И снова серебряный век проступает, И музыка – стоны забытые скрипки, Как бабочка там поэтесса взлетает, Двойник исчезает, как тень от улыбки. На Невском сегодня они повстречались, Да что там, с беспечной усмешкой столкнулись, И мы не узнали отчаянье таинств, Раскланялись молча, ушли, оглянулись. Философ писал, забываясь, трактаты, А критик на профиль взирал Маргариты, Раздавлены часто, порою крылаты, Они уходили, туманом укрыты. Серебряный век, там такие романы, Такие стихи, угасали к рассвету. И сам император, чужой и незваный, Все слушал и слушал в печали поэта. Что виделось там, гордый взгляд балерины, Актрисы чужой и беспечной улыбка, И снова сходились для схватки мужчины, Сквозь время нам слышалась дивная скрипка. А кто там сегодня присядет к роялю? - О, Скрябин,- шептала, - как это безумно, И смех проступал в этой вечной печали, И боль, и отплытие к ночи безлунной. Опомнится им и прозреть не случится, Все кратко, и скоро иная эпоха, И падает в бездну сраженная птица, Она отразилась во взгляде пророка. И блудные дети из дома бежали В прекрасную Вену, в беспечность Парижа, И не было больше исхода печали. Лишь музыки стон в этой вьюге я слышу. И что это снова? Пылает усадьба, И вечен сюжет, но не сыграна драма, И темная смерть или светлая свадьба Оглохнуть легко от стрельбы и от гама… И Демон сидящий уныло взирает На камни цветов, и молчит до рассвета. Серебряный век, и стихия витает, И гибель за строчкой последней поэта. Как бабочка, там поэтесса взлетает, Двойник исчезает, как тень от улыбки. И снова серебряный век проступает, И музыка – стоны забытые скрипки…