Они познакомились случайно и непринужденно, как будто, так и должно было случиться, в одном из затуманенных ночных рейв-клубов. Бесконечный и однотонный ритм, не ложившийся под аккорды, механические танцы кумаренной тусовки подталкивал к открытым и свободным контактам. Они долго танцевали рядом друг с другом, напрочь позабыв с кем пришли сюда. Они танцевали и часто встречались взглядом. В скором времени Стефан и Глория начали сближаться, на какое-то время, почувствовав обоюдные симпатий и желание познакомиться. В углах клуба, где пыль была перемешена с белым порошком, на последнем издыхании валялись тяжелые наркоши. Плотная завеса дыма навеивала на всех опьяняющий аромат марихуаны. В самой гуще танцевальной среды двое нашли друг друга и позабыли на время про очередную дозу «черного», которая вскоре потребовалась обоим. Они, похихикав, потоптали себе ноги и прошли к барной стойке. Легко и быстро познакомившись, они прямо на месте слились в жарком экстазе. Потом оба приняли героин, и расселись на полу, на котором не переставала отплясывать наркомолодежь. В этот момент естественного для них блаженства они почувствовали, что знают друг друга тысячу лет и беседовали между собой абсолютно свободно, хотя с трудом вспоминали собственное имя. Через некоторое время Глория отрубилась, а Стефан, не обратив на это особого внимания, пошел за «кислотой». Вернувшись, он разбудил Глорию и вывел ее на улицу. На свежем воздухе, после такой кислотногазовой наркоатмосферы, они так затянулись ночной прохладой, что у них сразу закружилась голова, как во время сильного кумара. Концентрированно подыша в обнимку так минут двадцать, голубки пыхнули и перепихнулись. Стефан позвал ее к себе, Глория согласилась без раздумий. На хате у Стефана они беспорядочно трахались, в перерывах между сексом курили «кислоту» и пили крепкий чай, смешанный с абрикосовым йогуртом. Так продолжалось две недели: днем отсыпались, вечером стреляли бабки, ночью в клуб и к Стефану. Им это безумно нравилось, для них такой распорядок жизни был как трудовые будни. Глорию на танцах часто рвало, когда она перебарщивала дозу и жестко плясала. Стефан ходил с ее блевотиной на одежде, а на следующий день одевал то же самое. Затем началась пора, когда Глорию уже не так вставляло. Ей захотелось разнообразия. Из-за этого она не раз переругалась со Стефаном. Барышня пробывала под кайфом прыгать с привязанной веревкой с трехэтажных домов, ходить по улице с бродячими собаками, как можно правдоподобнее подражая им. Как только Глория поднимала ногу у дерева для мочеиспускания, ее тут же арестовывали. Стефан был человеком спокойным, даже бывало, буквально засыпал на ходу. К подобным выходкам Глории он относился с апатией, как и ко всему остальному. Они оба не могли без «кислоты». Всегда были вместе: и во время ломок с общей проблемой: «где достать ее?» и во время кумара радостно пердолясь друг с другом. Затем у Стефана поехала крыша, то он хотел ее убить, то съесть. В один вечер они сидели у него дома и никуда не выходили. Серьезно обкумарившись оба начали орать просто так: «А-а-а-а!». После чего дружно взялись за руки, открыли окно и прыгнули с восьмого этажа. И что бы вы думали, уважаемые читатели? Да, да, они остались живы. С некоторыми переломами влюбленные попали в больницу. Но история на этом не закончилась. Однажды во время тихого часа, Стефан вошел в женскую палату, где спала Глория. Взял ее на руки и хуярнулся с ней вниз с восемнадцатого этажа. На сей раз, они сделали свое дело.