Сказка про Жалящего Языка В одном племени жил воин по имени Жалящий Язык. Был он еще молодым воином, поэтому и семья у него была маленькая – жена Маленькая Уточка и дочь Маленькая Сова. Он любил свою семью, и она отвечали ему взаимностью. Ушел однажды Жалящий Язык на охоту в дальний лес за прериями. Долго бродил он по лесу в поисках добычи. И забрел так далеко, что вокруг оказались неизвестные места. Деревья росли очень густо, в вышине летали необычные птицы с длинной голой шеей и белым воротником из пуха. Где-то в гуще мелькала живность, но никак не попадала в поле зрения воина. Чем дальше углублялся в неизвестный лес Жалящий Язык, тем больше он смыкался за ним. А деревья так высоко сплетались над ним, что нельзя было определить солнце на небе или луна. В лесу всегда была темнота. Долго плутал Жалящий Язык по этому лесу, пока перед ним не открылась степь. И вдруг… о чудо! Воин узнал свои прерии, где обитало его племя. Жалящий язык обрадовался родной земле, хотя и был раздосадован, что не принес семье мяса. Издали Жалящий Язык видел, как дети бегают, учатся стрелять из лука; женщины готовят, выделывают шкуры; мужчин было немного, они мастерили стрелы для охоты. Пошел он к стоянке. Завидев его, все остолбенели. Сам же воин стал искать свой вигвам, где надеялся найти жену и дочь, по которым очень соскучился. И почему-то он не обратил внимание на остолбенение своих соплеменников. Но вигвама своего он не нашел, зато из вигвама его младшего брата вышла Маленькая Уточка. - Где наш вигвам, Маленькая Уточка? - спросил Жалящий Язык. Женщина встала, как вкопанная и слезы потекли из ее глаз. Вечером, когда был разжен большой костер, и старейшины собрали все племя перед ним, стали выяснять, что же произошло. Слово взял старейшина Мудрый Год. - Я, старейшина Мудрый Год. Я знаю, что женщина не должна оставаться без мужа, и я чту традиции нашего племени. Твоя жена осталась без мужа, а дочь без отца. Поэтому мы, старейшины, приняли решение на общем совете, чтобы твой младший брат взял Маленькую Уточку в жены. - Я, Жалящий Язык, ушел на охоту, чтобы добыть мяса для своей семьи. Я бродил по неизвестным лесам в поисках, но дичь ускользала от меня. Это была неудачная охота. Целый день прошел впустую. Но возвращение было еще неудачнее, моя жена досталась моему брату, потому что так решили старейшины, нарушив право мужа,- ответил старейшине воин. - Тебя не было больше года, Жалящий Язык, и духи сказали нам, что уже тебя нет на этой земле, - сказал другой старейшина, Рваное Ухо. - Но я – здесь! Я был в неведомом лесу, я здесь! И хочу вернуть свою жену! – выкрикнул воин. - Мы должны посоветоваться с духами, - ответил ему Мудрый Год. Шаман племени вышел к костру, он стал танцевать Танец Духов, воины подыгрывали ему в барабаны, женщины тихо подпевали. С каждой минутой темп песни и танца ускорялись, и вот уже вокруг костра летали ленты от наряда шамана, едва поспевая за владельцем. Старейшины закурили трубки, окутывая костер дополнительной серой дымкой. Через некоторое время шаман сел на землю, и стал выводить странные символы. Когда символы закончились, все увидели на песке плачущую женщину. - Духи сказали, что тот лес, в который ты стремился за добычей, специально тебя заманивал, чтобы ты принадлежал только ему, а не своей семье, своему племени. И в нем ты был мертв! Но слезы твоей жены помогли тебе, она заплатила цену за тебя перед Духами. Однако она стала женой твоего младшего брата… и чтобы ее вернуть, ты должен вернуть долг, за слезы Маленькой Уточки, - глядя затуманенными глазами на Жалящего Языка сказал шаман. - Чтож Духи сказали свое слово, теперь дело за тобой, Жалящий Язык, - подвел итог Рваное Ухо. Костер стал потухать, а семьи племени расходиться по вигвамам. Только Жалящий Язык остался сидеть у костра. Его семьи, да и вигвама не было. Так он сидел, смотрел на угольки когда-то большого костра, и вспоминал моменты о когда-то существовавшей его семье. На утро племя нашло перед останками костра каменное изваяние Жалещего Языка, он так и не смог придумать, как окупить слезы Маленькой Уточки, как вернуть время, чтоб сделать так, чтобы любимый человек не страдал. Его сердце от изнеможения превратилось в камень, чтобы не страдать, а следом за ним и все тело.