Журфак-17-6. Сергей Сергеев. Кассет архивных ценна кладь. Удачами судьбу согреешь. Меня предпочитают звать По отчеству – Сергей Сергеич. В программу «Время» много лет Гнал из Челябинска сюжеты. Остался ли в эфире след? – Вопрос вопросов... А ответы Возможно, может зритель дать, А может быть и нет, не знаю. Ну, и не стану уповать. Я как продюсер возглавляю Теперь «Губернию». Она В уральском крае популярна, Весомых новостей полна, Насыщенна, нефрагментарна. В ней жизнь челябинщины мы Показываем всесторонне. Мы – профи. В кузнице страны, Что так же служит обороне, Как в прошлом веке, важен вклад Нас, информационных асов. Мы в поиске, мы ищем клад, Но достается след Пегасов – На крыльях улетит поэт. Но мы и следу тоже рады... Я в этой гонке столько лет! Пусть редко достаются клады – Не прекращаем уповать На журналистскую удачу... Известность – нечего скрывать – Приятна. Нам ее на сдачу Народ прещедро выдает. Хоть мы вторичны в канители: Один – поет, другой – кует. Мы их показываем в деле. Как я втянулся в канитель? Случайность. Чистая случайность Ввела в тэвэшную артель, В чем вижу сам необычайность. Родился в Грозном. Мой отец – Военный. Мама – классный химик. Любовью дорогих сердец, В борьбе с нуждой неустрашимых, Я выпестован... В детстве жил Я в Лермонтове у Бештау. Кавказ – пркрасный сердцу мил. Я никого не убеждаю – Лишь объясняю, что в душе Моей навек неистребимо. Душа – не из папье-маше. Прекрасное то место зримо В ней отпечатано... Меня В те годы музыка живая Переполняла. дух пленя... Я уходил в нее, играя На пианино, далеко... Учился в музыкальной школе. Всерьез учиться нелегко. Уроки – транировкой воли. Я и ботанику любил – При ботаническом Кавказа Богатстве, каждый местный был Слегка ботаником... Зараза Писательства в меня вошла. Я в десять лет заметку тиснул В газетке, что в стране была Единственной на всех... Я взвизгнул, Увидев в «Пионерке» мой Отредактированный опус. Несу газеточку домой. Рассматриваю долго глобус: Страна родная широка. И в самом дальнем уголочке Читается моя строка... Я новые сплетаю строчки И в ставропольскую их шлю Еще смелее молодежку – И радость автора делю С родителями... Мне немножко Успела и поднадоесть Та писанина к аттестату. Стал опасаться, что «подсесть» Могу на хобби то за плату. Решил: оставлю этот путь, Найду себе стезю иную, Без тех заметок как-нибудь Переночую-переднюю. В соблазн меня ввел «Журналист» Соревнованьем всесоюзным. Журнал, мол, школьникам – лоббист. Откроет победившим шлюзный Створ и зажжет зеленый свет В Москве, Свердловске, Ленинграде На журналистский факультет... Включился стремленья ради Протиснуться в престижный вуз Да без экзаменов, заметьте. Короче, мне открыли шлюз – И вот он я – на факультете В Москве. Уселся в первый ряд На страстной лекции Кучборской. Со мной в студенческий отряд Журнальские веселой горсткой: Байорас, Хилтунен... -- Привет, Клнковкина! – И та из наших. Омолодили факультет На фоне кряжистых и ражих Солдат бывалых и писак, Пришедших из многотиражек – (Не любит школьников журфак. Декан предпочитает ражих, Хоть сам, по слухам, вундеркинд. Но мы протиснулись в студенты, Что ж, подгоняй нас, фордевинд, Дари, общага, сантименты... Я на четвертом этаже Поселен с Медведовским Гришкой, Который отслужил уже И, как с врагом, воюет с книжкой. Но он талантлив и умен И пишет четкие конспекты. Он да дружок его Семен – Поэты... Разные аспекты Людей приводят на журфак, А обстоятельства уводят... И мне пришлось прямой большак Покинуть – веские неволят Причины службу начинать, Доучиваясь на заочном... Пришлось столицу поменять На Казахстан... Шевченко... Прочным Здесь опытом был подкреплен Запас тех знаний, что журфаком Я был прещедро наделен. Шевченко временным биваком Стал в творческой моей судьбе. Теперь тот город стал Актау. Порою говорю себе, Что, дескать, даже не мечтаю, Рождать такой энтузиазм И творческий подъем горячий... Я вспоминаю, как фантазм, Что был тогда не старой клячей, А быстрым, легким на подъем. Писал, снимал легко и цепко. И ночью был готов и днем Вытаскивать, как дедка репку, Из самой гущи бытия Отчаянные репортажи. О чем же репортерил я? О людях, как сейчас... На страже Был интересных новостей Об атомщиках, нефтегазе, О рыбаках – и всех людей, Кого снимал, забудешь разве? Пришлось и в партию вступить. Тогда лишь только стал собкором. Для «Времени» пришлось лепить Сюжеты... Карлсоном с мотором К мелиоратором летел, Озеленителям пустыни... Сюжеты весь Союз глядел, За них не стыдно и поныне. Об опреснении воды Сюжеты принимало «Время». О ком расскажем, те горды, Благодарят нас, душу грея. Три года славил Казахстан Во всесоюзной панораме. В Москве решили: профи стал, Могу ткпкрь в российской гамме Отдельным голосом звучать. Предложено мне сделать выбор: Иркутск, Челябинск... – Можешь стать В Ульяновске собкором! – Вы бы Куда поехали? Мой друг Тарынин, университетский Жил в Златоусте – и ашуг Решил. Что дружба – повод веский И попросился на Урал. В Москве меня предупредили, Что местный комитет желал Давать во «Время» -- и гнобили Собкоров пришлых... -- Кто -- кого? -- Смотри там. Будь поаккуратней, Не зарывайся... Ну, всего! – Я понимал. Что путь обратный Не светит. Только со щитом! Полгода были сущим адом. Но местных убедил потом. Что некого поставить рядом. Шли репортажи из Москвы На всю державу об Урале. По интонации молвы Я вскоре понял, что признали Меня в обкоме и в кругу Коллег уральского разлива. Здесь оценили, что могу – И вдруг открылась перспектива: Квартиру дали и коррпункт, Нашелся классный оператор. Стал тверже под ногами грунт... За все спасибо альма матер. Образование дано Не столько для раскрытья темы, Сколь, чтоб найти ее умно – Вот для чего философемы И исторический пример. Я темы называл столице И получал из стольных сфер Заказы: -- То и то годится, А это – рано, погоди... – Тогда я выезжал на съемку... Потом за монтажом сиди... В командировочку котомку Пришлось частенько собирать – Мотался по всему Уралу. Народ же с «Временем» сверять Стремился жизнь – и... -- Мало, мало – Москве сюжетов – и гоню Ей что ни день на «ТУ» сюжеты. Разнообразное меню Столице предлагаю... -- Где ты Такие темы достаешь? – Дивится искренне столица. И тут же: -- Мало, мало шлешь! – В напряге голова искрится... Но я чернуху не любил Мне больше нравятся победы. За что в разборе угодил Раз в «лакировщики»-полпреды. Накачка: дескать, я Москвы Власть представляю на Урале. -- Чернухи мало шлете вы... – Ну, да, здесь тоже воровали И убивали. Но Москва Сама подобноре рубила. Дурная, то есть, голова Несправедливо нас гнобила... А тут -- распад СССР... Приказывают: оснащенье Отдать собкору РТР, Включая даже помешенье. Мне снова начинать с нуля. Я снова выстроил работу, Извилинами шевеля. Теперь за темами охоту Пришлось отчаянней вести. Я справился, не испугался – И удалось корпункт спасти. Но как ни бился ни старался, Не удержалсмя на коне. Подножку Александр Любимов Бессовестно поставил мне: Контракт наш ради поодхалимов С его подачи не продлен. Бывали времена и хуже, Но не было подлей времен... Пришлось нам пояса потуже Опять на время застегнуть. И начинать опять с нулевки. Но я не огорчен ничуть. С протянутой рукой на бровке Я не останусь никогда... «Губерния» -- мое творенье. Мы с ней шагали сквозь года... «Электорату» – предпочтенье. По воскресеньям мог народ Нам напрямую у «Орленка», У памятника круг забот Нам изложить – и тотчас пленка Шла с теми микроинтервью В эфир, а властные стуктуры По ним позицию свою Высказывали – факт культуры Демократической... Звонки И письма шли нам ежедневно... Хвалили: -- Так держать, сынки! – Случалось, порицали гневно. Что тоже радовало нас: Не оставляем равнодушной Губернию – и держим класс Столичный... Жаль, что непослушны Невозвратимые года. Все резче увяданья знаки, Гордился и горжусь всегда, Что был воспитан на журфаке...