«От славы победной немного осталось, и этого лучше б глаза не видали: российских властей показушную жалость и стылую фальшь юбилейных медалей. От них на душе и озноб, и тревога. Как крыша худая, глаза протекают – когда завершается жизни дорога, то больше плохого они замечают. За что воевали – похерено властью, разграблено всё достоянье народа. Большую страну разорвали на части. И жить старикам тяжелей год от года И у молодёжи нет тех идеалов и чувств, что когда-то нас всех вдохновляли: враги, из своих, постарались немало, чтоб мы же себя, оболгав, обосрали. Простят меня люди за грубое слово, да я вообще не хочу выражаться. Но нет у народа силёнок, чтоб снова за нашу свободу и счастье сражаться. Свои, не чужие фашисты Россию, считай, хуже Гитлера поработили. Сейчас нуворишей нам и не осилить: они – оккупанты с деньгами и в силе. За что, старики, свою кровь проливали? За что свою юность сгубили мы с вами? А если подумать, мы сами создали всё это, целуя кровавое знамя, когда без винтовок в атаки ходили, когда затевали ненужные стройки, когда убиенных сынов хоронили и в очередях много лет были стойки. Абсурдна прошедшая жизнь, ветераны, А новую, лучшую, братцы, не встретишь. И в сердце годами кровавые раны, которые воплями ведь не залечишь».