Тот гриф, что заслонил тебя крылом и хищным глазом следит, как истекает по капле боль, изголодал нутром, в когтях сжимая камень. Он терпелив, как время за углом. Не обессудь. Со слухом на руках невозвращенец на своих двоих доходит до скользкого порога: «Где же страх?» Не нужен он на небосводе, там плещется полотнище впотьмах. И сплюснутым он будет говорить отрезанные за ночь пальцы отрастают…