Я бегал по парку в своём армячке, мечом деревянным грозя господину. И в белом от стужи моём кулачке гремела замёрзшая ветка рябины. Рубиново щёки горели до глаз - как знать, от мороза, стыда ли, любови. Ему я кричал: - Вот ужо я сейчас!.. И грозно насупливал детские брови. Он в дом свой скрипучий меня зазывал, сулил дать и щей, и горячего чая. Я помню: глухая стояла зима, но я отпирался от чая отчаянно. Он пятился бедный, слегка обалдев от странной угрозы пролития крови. - Но кто вы? - Дурак, я твой новый сосед. Ты можешь меня величать ван Шонховен.