Ее глаза отражали душу, На небо гладя, того же цвета. Но мир сказал: "Я тебя разрушу. Дитя, готовься лишиться света. Глаза твои заставлю видеть, С души твоей сорву одежды. Сама себя возненавидишь И не сумеешь жить, как прежде". Она смеялась, еще не зная, Что скоро станет всем чужой. Что предпочтет, в мечтах витая, Земной свой путь идти одной. Всегда одна - она привыкла, В глазах поблекла синева, Делиться мыслями отвыкла, Но приближалось время зла. Дождем посыпались удары, В лицо смеялась ей любовь, И щелочь сыпали на раны, Их растравляя вновь и вновь. Она летела в преисподню, Объята болью, как огнем. Крича и плача: "Все, довольно! Я не желаю быть живой. Хочу я смерти, избавленья, В лохмотья порвана душа. Зачем мне выпали мученья? Чем я была нехороша?" Уж близко дно, она решилась - Такой ей в свет идти нельзя. И выбрала, не покорилась, И прошептала: "Я - твоя". И тотчас сердце страх покинул, С собой все чувства унеся. А за плечами мрак раскинул Два черно-угольных крыла. Она взлетела и вернулась, О мире правду всем сказать. Сомнений нет, она проснулась, А тьма в груди не даст молчать. Свирепей моря, серей тумана, Вокруг зрачков- венец огня. Опять покажут без обмана Живую душу ее глаза.