Тьма. Она везде. Она окружает меня со всех сторон. Густая, тягучая, непроглядная. Что-то не так. Тихо, слишком тихо. Тишина полная. Дыхание? Дыхание нарушает тишину. Что-то не так. Что? Взгляд. Я чувствую взгляд из темноты. Оттуда. В душе что-то трепещет. Страх? Наверно. Что-то не так. Что я чувствую? Жёстко. Я сижу на жестком стуле? кресле? Руки зафиксированы за спиной наручниками. Хотя нет, это не наручники, это что-то другое. Ноги стоят на полу и тоже зафиксированы, но в двух местах: за лодыжки и за бёдра. Я ими практически не могу пошевелить. Где я? Сознание начинает что-то понимать, но что? Взгляд. Он сводит меня с ума. Что происходит? Тьма рассеивается. Я вижу полоску света. Это дверь? Да, это дверь. Кто-то идёт. Ко мне? Зачем? Что-то не так. Свет. Он становится ярким, нестерпимо ярким, но я смотрю. Так надо. Не знаю зачем, но так надо. Силуэт. Из света выплывает силуэт. Мужской? Да, наверное. Он не спешит войти. Почему? Что-то не так. Взгляд. Он пропал? Да. Нет. Он стал слабее. Их несколько! Они смотрят на него, они смотрят на меня. Он вошел. Дверь закрылась. Он здесь, в темноте. Я слышу его шаги. Он идёт ко мне? Нет, он обходит меня по-кругу. Куда? Зачем? Что-то не так. Тьма рассеивается. Вверху начинает загораться свет. Яркий. Свет режет глаза, но это не надолго. Я к нему скоро привыкну. Теперь я вижу. Вижу всё что происходит вокруг меня, вижу что происходит на до мной. Вижу, но лучше бы я этого не видел. Я сижу в кресле необычной конструкции в центре круглого зала с белыми стенами. На высоте около трёх метров от пола стены обрываются, и начинается зрительный зал. По-другому я это назвать не могу. Там сидят люди, плотно друг к другу, в несколько рядов и смотрят на меня. Я их не знаю. А знают ли они меня? Не уверен, но некоторые лица я где-то видел. Где? На улице? На работе? По телевизору? Не знаю. Не помню… Стены. Стены белые гладкие. Я вижу дверь. Она практически не видна на фоне стены. Над ней часы. Простые круглые часы с тремя стрелками. Время 10.30. Утра? Вечера? Я не знаю. Пол. Камень, мрамор? Похоже. Но мне не холодно. Странно, сидеть жёстко, но удобно. Что-то не так. Где человек, который вошёл? Где он? За спиной. Он что-то делает. Я не вижу что. Толпа, она чего-то ждёт. Она замерла в предвкушении. В предвкушении чего, и причём здесь я? Страх. Вот он страх. Я ого чувствую. Он овладел мною. Он проник в каждую клеточку моего тела. Он захватил мою душу. Главное его не показать. Ни кто не должен знать что я боюсь. Ни кто. Всё будет хорошо. Они меня отпустят. Я не причем. Я их не знаю. Это ошибка… Что-то не так. Толпа оживилась. Она смотрит мне за спину, она чего-то ждёт. Чего? Шаги. Я слышу шаги. Уверенные. Неспешные. Они идут ко мне. Это точно, больше не к кому. Я его вижу. Да, это мужчина. Высокий, стройный, красивый, обычный. Увидев его в толпе, его не запомнишь. Короткая стрижка, прямой нос, тонкие губы, серые пустые глаза. В его глазах ничего нет. Он смотрит как будто сквозь меня, как будто думает о чем-то своём. О чём? Что он собирается делать? Что-то не так, но что? Одежда? Строгий дорогой костюм. PRADO? Почему PRADO? Я не знаю. Белая рубашка, галстук, туфли, начищенные до блеска. Не то. Руки. Правая за спиной. Почему? В ней что-то есть, что? Левая. Почему не ней тонкая медицинская перчатка? Зачем? Что-то не так. Страх. Я чувствую, что не могу его контролировать. Он не должен видеть мой страх. Не должен! Почему я молчу? Надо что-то сказать, объяснить, что это не я, что я не должен быть здесь, что это кокая-то ошибка, что кто-то что-то напутал… Он улыбнулся. Мне показалось или он улыбнулся? Он понял? Да, он понял. Он понял всё. Он знает что я боюсь, что я в ужасе. Но почему он такой спокойный? Зачем он опустился на колено передомной? Он сейчас что-то сделает. Я это чувствую, я это знаю. Время. Сколько я здесь? Четыре минуты как зажгли свет. Кажется, что прошло больше, на много больше. Что-то изменилось. Воздух. Атмосфера. В воздухе чувствуется напряжение возбуждение и желание. Желание чего? Шоу? Представления? А я кто? Получается актёр. Кукла, которая должна сыграть свою роль. Похоже. Ситуация проясняется. Да, она проясняется. Я верю, знаю, и не чего боятся. Мне не чего боятся, всё будет хорошо. Они ведь нормальные люди, у них умные лица. Но почему в их глазах столько эмоций, огня. Сейчас что-то будет. Я знаю. Я чувствую. Всё будет хорошо. Всё будут хорошо… Человек передомной зашевелился. Он достаёт из-за спины руку. Почему в ней молоток? Зачем он ему? Он хочет забить гвоздь в моё кресло? Конечно, разве может быть иначе. Не меня же он будет бить? Боль. Адская боль как молния пронеслась от мизинца моей правой ноги до самого кончика моих волос. Я закричал. Не громко, сквозь зубы. За что? Зачем? Почему? Что я сделал? Страх. Страх пропал. Он сменился диким ужасом когда я взглянул в глаза человека. Он был спокоен. Его лицо ничего не выражало. Ни одной эмоции. Ни одного чувства. Полные равнодушия глаза. Так смотрит мясник на свою тушу на рынке, когда каждый день разделывает её. Каждый день одно и тоже. День за днём. Он делал свою работу. Он делал свою работу!!! Не может человек этим заниматься, не может… Удар. У меня нет ещё одного пальца. Ещё удар. Я стараюсь не кричать. Не знаю почему, но я стараюсь не кричать… Что-то не так. У человека изменился взгляд. В нём читается уважение, интерес почему я сдерживаю свой крик? Что-то ещё не так. Толпа. Она зашевелилась. Она ждёт. Она в нетерпении, в предвкушении… Боль. Ужасная боль в ногах. У меня уже нет пальцев. Кости раздроблены и мясо болтается рваными ошмётками. Кровь. Моя кровь, она течёт по полу небольшими багровыми ручейками и стекается в одну лужицу в нескольких метрах от меня. Чёрт, какая боль. Человек. Он куда-то ушёл, а я этого даже не заметил. Он ушёл. Он ушёл… Он больше не придёт. Он больше не придёт, а меня сейчас отпустят. Пусть покалеченного, но живого. Живого! О, Господи, когда же кончится эта боль? Звук. Что это за звук? Его не может быть здесь. Так ревёт пламя в горелке. Пламя в горелке. Нет!!! Меня будут жарить. Жарить как свинью, как тушу мяса! -За что? Я всё таки закричал. В отчаянье и изо всех сил. Человек паяльной лампой прижигал мне раны на ногах. Жарил кожу чуть выше ран, опаливал мои ноги. А я. А что я, я кричал. Я кричал так, как никогда раньше не кричал… Мой крик, полный страдания, боли, агонии, подействовал на толпу. Она зашевелилась. Заулыбалась. Она наслаждалась донной ситуацией, она с нежным трепетом вдыхала запах моей палёной кожи и смотрела, какие интересные узоры оставляли ручейки крови на полу. Моя пытка продолжалась. Боль. Боль как морская волна то отступала, то наоборот накатывала с новой силой, принося с собой ещё большие страдания. Почему я не теряю сознание? Почему я не могу погрузиться в сладкое забытьё? Где он болевой шок, который может убить? Почему так больно… Закончив меня жарить, человек облил меня водой. Ледяной, освежающей. Он лил её из специального шланга на ноги и немного прошелся по мне. Боль спала. Не утихла, не прошла, а чуть-чуть отступила, но стало легче. Легче… Как приятно не чувствовать эту боль. Что происходит? Кресло, оно двигается. Спинка опускается, ноги поднимаются, руки из-за спины ушли в стороны. Я на кресте. Я на кресте? Они хотят меня распять? Зачем? Они лишили меня ног что теперь, руки? За что? Зеркало. На потолке зеркало. Для чего? Чего они хотят добиться. Я вижу своё отражение. Измученное лицо, искалеченные ноги, влажное от воды тело. Люди, они сидят по кругу и смотрят. С интересом рассматривают то, что от меня осталось. Человек, где он? Он ушёл? Нет, он здесь. Он опять идёт ко мне. У него в руке что-то есть. У него в руке опять что-то есть, и он подходит ко мне! У него в руке скальпель. Блестящий, из хирургической стали скальпель. Ужас. Ужас! Он сейчас будет меня резать! Резать, не кого-нибудь, а меня. Меня! Во мне что-то изменилось. Внутри стало пусто. Часть души куда-то пропала. Я обречён. Я сегодня умру. Нет, я сейчас умру. Всё. Всё, это конец. -Почему я? - спросил я человека, когда он проходил мимо меня. -Тебе просто не повезло. На твоём месте мог быть кто-то совершенно другой,- ответил мне спокойный голос… Человек стал сбоку от меня и сделал первый разрез по животу. От грудной клетки вниз, сантиметров на двадцать. Кожа разошлась, оголив жировой слой, отвратительную жёлто-белую массу. Мою массу! Я всё это вижу в зеркале. Я слежу за каждым его движением, я не хочу смотреть, но смотрю. Ужас, меня сковывает загробный ужас и боль. Она стала привычна постоянна. Эту боль еще можно терпеть, но я знаю, что скоро она станет невыносима. Я знаю. Я её жду… Люди. Они смотрят, наслаждаются представлением, следят за каждым движением человека, за каждым моим выражением лица. Они получают удовольствие. А я? А я доживаю свою жизнь, последние минуты жизни…