Вчера у Люси был день рожденья – шесть лет исполнилось. Мама соорудила ей на хвостики огромные белые банты, и целый день Люся чувствовала на голове покачивания. Она сделает кивок, а банты - два, повернет голову, и банты дважды качнутся. Так и ходила с пышной колышущейся короной. Подарка не было. Мама расцеловала дочурку и пообещала, что с зарплаты непременно купит ей что-нибудь. Люся сначала огорчилась, но решила на маму всё же не обижаться, а подождать до зарплаты. Сама себе она уже подарок сделала. Несколько дней назад ходили они с мамой в городскую библиотеку. Люся уже умела читать. Для картинок-раскладушек она уже стала взрослой, новые – для старших - покупать было не на что, поэтому маме пришла в голову отличная идея – записать дочь в библиотеку. Там они выбрали большую красивую книгу с необыкновенными рисунками, в которых люди и звери были почти всамделишные. Даже лучше. Вечером, когда мама стирала белье в ванной, Люся достала принесённое из библиотеки. Долго рассматривала, цокая языком. До невозможности захотелось иметь такую красоту у себя. Она взяла ножницы и стала старательно вырезать понравившиеся фигурки животных и ребят. Вырезанные фигурки разложила на столе и начала играть с ними. Теперь они ожили. Их можно было передвигать и шевелить бумажными руками и ногами. Фигурки заговорили Люсиными измененными голосами: пищали и басили, тявкали и мяукали, хохотали и плакали. На столе кипела жизнь. Услышав, что мама закончила стирать, Люся спрятала красоту в коробку из-под шоколадных конфет. Вышла к маме, потянулась, зевнув протяжно, пожелала маме «спокойной ночи» и пошла спать. Уже засыпая, улыбнулась, вспоминая о подарке. Утром мама убежала скоренько на работу, а Люся осталась по хозяйству. Поев немного рисовой каши на молоке, посмотрев вдоволь на красоту в конфетной коробке, она оделась и вышла из дома. Перед домом был небольшой палисадник с несколькими цветочками. Они давно пожухли и выглядели жалко. Люся нашла за углом сарая пластмассовую лейку, большой алюминиевой кружкой начерпала в нее прокисшей воды из кадки, и заправски засучив рукава, понесла воду к цветам. С улицы донеслись какие-то звуки. Люся опустила лейку на землю и побежала к калитке. У соседских домов стояла лошадь. Люся отворила калитку, вышла на середину улицы и начала рассматривать невидаль. Лошадь, запряженная в телегу, устланную соломой, замерла, как вкопанная. На перекладине повозки восседал чёрный дядька. Кожей он был смугл, волосами и бородой чёрен, а яркая красная рубаха празднично расцвечивала черноту. - Эй, цыган! Поворачивай оглобли! Всё уже в прошлом месяце выменяли! – кричала ему с порога своего дома соседка тетя Даша. Дядька подтянул вожжи, лошадь тронула и тут же раздался его громогласный призыв: - Старрр-ьё! Меня-я-ем старьё на ширрр-потр-е-е-б!... Ст-а-а-ррр-ьё! Меня-я-ем на ширрр-потре-е-б! Он заметил Люсю, поравнялся с ней, улыбнулся широко, показывая два ряда на удивленье белых зубов и, сверкая золотой фиксой, ласково спросил: - А что, девочка, есть дома вещи на обмен? - Какие вещи, дядечко? - Ну там платья, юбки, брюки. - Брюков нема, а платьев много. - Мамкины? - Да. А как это – на обмен? - Да очень просто! – еще шире улыбнулся цыган, - Ты мне вещи, а я тебе... Смотри! Люся подошла к телеге и увидела в раскрытых картонных коробках, утопленных в солому, много всяких интересненьких вещиц. Чего там только не было: переводные картинки, глиняные свистульки, надувные шары со свистком, солнцезащитные очки, металлические поясочки из колец, значки всякие разные. У неё захватило дух от такой красоты. - И что? Если я принесу платья, Вы мне это дадите? - Не всё, но много! Люся не могла поверить. Так много богатства у нее еще никогда не было! - А вы, дядечко, не обманете? А то я приду с вещами, а вы уедете. - Не обману! Неси, что есть. - Что – всё нести? - Неси всё. Она побежала в дом. Даже не разулась на пороге, прямо в босоножках влетела в мамину спальню. Растворила дверцы шкафа. «Ой, как мало платьев-то!» - ахнула. Подумала о том, что одно платье можно обменять только на одну вещь из коробки. А ей хотелось много. Люся стягивала платья и юбки с вешалок прямо на пол. «Если мои платья добавить, то уже больше получится. А вот кофты ещё!». Она сваливала платья, юбки и кофты в одну кучу. Когда шкафы опустели, окинула оценивающе небольшую горку одежды, схватила всё в охапку и торопясь выбежала на улицу. Цыган сидел на телеге. Был доволен и весел. Завидя приближающуюся Люсю с тряпичным ворохом, прытко соскочил с козел, и двинулся ей на встречу. - О, какая молодец! Давай считать. Насчитали двадцать две вещи. Оказалось, что за каждую причитается что-то определенноё: за шерстяную – глиняный свисток, за шелковую или синтетику – шарик, за хлопок – значок. Выменянный товар уместился в две Люсиных ладошки. «Какое богатство в моих жменьках!» - не верила своим глазам девочка. Цыган снова запрыгнул в телегу, отпустил вожжи, закричал на лошадь «Цоп-цабе, скотина!» и утарахтел так быстро, как будто его и не было никогда. Люся разложила на столе наменянное богатство и долго любовалась им. Вскоре прибежала на обеденный перерыв мама. - Люся! Ты где? - Здесь я. Мама пришла на голос. - Ой, что это? – склонилась над столом, рассматривая безделицы. - Это теперь моё. - Откуда, Люся? - А! Поменяла, - как бы безразличным тоном ответила ей дочь. - На что? – с любопытством поинтересовалась мать. - А на вещи! - Какие вещи? – голос мамы стал несколько глуше. Она повернула голову и внимательно всмотрелась в лицо дочери. - На наши – какие же ещё! – весело отвечала дочь.