Взметнувшись океаном земляники, Навстречу мне качнется полумрак. И побегут, едва касаясь, блики, В плену ладоней замедляя шаг. На простыни шалфея и тимьяна, Подкошенный, валюсь за окоем. И шепот муравьиных караванов Уже звучит в дыхании моем. Дыхание – картавый голос птицы И мошкары смешная толкотня. Трухлявый свет рассеется, смутится И ландышем пробьется сквозь меня. В беспамятстве целую белый венчик, А из-под ребер бьется, как живой, Ручей, над перекатами предплечий, И может быть становится рекой.