Глава 7 Когда человек впадает в истерику, он теряет контроль над собой, и теряет его в такой степени, что проливает своё содержимое «через край». Если человека что-нибудь выбивает «из колеи» обычного функционирования его внимания -- внимание перестаёт следить за тем, чтобы содержимое находилось в сотоянии покоя. Из внешнего мира -- во внутренний мир человека приходит ситуация, поступают данные восприятия, которые разум интерпретирует как негативные. Человеческое существо всегда реагирует на поступившие из внешнего мира данные, но не всегда одинаково. Некоторые события на несколько порядков повышают «атомную массу» реакции – она становится более плотной, а стало быть, амплитуда движения частиц такова, что, в силу своих критериев, реакция «ищет выхода» из человека. Как уже говорилось, реакция человека на окружающий мир, находит своё воплощение в привычке -- действиях. И чем меньше контроля внимания содержится в реакции, тем меньшую осмысленность приобретают действия. Человек становится похож на поломанный высокосложный аппарат, у которого что-то внутри «замкнуло», и все его функции одновременно получили команду действовать; но, так как редкий высокосложный аппарат является многофункциональным, то получается, что все они одновременно же вставляют друг дружке «палки в колёса», «гасят» функциональные команды. Реакция человека проявляется в действиях -- чаще словесных. Реакция чайника проявляется в струйке пара или – если имеется – в сигнале свистка. Это и есть то самое действие. Проецируя «чайник на человека» мы замечаем, что если его должным образом «вскипятить», то человеческий рот(д) «свистит», «брызгая» словами. То есть, содержимое, доведенное до определённого состояния, выходит через «фильтр» имеющихся вариантов реакций, и эти варианты находят своё отображение в существующем мире, в виде действий. И опять же – чем неопределённее сигнал изнутри, тем менее предсказуемы действия. Совершенно неизвестно какую книгу, и с какого стелажа, снимет наше сознание в своей библиотеке ассоциативных рядов, чтобы исправить ситуацию. А если учесть, что библиотека с возрастом (за редким исключением) превращается в пункт приёма макулатуры, то становится понятно, почему, в подходящий момент, мы всё ещё пытаемся прочесть то, или иное, всученное нам, старьё. Ведь если человеку известно слово х...й, то эта «палка», хоть в «третьем акте», да «выстрелит». Если на полке стоит книга «Как стать алкоголиком» -- он её прочтёт. Очень ценятся в наших библиотеках дорогие подарочные издания с цветными проспектами, хорошо оформленные; чем-то мы походим на тех птиц, которым нравится блестящее. Разумеется, я говорю совсем не только о меркантильной мишуре: это могут быть книги о приключениях, благородных подвигах, -- словом, книги о том, как нам делать то, что по нашему мнению нам нравится. «Как выгодно и комфортно расположить своё существо в пространстве, а также во мнении окружающих» -- Вам не кажется, что эта книга имеет на нас влияние куда большее, чем Библия? Эти компоненты счастья влекут наше внимание сверх всякой меры – можно сказать, что только этим мы и живём, видим смысл своего существования. Можно также сказать, что эта книга и не книга даже, а журнал учёта администрации библиотеки. В ней фиксируется поступление каждого издания, а сказать точнее – ради неё поступает каждая книга. Востребованная, разумеется, потому, что не все абсолютно книги мы принимаем: некоторые либо проносят мимо нас, либо пускай проносят мимо нас. Наш разум также старается как можно более уютно оформить зал библиотеки: ему нравится посидеть здесь в кресле у камина, выкурить трубку, наслаждаясь видимым порядком, -- видимостью счастья. Даже самый низко павший человек имеет свой порядок -- хоть какой-то, но он у него есть, даже если заключается в том, чтобы просыпаться с рассветом, или бежать «опохмеляться» в одно определённое место; повторяемые (цикличные) действия есть распорядок, то есть порядок. А порядок есть ни что иное, как отображение нашего стремления к контролю (и почему-то большей частью над окружающим миром). Не выходит ли из этого, что счастье есть контроль? Чтобы содержать библиотеку, разум пользуется, однажды -- раз и навсегда, заведённой привычкой – стремлением к симметрии. Все мы стремимся к симметрии, называя это «стремлением к счастью». Наше счастье можно ощупать ощущениями, понятиями, событиями, его можно измерить хронологически и геометрически. Наше счастье имеет правильную форму, потому что именно с этой формой удобнее иметь дело разуму – громоздкость мешает процессам. Та самая приходская книга в нашей библиотеке, в которой указанно, на какой полке, где, что лежит, и есть «книга счастья». Каждый стелаж находится на своём месте благодаря именно ей – счастье, это та сила, на которой «держится» вся система. (Ну конечно же, на полках имеется и Большая медицинская энциклопедия, но интересна она далеко не всем читателям.) И получается, что от мира хаоса нас отделяет пространство нашей милой библиотечки, и мы сидим в этих кельях – каждый в своей – наполняя их содержанием счастья, как кислородом космический корабль. Мы ограждаем себе в собственность «жизненное пространство» (ведь являясь «физикой» мы постоянно его занимаем, вследствии нашей мобильности – в разных местах); как улитки со своими домиками, носимся со своими библиотеками, почти всегда используя их в качестве «бомбоубежища» от «налётов» окружающего мира, от «снарядов» воспринимаемых фактов. И везде носим с собой порядок, контроль. Но на улитку (случайно) можно наступить. И по всему выходит, что это уже и не контроль вовсе, а всего лишь видимость его. Ведь от того что мы, весь доступный нашему восприятию мир, обвесили ярлыками понятий, и способны дистиллировать воду, Смерть не перестала посещать нас. Солнце не пререстало садиться и вставать. Существо, способное выхватить из окружающего мира идею колеса, одарённое всего навсего абстракцией, почему-то решило, что колесо придумало оно само. Но это не так; все наши «изобретения» являются лишь обработкой мозгом полученных из внешнего мира сигналов восприятия, -- хоть даже в виде идеи. Это плагиат, господа... Так вот это, простите за сравнение, ничтожество, прикупив себе библиотечку – так, для «комфорту» -- собравшись в «ораву», и, подобно свиньям, оставляющим на грядах огородов «проплёшины» в растительности, «прошлось» по планете, своей -- всё коверкающей, ломающей – истребляющей пятой. Со своим другом – огнестрельным оружием – человек показал всей окружающей живности, «кто в доме хозяин». И теперь живность предпочитает шарахаться от нас, как чёрт от ладана. Если взять по сути -- кто дал право человеку «распоряжаться» на этой громадине, -- переставлять всё «с места на место», менять облик? Адаму и Еве было сказано, чтобы «РУКАМИ НИЧЕГО НЕ ТРОГАТЬ!», и не зря, потому-что Бог-то знал, из этих рук, как из решета, начнут сыпаться на землю пробирки с химикалиями и радиактивными отходами, -- из них постоянно будет выпадать всякая нечисть, и поганить, губить эту уникальность, этот чудесный «кусок камня». Много вокруг нас летает таких? У нас был рай, а мы его прос...али. Даже климат стал меняться, -- не без нашей помощи. Ресурсов -- лет на двести, триста. Дальше -- придётся вгрызаться в недра на такие глубины, менять плотность, состав, а стало быть и критерии планетарной плоти, в столь фундаментально важных местах, что возможны «захватывающие» последствия. Остановиться мы уже не можем. Это как заколдованный круг, как подключение к электрической цепи – нас «бьёт током» наших потребностей, и мы, сотрясаясь, бегаем по кругу: желание – исполнение, желание – исполнение, но «оторваться» не можем. А желания, между прочим, это директивы, которые пишутся в той самой библиотеке. Во всяком случае, слишком уж много их появилось с начала её работы. Почему же так происходит? Где, в каком звене неполадка? Как в систему просачивается эта чёртова ложка дёгтя, -- ведь есть у нас и врождённое стремление к гармонии, и, автоматически такая же, возможность её получения. Но тогда почему же (же-же-же) (как банально!) мы «рубим сук»? Как-то так, спонтанно, с патологической настойчивостью распостраняем вокруг себя негатив – извечные нищету и роскошь, и, как только фиксируем в пространстве своего внимания это противоречие, рвёмся туда всей толпой, и стараемся урвать, «выиграть вбрасывание», не обращая никакого внимания на последствия этой борьбы для окружающего пространства. Человек – существо уникальное. Хотя бы тем, что, являясь социальным, действует, проявляется от эгоистического начала. Общество для мыслящего индивидуума, это трамвай, на подножке которого можно проехать из точки А, в точку Б. Как только человеческая единица получает от общества то, что ей от него было нужно, её внимание переключается с общества на свои, сугубо личные интересы. А остальное общество «прёт» дальше, ломая кусты, уже напрочь забыв, что первоначальная цель уже достигнута, что тот, кто эту цель преследовал, уже её не преследует, -- он уже лежит с ней в обнимку, и мирно «посапывает», пока всё общество, в сумерках, налетая друг на друга и чертыхаясь, пытается выяснить: «какая сволочь»... Вот в этот-то момент и оказывается, что у всего этого народа, которому предстоит заночевать в лесу, давненько «напоявлялись» свои желания и потребности. А к утру, глядишь, и леса можно не досчитаться. Потребительская сущность человека читается во всём, чего бы он не коснулся. «Выработка» ресурсов, переработка их в нужные формы материи, с обязательным остатком отходов – вот главная «линия» его деятельности. Для объективного мира это выглядит как нанесение ущерба, -- в субъективном, человеческом понимании ситуации, это зовётся «стремлением к новым горизонтам». Таким вот образом мы их и «сьедаем» -- один за другим. И надо заметить, что обращение с миром внутренним ничем не отличается от обращения с миром внешним. То ли не замечая, то ли не придавая значения, мы грабим и гробим своё внутреннее содержимое, затем... чтобы потратить его, во-первых, обязательно, во-вторых, впустую желательно. Это как Новый Год, с его-нашей беготнёй-готовкой, затем только лишь, чтобы за одну ночь, поскорее, сосредоточенно всё это «выжрать»; и это наш Метод, и другого не имеем. Точнее, другого не предписывает содержимое нашей библиотеки – ведь если хорошенько «покопаться в ситуации», то наверняка окажется, что метод-то, самый что не на есть «ейный». А если быть ещё точнее, то именно при помощи этого метода – посредством его – мы и читаем наши книги. Тотальным ущербом, и тотальным же расходом. Я не пытаюсь очернить человечество, и ни к какой «пагубной» секте не принадлежу – всего лишь хотелось б-разобраться: что такое есть наш разум, и так ли на самом деле высок коэфициент его полезного действия, как мне пыталось «втолковать» абсолютное большинство человеческих существ, повстречашихся мне с момента моего рождения? Да, безусловно, удобств – масса. Человеку, чтобы утолить жажду, совсем не требуется идти к источнику. Если он хочет есть, также не обязательно выслеживать неделями, а потом, рискуя жизнью, охотиться. И почитать интересную книжку человек может себе позволить даже с наступлением тёмного времени суток. Но разум, как и атом, можно использовать как в разумных целях, так и «для прицела». В определённых границах бытия библиотека оказывает поистине неоценимую помощь – в пределах, за которыми сознание вывихивается, становится привязанной к будке собакой, «подающей голос» только по той причине, что так нужно хозяину, так положено. Ведь если призадуматься, можно ли сказать, что разум избавил нас от страданий, или боли в виде нервной системы, от двух глаз, двух ушей, двух ноздрей, рта, головы, конечностей от туловища? У собаки тоже всё это есть. Инстинкт?!! Вы хотите сказать, что разум избавил нас от инстиктов!!? На цепи сидит собака – у неё болит лапа. В доме сидит человек – у него болит нога. На соседней улице кто-то выстрелил из ружья – собака забилась в будку: у неё «сработал» инстинкт самосохранения. Человек в своём доме вздрогнул – у него тоже сработал, но человек осознал это, и, вместо того, чтобы побежать куда глядят глаза, скорее всего бежит в соседнюю комнату, чтобы снять со стены своё ружьё. Чем руководствуется человек, совершая выше обозначенные действия? Тем же инстинктом самосохранения, но только видоизменённым разумом, потому что в библиотеке есть книга, описывающая именно такие варианты событий. Существуюет мир, -- его воспринимает собака, его воспринимает человек; но, в отличии от собаки, человек ещё и осознаёт то, что он что-то воспринимает. А осознание, это, как ни крути, и есть ни что иное, как описание. Описание мира – классификация и инвентаризация – составляет как содержание работы библиотеки, так и её содержимое.