Смеёшься? Ну и смейся на здоровье! Но мне не нужно звание «поэт». Оно мне, право, как седло корове. Я – инженер! И выше званья нет. И стих мой – инженерное созданье. Мне кажется, я вправе так сказать. В нём интуиция и жизни нашей знанье, и на куски его нельзя порвать. В нём логика есть инженерной мысли, и нет безумия, чем славится поэт. Себя вовек я к тем бы не причислил, кто воспевает розы и рассвет и ставит их в своих писаньях выше житейской правды и на всё начхав. А я пишу о тех, кто трудно дышит и жить не может в розовых очках, а видит ясно, что от силикоза до пенсии зачахнет человек. А коль дотянет, то он от цирроза закончит в муках свой шахтёрский век. Хотя любовь, влюблённость, страсть и похоть не обхожу я тоже стороной, но чаще я пишу про грязь и копоть, что взяли в плен горняцкий край родной. В моих стихах почти нет бюрократов. Про власть имущих тоже не пишу. Не обличаю местных казнокрадов. Поэтому живу я и дышу. Прагматик – я, хотя грешу стихами о никудышной жизни в бардаке. Но, честно, их совсем не чту грехами, ведь я от всех изданий вдалеке. И я не прусь с абсурдной писаниной в редакции журналов и газет. Себя взорвать – и собственною миной! – желанья героического нет. Я – инженер, я – шахтный энергетик и виршеплёт, но знающий про честь. И ты, Светлана, чудный, милый Светик, не требуй большего, чем то, что есть. Конец 60-х