Дул свежий, чуть прохладный горный воздух. Он сидел на огромном камне, на утесе горы. На утесе самой высокой горы в мире, выше, чем пять Эверестов вместе взятых. Выше - потому что он был на ее вершине. Он покорил ее, пусть ничтожно маленькую для бывалых альпинистов, но такую огромную для него. Самую большую. Реальную. И не было никого, кто бы мог указать на его заблуждение. А значит - не было заблуждения.Он смотрел в даль, на островидный вулкан, что заслонял собой часть горизонта. Смотрел на ало - розовые облака, в свете заходящего солнца, на море, что еще не потускнело. Смотрел на барханы и восхищался этой естественной, природной картиной. Все это было настоящим, таким, как есть. Внизу, по правую сторону, чуть дальше от горы, на вершине которой он сидел, простирались коктебельские плантации винограда. Рядом с плантациями, левей - гора Волошина. Гора, названная в честь поэта. Что это был за человек и что он писал, для него было не важно. Знал он только, что поэт, по собственному желанию, был похоронен на горе, названной в его честь. Там, внизу, перед вулканом, вдоль берега, простирался пляж. Маленькие люди, словно букашки купались, загорали и просто сновали кто - куда. Да, букашки. Ему понравилось это сравнение. Чуть дальше от берега, располагался на небольшой территории поселок Коктебель. Маленькие постройки, разбросанные в беспорядке, тоже радовали его. << Чудно...естественно. - Проносилось в его голове. - Красиво. >> Он не хотел ни о чем думать. Здесь, в дали от всех, в дали от этой злободневности, в дали от этой суеты, - думать, - было лишнее. Он устал от ежедневных раздумий. Он устал от терзаний в поисках того, что могло его определить... Определить, как человека, личность. Только не сейчас. Ему не хотелось пачкать мыслями все это. Он был словно природа, словно часть этого камня, что лежит тут всей своей громадой, верно, не одно столетие. Ни разу, ни разу после того момента, как переломилось его сознание, он не чувствовал себя естественно и так не разрывно с жизнью. С простой и настоящей жизнью. Ему повезло, он осознавал гениальность Простоты. Но и знал, что только Простота чертовски сложна. В ногах его лежал прозрачный, целлофановый пакет. В нем была тетрадь, ручка и бутылка родниковой воды. Тетрадь и ручку он взял для того, чтобы, сидя на горе, возможно вдохновляясь - писать. О чем, он и сам не знал. Возможно, просто писать. Писать о том, что видишь. << Самое время, - прервался он, - пока еще не наступили сумерки, и ветер не стал еще холоднее...И почему ты забыл надеть футболку? Разве не знал ты, что на высоте холоднее? >> . Аккуратно достав правой рукой из кармана три косяка, - левой, в другом кармане, - он нащупывал зажигалку. << Ветер...и почему ты на время не стихнешь? дай мне спокойно скурить эти жалкие подобия косяков, забитых неважной травой... >> Но ветер дул как прежде. Природа неподвластна человеку, хоть и такому большому, как он сейчас. Трава была забита в обычную выпотрошенную от табака сигарету. Неграмотное, неуклюже сделанное подобие штакета. Он взял один косяк и принялся смачивать его слюной. Остальные два положил в пакет. << Черт, ветер...ветер...Хватит сокрушаться на то, - осудил он себя, - что тебе не под силу. Ты же на вершине, на самой вершине...так положено...Займись - ка лучше делом... отвернись же просто от порыва ветра на столько, на сколько это возможно >> . Повернувшись спиной к тем просторам, которые он так спокойно и с любовью наблюдал, прикрыв руками зажигалку, он принялся за косяк. Все вышло конечно не так поэтично, как он себе представлял, идя к своей цели. Сгорбившись, всеми своими стараниями он пытался зажечь зажигалку и прикурить. И вот, прикурив, сделал хорошую тягу, в весь объем легких. Подняв голову, и посмотрев прямо перед собой, его взору открылась удивительная холмистая местность. Выпустив дым, он с аппетитом исследователя начал ее рассматривать. Он видел небольшое поселение, что обосновалось в низменной местности, там, внизу. И по правую сторону море. Уже не такое голубое, но еще блестяще - живое, наполненное уходящим солнечным светом.Видел дальше, впереди, линию холмистых гор. За ними, он это знал, был небольшой городишко. Арджоникидзе. Еще одна большая тяга. И маленькие облака, выдуваемые им, развеялись по горному ветру. Так, скурив его, он не медля принялся за второй. Проделав все тоже самое, принялся и за третий. << Да...все - таки, это не то, чего бы мне хотелось..но она досталась мне бесплатно... лучшего и пожелать нельзя..ах, конечно можно... >> И вот, управившись с этой неудобной затеей, он вдруг заметил, что не по - долеку от камня, на котором сидел, пролегает вдоль горы дорога. Дорога, явно дающая понять, что тут ездят машины. << Машины? здесь?..на горе?..цивилизация... >> - Досадуя заметил он . Прослеживая взглядом уходящую в даль дорогу, он заметил, что вообще, находится на хребетообразной горе. И что там, вдалеке, в той стороне, где плантации, есть въезд на его гору. Его гору, которую он так героически одолел. Въезд на гору, с которой он словно породнился, стал одним и неразрывным..диким... << Ах...везде, везде чтоли следы прогресса? и почему этот чертов прогресс захотел осквернить именно это место... >> Но что - то отвлекло его от этих недовольных мыслей. Повернувшись в право, в сторону моря, он увидел, как по этой дороге идет маленькая, хрупкая старушка, с ведром в руке. << Но почему сейчас? почему здесь..а впрочем, уже все равно... >> Поровнявшись с ним, она спросила: - Сынок, подскажи, как пройти в Коктебель? - Вообще, он перед вами. - повернувшись к прежним просторам, он указал вниз, на Коктебель. - Вон там, внизу. - А какой дорогой мне лучше пройти?.. Мне еще час назад надо было быть там, но я совсем загулялась...девичья память. На ее лице расплылась улыбка. Глаза ее блестели. В них была жизнь. Но волосы, волосы были очень седые, мертвецки - седые. На вид ей было лет семьдесят. - Не знаю. Я забрался сюда собственной тропой. Верней, вовсе без нее. Но вот это дорога, идет туда, вниз. Правда, если вы пойдете ею, вы еще больше опоздаете. Вам придется много обходить. Вы сильно спешите? если нет, то лучше идти так. Но ему было все равно. Спешит она или нет, для него не важно. Важно только то, что он был один. Один с природой. Был один. - Ой, и сама не знаю. Моя сестра сказала, что будет меня там ждать. Но она вроде не особо спешит. Она на пляже со своей внучкой. Хотя, знаете, внучка у нее капризная... Ох уж эти дети пошли, не то что в наше время...Капризничают по малейшему поводу... Прервав ее, он произнес быстро и даже надменно сурово: - Тогда, вам лучше пойти этой дорогой. Хоть это и займет много времени, но другого выбора у вас нет. Это единственная нормальная дорога. Единственная дорога. - О, вижу, ты тут уединился, чтобы пописать. Что ты пишешь? - Я? Пишу? - Ну я увидела тетрадку и ручку, вот и подумала...ах, не обращай внимания...я такая любопытная... - А почему вы не пошли обычной дорогой, почему по горе? ведь вам... Он осекся... ему стало совестно.Улыбка старушки на мгновенье исчезла, но появилась вновь. Другая улыбка. Грустная, но с оттенком добрых воспоминаний. - Когда я была молодая, чуть моложе вас.. ох, это было так давно..так давно... - Ее голос звучал тепло. Все это время, до ее прихода, ему не хотелось ни с кем разговаривать. Ему было даже противно от этих пустых слов, какие он слышал ежедневно, каждый час. Но ее голос, словно материнский, невольно заставлял слушать. - Давно, когда я была молодой, я любила часами бродить среди гор и мечтать. Порой, я могла загуляться до позднего вечера, даже не замечая, что уже стемнело. Она глубоко вздохнула и продолжила. - И потом, словно возвращаясь от куда - то из далека, я вспоминала, что моя мама уже давным - давно меня ждет и несомненно волнуется. Помню, я тогда бежала домой со всех ног. Да...бегать я умела...я любила бегать. - Мечты... - Что? - Когда вы гуляли по горам, о чем вы мечтали? - Ах, ты про это. Вообще, я везде гуляла, не только по горам. И часто мечтала. Мы жили на Кавказе, в одной маленькой деревушке...Там были огромные поля пшеницы, по которым я тоже любила гулять. Чудесно было бегать среди высокой поросли пшеницы....А когда наступала ночь, и на небе выступала яркая луна, я подолгу лежала на стоге сена, наблюдая звездное небо... Речка, что протекала недалеко от дома, была мне особо дорога.Чистая речка, с песчаным берегом. Ее песок был так мягок и чист... Рассказывая речке свои секреты и описывая заветные мечты, я любила зарывать в песок свои ножки, и набирая его в руки, сыпать на коленки. Он внимательно слушал. Что - то внутри него начало жечь. Ему хотелось ей что - нибудь сказать. Но мог он только слушать. - Тебе наверное скучно все это слушать. Это наверное так глупо. - Нет. - Сказал он мягко. - Очень даже не скучно. Пожалуйста, продолжайте. И это была правда. -Я ей рассказывала все, потому что знала, она унесет это далеко, вслед за течением. Мне было легко и просто... - Разве у вас не было друзей? Вам не с кем было поговорить? - Ну почему же. Напротив, у меня было много подружек, но.. Она прервалась. Ему казалось, что ее глаза заблестели еще сильнее. Ее волосы уже не виделись ему мертвецки - седыми. Они были белоснежными. - Я доверяла речке самое заветное, близкое... Доверяла. - Продолжила она. - Доверяла, потому что знала - она не посмеется надо мной, не осудит. Она будет слушать, отвечая мне тихим журчанием...Знаешь, человеку далеко не всегда нужен ответ. Куда чаще, ему необходимо чтобы его просто выслушали. Очень жаль, но не все это могут сделать. По - настоящему - не все. - Почему вы мне все это рассказываете? Разве это ни то, чего бы вы не хотели говорить человеку? -Сынок...Я тебя совсем не знаю, как и ты меня... Мы не обременены рамками знакомства. И если ты меня слушаешь, то не потому, что это требует приличие или что - то вроде того. Я заметила, что как только я к тебе подошла, ты был напряжен моим вопросом, даже раздражен...Но сейчас... Что тебя тревожит? Ты можешь мне рассказать все, что захочешь. Я как та речка - выслушаю и утеку...Правда, я не такая грациозная..я совсем уже не та..Ни как прежде... Сердце его быстро застучало. Ему вдруг захотелось освободится от душевного груза... Хватит, он больше не мог нести это тяжкое бремя. Сейчас, почему он и сам не знал, он не считал ее старой. Ее глаза, такие живые, теплые и настоящие, затмевали печать старости...Словно перед ним была та маленькая девочка, что любила гулять в одиночестве, по долгу мечтая. Маленькая девочка, наделенная мудростью прожитого времени. - Я одинок. - Начал он, уже не в силах остановиться. Он не хотел останавливаться. - Я всегда среди людей, но одинок. Она смотрела на него и молчала. Ему было легко, но в тоже время тяжело говорить. И так необходимо...Он это чувствовал. - Я словно далек от них. Словно не такой. Каждый день я вижу эту фальшь...Фальшь во всем. Фальшь в общении, в эмоциях..Всё, как - будто бы напускное. Всё...И видя это...Мне так безразличен их мир, но все же необходима связь...Необходимо ощущение понимания..Ощущение настоящего, неподдельного... Да и я...я не такой, каким меня видит большинство. Порой, просто страшно открыться перед людьми. Страшно быть правдивым и настоящим. Не для них. Не для тех фальшивых людей, что отдают пластмассой... Солнце уже почти село, но его уходящие лучи все еще освещали облака, что стали краснее. Его лохматые волосы поддавались порывам ветра. - У меня есть мечта. Настоящая мечта. Я хотел бы писать. Мне куда проще открыться на листке бумаги, внести все переживания и мысли в строки... Не знаю... я многое не знаю. Я запутался...Мне нужно настоящее...истинное понимание...Только природа - настоящее. По этому, я здесь и сижу. И вы настоящая. Многое хотел бы он сказать. Он понимал, что сказанное, вряд ли так ясно, как представляется ему. Сложно высказать в пару предложениях то, что тяготит сознание так долго. Но вряд ли он предавал этому значение. Он сказал это. Сказал не впустую. Сказал, не рассчитывая на ответ. Сказал, не обременяя никого.Груз, что лежал на его душе, был сброшен вниз, с этой горы. Может, это только на сегодня. Может и на пару дней. Но даже минутное облегчение для него нечто большее..нечто, что он не вполне понимал. Уходя, старушка в последний раз на него взглянула, и ничего не говоря, двинулась вперед по дороге. В ее последнем взгляде было все, что нужно было ему на данный момент. Ее легкая походка его удивила. На душе было легко и светло. << Маленькая мечтающая девочка ...>> - Подумал он. Темнеет здесь рано. К восьми часам ему лучше быть в лагере. Посидев немного, он встал, собравшись идти. В голове проносились мысли. Много мыслей. Ему хотелось думать. << На обратном пути, обязательно сорву парочку сочных веток винограда... Как же стало холодно... Ветер поднялся сильный, а я в одних шортах. >>