Шаги. Быстрые отрывистые. Его шаги. Он вечно спешит. Словно боится, что что-то упустит, что-то уйдет от него, и он больше не сможет это вернуть, если не поторопится. Я прислушиваюсь. Он почти бежит. Наверно его посетила очередная гениальная идея, и он боится, что вспугнет ее, и она улетит, словно трепетная птица, а он так и не успеет ее претворить в жизнь. Быстро прошел мимо, мельком бросив на меня взгляд, и тут же направился к своему «смыслу». Так он называет свой мольберт. Большое сооружение из старых неотесанных деревяшек. Он сам сотворил это уродство и бережно охраняет его от «внешних воздействий». Так он называет меня. Мазок. И яркий ослепительный свет озарил комнату. Я сощурилась, но не от света а, пытаясь разгадать цвет. Палитра была слишком неясной, а оттенок слишком неузнаваемым. Толи это ярко-оранжевый толи темно-желтый, а может вообще светло-коричневый. Не ясно. Как и он. Я так и не смогла понять какой же он. Дерзкий и одинокий или свободолюбивый и застенчивый, по-детски наивный и смешной, но серьезный и мудрый. - Это закат. – Пояснил он глупо, по-детски. – Взгляните. Я усмехаюсь, но про себя. Сама же делаю сосредоточенное лицо и внимательный взгляд. Я знаю, ты безразличен ко мне и тебе все равно как я на тебя смотрю. Но если бы это было не так, ты бы увидел на том месте, где я сижу наивную девчонку с влюбленными карими глазами. Но это неважно. - Закат может иметь различный цвет, но основа его именно такая. А теперь давайте придадим этой основе те великолепные оттенки, что делают закат таким удивительным. Он замолчал будто вспоминая, какой же на самом деле цвет у заката. - Какой цвет у заката? – спрашивает он словно себя. - Золотой! - Пурпурный! - Сиреневый! Ах да я и забыла мы же сидим в огромной аудитории художественного класса. А он преподаватель, а я его ученица и таких как я еще 50 человек. И каждый смотрит на него внимая каждому его слову. И тот взгляд был даже вовсе не на, меня он был направлен в ту часть аудитории, где сидела я и еще 20 учеников. - Насыщенный. – Слово вылетает из меня, прежде чем я соображаю, что сморозила глупость. Но он смотрит на меня изучающие. Его взгляд скользит по моему лицу, губы скривились в усмешке. Он оценивает как знаток как ученый как искусствовед, для которого я новое произведение. Я тоже вызывающе смотрю на него. У него серые глаза. Пролетает у меня в голове. Теплые серые, словно слегка поддернутые туманной дымкой. А сквозь туман лучится мягкий согревающий свет, проникающий в души и заставляющий трепетать. - Глупость. – Спустя минуту медленно произносит он. - Почему? – он достает сигарету и небрежно закуривает. – Почему вы так ответили? Я, кажется, сказал цвет, а не текстуру. - Цвета нет. Есть палитра красок. Многогранная непередаваемая фантастическая, насыщенная. - И почему? Я не успеваю уловить нить разговора. Мне кажется, что он надсмехается надо мной. Он подошел ближе. Шлейф из сигаретного дыма пронесся позади него, и растаял в пустоте, оставив горький неприятный запах. Странно, но мне он нравится. Я вдыхаю отвратительный дым, и голова кружится от насаждения. - Это конец. Конец должен быть красивым. Иначе бы в жизни стало бы меньше радости, и она не имела смысла. - Да. – Он усмехается, вдыхает порцию ядовитого дыма и, выдыхая, кивает. – Как драматично. Вы, верно, ассоциируете закат с чем-то еще. Ведь это не просто метафора. – Он усмехается и проводит пальцем по подбородку. Я знаю, что он хочет услышать, но молчу. - Что еще так многогранно, что не имеет четкого определения? – он играет со мной. Меня пробивает дрожь от его взгляда. Напряжение натягивает подобно струнам на музыкальном инструменте мои чувства до предела. – Что-то, чей конец будет и правда подобен потери смысла жизни и он должен будет быть красивым дабы оставить воспоминание как о самом прекрасном в мире. - Его глаза смотрят прямо на меня, и я уже чувствую, как слова еще не сорвавшиеся обжигают губы - Вы этого не знаете. Этого то единственное что вы не можете передать. – Делаю выпад я. - Я могу. – Угрюмо говорит он. - Нет. Даже вы не можете. Он оскорблен. Губы плотно сжаты в тонкую линию, глаза устремлены в пол на меня не смотрит, брови сдвинуты на переносице соединяясь почти в одно целое. Я лукаво смотрю на него. Он так далек от меня. Нас разделяют десятки непрожитых лет и сотни несказанных слов. Но мне так хочется быть ближе хоть на минуту хотя бы на несколько мгновений. В это время жизнь моя изменилась бы. Я уверена. Она повернулась бы на 180 градусов и совершила колоссальный переворот. Но самое главное я была бы самой счастливой на свете Он заканчивает урок. Аккуратно накрывает свой мольберт серой тканью и делает взглядом мне знак идти за ним. Я повинуюсь. Мы покидаем аудиторию и проходим в его большой кабинет. Он в беспорядке завален пустыми холстами, картинами разноцветными тряпками и тюбиками краски. В центре комнаты стоит огромное полотно с почти законченным портретом молодой девушке. Золотые волосы водопадом спускаются на хрупкие плечи, карие глаза равнодушно смотрят сквозь пространство, левая рука неопределенно протянута навстречу, правая лежит на груди. - У меня нет такого равнодушного взгляда. Вы ошиблись. – Шок прошел быстро он тут же уступил странной радости и слишком большому облегчению. Мое сердце не сможет перенести это. - Ошибся? Нет. Это ты ошиблась. Я знаю что такое «закат».