Ты не родился, но умоляющий твой крик я слышу… В штиле дремлет бриг, измену волн переживая. К чему мой стих? Под канонаду ряженых шутих к какому брегу устремить свой бег? Зачем упругость парусов моих объятий? Ты не родился… Пустота скользит, в морщинах прячась восприятий, их всплеск напуган холодом понятий. Зачем соблазн, коль может не судьба? Коль было всё это тогда, но не родился… Словно взмахи рук застыли портовые краны. Воспоминаний липкие туманы, ассоциаций капли в бомбовом отсеке, паломничество к мудрому Сенеке, разорванное чайкой: крылья - брови! Взрыв запёкшейся остывшей крови: ты не родился! Нет! Мы – жизни будущего бурлаки, - всё ищем вечного следы, а обретаем иллюзорность, стремленье – хмель, похмелие – покорность, но утром холодна постель, и жаждем просто сесть на мель любую. Остальное лишь условность. Ты не родился, а твои шаги, преследуя, стремятся в явь. Прости, что я живу! Жизнь – это искупленье. Когда же было преступленье? Мы – прошлого нагие должники. Ты не родился, не родишься ТЫ. Мы в настоящем временно, на миг, чтоб свой начать приветствующий крик, прозреть и петь, и всё же не успеть. Ты не родился. Лишь твои глаза и твой вопрос, твой первый шаг не признают своё невоплощенье, средь своего блуждая поколенья. Ты не родился. Ты убит, до Дня Рожденья… Весна 1983 г.