1. Спускают воду с рисовых полей. В саду Синсэн никто не ждет Кукая: И без него распутица такая, Как будто бог провинции моей Гостит в Большом святилище Идзумо… Все тоньше, тоньше, тоньше серп луны. Кузнечик на печном крюке угрюмо Безмолвствует. Из дальней стороны Пришел монах и веточкой бадьяна Украсил мой запущенный алтарь. Зажгу фонарь учителю Хаяно – На этот раз 12-й фонарь… 2. Спускают воду с рисовых полей. Стучат вальки, и в их ритмичном стуке Мне чудятся трехстишья Мотидзуки Времен мятежной юности моей… (О, это ощущение полета Над бездной рэнга, где возможно все: Где дремлет на окраине Киото Банановая хижина Басе, Где птицы перелетные узоры Весною ткут на облачном станке, Где поэтичны наши разговоры Про новый рис и новое сакэ…) 3. Спускают воду с рисовых полей… Вальки стучат размеренно и гулко. И танец Бон уходит по проулку С осиротевшей улицы моей. О чем-то клены шепчут на ветру. Усыпан мокрый двор цветами хаги. И пальцы снова тянутся к перу, А мысли снова тянутся к бумаге… Ушел монах с сандалией в руке Дорогой Дзена к Западным пределам. Фонарь в саду. Кузнечик на крюке. Долой стихи! Пора осенним делом Заняться… Одиноко пью сакэ…