Вечером, испытывающий легкое недомогание, связанное в первую очередь с растратой душевных сил, Данила Радов прилег под кипарис. Перебирая в памяти события уходящего дня, он вдруг вспомнил, что, помогая людям, он совсем упустил из виду насекомых и планктон. Люди, встречающие Данилу Радова на своем пути, неизменно отмечают легкость, с которой он подпрыгивает на левой ноге. В этот момент одна его рука успевает дотянуться до ветвей дикорастущей яблони, другая же черпает горсть лесной ягоды из корзинки грибника. Развязанный шнурок его кеда застывает в воздухе длинной лентой, поражая воображение и отвлекая внимание от сосредоточенного вида Данилы. Неиссякаемый источник щедрости, Данила Радов всегда готов поделиться последним, что у него есть. А поскольку, по сути, у него ничего нет, то делиться ему приходится крайне редко. Как правило, в таких случаях это делают за него другие уважаемые граждане тех мест, которые были удостоены его пристального внимания. Принимая дары, Данила Радов задумчиво глядит в направлении биссектрисы воображаемого угла, создаваемого гранями разгружаемых контейнеров и стрелой подъемного крана. В благодарность за его терпение команды сухогрузов не отнимают его внимания более, чем того требуют обстоятельства, связанные с получением отметки о его личном присутствии. Полученный таким образом автограф впоследствии реализуется, компенсируя, таким образом, расходы дарующих. Женщины, привлеченные звуками игры чудной мандолины Данилы Радова, предлагают ему тепло своих рук. Не находя ничего необычного в этих обстоятельствах, он принимает их внимание как средство познания уникальных явлений. Возникающие моменты откровения он впоследствии реализует, используя мрамор и пчелиный воск. :wink4: