Быть может, не распят я на Голгофе, И слово не сорвал я с ваших уст, Но в этом мутном, с поволокой кофе Я чувствую и слышу пальцев хруст. Я помню, как тащили, избивали Уставшими гвоздями ваших рук Моё живое, впрочем, уж едва ли, Телесное вместилище для мук. Я помню, как Вы вешали за шею, И камни прилетали в морду мне. И Вы сказали людям: я замшею, Как пыль на придорожном валуне. Вы помните? А я, конечно, помню, Как Вы смеялись, рвали мне рукав, И загоняли искорку в жаровню Пустых глазищ, попутно оболгав, Назвав меня не-ве-жо-че-ло-ве-ком, Вы вбили в моё сердце толстый крест. И я вишу здесь о’т веку и к ве’ку, Ворон кормя на сто шагов окрест.