Чем Петросян злоебаный, ты маешься? Ну что же ты, падла, так мерзко кривляешься? Вновь пизданулся с моста, в баржу щебня? Хорош сублимировать! Со Степаненкой нет ебли. Дивлюсь на тебя, я с отключенным звуком. Меня раздражает ебло твое, сука! Пиздеж твой заменит «Туман в Лондон-таун» - поет Холидей. Она – Гений, ты – даун! Стал жертвою ты реваншистского культа. Я дистанционно жонглирую пультом. Листаю каналы, в надежде на чудо. Но ты же - повсюду, поскуда ИУДА! Плетешь ты удавку, все, из ШПИНГАЛЕТА, Стоишь на репите, зимою и летом. Хиляешь по Броду ты, телеканала, И плюнул я, с горя, экрану, в ебало. Вновь заговор сломан всех жидо-масонов: пружинят мозги, как подтяжки, мне снова. Отчищу я ящик «Самсунга», в соборе взяв Тору, Налив «Аве, Отче…» из церкви «Кагору». Итог омовенья: все это было напрасно. Ваганыч, как Пушкин, мчит в «Жигулях» КРАСНЫХ. Вещает маразмы, как ресивер гниенья. Живой труп экзерца, в момент разложенья. Давай «Панораму», по больше «Аншлага». Ты действуешь, словно подонок Гулага. И в газовых камерах смеха, веселья, Ты усугубляешь народа похмелья. Вот ваш поезд в Освенцим! Вагон, Ваган, ехай! Ведь Анке Каре на бану, в рельсы – не хуй. В древней Спарте ножом, получила утроба. Петросян юморя, вылезает из гроба. Восстав, летит он домой (Там – с поводком Степаненко!). И в бандажах рабы: Галкин, с ним Дроботенко. Как в песне ансамбля «Поли и «Экс-рэй спекс»»: «Лижи ноги, жри грязь с ботфортов!..». И домини-секс. Ну, а сам Петросян все смотрел и смеялся. Когда со Степаненкой Дроботенко ебался. Галкин тоже хохмил, сношенье их пародировал. Пародировал секс – то есть, он онанировал! То ли он Петросян, аль какой-нибудь Дракула? «Чтоб подох!..», - говорит мне Акулов - Каракула. И Ваганыч подох, но из гроба он вышел. Говорит как живой, как живой, также дышит. И гуд-тайм, продолжая зла, Петросян и нацисты, ласкали друг дружке бритые мошонки, под мелодию «Мисти», ту, что Эррол Гарнер, накатал, спьяну, когда-то. Затеяли ре-юнион, учинить эти, поганые гады. Петросян в «…шайни стокин…», бычки тушит об зрителя. Тушит их об залупу коня, Вождя-победителя. «Саласпилс – лагерь смерти…» - ЦПКиО для фашистов - они, как Галкин с Малаховым, гомосексуалисты. В полночь месяц по яйцам, как серпом, по экранам, «Шутку за шуткой» узрев, я презрел, утром рано. В пять часов по утряне, ты хохмил после Гимна, все рекламой и тещей, ты ебал мозги, гнида! «…стало веселее…», - так прорицал покойник. Себе отрыл могилу твой, Петросян, поклонник. Недавно став кумиром, в порабощеньи мира, Нашел прайм-тайм в эфире, канала «Аль Джа зира». Шейк «Шейх Арабский» стал «Шейком» Бюль-Бюля, «…Шейк с рассветом вставал…», - Петросяну-то хули! Вновь Ваганыч хохмит. Шейк «Мирза» в барабан триолиной, «Шутка за шуткой», слово за слово, и по столу хуиной. Секта - «Аншлаг», клоун Евгений Ваганович КРАСЬТИ. «… и вот к нам они пришли, сказали: »Здрасьти!..» Мы их не ждали!..», глядим в экран, блюем одновременно. Петросян в туалете юмор ввел внутривенно. Петросян не смешной, а смешен. Он дозирует плавно. Давно помер от передозы Чевычелов Слава – С ним когда-то играл Янса, Фрэд, Жорж с Гольштейном – ведь в ДК Пятилетки был оркестр Вайнштейна. Там, где клен шумит, над речной волной, Петросян хохмит, со своей женой, Петросян шовинистам – актив -«Вотермэлон Мен», Теле-мумии дав, шпингалетовый член. Климатит правым жлобам, в рот, под «Ди грин кузине…», Может правда, все дело в шпингалета хуине. Степаненко вещает: » Дружба народов: Пегги Ли, Бренду Ли, На досуге опять в Горках-9, всей шоблой, ебли.» Но вскоре их групповуха рассыпалась; «…эни син гоуз...» Петросян одинок, как Барбара Джоан Стр., в роли «Секонд хэнд роуз». И Ваган Упырилыч, убить меня приперся, скотина, словно заподляковый Дантес. В тот момент я лизал у Кристины. Ах, Евгений Ваганыч, не балуй кровопийством, Твои хохмы и так – это смертоубийство. Где «Кутько с Ларионовым», «Все съел сам, все…», «В Греческом зале…», Мы этих шуток очень хотим. Нас твои заебали. Но Петракула – курва, вопросил у ГамлЕта, обнажая клыки, что в крови шпингалета: «Мои хохмы, как я, они вечны, бессмертны, Вы их будете слухать с вниманьем безмерным. Я один весельчак, остальные – скотины. Этим летом я вновь, в путь отправлюсь с Региной. По реке «Волге-Волге», со спец.назом «Аншлага». Спущусь с неба: »В лоб-гвозди!», и дарую вам блага. Но до мертвого чёса, знать, не все долайфуют, Суки живы, под Карцева те, что кайфуют. Им, пожалуй, увы, не «…соу лонг, дири…» осталось, Мне для их истребленья, власть священная далась. Я буду повсюду, как с трассы, спиженный провод. И для этого ебну, я сионский ваш овод. Повсюду лишь будут подтяжки с Чугуево. По реке плывет вновь топор из Кукуево. На концертах чужих, будешь, коль на ходу, то в гробу добрый зритель в девятом ряду, будет тихо лежать, «Шпингалет!..» - повторять. И за это, за все, лишь тебя укорять. «Волга-Волга» - мать родная, Волга – русская река, Когда переехал реку, там стоял сам раком Грека. Будем метить, как Тимур, мы, где проплыл корабль «Аншлага», Сколько взяли территорий. Улыбки смерти. Ноют флаги. Там проплыл корабль «Аншлага», стала Волга не живою, С Менделеевым таблойдом, речка с мертвою водою. «Волга-Волга» - мать родная, нынче речка смерти – СТИКС. Все как в этой самой песне, ВИА «Поли - «Рэй спекс ИКС (Х)»»! Но не быть тем злодеяньям, я запрыгнул на Кристину, Мы фигуру с ней сложили, белого Креста невинно. Петросян тот крест увидя, начал дергаться, сгорая, Превратился в черный пепел, не видать «Аншлагу» рая. Хэппининг тот позабылся. Играло громко «…тэйк ми ту Ароана…». Ломал пальцы в теле-пульте, вновь увидал ебло ПЕТРОСЯНА! Миша Лоов (…город Ленина, мой Ленинград…(с) 7.8.2002 г.) http://www.stihi.ru/author.html?poskuda