Свивались где-то в космосе Галактики узлами. А в наших отношениях Конфликты вызревали. Жена остыла к близости И стала как-то суше, И затыкала перед сном Тампоном нагло уши. - Да…Ты ругаешься во сне Все чаще нецензурно. А я, как всякий человек, Хочу пожить культурно. И похоть наглая твоя Все больше неприятна. И совершала моцион: Туда, сюда, обратно… С каким-то томиком в руке, И шлепала губами, Как рыба в илистой воде, Иль героиня в драме. А я стоял униженный, Оплеванный, обиженный, Как памятник на площади, Загаженный, засиженный. -Быть может ты ударилась? А может быт ударили? Давай еще попробуем, Мне кажется поладили б? И получил на Новый год, Как все одно – пощечину, Резиновую, глупую моральную уродину. -Японская! На доллары. Продали дачу папину! В нее сливай свою любовь, Резиновую гадину! Я как-то сразу весь обмяк: -Наверно все попятились? Чтоб папа, член чего там На эту дрянь потратились?! Свивались где-то в космосе Галактики узлами, А мы, как будто в стороне, Но тронулись умами. Я сплю с японкой на полу, Жена одна, с вибратором, что подарили ей мои, Расставшись с культиватором. И стонем, но по розницу, И в складчину питаемся, Черствеем, словно корочки… И старимся, .. и старимся… ***