Во рту, говорят, умещается тысяча лезвий. А в глаз, говорят, можно капать этиловый спирт. И тело подвесить легко на нейлоновой леске, Когда пробуравить ему этой леской виски. Еще, говорят, возбуждает шашлык из гадюки, А волчая кровь закадычнее браги пьянит - Так можно прожить, говорят, и не сдохнуть со скуки В провинции русской, где ночью сникают огни. Не знаю, не знаю... Не всё я испробовал лично. Надраться кровищи, пожалуй, оно и хитро, Но только ночами, мечтая о жизни столичной, Водяры обычной сожрал не одно я ведро. И рвал я перроны, червоные струны терзая, И брал я талоны на все эшелоны подряд, Но тысячу раз из чужого бульварного рая В родной тупичок налегке возвращался назад. О, русская - злая, кривая - провинция-краля, Какая зараза легла в тебя чёрным зерном, Что от веку век миллионы твоих самураев То лезвия жрут, то глаза заливают дерьмом? Отравой какой напитала ты судьбы людские, Раз путь от тебя лишь один - в узелок на крюке? И волчьею кровью горят фонари городские... И белой гадюкой шипит сигарета в руке...