Я такой, каким вы меня представите, прочитав нижеследующее. За окном стоял 2007 год, еще, стояла поздняя осень, несколько человек, хотя они не стояли, а спешили по каким-то своим срочным делам. Утренний выпуск новостей: новая война, футбольные результаты, +5 по Цельсию на весь день. У меня были длинные фаланги пальцев. Думаю, это самое полное и точное мое описание. У нас просто не было выбора. Надо было выплывать из этого скучного и, неимоверно затянувшегося, потока разочарования. Где-то в Казани люди жили в землянках, медитативно поедая друг друга, замаливая таким образом свои грехи. Для начала мы придумали себе новые имена. Серега был фанатом кино. Из какого-то фильма он вытащил клички: мистер Белый, мистер Розовый, мистер Голубой и мистер Черный. Нам понравилось- звучало круто, звучало, будто мы какие-нибудь мафиози. Хотя, Серега сказал, что это старинный фильм, снятый еще до нашего рождения. Помню, тогда мы решили, что в старых фильмах нет ничего плохого, раз там такие крутые персонажи. Я сразу стал мистером Розовым- мне всегда нравился этот цвет, он какой-то теплый и нежный. Даже фламинго розового цвета, что уж тогда говорить? В школе на уроках ИЗО, я всегда раскрашивал все в розовый цвет. Нажимая, то сильнее, то слабее на карандаш, я добивался разнообразных оттенков. Розовые носки, розовые кофточки- я бы носил все эти вещи, если б друзья не стали смеяться, но я знал, что они будут.. Конечно, никто не хотел быть мистером Голубым, но мистер Черный надавил на Серегу: -Ты сам это придумал, так что это теперь твое имя! Мы взяли у родителей солнечные очки и не снимали их даже вечером, когда солнце уходило спать. Целыми днями мы сидели в нашем штабе-шалаше позади моего дома и придумывали себе развлечения. Шалаш состоял из крыши- досок положенных на четыре столба, зарослей кустов с одной стороны, разбитой машины со второй, огромного шкафа с третьей. Дверь же заменяла штора, во всю четвертую стену. Время шло, а мы все сидели и придумывали. Мы обдумывали все: от захвата мира и контроля наркотиков в нашем районе, до игр в салки и знакомства с девчонками. Салки нам казались не менее интересным занятием, чем захват мира, но воплощение в жизнь этой игры было гораздо легче. В конце концов, мы даже не знали с чего начать захват, и что делать, когда мы его захватим. У каждого всегда было немного денег, даже не знаю откуда мы их брали- знаю одно, я никогда не воровал, до определенного момента, о котором еще расскажу. Даже не помню, что мы на них покупали. Думаю, деньги- не имели какого- либо значения, они принимались как данность, и тратились так же. Возможно, на кодеинсодержащие вещества, возможно на мороженное. Мы не пробовали заниматься популярными среди детей вещами, вроде футбола, катания на скейте и тому подобных вещей. В первую очередь, конечно, потому что никто из нас не считал себя ребенком, мы думали, что это смешно- тратить свое время на какую-то ерунду. Эдакие юные маргиналы. Думаю, мы слишком рано повзрослели, не во всем конечно, но в некоторых вещах, это как вырасти из штанов, но одевать ту же рубашку. Думаю, взрослые считали, что мы строим из себя эдаких философов. Думаю, что со стороны мы выглядели довольно глупо. Еще я много чего думаю, но это- основные вещи. В соседнем доме жила девочка. Не знаю, какие эпитеты можно употребить, боюсь все те, которые я знаю, будут слишком оскорбительны по отношению к ней. Верно, на земле еще не придумали таких слов, это должно быть похоже на орхидею, на запах весны, на женское тело, и все это должно уместиться в одном слове. Нескоро такое слово войдет в обычный обиход, а может не войдет вообще никогда. Помню нашу первую встречу- школа, дети, крики, топот, шум, хаотичное движение, она, никого вокруг, никого движения, никаких звуков, вообще ничего. Она взглянула на меня и прошла дальше. По- правде говоря, до нее мое общение с девчонками ограничивалось смехом над их жизнью, но когда-то это должно было произойти. Как-то я даже набрался храбрости, подойти к ней и пригласить погулять как- нибудь. В первый раз мы в основном молчали, да и в следующие встречи тоже. Знаете, иногда встречаешь человека, с которым не нужно разговаривать, что бы заполнить молчание, или что бы узнать о нем что-то. В любом случае большинство того, что рассказывают нам люди- полнейшая чушь или вранье. Конечно, все это я понял потом, тогда я ужасно стеснялся того, что мне не о чем с ней поговорить, хотя внутри было спокойно и приятно. В ту первую прогулку я и узнал, что она живет в соседнем доме. Я был слишком мал и неуклюж, что бы поцеловать ее на прощание. Это пугало меня даже больше, чем дед с первого этажа, с трубкой в горле, а поверьте мне, он пугал меня очень сильно. Проходили недели- мы встречались, гуляли, молчали, разговаривали, мы шли, а время стремительно бежало, мировой рекорд давно побит, а кенийцы по- сравнению с этой штукой вообще не бегуны. Никто из моих знакомых или друзей не знал об этой тайной страсти. Я не решался рассказать о ней, хотя засыпал и просыпался с мыслями о прошедшей встрече, о будущей встрече. Перед моими глазами триллионы звезд. Позади, догорает космический перевозчик. Через какое-то время я умру. Как отсчитывать время там, где оно не значит ровно ничего. Время здесь, это, как трава для хиппи- ее всегда много и она ничего не обозначает, кроме того, что она есть. Да и зачем его отсчитывать, сколько бы времени у меня не было- я умру. Никакой паники, я шел к этому давно, даже слишком. Начало пути потеряно, скрыто под слоем более нужной информации. Вроде того- как управлять кораблем, как поступать в экстренных ситуациях, как вести себя при встречи с инопланетными захватчиками, с дружелюбными формами жизни. И зачем мне все это сейчас, сейчас я бы вспомнил свой первый поцелуй, с кем он был и когда, Что я тогда чувствовал. Вспомнил бы своих первых друзей, первую работу, но мозг, словно стер всю эту информацию. Что-то вроде: "Извините, босс, но памяти не хватало, и я подумал, то что я записал намного важнее."- чертов придурок! Я жвачка, массовая культура изживала меня, до потери вкуса и выплюнула в космос, созерцать звезды и пустоту. Скоро я присоединюсь к частичкам и атомам, плавающих в невесомости вокруг меня. Как бы я хотел сейчас закурить, но здесь даже огня и то нет. Перевозчик догорел, а Солнце слишком далеко. Смерть меня не пугает, к ней я подготовился, да и все живые существа умирают. Внизу, прямо под ногами маячила Земля. -Привет.- я смущенно терл ногой о ногу, тело потело, а челюсти стремились откусить нижнюю губу. Я зашел за ней домой впервые. -Привет.- она, кажется никогда не чувствовала никого смущения. -Ты, ты круто выглядишь, ну или как там?- я с мольбой смотрел на нее. Я так и стоял на лестничной площадке, она так и стояла в дверях, нам было по четырнадцать.- Я обожаю розовый цвет!- поспешно добавил я, указывая на ее водолазку. -Спасибо, я тоже.- губы, зубы, уши, волосы, глаза, ресницы, нос- мозаика, ни за что не хотело складываться в полноценную картину. Дрожащими от волнения руками я стал показывать в сторону улицы. Речь никогда не придумывали, что вообще это такое? -Да, конечно, сейчас. А за чем на тебе солнечные очки? На улице уже темно, да и зимой их по-моему никто не носит!- она склонила голову, ожидая удовлетворить свое любопытство. -Так лучше? -Намного! В них ты похож на какого-то гангстера!- она схватила куртку и захлопнула дверь. Все как всегда, только в мозгах одна мысль-"как бы ее поцеловать"?Все мои друзья уже целовались с девчонками, а я нет. Мистер Черный даже занимался сексом, а я, конечно, нет. Как можно заниматься сексом, если ты даже не целовался? -Сколько раз ты целовалась? -Не знаю, странный вопрос, тысячи- она пожала плечами, в знак того, что точно не знает. Как же можно не знать сколько раз ты целовался? Это же не помыться в очередной раз! Каждый поцелуй должен оставаться в душе эдакой зарубкой, вот тогда-то и с тем-то я целовалась. -А ты? - ход размышлений прервался, безумно тыкаясь в стены, в поисках выхода из сложившейся ситуации. -Семнадцать, но зато всегда с разными девчонками!- можно ли назвать это ложью во спасение? Думаю, в тот момент можно было. Кажется, это произвело на нее впечатление. Я безумно скалился, довольный такой удачной ложью. Не знаю, кто из нас кого поцеловал, но через минуты мы стояли посреди улицы, слившись в поцелуе, ее язычок обыскивал мой рот, свой же я готов был отрубить, дабы не мешался. Застывшая ржавчина на перилах, шорох листьев под ногами. Новости из космоса: У Венеры Милосской отрасли руки. Гигантский куб вертится вокруг человека, умирающего в космосе. Голуби на земле летают только под "Полет валькирий". Огромные механические часы на Марсе отсчитывают последние повороты времени. Отсюда видно, что часы ржавые, возможно, погрешность, слишком велика. Вот если бы они были песочными... А руки на самом деле отрасли не у Миллосской, а у планеты! Я-то все вижу, они тянутся ко мне- хотят задушить. Берегитесь, вдруг, убив меня, она войдет во вкус и замахнется на нашу планету? Или я больше не принадлежу к жителям вашей планеты? Голубей я не вижу, но в голове играет песня "Slow" группы Cardigans. Гигантский куб мешает смотреть на огромный космос, то и дело загораживает какую-нибудь часть пейзажа. Я сразу отворачиваюсь, в космосе не важно на что смотреть- везде одно и тоже. Обломки перевозчика парят вокруг меня. Внизу, на Земле, Пангея трансформируется в новые, невиданные доселе континенты. Внизу Мезозой сменяется Юрой. Внизу Христос снисходит до людей. Внизу маленький мальчик целует девочку-это его первый поцелуй. Я медленно умираю, а мальчик неуверенно целуется. Может это начало большой любви? Хотелось бы верить. Странно, что я вижу это- слишком далеко. Внизу все сгорает. Все живые существа бьются в агонии. Внизу идет снег. Когда же он кончится? Дневные новости: Король, умер, да здравствует король. Фидель Кастро уходит на покой. Что? Кто умер? Кто-то на Кубе. -Эй, Мистер Роуз! -Здорово!- привычные рукопожатия, привычная улыбка на лице при виде приятеля ,привычно мерзко, привычно до неприличия. -Пойдем скорее, мы тебя уже обыскались. Кое-что произошло, в общем, рассказывать долго, но, кажется, мы придумали, чем заняться. В шалаше Мистер Голубой и Мистер Белый что-то усердно разглядывали в самом углу. -Я привел его!- на звук голоса они испуганно оглянулись. И я увидел, что они так пристально изучали. В углу лежала девочка, лицом вниз, в порванном платье, синяками на шее и руках. Колготки валяются рядом. Белое белье превратилось в грязные лохмотья. -М-мы ж-ж-ж-ждали т-т-только тебя, в-вот в-в-вс-стретили е-ее на улице, подумали, ч-что лучше р-развлечения н-не найти.- Мистер Белый и раньше заикался. Сейчас же этот дефект приумножился в несколько раз. Мне представилась картина, где человек в белом халате вытаскивает щипцами слова из его глотки, а вместе с ними хлещет поток крови. Следующая картина-судья ударяет молотком и выкрикивает- Виновны! Следующая- камера тюрьмы- я с вещами смотрю на здоровенную гориллу, которая снимает штаны, а дверь позади закрывается. -В-вы ч-что с-совсем одурели?- а вот я раньше не заикался. Три лица смотрели на меня виноватой ухмылкой, четвертое лежало в грязи. Я, расталкивая их, бросился к девчонке. Лицо, лицо, темнота, шум поезда, лицо, темнота, никаких звуков. Это была она. Перед глазами- наш поцелуй, наши прогулки, ее розовая кофточка, ее улыбка. Ее глаза были открыты и смотрели на меня. Без понимания ситуации, без искорки, просто взгляд в никуда, просто сильный удар вместе с недостатком кислорода. Я сидел, она лежала около меня, а весь мир сгорел, не было ни звуков, ни запахов, ни картинок- только черный экран, мир потух. -Вот сейчас веселуха начнется.- Мистер Черный возник перед глазами, и тут же начал стаскивать с нее трусики. -Ты что охренел что ли?- я бросился на него, опрокинув пару стоящих бутылок, и сбив его с ног. Мы катались по полу, обхватив друг друга руками, но Мистеров было слишком много- нас растащили до того, как я проломил ему голову, ну или он мне. -Успокойся! Чего ты так озверел- то? Мы ж не убивать ее собираемся!- Мистер Черный смахивал с одежды грязь. В голове мысли бегали на перегонки, быстрее солнечного света. Я не мог ухватиться хотя бы за одну из них, не говоря уже о том, что бы произнести что- либо! -Никто не узнает! Мы пригрозим ей! Просто развлечемся и отпустим, может она даже и не вспомнит об этом, если конечно не придет в себя.- Мистер Голубой, тоже освободился от своих штанов. -Воспринимай, это как проверку, или обряд посвящения, в общем как какой-нибудь ритуал. -я перестал различать кто говорит.- Чур я первый. Ну и чего вы стоите- я так не смогу- выйдете! Ноги уходили под землю... Через дорогу в доме букет падал с пятнадцатого этажа... Наверняка это букет новобрачных, и не успев пожениться- они уже поругались... Все эти раскадровки, задейственные в этой нелепой сцене, запомнились мне на всю жизнь. Серое здание, серый день, даже снег и тот давно уже посерел... Вокруг почему-то пропал цвет... Наверху неуклюже плавали птицы, или это рыбы? "Облака- нелепые мазки забытого художника. Солнце- клякса на безупречно чистом холсте."-помню, именно эта мысль откуда-то взялась у меня в голове... Помню, меня притащили в шалаш, там повсюду была кровь, я поскользнулся и упал на четвереньки прямо в нее... Кто-то затащил меня на девочку, кто-то снял штаны с трусами, кто-то смеялся, кто-то кричал... Скрежет металла и звук ломающегося пенопласта. Я схватил первую попавшуюся железяку, проплывающую мимо, и повел ее в танце. Я старался изо всех сил- в конце концов на нас все смотрели. На бал собрались все известные персоны. Здесь можно было найти и Одина, и Танатиса, и Шиву, и Диониса, и кучу кого еще. Как здесь оказался я, и почему все смотрели на меня- я в толк взять не мог. Где-то надо мной кружилось мертвое тело, скафандр с телом, а тело без души. На стенах были развешаны картины Гойи, нет, они двигались, не картины, скорее фильмы Гойи, нет, они были реальны, скорее фантазии Гойи. Титан с одной из картин раздавил Танатиса, как муху. Когда смерть умирает- все танцуют. Впрочем, еще при ее жизни-все танцевали. Даже не знаю, о чем я тогда думал. Главное не это, главное что я это сделал. И это событие в корне меня изменило. Не только меня, но и мое восприятие на окружающий мир. Возможно, меня заставили это сделать, а возможно я и сам это сделал. Единственное оправдание, приходящее на ум-это то, что я человек. Первое, что я сделал после этого- пришел домой, помыл руки и постирал одежду, которая была не в самом лучшем состоянии. Да и не следовало ожидать, что она будет с иголочки. Ничего не хотелось. Душа рвалась наружу, плача навзрыд. Меня будто засунули в стиральную машинку и оставили там крутиться. Меня тошнило, мысли начинали крутиться в привычном темпе, но от этого делалось только хуже, цвета тоже возвращались в мир. В основном, правда, это был черный и красный, чернота, словно монстр пожирала все вокруг, а от этого всего брызгала красная кровь. Я лежал, омываемый струями воды из- под душа, зная что никакая вода не смоет мой грех. На утро я вернулся в шалаш. Я шел к шалашу, а голуби, как символ мира, разлетались в разные стороны. Там никого не было, крови тоже не было. Кажется, что- то произошло здесь. Кажется, потому что в этом я вовсе не уверен... Может это все мне приснилось? Я слышу звук, который заглушает все остальные. Небо, казалось, было изранено полосами от пролетевших самолетов. Люди улетали- начиная новую жизнь, порвав со старой и никчемной инвалидкой. Последнее что я сделаю в жизни- умру. Говорят, перед смертью ты видишь всю свою жизнь за одно мгновение. Наконец попаду в кинотеатр бесплатно. Жизнь-это дом. Неуютный, грязный, но от этого не менее родной дом. Скоро мне придется сходить-прогуляться. Жизнь, как палка, попавшая в спицы велосипеда, даже если и согнет пару спиц, сама тоже сломается. Я всего лишь жив. Ничего страшного.. Кажется, когда-то я любил этот мир.. Возможно, люблю и сейчас. Даже, если это будет больно- ничего страшного. Я давно привык к боли. Открыл ей потайные двери. Провел секретными путями. Пропустил ее сквозь себя.. И оставил ее там, словно Сусанин, умирать с голода и одиночества! Вечерние новости: каждый город теперь хочет стать независимым, чтобы это не значило, Жириновский орет на нового президента, на улице +10 по Цельсию. За окном уже 2008,прошло два дня, как предыдущий год испустил дух, буквально у меня на руках. Темнота, освещенные витрины магазинов, фонари, темнота. Свет и тьма сливаются в серую массу. Она покончила с собой. Никому ничего не рассказала. Никакой записки- ничего. Тушь растеклась по бледным щекам, в руках зажат нож для бумаги. Мне рассказали ее родители- они нашли ее. Спрашивали, ничего ли я не знаю о ее проблемах? Стоит ли бороться за правду, которая мерзопакостней лжи. Паутина лжи продолжит свое существование даже после смерти последнего человека, как некий памятник погибшей эпохи. -мысль возникла, и я покачал головой, в знак того, что нет- не знаю. У псов всегда холодный нос, у людей- сердце. Мы убили ее- вчетвером, ради развлечения, ради того, что бы прервать этот скучный ход жизни. Что ж скуку мы прервали, а вместе с ней и жизнь. Петухи встретили рассвет пением, небоскребы бликами на окнах, деревни и заводы- дымом из труб, а я- плачем и слезами. Следующий день я провел, бродя вокруг шалаша. Это точно не был сон- теперь я знал. Помню, мне показалось, что трещина на асфальте, похожа на трещину в моей судьбе. Где-то в соседнем доме плачет и ревет электрическая гитара. Объяснять, что либо не имело смысла, хотя я и попробовал, исписав целых семь листов. Назад пути не было, и я прыгнул. Нам так нравилось молчать вместе, теперь будем молчать вечно. Помню, я как-то открыл книгу, которую читал отец, там было написано: -Что с тобой, милый? -Не знаю -Я знаю. Тебе нечего делать. У тебя есть только я. А я ушла. Не помню точно, как она называлась, что- то вроде: Прощай, оружие! Что- то зарубежное, довольно точный диалог, учитывая ситуацию. Я должен был лететь вниз, но земля не приближалась. Ящерица лежала на бревне, когда птица пролетая мимолетом, словно случайно, схватила земноводное и улетела. А где-то в космосе зарождалось новая звезда.