* * * Когда становилось совсем невыносимо, судьба преподносила мне объяснения, не почему случилось то или иное событие, а почему оно печально кончилось. Как будто нельзя было сразу разъяснить, что плохого может произойти в жизни, чтобы предупредить, оградить. Конечно, это для того, чтобы был опыт, практика, чтобы жизнь была. А-то ведь если заранее рассчитать все по формулам, то и жить не интересно. Хотя, зачем мне этот опыт, если большая его часть приносит мне только печаль. - Но ведь не все тебе в жизни одни радости! – скажут мне неслышимые голоса невидимых кого-то. Конечно, не все, но когда огорчений и слез слишком много, когда ничего не получается – ведь не жизнь живешь, а наказание какое-то отбываешь, сама не знаю за что. - Значит, ты не умеешь довольствоваться малым, не умеешь быть счастливой, не умеешь и не хочешь, - скажут мне. Это я-то не хочу?! Большую половину своей пока еще не очень длинной жизни я потратила на то, чтобы понять, как жить правильно и при этом быть счастливой. Другая половина ушла на то, чтобы привести в жизнь свои измышления. - Так в чем же дело? – спросят меня. Не знаю! Все время находится что-то, что я не учла, что в расчет не принимала, не все поддается к воплощению в жизнь, не все идет так гладко, как хотелось бы, а что-то и вовсе не получается, как будто мешает что-то, как будто нельзя по непонятным мне причинам. - Хорошо, - скажут мне, - что тебе нужно для счастья? Свой бизнес, свое жилье, машина и семья – самый любимый мужчина и дети. - Зачем тебе свой бизнес? Чтобы быть независимой, Овнам это жизненно необходимо, как вода, им запрещено подчиняться. Ну, и потом, кормить любимую семью. - Ладно, зачем жилье? Совсем глупый вопрос! По той же причине, что и бизнес. В моем жилье все будет по-моему. А если семья будет, то все решится наилучшим образом, если семья – любимая. - Зачем машина? Быть свободной в передвижениях по земле, катать любимую семью! - Отлично! Заработай денег, организуй бизнес, купишь машину и жилье. А как заработать денег? - Не знаю, придумай сама… Если бы знали обладатели этих голосов – а они наверняка знают, на то они и высшие силы – сколько часов я потратила в размышлениях, как стать счастливой. Счастливой… Предполагает также честной, справедливой, вежливой, с чистой душой и сердцем… Еще богатой… Все это запутывало меня окончательно. И я обратилась к единственной цели, которая оставалась не запятнанной путаными мыслями о богатстве и независимости, к той цели, которая кажется наиболее достижимой – поиски любимого и дорогого мужчины. * * * Прочитала на сайте, посвященном психологии, последнее китайское предупреждение человеку, перепробовавшему все, что можно, чтобы стать счастливым, и отчаявшемуся абсолютно: если вы не знаете, куда идти, что делать, сомневаетесь, правильно ли пролегает ваш жизненный путь, закройте глаза, расслабьтесь и представьте старого и очень мудрого человека, который знает все на свете… Вы подходите к нему, чтобы спросить совета… Что он вам отвечает… Старик, старец. Я подхожу к старику, который сидит под деревом. Его волосы немного шевелятся от ветра. Я молчу, и старик молчит. Он знает, зачем я пришла и что хочу спросить. Потому я и молчу. В его глазах появляется что-то насмешливое, снисходительное. «Ты живешь в полсилы, ты не слишком любишь себя…» Я слышу эти слова, хотя он и ничего не произносит. Я начинаю сердиться, я ненавижу этого старца. «Я точно пришла сюда не за этим! Меня надо утешить, подбодрить, сказать, куда мне идти, что делать!» - я смотрю на него с упреком и ненавистью. «Я здесь не для того, чтобы утешать. Я здесь, чтобы говорить правду. Я говорю тебе: ты живешь в полсилы. Начни жить в полную силу и будешь счастлива». «Я не могу». «Почему?» «Мне лень. У меня глаза болят от постоянного взгляда в монитор, у меня болят кости оттого, что я много сижу. Мне хочется спать, потому что я рано встаю. Я не могу работать, за мои титанические труды я получаю слишком мало. Профессия не нравится, мне не на что жить, я вишу на шее у родителей. Мне одиноко, я не могу найти мужчину по душе…» Старик молчит, и я боюсь, что ему нечего мне сказать. Но я ошибаюсь. «Тебе ведь иногда бывает хорошо…» - говорят глаза старика, и в них уже нет снисхождения, только правда – тебе иногда бывает хорошо… «Бывает…» «Ну, тогда всему свое время…» Старик уплывает на лодке по непонятной реке. Ему больше нечего мне сказать. Или это я сама ничего больше не придумала? «Всему свое время» – так часто говорил мужчина, которого я когда-то любила, но мы так гадко расстались, что мне противно это выражение, ведь я и без него знала эту истину. Выражалась она так: есть только благоприятное и неблагоприятное врем, никаких неудач или ошибок, только полосы жизни: черная – белая, черная – белая… Печаль в том, что никогда не знаешь, когда наступит правильное время, белая полоса, а когда черная… * * * Еду в метро. Сижу. Передо мной чьи-то джинсы. Я моргаю и вижу в глубине куртки крошечный ярлычок с цифрой «50». Пятидесятый размер, значит. Ага, понятно. Я перевожу взгляд на лицо. Мужчина неопределенного возраста, мне совершенно не интересный, думает о чем-то своем, смотрит в пространство. Я увожу свой взгляд как можно дальше от него, насколько возможно. Мне кажется, то, что я увидела, каким-то интимным. Для меня теперь уже не просто джинсы, а джинсы, которые принадлежат человеку, который носит 50-й размер куртки…Чушь какая!.. У моей мамы 50-й размер. * * * Я возвращаюсь из Серебряного бора. Очень жарко. Уже стемнело, солнце почти село. Я в белой летней кофточке, плечи голые. Волосы пушистые, распущены… Белый цвет мне очень идет. Я загорелая, прекрасная… И сейчас, от сознания, что я красивая, становлюсь еще лучше… Иду через детскую площадку. Поздно замечаю мужчину из религиозной семьи, отца трех детей, служителя Церкви, с бородой. У меня к ним особенное отношение, какой-то душевный трепет. Только к тем, кто мне симпатичен. Хочется узнать, о чем они думают, посмотреть, какие они обнаженные, как чистят зубы и занимаются любовью… Нездоровое какое-то чувство… Поздно, потому что я не успела приготовиться. Он тащит передо мной трехколесный велосипед, кого-то зовет. И я сейчас обгоню его, а он на меня посмотрит. Он действительно смотрит на меня, так, как смотрят на ослепительное солнце. Тут же отвернулся. Я почти физически почувствовала его этот мимолетный взгляд, такой тяжелый. Он усилием невероятным воли подавил в себе греховные желания – посмотреть на меня, красавицу… Я его обгоняю, и теперь чувствую его взгляд на себе. Он смотрит на меня, потому что я на него теперь не смотрю. Интересно, что я для него? Искушение? Великая грешница, которую нужно наставлять на путь истинный? Я представляю, о чем он может помечтать наедине с собой, в каких позах меня представить, чего захотеть… А где его жена, в длинной юбке? Она не чувствует, о чем может думать ее муж? Получилось бы у меня соблазнить его, если бы я захотела?.. Я, с распущенными длинными волосами, закутанная в белые кружева до пят, ступаю босыми ступнями… Мужчина в церковном черном обличье, с крестом на шее, молится... Но я уже иду, сможет он или нет? Фу, какая глупость! Для чего мне все это? Ни для одной моей цели мне это не полезно, а значит – не нужно. Но – как же приятно!.. Приятен его взгляд, его мысли обо мне… Я иногда встречаю его взгляд на себе, подозрительно-заинтересованный, как будто немного чего-то ожидающий. Отдохнуть, развлечься-отвлечься хочется. А-то: церковь, семья большая, бог… Но ведь он же человек. А жена его? Жена не хочет развлечься? И мыслей не возникает? Почему? Потому что больше верит, более благородна и порядочна? Заставь дурака богу молиться – он себе лоб расшибет, - так говорит моя мама. * * * Когда в детстве я слышала песню «Ночное рандеву», я представляла, что рандеву – это какое-то необыкновенное растение, которое растет только ночью. «Ночное рандеву на бульваре роз». У меня он «рос». Потом я выросла и узнала настоящее значение слова «рандеву». Таинственность исчезла, туман рассеялся. Как, оказывается, все просто и не прикрыто, обыкновенно как-то… Обидно! * * * Мы встретились с ним два раза: первый раз поели в кафе и гуляли, второй раз катались на коньках, причем все за его счет. Я настаивала, хотела заплатить за себя, но он не позволил. Сказал, что мужчина вроде получает удовольствие, когда платит не только за себя, но и за девушку. Обходительный, вежливый, внимательный. Внешность – нормальная, сойдет. Главное, что не смазливый. Разница в возрасте - идеальная. Что же не так? Не знаю. Не могу определить словами. Не люб он мне. В душу не лезет, не психологичен. Он не будет мне предан, не будет жить моими интересами, а если постарается это сделать – не выйдет, будет не натурально, не будет настоящего. Потом он по телефону пригласил меня в гости. Я долго пытала его: что же мы будем делать? Он приготовит что-нибудь вкусное, мы будем смотреть фильм – из его картотеки, но на мой вкус. И потом он сказал: никаких обязательств… Никаких обязательств – он это несколько раз повторил. Значит, типа, мы вполне можем позаниматься сексом, а потом разбежимся по своим жизням. Он, глупенький, подумал, что мне это и надо. Нет, все наоборот, - я теперь за его эту мысль его не уважаю, ни как человека, ни как мужчину. Я думала. Идти не хотелось. Никаких трагедий, никакого душевного надрыва, никаких обязательств. Нет, это не для меня. Я отказалась. Он больше не позвонил, и я не позвонила. И все как-то сгинуло, как ветром сдуло. Ничего в душе не осталось. Вообще ничего. Пусто. Я очень быстро забыла про него, забыла без сожаления. Потому что не то, не по душе. * * * Организовать досуг детей. Места проведения досуга по месту жительства. У ребенка очень много времени, его нужно заполнять и заполнять. Когда я была маленькая, мама брала меня с собой. Если бы она знала, сколько страдания мне этим причиняла, сколько насилия над моей волей и желаниями. Я даже вряд ли понимала, куда и зачем мы каждый день ездим. Для меня это было одно сплошное ожидание мучения, жуткого мучения, которое, конечно же, когда-то кончится, но нужно иметь силы перенести это. Она оставляла меня внизу, то ли около лестницы, то ли под лестницей. Выходить нельзя – там зима, холодно. Пойти с мамой тоже нельзя, в больницу к сестре пускали только по одному. Я стояла час, стояла два. У маленькой девочки два часа – это очень много. О чем я думала? Не знаю. Я ждала, и мне хотелось плакать. Изредка надо мною раздавались шаги, и я каждый раз надеялась, что это мама. Но шаги «скрипели» входной дверью и умолкали. Ушли. Не мама. Почему маме не приходило в голову оставить меня дома? Не такая уж я маленькая – шесть лет. Чего она боялась – что я открою кому-то дверь? Что меня украдут? Узнают, что в квартире только маленькая девочка и придут? Или что я устрою пожар? Я бы с большей пользой и удовольствием провела те ужасные часы над книжками или просто глазея в окно, что я, кстати, очень любила. А теперь – неизвестно, чем отложилось во мне то ожидание, какой-нибудь страшной черной полосой непоправимой психологической травмы. Мне кажется, в те часы я несознательно, но все же понимала, о чем воют собаки… Такое же страшное одиночество, только много сильнее, я чувствовала потом еще раз в жизни, уже взрослая. Надеюсь, это было в последний раз… Почему я завидовала белой завистью своей однокласснице, которую обучали музыке? Несколько раз я бывала у нее в гостях. В комнате – пианино, для меня самый любопытный предмет. Все остальное было мне скучно, но естественно я стеснялась об этом сказать. Моя мама однажды пришла за мной, и бабушка одноклассницы стала уговаривать ее сыграть. Девочка очень упрямилась и не хотела, а я почти физически чувствовала ее ненависть к пианино и не понимала ее. Она все же сыграла, чему я втайне была ужасно рада… Помнится, лет в 12-13 ходила с кем-то на макраме. Сварганила из ниток какое-то животное с пуговицами вместо глаз. Зевота. Мучение. Никакого интереса. Я это быстро бросила. Причем тогда произошла какая-то не очень приятная история, преподавательница макраме звонила тем, кто перестал ходить, и просила прийти для «толпы» на показательный урок для комиссии, которая хочет закрыть кружок. Я сказала, что приду, а сама не пришла, понадеялась, что и без меня народу хватит. Остался неприятный осадок. Вообще, почему я так мало помню из своего детства 10-14 лет? Если поднапрячь память, вспомню несколько моментов, и все. Я даже дни рождения не помню, но ведь они были. Неужели настолько серы, скучны и однообразны были эти годы? А если бы я, например, занималась музыкой? Пусть бы я это так же в итоге невзлюбила, как моя одноклассница, но мое печальное серое время было бы занято чем-то, во всяком случае, полезным. Не могла я в детстве сформулировать четко мысли, но чувствовала все же разницу между игрой на пианино и плетением макраме, разницу практического будущего применения… Помню, мама с боем купила какой-то свитер в магазине. Я должна была радоваться. Потом в таком же свитере я обнаружила своего одноклассника, самого гадкого мне и омерзительного. Он сидел на самой последней парте, все время баловался с кем-то, и – как мне казалось – совсем не учился и не понятно, зачем посещал школу. Мне впрочем тоже тогда казалось бессмысленным посещать школу, я не задумывалась о своем будущем, ничего было не интересно… Не понятно, на чем держалось все это – школа, оценки, спокойные серенькие вечера дома... Как я не скатилась при своем подростковом отупении на самое дно жизни… Наверное, все же благодаря маме. Тогда был конец советских времен, и в нашем классе было человек 30, если не больше. Я того одноклассника в свитере ненавидела, а когда увидела его в таком же свитере, как у меня, то съехала на стуле как можно ниже и думала только об одном – скорее уйти! В этом же самом свитере запечатлен мой младший брат на школьной фотографии… Стиль унисекс, не меньше. * * * Уныние – это смертный грех. Интересно, если бы я знала об этом в минуты уныния в детстве, унывала бы я так же? * * * Предстоит очередное свидание. Какой образ выбрать? Сценарий есть, но ни разу еще не удалось до конца и в точности воплотить его в жизнь! Эти вторые люди, те, кто со мной, постоянно все портят и не дают мне воплотить мой сценарий. От этого портится настроение. Наверное, у них тоже есть свой сценарий, и мы сталкиваемся лбами, как бараны, скрещиваем шпаги, несемся друг на друга на конях, опустив забрало и выставив вперед копье… Как бы хорошо я одна управляла миром… * * * Встречалась с поклонником из Интернета. Очень не понравилось. И он, и встреча. Я в общем-то догадывалась, что он не «то», но все же. Комплекция скудная, мышц нету, весь в науке, «знаниях», как он выразился, философствует. Похож на скрытого гомосексуалиста. Не проводил меня. Противно. Мысленно сделала вывод: Идиот! - Как ты смеешь?! – говорят мне неизвестные голоса. – Эгоистка несчастная! Он умный человек, и оттого, что он не подходит тебе в качестве спутника жизни мужского пола, он не становится идиотом! Хорошо-хорошо! – я отмахиваюсь от голосов. Зачем я потратила на него весь вечер? Очередной отрицательный опыт? Да! А к нему очередное недовольство, неудовлетворенные желания, испорченное настроение! Поистине, человек может быть абсолютно счастлив только наедине с самим собой. * * * Школа принесла мне больше неприятностей, чем хорошего. Можно даже сказать, что она испортила мне характер, убила во мне умение просто так радоваться жизни. Много позже мне пришлось заново учиться этому искусству. И хвалили меня мало. И никто не занимался моим развитием, не раскапывал мои таланты. Смотрели какие-то слайды. Учитель, ужасно мне противный и ненавистный, велел однокласснице - громогласной заводиле и хулиганью, которая в будущем сожжет классный журнал и будет употреблять наркотики, - читать комментарии к слайдам. Я почувствовала, что учитель мимоходом подумал было обо мне, как примерной девочке, но решил – не стоит. Возможно, оттого, что у меня голос тихий. А мне так хотелось! Я была уверена, что сделаю это не хуже. А вдруг мне бы настолько это понравилось, что у меня появилось бы желание стать… ну, например, ведущей. И моя судьба стала бы совсем другой. Кто знает, что тогда убили во мне, убили, не желая мне никакого вреда?.. В зверином мире борьба – тот, кто хочет есть, и еда, которая убегает. Все хотят жить. Они просто хотят жить и не ищут в этом никакого смысла. У них нет творчества, искусства, психологии… Вряд ли стадо нехищных животных будет размышлять, как сложилась бы судьба одного из них, если бы его не съел хищный зверь… Сколько на моем одном-единственном пути было этих «если бы» и сколько их еще будет. Что это за невидимая война? С кем? С чем? С судьбой? С собой? * * * Как-то на автобусной остановке со мной разговорилась бабушка. За 15 минут, что мы ждали автобус, она рассказала мне большую часть своей жизни. Как у нее очень давно умер сын, как они с мужем плакали и переживали, какие у нее болезни и много еще чего… Я понимаю, что ей просто нужен – даже и не собеседник, а слушатель. Ей скучно. Едет поздно, одна, с какого-нибудь рынка. То есть она придет домой и забудет про меня. А я, пока ее слушала, представляла, как я буду ходить к ней в гости, слушать ее житейские проблемы и давать советы. То есть я, несознательно, почему-то представляла возможное продолжение отношений, заглядывала в будущее. И я вдруг поняла, что у меня имеются такие странные представления о каждом человеке, кто коснулся моей личности ближе, чем просто прошел мимо меня. Интересно, это у всех так? Или только у меня? Зачем и откуда это стремление, чтобы человек полностью принадлежал тебе? Чтобы было понятнее – например, если представить, что у меня с бабушкой действительно продолжились бы отношения и я стала бы ходить к ней в гости, то я бы обиделась, если бы узнала, что к ней в таком же качестве, как и я, ходит еще одна девушка… А бабушка периодически обнимала мою руку с сумкой и приговаривала «хорошая моя» или «моя хорошая»… И я (стыдно ужасно!) параллельно с остальными мыслями подумала, а вдруг бабушка – вор-карманник, который ножом режет сумки, или предводитель банды – она отвлекает, а остальные лезут в сумку… Стыдно ужасно! Но разве я виновата, что такие мысли помимо воли лезут в голову, или точнее – появляются там как бы из ниоткуда. * * * Где оно, мое место в жизни? Кто сказал, что жить в удовольствие каждую минуту – это что-то недозволительное, преступное? Заниматься любимым делом, окружать себя людьми, которых любишь и которые любят тебя, - разве это преступление? Почему-то на Земле это практически невозможно. Или все-таки возможно? Все время искать, достигать целей – это, что ли, смысл жизни? Пока идешь к цели, старишься, теряешь здоровье. Это не есть хорошо. А у меня только – надо, надо, надо! Я очень хочу добиться успеха. Может, мало хочу? Может, я не доросла еще и до нормальной любви? Не слишком хочу? Потому не находится и не получается? - Я знаю ответы на твои вопросы, - говорит мне таинственный голос, - но я не могу сказать тебе… - Почему? Потому что я отбываю наказание за неизвестные мне преступления, борюсь с судьбой, с собой и с жизнью… Не умею довольствоваться малым, не умею быть счастливой… Потому что я неврастеничка, не способная на любовь… Я должна перестать жалеть себя, должна полюбить себя такой, какая я есть, со всеми недостатками… Должна жить в полную силу, тогда все получится, все получится… Я поняла… Но как же трудно все это осуществить…