Утро постучалось в окно совершенно неожиданно – Марину разбудил яркий солнечный луч, устроившийся прямо на её лице. «Сколько интересно уже времени, надеюсь, что я не проспала» -- это была самая первая мысль полусонной девушки. Будильник показывал ровно девять утра. Оказывается, она проснулась как раз тогда, когда и надо было, чтобы ещё успеть переделать кучу важных дел. В первую очередь Марина поставила на плиту чайник и пустила воду в ванную. Холодильник как всегда оказался пустым, Рита с Вадиком еще спали и в магазин никто не сходил, значит, раннего завтрака не будет, ладно хоть кофе в банке ещё не успел закончиться. После чашечки чёрного кофе и горячей ванной настроение заметно поднялось. Осталось собрать в чемодан вещи и зайти в больницу к Эдику. Как ни старалась Марина взять с собой только самое необходимое, чемодан всё равно оказался полным до отказа. Она с трудом его подняла, но перебирать заново не стала – время бежало неумолимо быстро. Через полчаса Марина и сама была готова, на ней был строгий деловой костюм тёмно-синего цвета, волосы забраны в пучок, а на ногах – чёрные туфли на тонкой шпильке. Мельком посмотрев в зеркало, она осталась довольна своим видом. На часах было уже около одиннадцати, когда Марина вышла за дверь с чемоданом, захватив альбом для рисования – это Эдик попросил вчера, и вызвав такси, которое вскоре подъехало к подъезду. В больнице было на удивление многолюдно, даже около входа стояли люди. Марина попросила таксиста, чтобы он подождал её пятнадцать минут, а сама зашла внутрь. Лифт оказался нерабочим, поэтому пришлось идти по лестнице на пятый этаж, что оказалось делом весьма не лёгким, особенно если учесть длину и «толщину» каблука. Проходя третий этаж, на котором находилась операционная, Марина чуть было не столкнулась с медсестрой, которая везла каталку, на ней лежал Эдик. -- Простите, а что с ним, -- у Марины прямо сердце замерло в груди, -- ему стало хуже, да? Но медсестра оказалась очень серьёзной и неразговорчивой, вопрос девушки она просто проигнорировала и, поставив кровать- каталку в грузовой лифт, поднялась на пятый этаж. Ничего не оставалось, кроме как найти главного врача. Его кабинет тоже находился на пятом этаже. Добравшись до нужного места, Марина подумала, что врач вряд ли сидит в кабинете, но времени не было, поэтому она всё равно направилась к белой двери с табличкой «Глав. Врач Синичкин Анатолий Петрович». Несмело постучавшись, девушка хотела было зайти, но дверь открылась и врач Анатолий Петрович вышел сам, по нему было заметно, что он очень спешил, но Марина тоже спешила, поэтому окликнула его: -- Анатолий Петрович, извините можно вас на минутку. -- Мне некогда, очень много работы. Но Марину не так-то просто оставить без ответа, она догнала его и задержала за плечо: -- Доктор, я вас не задержу, только ответьте мне на один вопрос, какая операция была сегодня у Эдика Ветрова?! -- А вы собственно кем ему приходитесь, -- спросил Анатолий Петрович разглядывая её ноги глазами, -- мы такую информацию только родным предоставляем. -- Я его девушка… жена почти. -- Ну уж жена! До жены вам ещё рановато. У Эдика сегодня ночью была ещё одна серьёзная операция на глаза. -- А к нему можно? -- Нет, девушка, это исключено категорически, больному нужен покой, он не отошёл ещё от наркоза. -- Поймите меня, я через час улетаю в Америку и не увижу его ближайшие полгода… -- Мне жаль, но я ничего не могу для вас сделать. А что же вы так любимого кидаете, улетаете, а ему скоро будет нужна поддержка близких людей. -- Не вам меня судить, я ради него же улетаю, заработаю ему денег на операцию, и зрение обязательно вернётся. -- Какая ты ещё наивная и глупая девочка, -- ответил ей врач, улыбаясь, -- если хочешь я передам ему записку, только быстро. -- Спасибо хоть на этом, -- Марина решила написать её прямо в альбоме, -- только обязательно передайте. Пятнадцать минут давно кончилось, но такси ещё ждало на улице. Марина вышла из больницы нервная и расстроенная. -- Что-то дочь ты припаздываешь, у меня ведь тоже день по часам расписан, -- встретил её таксист. -- Извините, я немного задержалась, довезите меня ещё до бара «Нептун», пожалуйста, а потом я вам заплачу. За окнами пролетал весёлый солнечный приморский город, такой родной и такой далёкий… Нужный бар, как и множество других, находился на пляже. Марина выбрала его не случайно, здесь можно было попрощаться с ласковым морем. -- Ну, вот и всё приехали. -- Спасибо вам, я вас не забуду, как и его… -- попрощалась она с таксистом сквозь слёзы. -- Как и кого, дочка, -- удивился водитель. -- Что, извините? – очнулась Марина от своих мыслей, -- ах, да я про город говорила. Уезжаю я далеко, в Америку, меня долго здесь не будет. -- В Америку… Сильно… А не рано тебе ещё одной по штатам разъезжать? -- Что вы, у меня там работа, я в сериале сниматься буду. -- Сериал это хорошо, платят немало. Только Америка, она всё же чужая, пропасть там можешь. Слушай, если будут какие проблемы, ты вот по этому адресу обращайся, -- и таксист дал Марине визитку, -- там мой друг живёт, Славка, скажешь, что от Серёги, т.е. от меня, он тебе поможет. -- Спасибо вам. Ну, я пошла. Алан Джонсон уже сидел за столиком, когда Марина подошла, то он очень обрадовался и поцеловал ей руку: -- Мариночка, я очень рад, что вы согласились, извини, за стол не приглашаю, нам пора в путь. -- Конечно, мистер Стефли, -- Марине хотелось как можно быстрей покончить со всеми приготовлениями и, прочитав условия контракта, которые её удовлетворили, она поставила свою роспись. -- Ну, вот и прекрасно, теперь всё, пора в аэропорт. Марина вдруг вспомнила, что ещё не позвонила Вадиму: -- Джон, извините, можно мне позвонить домой? Американец кивнул головой, и она вышла на улицу – в помещении телефон не ловил. К трубке подошла Рита и виноватым голосом сказала, что они не смогут приехать. Дело в том, что Вадик серьезно простыл на сквозняке, и теперь лежит с высокой температурой, врач, приехавший на осмотр, сказал, что у него воспаление легких, и вставать с постели категорически нельзя. Так что Марине придётся ехать одной, даже Лёша с Аней не могут – они на яхте в море. Марина, конечно, всё понимала, но на душе было как-то не спокойно, даже жутко оттого, что никто из родных не поддержит её в самый ответственный момент. -- Ну что, Мариночка, готова? – это вышел из бара американец, а за ним молодой служащий с её чемоданом. -- Да, да, мистер, мы можем ехать. – сказав, она в последний раз посмотрела на родное море, и оно показалось ей бурное, сердитое, словно говорящее: «Не покидай родного места, не найдёшь за морем счастья». Но Марина старалась поскорее отогнать от себя все грустные и тревожные мысли, утешаясь тем, что делает всё ради любви. Пока ехали в машине, она ни разу не посмотрела в окно. Ей казалось, что Город на неё очень обиделся: «Ну и пусть, глупый он, этот город, совсем ничего не понимает…» В аэропорту было очень шумно и многолюдно, Марина не выпускала из вида Джонсона и его помощника, чтобы не потеряться в этой разноцветной толпе. Регистрация прошла как обычно, Марина много раз летала на самолётах и виза была в порядке. Самолёт уже стоял на посадочной полосе, поэтому ждать его не пришлось. Они летели первым классом, но места не были рядом. Место Марины было около окна, между Седым старичком в очках, видимо профессором и ярко накрашенной модной дамой, которая сразу же отвернулась в сторону, оценив, что Марина, хоть и не дурна собой, не представляет для неё никакого интереса. Стюардесса сказала всем пристегнуть ремни, самолёт взлетел в голубую даль, Марина посмотрела в иллюминатор, мимо проплывали белые облака, ещё русские, родные, но уже такие холодные и уплывающие для неё, для Марины надолго. Что её ждёт впереди? Да она и сама ещё не знает, но хочется искренне и наивно верить – только лучшее.