Раздвинул спросонья шторы, трисы раскрыл на окне – лежат Иудейские горы ещё в предрассветном сне. Утренняя прохлада росами дышит в лицо. … Мне ничего не надо от жизни, в конце концов. Только бы видеть эти израильские просторы; и поутру на рассвете – в лёгком тумане горы в пятнисто-зелёном наряде лесов, убегающих вниз, как часовых в наряде по охране родных границ. Только бы видеть неба эту бездонную синь, край, где отец мой не был, а я, непутёвый сын, не знаю, за что награда такая досталась мне: на старость с детьми и в радость жить в этой святой стране.