Маша уже привыкла быть одна. Мать была далеко, и судьба ее была неизвестна. Маша помнит старую квартиру с полинявшими бардовыми обоями, оборванными во многих местах, закопченный потолок, в котором, чуть видно, проглядывает белый цвет, большую, измученную коробку, в которой лежат непонятные книги. В этой квартире всегда было холодно и тяжело. В углу стоит провалившаяся тахта, а на ней лежит ее бабушка. Лежит, не двигаясь, с закрытыми глазами. По ночам тяжело было спать, душил запах лекарств и болезни. Маша, тогда, училась в школе. Посещала редко. Училась плохо. Учителя прощали, зная семейное положение. Маше хотелось, как можно меньше быть в этой квартире. Стоны - раздражали, боль - давила... Когда она была поменьше, приезжала мать, устраивала пьянки, оставляя множество неразрешенных вопросов. Два года мать уже не приезжает. Тому послужил их разговор, в котором дочь ясно и жестко, несвойственно своему возрасту, расставила все акценты и разрешила все вопросы, сказав, что ее ненавидит и отрекается. Бабушка иногда ходит. Правая рука парализована. Сначала боролась, немного мыла посуду, немного подметала, а потом бросила и смирилась... Но Маша не смирилась! Каждый день она напоминала бабушке, что нужно бороться. Возникали споры, возникали скандалы. Бабушка понимала и принимала правоту внучки, но не могла ей объяснить, что такое старость. Внучка принимала ее старость, но не могла ей объяснить, что нужно бороться. Маша, будучи ребенком, не понимала, в полной мере, всей ответственности возложенной на нее. Всю бабушкину пенсию она сразу же тратила на мороженое, шоколадки и всякие сладости. Маше было очень тяжело без сладостей. И от пенсии до пенсии она представляла тот миг, когда она, наконец, сможет купить очередную шоколадку, мороженое или конфету. Чтобы как-то прожить потом, она собирала бутылки, выносила мусор из рабочих помещений, не гнушаясь любой, черной работой и покупала в дом кое-какие продукты. Иногда, она забывала кормить бабушку. Но та не роптала, а только просила... Ну, тогда, голубчик, внученька, готовила ей макароны, в давно немытой кастрюле и подавала к столу. Бабушка ела, ела эти макароны, как самое вкусное, что только может быть на свете. Маша мало общалась с бабушкой. Их общение было строгим и четким – Да - Нет, Вопрос - Ответ, Взгляд - в глаза- НЕТ! Без глаз... Новый Год Наступал Новый год. Каждый Новый Год Маша ждала... Ведь что-то обязательно должно было измениться! Каждый праздник как - будто предвещает нам какое-то чудо...Никто, никогда не отнимет у человека желание чуда, его предчувствие, его тайность. Маша договорилась со своими знакомыми, ставшими ей за короткое время близкими людьми, что сам Новый Год проведет с бабушкой, а потом придет к ним, так как жили они по соседству. Ей очень хотелось прийти к ним! Она устала от удушливости и зажатости, в которой жила... У "знакомых" было тепло и уютно, и даже иногда радостно. Эта семейная пара, узнав о ее положении, решилась ей помогать. Они покупали для нее продукты, подбрасывали денег, рассказывали об интересных книгах, о мире, о том, куда они ездили, и куда собираются поехать… А Маша, слушая их, представляла себе эти страны и людей других, непонятных и счастливых! От Н. всегда пахло приятными духами и Маше всегда хотелось прижаться к ней, слиться своим холодным сердцем с ее теплотой... И она придумала свою маму! Благородную, неприступную, но очень теплую... И вот настал Новый год! Последние минуты подготовки. Стол накрыт. Он состоит из двух табуреток, покрытых чистой, свежей газетой. На "столе" два салата, наспех приговленные внучкой, шпроты, чай и кое-что из сладкого. Бабушка сидит на тахте. На ней красный, пушистый свитер, который одевался, только по праздникам, волосы прилежно убраны, глаза восторженно светятся от предстоящей радости. Бабушка верила в чудеса сильнее, она рада, что стол накрыт, что телевизор работает и , что ее внученька любимая дома! Ее глаза очень светлые и ясные ,как раннее небо, это выглядит нелепо и глупо. Ведь она "верит", что все будет хорошо. Ее смирение, раздражает Машу ,и она изо всех сил прячет глаза, пытаясь не смотреть на бабушку. Ведь она еще не знает, что Маша уйдет! Она ушла. Бабушка ничего не сказала. Она молчала, по привычке молчать. Больное сердце, только скулит, но уже не надеется на подачку... Она только, как-то странно посмотрела, как будто, сквозь... Как будто, в последний раз. Потому что, в последний раз, оно как-то пристальнее, честнее... Бабушка согласилась и отпустила... И Маша, почему-то подумала; уходя, я оставляю праздничный стол и поступаю благородно, ведь бабушке больше ничего не надо? Зачем она нужна ей здесь? Ведь даже поговорить им не о чем? И Маша улыбнулась, улыбнулась, чтобы придать легкости создавшейся ситуации и пообещала, что уходит ненадолго, что через пару часов уже придет и они вместе доотмечают Новый Год! Дверь открылась... Захлопнулась... Щелкнул замок... А за окном шел снег, падал, разбиваясь об лица прохожих, об тротуары, машины, деревья, губы... И горели тусклые, скучные и больные фонари... Она пришла слишком поздно Она пришла слишком поздно. Бабушку разбил паралич. Вызвали скорую. Поехали в больницу. Маша осталась одна. В пустой комнате стало до странности тихо. Еда оставшаяся от новогоднего вечера была убрана. На табуретке стоял одинокий стакан с чаем и плавал отдавший все свои соки пакетик чая. Мысли Маши путались и двоились. С одной стороны, она давно этого ждала, ей хотелось освободиться и как-то изменить свою жизнь, с другой стороны, было жутко, потому что она не знала, что там, впереди , что такое быть одному. Маша продолжала учиться, где-то подрабатывать и забегать к своим знакомым, ездить в больницу. Наступило утро. она поехала в больницу... Опять трепалась в этих грязных, промерзлых автобусах, смотрела на людей сытых и вечно недовольных своею судьбою, смотрела на деревья голые и дикие, на свое отражение в оконной раме. Вот она поднимается по лестнице, лицо измучено, помято, ночью был плохой сон. Запах лекарств. Этот отвратительный запах лекарств, который издают даже стены. Врачи, медсестры - озлобленные и уставшие, холодные одинокие носилки, уборщицы, капельницы, все смешалось в глазах. Третий этаж. Длинный коридор. Белые стены, палаты, палаты, палаты... Палата № 13. Дверь открывается. Кровать... Кровать пуста... ( из дневника Машеньки) Вот уже несколько дней болею, и, оставаясь одна плачу. Мне кого-то не хватает... Я помню день похорон, он стоит у меня перед глазами как - будто это было вчера. Ранее утро. Часов шесть. Смотришь на деревья, на дома и все, кажется, призрачным и немного волшебным, как будто с утра совсем другая жизнь, чем днем и вечером. Я просыпаюсь от холода. У меня дома очень холодно, целая стена из окон, а в окнах огромные щели. Я ем кусок хлеба и одеваюсь. Тело дрогнет, на улице жестокий мороз, у меня жар и нет теплой куртки. Но я одеваю четыре свитера, свою легкую куртку, и еду в морг. Меня встречает небольшая кучка людей, знакомых, друзей, бывших коллег по работе моей бабушки. Смотрю на здание морга. Оно такое маленькое, грязное, выкрашенное в желтый цвет и очень-очень страшное. Вглядываюсь в окна и пытаюсь увидеть ее там. Где-нибудь в глубине, в гробу, увидеть и поверить, понять, что со мной ее больше нет. Голые деревья смотрят на меня сверху вниз сухо и недружелюбно как - будто тоже мертвые... А за деревьями высоко-высоко смотрит огрызок голубого неба, но мне его плохо видно из-за скрюченных, вредных ветвей. Все стоят и ждут. Я смотрю на них всех и понимаю, что никого из них не надо! У каждого человека есть место, где он нужен, и есть места, ситуации, где он лишний, где присутствует не он, а его маска, которая делает ситуацию еще более напряженной и неестественной. Но привычке жить человек смиряется с этим фактом, привыкает ко всему, и ему становится все равно, нужен он или нет. В одном случае он убеждает свое самолюбие в том, что он нужен везде и всем, в другом, например, по отношению к семье, квалифицирует свою нужность, как обязанность и долг, в случае же этих людей явившихся в тот день на похороны, нужность их выражалась официальным долгом, как дань тому человеку, которого, когда-то они знали и может быть, даже любили...Идите вы все к черту! никто из вас не нужен , потому что вы чужие, потому что я не хочу делить свою боль с чужими и по какому праву вы стоите здесь и смотрите своими холодными душами на мое горе, кто дал вам право смотреть на человеческое горе, вы выдавливаете из себя жалость, но не один человек в мире, в тот момент, не смог бы меня ни согреть, ни растопить... Потом, нас наконец-то впустили внутрь. Это была маленькая, серая комната, в которой стояло два гроба. Как просто, оказывается вся человеческая жизнь с ее страданиями, горестями и радостями вмещается в этот небольшой четырехугольный прямоугольник..., в этот небольшой ящик, сколоченный наглухо и ни пропускающий, ни тени, ни света, ни воздуха... В этом маленьком ящичке так охотно уместились все пройденные дороги, все расставания, все падения и взлеты, вся тайная суть самой жизни - мечты, звезды, небо, земля, порция солнца, которая когда-то грела, ливни и грибные дожди. В этот маленький ящик поместили, все глаза, чужие, родные, случайные. Люди вокруг, вдруг притихли, и воцарилась почтенная тишина. Люди относятся к смерти с уважением, с трепетом, как к самому дорогому и любимому начальнику. Закончилось все в крематории. Ее гроб опустили в какую-то яму и на следующий день выдали небольшую коробочку с прахом ,которую потом поместили в стену. Меня поразили тогда эти стены и ячейки в которые вставлялись урны с прахом. Это были целые дома мертвых, дома с глазами и историями... ( из дневника Машеньки) Сижу в школе. Учусь плохо. Одноклассники меня не принимают, а мне с ними неинтересно. Очень стесняюсь своего внешнего вида, потому что плохо одета. Смотрю на всех - они такие красивые! Поздно ночью, когда я ложусь спать я люблю сочинять и представляю себя то на балах, то в театре, то в кафе, то на концертах, в разных интересных костюмах и очень красивой. И я знаю, что когда-нибудь буду очень красивой, и все будут смотреть только на меня. Сегодня опоздала на урок английского. Чувствую себя не очень хорошо. Все галдят, шумят, тоска ужасная! Девочки рассматривают журналы, а мальчики пристают к девочкам. Ко мне никогда никто не пристает и почти никто не общается... Очень хочу читать как можно больше и сегодня А.С.Пушкина. Он мне чем-то очень дорог и очень близок. Чем, пока не могу понять. Только мне очень запомнились его слова из стихотворения " Дар напрасный, дар случайный, жизнь, зачем ты мне дана?" А я изо всех сил пытаюсь понять, зачем же мне дана моя жизнь?