ПРОСТИ, ДРУГ! Рассказ Нет, этому странному существу трамвай был не нужен, хотя и сидело оно поздним летним вечером именно на брусчатке трамвайной остановки. Такие страшилища встречались двух цветов - бурого и ярко-зеленого, тот богомол был зеленым и сидел совершенно неподвижно. Может быть, он и остался бы незамеченным, но в свете уличного фонаря он слишком заметно выделялся на серой брусчатке. Вид у него был довольно устрашающий - не каждый человек решится взять его в руки. Виталий решился, и час спустя богомол испуганно таращился своими огромными глазами на скромную обстановку обычной комнаты в студенческом общежитии. Проблему с жильем для нового постояльца решили просто: раздобыли для него какой-то цветок в глиняном горшке. И судя по всему, богомола такое решение устроило. Во всяком случае, никаких попыток к бегству он не предпринимал, хотя окно на всякий случай закрыли. Сложнее оказалось с кормежкой. То, что эта зверюга являлась хищником, было понятно, и в этом жильцы комнаты были единодушны. Примерно понятным был и возможный рацион богомола: судя по его челюстям и мощным передним лапкам, складывающимся как на шарнирах и оснащенными устрашающими шипами, он должен охотиться на мелких насекомых: кузнечиков, бабочек и прочих жучков-паучков. Да и сам он проявлял интерес к обычным домашним мухам, если им случалось пролетать недалеко от него. И уж совсем он преображался, если муха садилась на его цветок. Его глаза как локаторы следили за беспечной мухой, а сам он начинал медленно подкрадываться к своей потенциальной жертве. Его способ охоты забавлял не только жильцов этой комнаты, но и других студентов, зашедших взглянуть на экзотического хищника. Со стороны казалось, что богомол обладал неисчерпаемым запасом терпения - до такой степени медленно и осторожно он начинал подкрадываться к мухе. Если его способ охоты с чем-то и можно сравнить, так только с сильно замедленным кино. Каждое его движение было едва заметно на глаз: миллиметр за миллиметром он осторожно передвигал свои лапки по стеблям цветка и неуловимо медленно приближался к своей жертве. Настолько медленно, что ничего не подозревающая муха успевала несколько раз взлететь с цветка и вновь на него вернуться. Естественно, что садилась она уже на другой листок цветка, но это нисколько не смущало богомола: своими глазами он «засекал» ее новые координаты и, как ни в чем не бывало, начинал охоту сначала. Его хронические неудачи в охоте за шустрой мухой - уж слишком они разнились в темпераменте, наводили на мысль, что богомол обречен на голодную смерть. - Это как-то не по-товарищески, - заметил Виталий. - При таком способе охоты он просто помрет с голоду. Надо бы ему помочь… Не долго думая, тут же прихлопнули пару мух, однако богомол на них и смотреть не стал. - Может, муху нужно привязать на ниточку и поднести к его морде? - Высказал свое предположение один из студентов. - Судя по его длинным передним лапам, он должен их ловить прямо в воздухе. - Угу, в воздухе… Ты видел как он медленно подкрадывается? Если он так и прыгать за мухой собирается, то она сто раз успеет улететь. - И как же он тогда их ловит? Если дохлых не ест, а за живыми ему не угнаться? - Спроси чего-нибудь полегче! Но на вид он довольно упитанный: значит, как-то он их все-таки ловит… Привязали дохлую муху за заднюю лапку и поднесли ее прямо к морде богомола. Результат оказался тем же самым: разборчивый гурман на муху «второй свежести» не реагировал. - Однако! - недоумевали студенты. - Чем же мы его будем кормить? - Надо на нитку привязывать полуживую муху, ну чтоб она ногами дрыгала, а еще лучше - чтобы жужжала. Идея казалась перспективной, но чтобы привязать полуживую муху к нитке, пришлось изрядно повозиться. Однако всё же привязали. Едва жужжащая муха оказалась в секторе обзора, как богомол ее тут же «запеленговал» своими глазищами и начал к ней подкрадываться в своей потрясающе замедленной манере. Все его поведение говорило о том, что такую приманку он считал достойной добычей. - Не, ребята, - скептически заметил кто-то из студентов, - пока он до нее доползет, она и в самом деле сдохнет. От старости. Ну, а дохлых мух этот «гурман» даже не нюхает… Однако финал охоты оказался настолько стремительным и неожиданным, что толком никто ничего не успел понять. Богомол мгновенно выбросил далеко вперед передние лапки, схватил муху и отправил ее в свою пасть. Ошеломленные зрители слышали только хруст его мерно работающих челюстей, да смотрели, как падают вниз отгрызенные крылышки и лапки. Крылышки и лапки - это всё, что осталось от бестолковой мухи. - Ничего себе! - хором удивлялись они. - Лихо он ее зажевал! А прикидывался этаким «дистрофиком»… - Это у него такая охотничья манера: прикидываться паралитиком. По крайней мере, теперь понятно, как он ловит свою добычу. Но одной мухи ему будет маловато: парень он упитанный, брюшко у него солидное, значит, и слопать их он может штук пять или даже больше. Если бы мухи понимали человеческую речь, они бы в панике бились головой о закрытое окно. Но глупые мухи понять этого не могли, и потому были обречены на ужасную смерть в пасти голодного богомола. Теперь каждый поймал по мухе, чтобы собственноручно скормить ее столь привередливому гурману. И действительно, зрелище было необычным: богомол оказался весьма прожорливым и слопал штук пять или шесть полуживых мух. И способ его охоты, и стремительный смертельный выпад, и скорость, с которой он уплетал мух, неизменно вызывал восхищение зрителей. Такого никто и никогда не видел. Когда уже все собирались лечь спать, богомол начал спускаться со своего цветка. - Интересно, куда этот проглот собрался? - спросил своих товарищей Виталий. - Спускается со своей «пальмы»… С учетом его обычной скорости, можно сказать, что он несется галопом. - Наверное, он хочет пожелать тебе спокойной ночи… Как ни странно, но это дикое предположение оказалось верным. Богомол потихоньку спустился с цветка, потом - с горшка, потом - с тумбочки, на которой и стоял тот горшок, и начал подниматься по подушке. - Спал бы ты на своем цветке, - не согласился с богомолом Виталий и вернул его на презентованную ему «пальму». Однако тот в своей невозмутимой манере снова начал спускаться, в точности повторяя свой маршрут. - Не мешай ему. Посмотрим, что он будет делать дальше… Теперь вся комната с интересом наблюдала за малопонятными маневрами богомола. Тот же в своей исключительно заторможенной манере поднялся по подушке, потом по шее Виталия, и, наконец, добрался до его макушки. Там он остановился и сложил передние лапки на груди. - Похоже, он собрался спать у тебя на голове! - смеялись ребята. - В знак благодарности за оказанный прием! Очередное переселение на цветок энтузиазма у богомола не убавило, и похоже, он собирался повторять свой маршрут до бесконечности. Чтобы его угомонить, пришлось выключить свет. На следующее утро Виталий сквозь сон почувствовал, что кто-то снова ползет по его голове. Как и следовало ожидать, этим кто-то оказался зеленый богомол. Чем его привлекала макушка головы, сказать трудно, но именно туда богомол стремился, и именно там он находил покой. Была у богомола и еще одна интересная особенность: он умел превосходно маскироваться. Настолько превосходно, что его с трудом можно было заметить в листьях того цветка даже с расстояния вытянутой руки. Мало того, что он был зеленого цвета, так он еще застывал в какой-то немыслимо изломанной позе. И только зная наперед, что он где-то там, можно было его «вычислить», если внимательно рассматривать листик за листиком, веточку за веточкой. Богомол прожил в комнате уже с неделю и стал совершенно ручным: людей не боялся, а с Виталием настолько сдружился, что каждый раз норовил забраться ему на голову. Такое житье-бытье ему нравилось, и он вовсе не собирался никуда улетать. Хотя мог это сделать в любой момент - окно было открыто и днем, и ночью. Первым не выдержал Виталий: - А летел бы ты, парень, к себе домой. Больно уж ты прожорливый - мне надоело тебе мух ловить - сам бы их там и ловил. К тому времени кормежкой богомола занимался один Виталий. Остальные под разными предлогами отвертелись от столь хлопотной обязанности. Что же до богомола, то он явно не собирался покидать общежитие, где его кормили пусть и не регулярно, но зато до отвала. - Лети домой! - сказал ему напоследок Виталий и выкинул в окно. - Погостил - и хватит. Прощай! И снова богомол удивил студентов. Сделав большой круг, богомол безошибочно нашел нужное окно, влетел в комнату и как ни в чем не бывало уселся на свой цветок. - Ну это же надо! - удивлялись студенты. - Нашел свое окно и свой цветок. А ну-ка запусти его еще раз… Что он будет делать? Вернется или улетит? За второй попыткой наблюдали все жильцы комнаты. Богомол всё же насекомое, а не птица, и потому особой сообразительностью отличаться не должен. Одним казалось, что он случайно попал в нужное ему окно, а другим - нет: на эту сторону выходило около сотни окон. Даже если считать, что половина окон была закрыта, то и в этом случае у богомола был всего один шанс из пятидесяти, чтобы вернуться в «свою» комнату. К тому же летают они довольно посредственно: медленно, тяжело и шумно. Но как потом оказалось, за второй попыткой внимательно наблюдали не только студенты. Едва богомол застрекотал своими крыльями, как с ближайшего дерева за ним сорвалась небольшая стайка воробьев. Эти воришки летают много лучше и быстрее чем неповоротливые богомолы, и им хватило нескольких секунд, чтобы настичь легкую добычу. Примечательно, но схватили они его на полпути к нашему окну: по траектории полета было видно, куда он метит. - Прости, друг, - с сожалением сказал Виталий, наблюдая за вошедшей в азарт стаей воробьев, пытавшихся с шумом и гамом отбить столь завидную добычу у самого удачливого своего собрата. - Они не оставят от тебя даже лапок, но я всего лишь хотел выпустить тебя на волю… Виктор Аннинский, 2009 г.