Во всем был привкус пепла. Оставшись наедине в этом сером гостиничном номере мы по-прежнему не знали, что сказать друг другу. Ни до. Ни после. Закурила. Он ушел. Останавливать его уже не было ни сил, ни возможности. Слишком дорого мне обошлись его беспокойные объятия,, страстные горьковатые поцелуи и глаза, обещавшие то ли ад, то ли рай. *** -А если бы я полюбила тебя? -Не глупи. Нам это не грозит. Мы из одного теста. Любовь слишком непрочный фундамент для отношения, как и счастье. А вот наше одиночество- самая надежная основа, по крайней мере она неподвижна. Я часто повторяла эти слова, про себя. Но с каждым днем верила им все меньше. Просыпаясь среди ночи, я машинально начинала искать его руками, и всё чаще не находила. А если он оказывался рядом -я вовсе приходила в отчаяние. Яркие звезды хотели разбудить его, а я не могла их погасить. Холодная луна больше не согревала, а солнцу до нас никогда не было дела. Ночи становились все беспокойнее, дни- всё обескураживающее. Реальность падала в цене, все что теперь имело значение- он..и наше странное соглашение на совместное одиночество. Мы были одинаково здуманы, по натуре люди не очень счастливые, рожденные под знаком ветра, не находившие себе нигде покоя. С той разницей, что я все не теряла надежды. Кажется , рядом с ним была какая-то женщина, она пришла к нему однажды и принесла в дар все запасы нежности, любви, тепла, забыв попросить что-то взамен.Так и осталась навсегда. Я себе этого позволить не могла Она любила. Он не прогонял. Да и я ,кажется, подолгу не умела быть одна. Хотя уже не надеялась найти утешения ни в чужом теле, ни в чужом дыхании. Лишь Иногда на рассвете приходило забвение, на тело изнуренное истомой и бессилием. Мужчины строили для меня замки в небе, а я каждый раз ударялась о землю все больнее и больнее. По необъяснимым законом жизни, с нами не было счастливых людей . Так мы и разыгрывали нашу странную пьесу, запутавшись в полусонной весне. Стряхнув пепел на пол, медленно опустилась на край кровати. Оба знали что сегодняшние стены останутся последним приютом нашей бесплодной любви. Так всё это было странно, и так беспощадно. Небольшая мрачная комнатка и эти двое потерянные, неестественные, столкнувшиеся однажды и попытавшиеся украсть чужое счастье, так натурально вписанные в пасмурную обстановку . Кажется он что-то говорил, кажется что-то значимое. Слова больше не имели смысла. Я смотрела на небо, сумевшее уместиться в оконной раме. Серо-розовое в вышине и такое грустное, какое может быть только над замерзшим адом. Исчезло все, молчание, звуки, тихий шепот уноящихся шагов. Напоследок сказал, что позвонит. Оба прекрасно знали, что он лжет. Но именно в эту минуту я любила его больше всего, в минуту когда я приняла жизнь и перестала бороться. Приняла, что у этой истории не будет конца. Для таких историй конец не пишется. Они просто проходят, растворяясь в гостиных друзей, полуденных делах, в крепком недоваренном кофе. Проходят оставляя мрачные разводы на сердце. В городе уже начали осыпаться листья, а я по-прежнему вздрагивала от телефонных звонков. В моей квартире, где мы когда-то любили друг друга- стало невыносимо холодно. Нигде не находила себе места, а сердце всё отказывалась понимать, что с тобой рядом себя я уже не найду. Странно, что после этого выживают. Разговоры, уносящиеся в ночь,какие-то люди, их дома, мои картины, жизнь сменялась слайдами. Смотрела как солнце целует землю, а пестрые листья играют друг с другом. И мне хотелось к ним. Зазвонил телефон. Я знала, кто это. Но эти листья, этот горький кофе, согревающий и руки, и сердце, эта минута- так всё это было важно,так значимо сейчас я не могла от них уйти. Телефон замолчал. Цветной листопад понемногу растворялся в уличной темноте, а в стекольном отраженье начал проступать смутный силуэт, смотревший на меня грустными незнакомыми глазами. Я знала, что хотят сказать мне эти глаза.”Одна.Одна.” Но эти слова больше не пугали. Всё казалось так просто. Я женщина, любившая мужчину, и не из-за чего тут меняться в лице.