2001 2001-1. Лена В один из декабрьских вечеров я почувствовал обычное одиночество и решил прокатиться до Невского в метро. Автомобиль не способствует появлению новых знакомств, чарующих своей случайностью. Пассажир метро видит гораздо больше женщин, чем водитель авто. Не случайно зыркают так остро в сторону женских ляжек шоферские глаза. Сейчас бы ее в тачку и до леса. Женщины ловят эти взгляды и отвечают на них. Сейчас бы резко вправо, выйти из машины и к ней. Потом подвезти и познакомиться. И трахнуть. Но для этого нужно быть ловким и решительным человеком. Можно действовать методичнее. Подъезжать к остановке, где мерзнут нежные старшеклассницы, не спеша выходить из машины и начинать осмотр. Беда в том, что в любую минуту может подойти набитый троллейбус, а сесть в машину с разбегу готова только голодная наркоманка из тех, что подрабатывают вечерами на Тельмана и Искровском. Приличные девушки уедут в общественной консервной банке, а их крепкие жопки за пару остановок хорошо намнет какой-нибудь юный деградант или старый неудачник. Поэтому я и езжу на метро, когда только возможно, и терплю, терплю, а быдло вокруг при первой возможности толкается, наступает на ноги, в любом случае воняет потом и дешевыми спиртовыми составами, кашляет туберкулезом и чихает. Эти отбросы имеют привычку закрывать свои кашли и чихи кулаком, а не открытой ладонью, как люди интеллигентные. Кулак же не задерживает микробы вовсе, наоборот, он является препятствием для вонючей струи, вылетающей из гнилой утробы. В результате хам (хамка) разбрызгивают вокруг свое дерьмо, а культурные люди все это вдыхают. Впрочем, не думаю, что кроме меня в метро остается много культурных людей. С другой стороны, это не значит, что я требую от культурного человека непременного владения автомобилем. На дорогах, кажется, еще меньше культурных людей. Вообще, мне давно уже непонятно, где же остались культурные люди, и все больше склоняюсь к выводу об окончательной гибели русской интеллигенции. Просто ее тоненькая прослойка истерлась между задницами гегемона-пролетариата и колхозного крестьянства. Так и меня в набитом вагоне гнетет гегемон, правящий страной Хам. Тот Хам, что управляет страной, и тот Хам, что служит первому. Ванька-дурак, неграмотный, но чудовищно наглый, воссел на печи, завалил Василису, украл полцарства и пропивает другую половину. Ненавижу. В метро можно познакомиться с девкой. Она будет тупенькая, но милая хамочка, любит выпить и дать. У нее будет жопка, крепкие сиськи, ее можно будет ставить раком. Моя поездка на Невский имела формальную цель: взять для прочтения бесплатную газету St. Petersburg Times. Знание английского языка весьма полезно для последнего российского интеллигента. Оно дает мне возможность на халяву ознакомиться с последними новостями, и не с теми, которые писал Березовский, купивший у этой рыбы всю ее гнилую голову. Кажется, это одна из последних независимых газет. Ванька-чекист хорошо понимает, что его неудачливым братьям никогда не выучить иностранный язык, поэтому и запрещать Times никакого смысла нет. Во времена моего обучения в институте отвращение ко всему иностранному прививалось посредством заданием на дом обязательных переводов статей в этой же газете. Если подобная практика существует и сейчас, то при виде St. Petersburg Times у студентов срабатывает рвотный рефлекс, таким образом достигается не только основная цель – воспроизводство хама, но и побочная – McDonalds теряет свои доходы. Люблю жареную картошечку. Не люблю чекистов. Твердым шагом я прохожу сквозь двери быстрохарчевни, где мог бы загнуться и нос у Буратино. Отвратительный запах горелого масла, мерзкие сухари и канцер, канцер на каждой тарелке! Я ничего не беру, только газету, мою любимую Times. Слащавому американскому пенсионеру в очках на вывеске харчевни я мысленно показываю fuck. Впрочем, он никакой и не пенсионер, на своих канцерных курах он неплохо заработал. Женя из Нью-Йорка заявлял, что у нас эта дрянь гораздо лучше, чем там у них. Может быть, если только этот слащавый мудак там лично проверяет, не слишком ли часто старое масло меняется на свежее. С газетой в руке я направляюсь назад в метро. Мое внимание привлекает жестокая битва девушки с турникетом. Девушка бьет турникет и побеждает. Я подхожу к ней и поздравляю. - Вы правильно все сделали. Можно было еще сильнее бить. - Зачем же турникет бить? - Чтоб в следующий раз не хватал. Если все сразу сломать, то народу проходить будет свободнее. Девушке нравится моя логика или что-то другое. Она записывает мой телефон, для чего ей приходится даже пропустить один поезд. - Я позвоню, - пообещала Лена на прощание. Что ж, весьма может быть. В один из следующих дней я вижу на своем определителе телефонных номеров, что мне звонили с незнакомого номера. У меня хватает ума записать этот номер, чтобы проверить его через интернет. Там не всегда свежая информация, но в этот раз я узнал, что в квартире с данным телефоном прописана некая Елена двадцати лет от роду. Через день она звонит снова, на этот раз я нахожусь дома. - Здравствуйте, а могу я поговорить с Алексеем? - Да, конечно, я слушаю. - Привет, узнаешь? - Кажется, узнаю. - Ну, и кто это? Черт возьми, как это для них важно! Вероятно, они правы. Если я испытываю интерес, то должен помнить и ждать. - Лена, - утверждаю я после очень непродолжительного колебания. - Правильно, - обрадовалась Лена. Вот таким образом я зарабатываю очень важное очко. Мы немного поболтали и договорились созвониться перед выходными. Я позвонил, но она извинилась и сказала, что никак не сможет, так как простудилась и плохо себя чувствовала. - Извини, если помешала твоим планам. - Каким планам? - На отдых, если я не смогу. - Ничего, у меня не было никаких особенных планов. Еще Андрей говорил: «Главное, это чтобы женщина чувствовала, что мужику все по барабану. Я смотрел один хороший фильм, там крошка с мужиком сидит, кокетничает, а потом неожиданно поднимается и говорит, что ей нужно уходить. Мужик совершенно спокойно, безо всякого сожаления отвечает, что, конечно, она может уходить. Крошка уходит, а на другой раз приходит и дает ему сразу, потому что видит – ему все по барабану! Она свободна! Она может приходить, уходить, но ему пофиг!» Андрей глубоко понимал женскую натуру. Главным минусом в моем общении с бабами он называл масляный блеск в глазах, пляску гормонов. Мужик должен быть спокоен, главное – не дергаться! Я полностью согласен с этим утверждением. Настолько, что иногда обдаю холодом нежное создание. Многие говорят, что лишь у постели поняли, как глубоко во мне обманулись. - Можно, кстати, на Новый Год встретиться. - Каким образом? - Встретить в семейной обстановке, потом я за тобой мог бы заехать. - Как? - У меня есть машина (черт возьми!). Давай созвонимся, может и перед Новым Годом еще встретимся. Но за неделю времени у нас так и не нашлось. Мы договорились, что я позвоню ей около часа и приеду в районе двух, уже в Новом Году. Праздник в узком кругу нашей семьи немыслим. В каждом слишком много упреков, которые трудно удержать в себе. Моя мама, а теперь по основному статусу бабушка обвиняет, что внучка неаккуратная, вздыхает, очень похожа на своего отца, его кровь, конечно, отец-то кто, гены, никому не будет нужна такая, нужно приучать, голову не моет, все по комнате разбрасывает, посмотри, беспорядок какой, я уже устала от всего этого, Ирка все время работает, справиться с ней не может, конечно, она же обезьяна, а Машка – лев. Моя сестра Ирина, она же мать, сжимает зубы, нужно работать, накопилось много хвостов, ничего не успеваю, нужно 1С изучать, так времени нет, мы с Машкой последнее время вроде так ничего, иногда из Ирины вырывается злобный возглас, она бьет дочь по заднице, вот только болеет да с бабушкой ругается все время, с одной работы могут выгнать, а на три оставшиеся так не проживем, от тебя брать совесть иметь надо. Машенька злобно ругается, бабка сволочь, чтоб она сдохла, мать дура, денег мало зарабатывает, жрать мне не дают, сволочи, бабка тут ко мне полезла, хотела ударить, я на нее заорала, бить не стала, сволочь старая. Ирина поднимает на грудь морскую свинку, Маша ругалась несколько лет, кота все равно бабушка не позволила, Ира очень любит котиков, вот пришел наш кот-красавец Леша, гладкая шерстка, бабушка завести котика никогда не разрешит. Морская свинка тихонько чирикает, если ворошить ее шерстку, торопливо нюхает и лижет палец. Глаза Ирины увлажняются, Милли сидит у нее на руках, наша Милличка, такая добрая свинка, песенку поет, какая она добрая, нас так любит. Бабушка на руки Милли не берет, но уже соглашается, что это не крысища, а пушистый зайчик. Машенька переворачивает свинку брюшком вверх, Милли растопыривает задние лапки, норное животное в природе вряд ли когда-либо оказывается в таком положении – высоко над землей, на совершенно открытом пространстве, она всегда старается залезть под воротник рубашки, энергично двигает лапками, довольно болезненные коготочки, если отпустить свинку посреди комнаты, она изо всех сил рванет в знакомый угол около батареи, под занавеской, если полезть за ней туда, свинка ломанется вдоль стенки в другой угол, бегает очень быстро. Брюшком вверх высоко над землей в лапах гигантского монстра, убежать невозможно. Милли привыкла, по крайней мере, она особенно не пищит и не возражает, Машенька скоро посадит ее на грудь, будет гладить, Милли захрюкает, начнет лезть под воротник, Машенька крикнет ой, больно, усатая дура, куда же ты лезешь, сейчас откушу тебе голову, откроет рот, поднесет зверька к оскаленной пасти, потом начнет снова гладить и целовать, свинка забавно слизывает сопли быстрым язычком. Ирина беспокоится: - Не целуй свинью, зараза всякая, не подноси ее ко рту, может, и мононуклеозом из-за нее заболела. - Ничего подобного, - с напором возражает Машка. - В этой семье больше всего любят свинью, а она такая тупая, - высказываюсь я. - Она не тупая! – обижается Машка. Поправлюсь, она скорее не то, чтобы тупая, а необразованная. Ей не хватает образования. Нужно отдать ее в институт. В научный. Для экспериментов. Невозможно праздновать без гостей. Так мало добра, так много обиды. Нужно как-то разбавить все это, упрекать друг друга при гостях неприлично, на вопросы о детях следует отвечать в позитивном ключе, с оговорками о неизбежных трудностях и волнениях. Здесь, перед незнакомой глупой старушкой, которую видишь первый раз и, может быть, увидишь снова лишь через пару лет, есть возможность услышать от собственной бабушки слова одобрения. В этот раз к нам в гости приехала тетя Рита из Москвы. Лет сорок пять назад она была необыкновенно хороша, лет сорок назад назначала свидание пятерым юношам в одно время в одном месте и смеялась над ними, лет тридцать назад меняла любовников одного за другим, некоторые в этом ряду были очень влиятельными персонами (в частности, застрелившийся кагэбэшник и гэкачепист Пуго), в общем, она искала неземной любви, пару раз даже выходила замуж, оказалась в тюрьме то ли по навету, то ли по злобе некрасивой следовательши, отсидела года три, а теперь, моложавой и шустрой шестидесятилетней теткой, прыгает по подружкам и не знает, чем же себя занять. Детей у нее нет. Тетя Рита знает нашу бабушку много лет, кажется, в тот памятный день она выкатила в колясочке долгожданного сыночка Лешку, а Рита – племянника Дениску. Выходит, лет тридцать миновало. У обоих карапузов тогда еще было какое-то будущее, скорее всего не блестящее, но, что неплохо, еще достаточно туманное. С тех пор дамы общались, перезванивались, гостевали. Машка сперва отнеслась к гостье негативно, так как тетя Рита со свойственной ей экспрессией с ходу стала делать какие-то указания по поводу внешнего вида и прически юной красавицы. Но тетка не зря отсидела свой срок, набралась уму-разуму, так что вовремя сменила тактику и перешла к похвалам. Машенька потеплела, отношения стали дружескими. Бабушка с удовольствием слушала истории о непутевом Дениске, о его бездетном браке с хитрой провинциалкой. - Ваш-то Леша такой красавец, такой умница, а Денис – ну совсем никакой, лучше бы и глаза не смотрели. Длинный, волос нет, в очках, как дурень какой-то. - А Светка-то почему за него замуж вышла? - Да она любила его друга, а тот жениться не стал. А у нее уже институт заканчивается, домой-то ехать неохота, а тут и Денис, и жениться готов, и ленинградец, и с квартирой. А сама неряха, в квартире развела срач, так еще Зинку хотела выписать в деревню, хорошо еще, что Зинка, дура, вовремя опомнилась и не выписалась, а то бы и к сыну не приехать было бы. Денис тут недавно нашел кассету, где Светка с любовником, и все подробно записано (ну уж это вы позвольте, уж не знаю, что он там нашел такого интересного – любительское порно с тридцатилетней рожавшей бабой в главной роли, зрелище скорее отвратительное). Так он ее прибить хотел, и вообще, раз, когда они повздорили, он ее ударил, так она его чуть не посадила, а брат с великим трудом его отмазал. Если бы не брат, Денис уже сидел бы из-за этой Светки, а она бы в его квартире развлекалась. Светку-то жаль, если честно, муж у нее совсем непутевый. Не работает, денег где-нибудь перехватит, и в казино, и все проигрывает. Здорово, а она дает кому попало, все ловит случай, чтобы ей задвинули потверже. Отсидев Новый Год в кругу семьи, радостно еду к малознакомой девке через праздничный город на машине по белому снегу. Пьяный хам выбредает навстречу, тянет руку, хайло разевает. Объезжаю тупую скотину, глянь - хмельные веселые девки. Разгулялся народ деревенский, взять бы пару таких - и на хату. Да с одной на другую попрыгать! Еду к милой, надеюсь на чувство, на сверленье меж крепеньких ляжек, на истомное бедер движенье, чтоб дала засадить, да и кончить. Лена в короткой юбке, веселая и нетрезвая, идет ко мне под грохот праздничных взрывов. С Новым Годом, мы целуемся, ее губы отвечают. Твердо, твердо под штанами. Что ж, нужно выпить. - Куда это ты так уверенно едешь? - Ко мне, конечно. Нет, она не возражает. Дома у меня никого нет, я же живу один, я же холостяк, прожженный, опытный ёбырь без башки с гудящей головкой. Сидим у меня на диване. Я открываю бутылку шампанского, пробка не вылетает, а наоборот, впивается в горлышко. Начинаю резать ее ножиком. Бля! Нож соскакивает и хорошо врубается мне в руку, первый сустав указательного пальца. Тут же начинает литься кровь. Заматываю платком. - Ты бы мне сказал, я бы сама открыла. Дай руку. Лена заклеивает мне руку пластырем. Рана глубокая, в длину сантиметра на два, но кровь остановлена. Пьем шампанское. Лена залезает на мой диван, короткая юбочка сильно открывает ляжки. Она не дергает ее вниз, нет. Мы начинаем целоваться, я не встречаю ни малейшего сопротивления, трогаю ее за грудь и между ног, она идет на все, ложится спиной на диван, мы мнемся. Потом легкая пауза - она раздевается сама, я тоже сам, одеваю гондон, мы трахаемся. Я сверху, она сверху, я сверху, ее колени к груди, все вроде хорошо, но здесь она хватает меня за руку, задевает ногой - кровь начинает идти снова. Черт, приходится держать руку вверху на отлете. Ставлю ее раком, деру ее, хлопаю ляжками по жопе, но рука кровоточит, я даже и не кончаю. Рука здорово болит, я двигаю указательным пальцем - чувствуется боль. Но позднее, ночью, я снова трахаю Ленку, только руку держу чуть в стороне. Маленький шрам остается у меня на руке, через годы я взгляну на него и вспомню, каким злым ебырем я был. 2001-2. Мы с Сережей Гуляем с филологом у Василеостровской, и после бесполезных блужданий, когда я уже хочу ехать домой, Сережа выбирает нужный объект - крупную девицу с большой пластиковой бутылкой пива. Она обращает больше внимания на меня, скоро соглашается идти к нам. Я предлагаю им идти, пока я сбегаю за пивком. На самом деле, я бегу искать гондоны. У Сережи, как обычно, резинок нет даже дома. Через полчаса я у них, мы втроем лежим поперек узкого филологического дивана и беседуем. Слегка приобнимаем гостью. Она говорит, что замужем, но муж - дурак и негодяй ростом ниже ее. У нее большие сиськи и длинные ноги, хотя ей не мешало бы похудеть. Проходит еще полчасика, она спрашивает Сережу: - Могу ли я у тебя остаться? - Да, конечно. - Я вот здесь посплю, на кровати. - Да, хорошо. Еще через минут пятнадцать она говорит: - Ладно, я ложусь спать, - и начинает раздеваться. Мы с Сережей переглядываемся. Я помогаю ей снять джинсы. Сережа стоит и смотрит. Гостья остается в трусах, а сам я раздеваюсь догола. Сережа выходит из комнаты. Я одеваю гондон и лезу к ней. Она в общем не против, спокойно лежит на боку, подставляет большую жопу, я снимаю с нее трусы и начинаю заводить ей сзади. Но кровать у филолога ужасная - она вся ходит ходуном, в середине жутко продавлена, будто стоит в общежитии и поменяла уже несколько поколений студентов. Невозможно маневрировать эффективно. Чуча это понимает, и начинает ворочаться в соответствии с правилами хорошего тона - неприлично держать пизду подставленной слишком долго, нужно ее передвигать в новое положение, неприлично держать пизду слишком хорошо подставленной, рыцарь должен преодолеть хоть какие-нибудь препятствия. Ворочаю чучу - кровать отъезжает от стенки и дура почти падает с нее. Как этот филологический стоик живет на такой кровати? Диоген блять. Поднимаю чучу, кладу ее лицом вниз, раздвигаю здоровые ляжки, она чего-то ворчит и обозначает возражения (в крайне слабой степени), я впираю ей сзади, чуча кряхтит, я деру ее и кончаю почти сразу. Прощаюсь с Сережей и еду домой, слегка разгоряченный. Сережа потом тоже ее драл, но без гондона - любитель экспериментов со здоровьем, настоящий рыцарь, идеальный клиент венеролога. Не дай бог СПИД подхватит, балбес. Неизвестные медикаменты Заведующая складом предприятия по выпуску оборудования телекоммуникаций пишет письмо коллегам: На склад поступила коробка из Воронежа с медикаментами(!?), коробка без документов. Прошу совета. Я отвечаю предложением закупить партию морских свинок для испытаний. Новый начальник В офис входит мужик. Его спрашивают, что ему нужно. Он отвечает: - Я ваш новый начальник. Про таких, как я, говорят: “Строг, но справедлив”. Так вот, к вам я буду особенно справедлив. Очепятка Высылаю солгасованный вариант договора. Дар судьбы В такой вечер я чувствую свой четвертый десяток каждым нервом. Опять завтра на работу и вставать будет трудно, только мне уже не догнать уходящую прочь по темной шепчущей аллее. Вагон в метро, тяжело сажусь. Мое отражение в стекле - умное, почти красивое, немного мрачное лицо. Если приподнять голову, подглазья зальет теплым светом, я стану казаться моложе. Места для пассажиров с детьми и инвалидов. Такая же надпись должна быть у меня за спиной, чуть выше головы, белыми буквами на скользкой поверхности стекла. Девушка на сиденье напротив, левее от меня. Большие грустные глаза. Отметины на лице, прыщи или какая-то дрянь, большинство зажило и осталось рубцами и воронками от взрывов. Поджаты рыхловатые ноги на слишком высоких каблуках. Непривлекательна. Я ее не буду. Тогда кого же? Слева сидит мужчина лет на десять грустнее меня. Теперь поверну голову в противоположную сторону, как бы невзначай. Хорошо пожившая пара. Мужчина дремлет. Женщина посматривает в мою сторону. Таким я нравлюсь, хотя, вероятно, не только я, а все, что с яйцами и моложе пятидесяти. Теперь снова посмотрю налево. Никого, только полубомжиха с полубутылкой пива. Смотрит перед собой, чувствует себя неловко и грустно, а ведь пиво еще не кончилось. Никого. Мне становится еще хуже. Время летит в пустоту, все бессмысленно, если никого не хочешь. Что-то катится по полу, задевает мой ботинок. Пустая бутылка. Год, нет, два года назад одна девчонка говорила, что хочет трахнуться со мной на стиральной машине, и чтобы я был непременно в этих ботинках. С тех пор мягкая английская кожа покрылась глубокими морщинами, но я все еще отношусь к ним трепетно. Приподнимаю ногу, бутылка катится к грустному мужчине, тот отталкивает ее, провожаемая брезгливыми взглядами, бутылка летит дальше - точно к полубомжихе. Та чувствует, что ее что-то задело, смотрит вниз, и, очень быстро, очень легко, словно невзначай подхватывает бутылку, прячет в сумку. Хорошо. И пиво еще осталось, и еще одна пустая бутылочка скоро ляжет в сумку. Чуть улыбается, мягко, стыдливо, как только и могут люди улыбаться своему неверному счастью. Мигу удачи, нежданному милосердию судьбы. Я снова верю в лучшее. 2001-3. Катя Весна приносит тепло и хорошее настроение. Бегаю по городу и пристаю к девкам. Вижу трех подруг, две из них совсем никакие, одна – весьма привлекательна, небольшая и милая. Подхожу и знакомлюсь. Видно, что все три заинтересованы. Но особой радости не выражают, более того, идут в магазин и долго там слоняются, пока я их жду. Потом выходим из магазина, садимся на лавочку и пьем пиво, точнее - они пьют. Показываю им фотки из Парижа. Девки радуются. Везу девок на машинке по домам, потом одну Катеньку к ней. Ее подруга Сашка заводится, видя начало нашего романа - хороший знак. Если она знает свою подругу и чувствует напряженность возникающих отношений, то все очень перспективно. Да, подругу мое появление растревожило не на шутку. Обуреваемая страстями, Сашка наспех прощается со мной и Катенькой и на высоких неудобных каблуках через темный парк бежит ебаться в ночь черт знает с кем. Хм, было бы неплохо Катю сегодня... Но нет, она на это не пойдет. Назначим свидание. Вечером идем с Катей гулять, едем в Гостиный играть в автоматы. Но я забываю деньги дома. Забывчивость по Фрейду? Что это, жадность или похоть? В любом случае, нам нужно возвращаться. По ней видно, что спонсировать наши развлечения она не собирается. Или стоило ее об этом спросить? Почему я так стесняюсь показаться жиголо, ведь это очень удобно – поменяться местами, самому занять положение живого товара. Девка сама заплатит за то, чтобы я ее трахнул. Но Катя явно не рассчитывает на меня тратиться. Едем ко мне, машину ставим на стоянку. - Ну что, пошли... - Ты и один можешь сходить за деньгами, а я подожду тебя в машине. - Ну уж нет, один я не пойду. - А я не пойду к тебе домой. - Ты мне не доверяешь, а я не могу поощрять недоверие. Мы спорим, едва не разругавшись до полного разрыва. Но я четко помню наставление Андрея - если сказал "НЕТ", то нужно держаться, только тогда противник будет относиться к тебе с уважением. Твердость характера мне несвойственна, я очень податлив и мало способен к защите своей позиции. Тем более имеет смысл держаться хороших привычек. Нет - значит нет. В результате я предлагаю компромисс - пойти прогуляться. Она с трудом, но соглашается. По дороге Катенька покупает мне бутылочку пива - о, это так неожиданно, очень хороший знак. Так все же я могу быть жиголо, а? Я иду домой за деньгами, и мы едем к метро Дыбенко. У самого метро она встречает какого-то парня лет двадцати пяти и радостно приветствует его. Выясняется, что это ее знакомый с Аляски, сын эмигрантки. Ну-ну. Подходит ее подруга Сашка и еще один знакомый. В итоге мы вместе с ними оказываемся в каком-то кафе, играем в бильярд, пьем, едим. В такси на обратном пути едем вдвоем с Катенькой и целуемся взасос. Ко мне она, тем не менее, не хочет. Нужно разнообразить свидания. Приезжаю к Катеньке на велосипеде. Она тоже хочет прокатиться. Я помогаю ей садиться на велик, придерживаю ее небольшое крепкое тело, хуй встает. Она в тугих джинсиках и кожаной курточке, одежда скорее для прогулок, чем для велосипеда. Едет неуверенно, один раз даже падает. Утешаю и обнимаю. На прощание горячо сосемся. Зайти к себе не приглашает. Еще одна встреча. Уже пора, черт возьми. Веду ее в кино. Потом она хочет кушать, я покупаю курицу гриль, вина, мы едем ко мне, пьем. Прихватываю ее, долго и взасос целуемся посреди комнаты. Ложимся спать, она говорит, что может не нужно, но я пристаю к ней, трогаю за грудь - небольшая и хорошая. Катенька почти не сопротивляется, ей очень хочется, и она довольно мило отдается. Трахаю ее сверху, снизу, она устает, кладу ее лицом вниз и кончаю. Второй раз я еле завел ее домой, но секс был хороший. У меня она не осталась, сказала, что не может выспаться в чужом месте. Но ее визит страшно затягивается, у меня совершено не хватает времени на сон. Кажется, она это нарочно. Третий раз у нее менструация, она дрочит мне шишку рукой. Я кончаю. Вместо того, чтобы быстро уйти домой, Катька тянет время, старается разозлить меня и ей это удается. В этот раз мы разругались окончательно. В машине она заявляет, что вовсе и не влюблена в меня. ОК, тогда все. Позже она звонила мне домой и на мобильник, но я отвечал коротким отказом. Культурных запросов у девушки ноль, ебаться, конечно, с ней хорошо, мне нравятся такие изящные и скромные в постели, но сколько еще можно развлекаться одним и тем же. Да, я люблю кушать жареную картошку с мясом. До тех пор, пока я не ограничен в выборе блюд. А то вдруг мне под настроение захочется макарон с сыром? С хорошей голодухи даже казенные пельмени будут в кайф. 2001-4. Надя Увидел ее в метро. Сзади. Хорошая жопа, длинные ноги, сразу захотелось впереть. Догнал, воровато заглянул в лицо. Очень не люблю этот, увы, необходимый маневр. Чаще всего, при всей фигурной стати, баба оказывается страшная, и мне приходится быстро отворачиваться, словно подтверждая лишний раз ее непривлекательность. При том, что заглянуть бабе в лицо и сбежать незамеченным практически невозможно, тем более, с моей внешностью. Как же нехорошо. Но эта - милая. Познакомились, обменялись телефонами. Договорились о встрече на Васильевском острове, где она учится. Еду на первое свидание. Жарко. Из-за этих уродов, что норовят вылезти на перекресток, когда им уже горит желтый, а то и красный, все пробки и начинаются. Быдло. В цивилизованных странах любой участник движения, похоже, только и думает, как бы ему пропустить кого-нибудь вперед! У нас на дорогах царят традиции зоны – если не лезешь, значит ты чмо и неудачник. Противно, но выхода нет, приходится соответствовать. Трудно поначалу, но вскоре заражаюсь общим настроением взаимной ненависти и еду как все. По дороге моя девятка не выдерживает и закипает. Под истеричную ругань клаксонов, вне себя от злости, идите на хуй козлы, вот встану здесь и ебу всех вас в рот, черт, Надя уже пришла на свидание, бля, неужели уйдет, ебаный совдеповский автопром! Открываю капот, тосол дымит, сдуру отвинчиваю крышку с бачка, все начинает вылетать со страшной силой. Доливаю тосол, а он вытекает в дырку. Замазываю дырку силиконом. Доливаю тосол, уже остатки. Кое-как еду. Опаздываю на встречу минут на пятнадцать. Наденька ждет. Она в яркой белой куртке, под ней - кофточка, открывающая шею. Жопа и ноги обтянуты штанишками. Все это выглядит яростно. Испытываю эрекцию. Предлагаю выпить красного вина. Соглашается. Покупаю вино в попутном магазине, везу ее домой. У меня милая гостья беспрекословно садится на диван, не возражает и передвинуться к его спинке. Пьем вино, глажу ее по шейке, начинаем целоваться. У нее умелый и нежный рот. Она смеется, что прольет вино, как будто предлагает мне забрать у нее стакан. Я не решаюсь лезть так сразу. Еще один тост. Целуемся, теперь отбираю стакан и валю Наденьку на диван. Она не предпринимает никаких оборонительных действий, наоборот - спокойно начинает раздеваться. Еще до конца не веря в удачу, тоже раздеваюсь. Мы голые. У Нади большая грудь в отменном состоянии. Талия, жопа, ноги - она садится на меня сверху, я вставляю ей хуй в пизду. Надя трахает меня сверху, я тыкаюсь носом между ее здоровыми сиськами. А потом я забираюсь на нее и трахаю сверху, насилую, прижимаю к постели. Она явно кончает, и кладет мне руку на бедро. Я понимаю это как предложение остановиться. Но мне тоже охота кончить, я ускоряю движения, жестко и быстро деру сверху – и тоже кончаю. Действительно, Надя говорит, что ей слегка неприятно трахаться после оргазма. Интересно было бы узнать, какую альтернативу она могла предложить? Подрочить? Отстой. Пососать? Упарилась бы сосать, мне трудно кончить даже с поддрочкой. Дать в жопу? Трудный и опасный эксперимент. В любом случае нужно лучше формулировать свои предложения. Валяемся, беседуем. Надя хочет показаться очень практичной девушкой. - Знаешь, все эти личные отношения строятся на том, что ты что-то даешь и что-то за это получаешь. Ничего не бывает просто так. Довольно грустно слышать подобное. Надя прирабатывает в юридической фирме, это, видимо, сильно отразилось на ее мировоззрении. В душе юриста царит право, закон и статья, а мораль выброшена прочь за ненадобностью. Провожая, эффектно провел Наденьку вдоль по всему своему двору, пусть соседские девки посмотрят, какую я поимел красотку. Ебырю нужно работать над своей репутацией. Для репутации полезно не спеша идти с высокой и стильно одетой девкой, небрежно обнимая за талию. А в постели важно другое - рожа, грудь, жопа, ноги, талия тоже важна, по любому. Мне понравилось ебаться с Наденькой. А ей, сучке, наверное, не очень. Черт, почему, она ведь явно кончила? Я ей звонил и после, но ее мама, старая блядь, заявила, что доченька болеет. Сверхусилий я не предпринимаю, нет - так нет. 2001-5. Таня Высокая девушка, длинные ноги, догоняю в метро. - Привет! - Вот так вот сразу? - она улыбается. - Да, вот так! - черт возьми, я ей уже понравился. Лицо у нее тоже приятное. Хорошо, а то, бывает, как заглянешь, так и шарахнешься. Едем вместе остановочку. Таня веселая и умная девушка из города Минусинска, закончила у нас институт на экономиста, работает в банке. Легкий провинциальный акцент. Эффектно достаю мобильник и записываю ее телефон. Верно говорил Андрей – пока у нас еще не все с мобильниками ходят, нужно пользоваться этим статусным преимуществом по максимуму. Звоню через несколько дней, приглашаю в кино. Всю дорогу трогаю ее за руку, талию, плечико. Она волнуется. Иногда целуемся, сперва вскользь, затем взасос, мну за жопу. - Поехали ко мне, покажу фотографии из Парижа. - Нет, уже поздно. - Поехали, это интересно - Нет, не могу, поздно. На следующую встречу, когда она садится в машину: - Ну что, махнем ко мне, фотографии смотреть? - Вот ты опять со своими фотографиями, - чуть сердится она, но я уже разворачиваюсь. - В такую погоду погулять хочется, - сопротивление не более, чем формальное. - От стоянки отлично прогуляемся, - я уважаю ее право глотнуть воздуха, прежде чем у нее перехватит дыхание. Приезжаем ко мне, сразу начинаем целоваться, валимся в постель. Я раздеваюсь, спрашиваю ее: - Ты сама разденешься? - А как ты хочешь? - Хочу, чтобы сама. Я смотрю, как она раздевается, одеваю гондон, ложусь на нее и трахаю. В обычной манере: сверху, снизу, раком. У нее не маленькая, но еще довольно крепкая грудь. Вообще, Таня держится в хорошей форме. 57 килограммов при ее росте почти с меня - это неплохо. Но возраст дает о себе знать, в любом случае, двадцать два - это не семнадцать. Пока ебемся, она все время норовит подрочить себе клитор правой рукой, шлюшка похотливая. Я ей, ясное дело, не препятствую. Немного разочарованно говорит, что ожидала от меня большего. - Что, размеров? - Нет, но когда мы тогда с тобой гуляли, ты меня так завел, что я была сама не своя... А сегодня такого уже не было... А, понятно. Эти частые мелкие как бы случайные прикосновения – вот что ее тогда распалило. Ну и ехала бы сразу ко мне, я же предлагал. Или к себе бы чайку пригласила выпить, хотя бы и на лестнице. Отдыхаем под простыней, смотрим-таки фотографии из Парижа. Приподнимаю простыню и заглядываю под нее. Грудь, плоский живот, волосенки на пизде… Таня стесняется и смеется, простыню требует опустить. Скоро я чувствую, что снова готов. Летом вообще постоянно охота ебаться. Достаю гондон, начинаю надевать. Таня лежит на спине совершенно голая, ноги сдвинуты. Расталкиваю их в разные стороны ногой, довольно небрежно. Продолжаю одевать гондон, только он чего-то не налезает. Длинные Танечкины ноги раздвинуты, видна пизда. Точнее - открыт вид на пизду, так-то зрелище пизды само по себе ничего особенно не представляет, важен общий смысл. Девушка смотрит, как я пытаюсь одеть гондон. Тот срывается и улетает на пол. - Не судьба, - комментирует Таня. - Технический перерыв, - деловито объявляю я. - Перерыв по техническим причинам. Достаю из ящика другой гондон и мы трахаемся еще раз. С ней приятно общаться, черт возьми, но она провинциалка (этот акцент), да и старовата для меня, роскошного тридцатидвухлетнего мужика. 2001-6. Оля Мы с коллегой по работе, купив немного баксов, идем по Невскому к метро. - Вот, смотри, какая девка, - обращает мое внимание коллега. - Рожа глупая, сексуальная, только трахаться. Девка мелкая, чернявая, в красном комбинезоне с голой спиной. Действительно, такие только и хотят, чтобы им запердолили. Догоняю ее и знакомлюсь. Телефон оставить мне не может – она замужем. Но обещает позвонить. Что ж, попробуем. Она звонит мне через несколько дней. Говорю, что приеду за ней. На место встречи Оля опаздывает на полчаса. Обнимаю ее и приглашаю в машину. - Куда мы едем? - Ко мне, конечно. - А что мы будем у тебя делать? - Ну уж придумаем что-нибудь. Тебе понравится. Приезжаем ко мне. По дороге хватаю ее за плечи, она чуть отстраняется. Покупаем две банки джина "Казанова". Название хорошее. На балконе, пока она курит, я прижимаюсь к ней всем телом, обнимаю за талию, целую в шею. Говорим о сексе. Оля замужем и имеет ребенка, ей восемнадцать лет. Муж лишил ее невинности, ростом он небольшой, но член у него огромный (или ей просто так показалось). Один раз она ссорилась с мужем и встречалась с каким-то блондином. С тех пор в постели она предпочитает брюнетов, т.е. своего мужа. Кроме мужа и неловкого блондина она ни с кем не спала. Отношения с мужем сейчас неважные. Говорю, что мне жарко (действительно, очень жарко), снимаю футболку. Снимаю брюки и трусы прямо при ней, стоя вполоборота. Член напряжен, она должна это видеть, черт возьми. Одеваю шорты. В беседе не раз обещаю, что удовлетворю ее по полной программе, спрашиваю, как она относится к французскому сексу, демонстрирую ей различные гондоны. - Вот этот потолще, а этот так, посмешнее. - Посмешнее? - Ну он такой цветной, веселый. Но я его лучше надену на второй раз, потому что на первый лучше потолще, чтобы кончить не так быстро. Оля активно сосет джин «Казанова» и часто ходит курить. Мну ее все жарче, она всегда чуть отстраняется, но никогда не препятствует. Говорит, что никогда еще не кончала. Хотя была близка к этому. Заявляю, что со мной она кончит наверняка. Целуемся на брудершафт. Взвешиваю ее на руках, затем на весах. Сорок один килограмм, ах ты мелкая похотливая сучка! Говорю, что весы у меня очень точные, поэтому я всегда взвешиваюсь голышом. Раздеваюсь донага и взвешиваюсь. Жара градусов тридцать, хуй стоит под девяносто. Уже голышом лежу рядом с ней на диване, хуй стоит трубой, Оля смотрит фильм "Голый пистолет". Стараюсь на нее налезть, она сопротивляется и бормочет: - Лучше ведь будет как я хочу, да? - Конечно, конечно, только давай скорее, а то я кончу прямо так. - Принеси воды, хочу пить. Я над тобой не издеваюсь, я действительно хочу пить. Шлепаю босиком на кухню, хуй указывает путь. Оля пьет стакан воды очень долго. Наконец я его отнимаю. - Сама разденешься? - А какой мне смысл самой раздеваться? Снимаю с нее брючки, трусы она снимать не дает. - Помедленней, не надо быстро, лучше будет как я хочу, верно? Одеваю гондон, стаскиваю с Оли трусики. Налезаю сверху, хочу заправить - но она не дает! Пизда у нее где-то спрятана, похоже - смещена немного назад, т.е. чтобы засадить, нужно задрать ей ноги и хорошо присунуть, но она мешает! Сует руки к пизде и не дает засадить! - Давай, а то я сейчас кончу! - Помедленней, не надо быстро! Я сама! Но вместо того, чтобы заправить хуй по адресу, эта дрянь начинает его мять! Я же вот кончу! Хуй уже начинает содрогаться, как вдруг все-таки оказывается в пизде. Оля начинает было мычать, но мой оргазм уже неотвратим, три, четыре толчка, я кончаю: - У-у, у-у, е-е-е, да-а, вот так, у-у-ф! о-о, о-о, ОК! Шатаясь, бреду в ванную. - Как, уже все? Дурочка огорчена. Я оправдываюсь вяло, а вину целиком возлагаю на нее и ее опрометчивое непослушание. Жара не спадает. Скоро мне захотелось снова. А Оля снова сопротивляется. - Не торопись, помедленней! Точно, писька у нее смещена к жопе, поэтому засадить очень трудно, тем более мой член все еще выдает большой угол атаки (тут вот самолет недавно разбился, две-три сотни трупцов, там летчик тоже выдал слишком большой угол атаки - виновата стюардесса с большой пастью). Иными словами, хуй у меня стоит почти вверх, при таком угле ТУ-154 валится в штопор, а девки - пищат. Пытаюсь засадить в Оленьку, она сопротивляется. Ну и что? Разница в весе всегда очень важна. Как говорят умные люди (сплошь бывшие боксеры) в комментариях перед боксерским поединком - "Weight is always a factor". Придавил своими 170 фунтами ее 40 килограммов, одной рукой зафиксировал ее ручонки, другой запихал член в пизду. Оля вела себя, как настоящая стерва. Внизу лежала как бревно, сверху подергалась только немного, раком не встала, хуй в рот не взяла, а потом, снова лежа внизу, вообще стала из-под меня в шутку вырываться. Мелкая, но энергичная, черт, сильная. Ни разу в жизни не кончала, справиться тяжело. Я ее сверху деру, а она смеется и пытается выскользнуть, тела мокрые от пота. Я ее деру и по кровати волочу, чтобы не уползла, деру, деру... - Ой, руки больно! Ишь, спохватилась, проблядь. А вот чтоб знала, как мужу изменять! И вообще, кому сейчас легко? Кончаю, пока с крюка не сорвалась. Отлично отдохнул. А она? Увы, так и не кончила. Довез ее до ближайшего от меня метро. Оля разочарована. - А что, я же говорил, что до метро довезу? - Я думала, ты до моего метро довезешь! Щас, еще через весь город ехать - это ж сколько времени, да и бензин нынче дорог. Пока-пока. 2001-7. Ольга Бегаю около метро Ломоносовская, все как в старые добрые времена. Пристаю к девкам, но все что-то не клеится. Проходит около часа, когда я обнаруживаю нечто многообещающее: две прилично одетые поддатые бабы лет до тридцати все прощаются и не могут расстаться, бегают звонить и о чем-то спорят. Пока я ловил удобынй момент, чтобы подойти, имел возможность наблюдать развитие ссоры двух хамов. Высокий и здоровый мужик выясняет отношения с другим, ниже на две головы, но тоже весьма атлетического телосложения. По всей вероятности, коренастый объявил своим приятелям (теснятся вокруг) о своем весьма коротком знакомстве с присутствующей девкой - спутницей верзилы. Его приятели тоже здесь, налицо относительный баланс сил. Верзила громогласно требует ответа, в голосе вызов и оттенок презрения: - Ты ее знаешь? Ты сказал, что ее знаешь? Коренастый отвечает тише, его слова мне не слышны. Ясно, что прямого ответа давать ему не хочется. Пространные объяснения он сопровождает жестикуляцией здоровенных ручищ. Обе группы приятелей вокруг слегка толкаются, но в драку не вступают, ожидают выступления солистов. - Таня, подойди сюда, - зовет верзила свою спутницу. Проблядушка Таня явно не хочет развития скандала, и близко не подходит. Коренастый также не рад приближению девки. Ручищи осторожно оставляет между собой и собеседником. Что-то говорит негромко. - Что, бля? Твое внимание не отвлекать, бля? - верзила не доволен последней репликой коренастого. - Ты ее знаешь? Что? Ты ее знаешь, бля? А, бля, перед пацанами выебнулся? Что, пиздатая девчонка, да? Типа я ее знаю, бля? Коренастый явно не хочет обострения конфликта. Его реплик по-прежнему не слышно. Верзила наседает. - А, не знаешь! Ах ты ее не знаешь, бля! И, заручившись собственной правотой и завоеванным в ходе переговоров моральным преимуществом, неожиданно бьет коренастого в лицо, бьет еще, еще раз, тот застигнут врасплох, верзила пытается повалить его, валит, но не удерживает, бьет ногой, еще ногой, коренастый катается по земле, пытается встать, все удары верзилы вскользь или мимо, верзила пробует удержать противника, но коренастый здоровяк успевает приподняться. Противники схватываются бороться в стойке – каждый держит врага за корпус, рост теперь значения не имеет. Верзила пробует бросить, не получается, толкает, но у коренастого ноги и спина оказываются не слабее, пусть он и весит немного меньше, так что равновесие сохраняется. Когда толкотня в захвате явно становится бесперспективной, приятели разумно вмешиваются и растаскивают бойцов. Верзила явно недоволен - победа была так близка. Оба тяжело дышат и злобно смотрят на противника. Снова драться не лезут. Что ж, коренастый не зря опасался неожиданного нападения, кто знает, приближение девушки и выполнение логичного требования верзилы посмотреть на нее могло стать для него роковым. Стоило ему отвлечься, и быть бы ему повалену внезапной серией ударов и хорошо отпизжену ногами. А теперь для верзилы все сложнее, у него больше нет преимущества внезапности. Он отказывается от повторных попыток, хотя его шансы, на мой взгляд, все равно несколько выше. Это наша российская действительность. Сперва делается подлость, а если из нее толку не выходит, то потом и не стараются. Признаться, зрелище доставило мне истинное удовольствие. Жаль, верзила чересчур осторожен. В борьбе он не уступает, в драке превосходит. Запросто мог бы еще раз на коренастого напасть и руками длинными помахать. Негодяй и ссыкун. Тем временем я обнаруживаю, что поддатые бабы неподалеку и подхожу к ним знакомиться. Они рады. За свой счет приобретают еще пива, и мы едем купаться. Та, что моложе и симпатичнее, Ольга, садится со мной рядом. По дороге она проникается ко мне симпатией и кладет руку на бедро, хуй встает, машину я начинаю вести несколько нервно, так что на скорости проскакиваю незамеченный пост ГАИ. Повезло, менты ленивые, могли ведь и погнаться. Когда же я пробую ответно погладить Ольгу по ляжке, она отпихивается. Игривая, стерва. Всю дорогу до озера с заднего сиденья раздаются сбивчивые угрозы - Надежда опасается, что я везу их убивать, и, на всякий случай, пугает меня как может. На берегу озера я остановился. Темнеет. Кругом кусты, народу никого, можно ебаться, только довольно холодно. Ольга лезет в воду в лифчике и трусиках. Я раздеваюсь, ясное дело, донага, и вхожу в воду торжественно и не скрываясь. В руке прячу гондон. Надя заявляет, что стесняется, но лифчик снимает. Холодно, в воде еще ладно, но на берегу простудиться можно запросто. Вылезаю из воды, помогаю выйти Ольге и начинаю ее мять. Она слегка отнекивается, мы обнимаемся у машины. Что делать? Пихать ее в машину глупо - там мало места, занять удобное положение можно лишь при полном согласии, а баба все еще чуть-чуть против. Хватаю ее, мокренькую, и валю на траву, налезаю сверху… Ольга сдвигает ляжки, но я заявляю "я в резинке!", еще не всунул, но вот-вот кончу, хуй тычется возле да около, ее ляжки слабнут, быстро трусы вбок, быстро хуй в пизду. Вошел! Раз, два, три, - и я кончаю. Для приличия делаю еще несколько движений, нужно же и девушке порадоваться. - Нет, я так не могу, - заявляет Ольга. Почувствовала, что член обмяк, и требует уважения к своей скромности? ОК, я встаю и спешу вытираться. Не хватает еще простудиться. Поехали назад, по дороге ненавязчиво предложил им заехать ко мне. Надежда заснула в машине, а Ольга воспользовалась ее усталостью и велела отвезти спящую домой к мужу. Видимо, она жадина, мужика для подружки ей жалко. Всю дорогу Ольга улыбалась и спрашивала, что же такое интересное я искал у метро. Видимо, ей нравилась случайность встречи, нечаянность случки. Привез ее к себе, не спеша раздел и отымел. Хорошие сиськи и жопа, поставил ее раком, ебал грубо и со значением. Кончил. Мокрый гондон с белой спермой несу в мусорное ведерко на кухне. Люблю вложить его в пустой пакет из-под молока. Больше гармонии, пустота ждет заполнения. Чего мне жаль – нужно было трахнуть и эту замужнюю Надежду. Хотя у нее менструация... Но все равно нужно было везти ее к себе, там бы все стало ясно. Балбес. 2001-7/б. Когда знакомился, видел, что она здоровая. Огромная жопа, толстые ляжки, тяжелые сиськи. Работает доктором, папа - бывший ракетчик, теперь пенсионер. Снится ему старт межконтинентальной. Дан приказ, нажаты кнопки, получены подтверждения. Поднимается многотонная крышка. Шахта открыта. Грохот, чудовищный ствол ракеты прыгает вверх с легкостью струи паркового фонтана, останавливается, зависает в еще чистом небе, теперь пламя, рев, земля стонет, люди в казенной форме опускают горящие глаза. Все, ветер и пыль над степью, конец игры. Интересная работенка. К жене, наверное, заходит лейтенант, но нужно быть очень осторожным. Рассказывали, что однажды такой ловелас, правда не в степи, а где-то на севере, на военной базе, был пойман с поличным. Муж-майор (или же, по-ихнему, по-морскому - кап-три) застыл в дверях, сжимая кулаки, неверная замоталась во влажную простыню, лейтенант кубарем скатился с кровати за валяющимися на полу брюками. Муж зарычал и бросился пиздить лейтеху, не разбирая чем и куда, но тот, прикрывая голову и пах, со свойственной молодости энергией протолкался к открытой двери и вырвался наружу. В средней полосе инцидент можно было бы считать исчерпанным, но на севере все по-настоящему. Кап-три не убоялся огласки и позора. Вечером парня поймали впятером, все – настоящие кадровые офицеры, ни одного пиджака с гражданки. Били тяжело и истово, как и стоило ожидать от суровых неудачников-однолюбов, которым жена так же губительно назначена судьбой, как Родина, подлодка и водка. А живучего лейтеху вскоре тихо списали с флота по состоянию здоровья. Ракетчик откормил доченьку на славу. Жопа. Очень хочет ебаться. В гости идет не ломаясь. Выпили, лезу к ней мяться, а тут она и заявляет про менструацию. Ничего страшного, запускаю ее руку себе в штаны, потом оседлываю ее, лежащую на спине, сдвигаю руками ее здоровые сиськи и трусь членом между ними, потом даю ей сосать, и она сосет, а я двигаю тазом, то есть ебу в рот, вот так. Потом ложусь на спину, она сосет сверху. Сосет так себе, активно отдрачивает, но дрочить член бабы не умеют, так что удовольствие среднее. Начинаю дрочить сам. Она видит, что я вот-вот кончу, торопится губами к члену, что, заглотнуть хочет? Но когда кончаю, нацеливаясь ей на сиську и на рожу, миньетчица вдруг отскакивает, меня это смешит, я кончаю и хохочу, о, хорошо-то как! Позвонить ей снова и трахнуть в пизду? Да ну, еще увидит кто из соседей. Любитель бегемотиков. Стыда не оберешься. 2001-8. Валя Две девчонки гуляют с пивком по проспекту Большевиков. Знакомлюсь. Одна постарше и покрупнее, Валя, другая – моложе и мельче. Валя готова идти ко мне, но подружка колеблется, говорит про маму, что нужно домой. Валя ругает ее и требует идти с нами. Думаю, мелкую удалось бы уговорить, но тут из темноты появляются два дебила - их мальчики. Бить меня они не пытаются, все же я больше и солиднее их. Тем не менее, девок приходится отпустить. Валя оставляет мне телефон. Звоню ей, приглашаю отметить знакомство. Валя имеет проблемы со временем – наверное, слишком много трахается. Все время говорит, что будет с подружкой. Я надеюсь на групповик, соглашаюсь, но встреча все равно срывается. В другой раз о подружке речи не было. - Как дела? - Я устроилась на работу, завтра выхожу. - Это нужно отметить, но сегодня ты, наверное, готовишься? - А чего мне готовиться? - Тогда можно отметить! - Ты ко мне на Пионерскую приедешь? - Да, конечно! - Во сколько? - Пол двенадцатого. - Хорошо. В этом районе местная шпана, словно опасаясь заезжих ебырей вроде меня, погромила все таблички с номерами домов. Уроды! Мне же на девках ваших не жениться, я их трахну по разочку – мне и хватит! Еле нашел Валин дом. Повез ее к себе, ни одного вопроса, куда же мы едем, она не задала. Четыре бутылки пивка троечки по ее заказу. Сидим у меня на кровати, смотрим телик. Она согнулась на уголке, поза напряженная и закрытая. - Если тебе неудобно, можно залезть на диван дальше, к спинке. Отказывается. - Хочешь, угадаю, сколько ты весишь? Поднимаю ее за жопу, потряхиваю в воздухе. 54 кг. Потом на весы. Не угадал. Весит 57,6 кг в одежде. Пьем пиво, слегка прихватываю за спинку, талию, бедро. Девка крепкая, лет двадцать, сиськи, жопа. Выходит на балкон курить, я аккуратно приобнимаю. Пьем пиво, трогаю ее, никаких возражений не встречаю. Но когда хочу расстегнуть лифчик, она вдруг начинает отпихиваться, а когда целую ее в шейку и ушко, заявляет, что на ней много косметики. Заявляю, что с такой грудью лифчик - это первое, что нужно снимать. Залезаю ей в штаны на жопе и трогаю крепкие полушария там, где они сходятся, пониже поясницы. А потом залезаю под лифчик, трогаю сосок на правой груди, хотя и не очень удобно. Но не форсирую, никаких бросков, торопиться некуда. Сидим, пьем пиво. Глажу ее под свитером, мну бедро с нежной стороны. Пьем на брудершафт, девушка отделывается быстрым поцелуем в губы. Не хватаю, никакого давления. Пьем пивко, она чуть быстрее, чем я. Говорю, что неплохо бы занять горизонтальное положение, как говорит китайская мудрость, лучше лежать, чем сидеть. Валя отвечает, что может сидеть всю ночь, но твердости в ее голосе нет. Выходит курить, я за ней - прижимаюсь сзади членом, залезаю пальцами в промежность со стороны жопы, она спокойно продолжает беседу, мну ей письку через брюки двумя руками в охват, сзади и спереди, трусь хуем о ногу, спокойно разговариваем. Возвращаемся в комнату, она садится на прежнее место. Стоя перед ней, снимаю рубашку, Валя смотрит в телевизор, снимаю штаны, снимаю майку, остаюсь в трусах. Колеблюсь, не снять ли прямо шшас и трусы. Чтобы показать ей. С трудом справляюсь с этим соблазном. Девушка сидит в свитере и брюках на краешке кровати, скромница, а ей перед ней тут голый мужик хуем машет - так ведь может и не дать. Итак, я извращенец, моя склонность к эксгибиционизму стала явной. Только мощная сила воли удержала меня от рискованного шага. Оставшись в трусах в двух шагах от Вали, предлагаю ей потрогать мой пресс, я ведь не очень разжирел? Нет, нормально. Что ж, месяцы тренировок в спортзале позволили мне набрать неплохую форму, есть и банки, и плечи, даже пресс под брюшным жирком. - Давай, тоже раздевайся, - чуть тяну вверх ее свитер. - Я сама. - Да ладно, я помогу. - Да я сама могу. Валя встает и раздевается. - Да я помогу, девушка устала, в гостях, - Да я сама могу. - Хорошо… Вот она в трусах и лифчике, тут я уже с полным правом снимаю (наконец-то!) трусы и выставляю стоячий хуй. - Я не люблю спать голая, - произносит Валя мягко и уступчиво. - Ну да, не голая, а почти обнаженная. Расстегиваю ей лифчик. Она стоит ко мне спиной, хуй упирается ей в поясницу, сразу над трусиками. Черт возьми, она должна чувствовать его. - Почти обнаженная? - Валя улыбается. Стягиваю вниз трусики, Валя неподвижно стоит ко мне спиной, мну ее пневматичные сиськи, жмусь членом к жопе, так мы стоим минуту. Валя не выдерживает паузы: - Вы пьяны, молодой человек. И с этими словами валит меня на диван. Быстро надеваю гондон, переворачиваю девку на спину и въезжаю членом в ее скользкую от похоти пизду. Довольно большую пизду. Крупные и твердые сиськи, жопа, расщеперенные ляжки, я двигаюсь внутри ее большой мокрой пизды. - Только бы не кончить, как пионер, - шучу на всякий случай. Валя улыбается. Но как бы и действительно не кончить... Нужно менять позу. - Давай сверху. - Сверху я не люблю. Любит или нет - но ничего, залезает, начинает скакать. Пизда у ней смотрит вперед, так что ей приходится наклоняться ко мне. Сиськи елозят у меня по груди, особенно если приподняться на локтях и прогнуться, тогда контакт с сиськами еще сильнее. Слегка хлопаю по жопе. Красота. - Я устала. Действительно, тело у нее слегка влажное от пота. - Хорошо тебе, лежишь, ничего не делаешь. - Ничего, Валечка, сейчас я поработаю, сейчас я тебе покажу... Валю на спину и ввожу член - без рук. Ловко это я, а если еще попробовать? Вынимаю, снова всовываю без рук, деру. Ее большая пизда - легкая мишень, это как из пулемета палить по корове. Зависит, конечно, от пулемета, т.е. от эрекции, достаточно твердым хуем можно делать чудеса. Теперь сверху, сбоку, внимательно рассматриваю ее выбритые большие срамные губы. Хочу въехать сбоку и сзади, девка сама встает раком, сама двигается, сама надевается на член. Деру, хватаю за сиськи, за жопу. Но вот хуй выскочил, что же, попробую вставить без рук? Не получается. Пробую вставить с помощью руки - снова не получается. Эрекция чуть ослабла, пизда спереди, и даже такой простой технический элемент, как ввод раком, затруднен. Снова валю девку на спину. Продолжаю игру с выниманием и вводом без рук. Раз только хуй попал выше дырки и стал тереться о клитор. - Что, не попасть? - Как же не попасть, как же мне в тебя, Валечка, не попасть? Сейчас я тебя, сейчас… Деру, деру, а отодрав, кончаю с предварительным объявлением и глухим уханьем. У нее есть какой-то друг. Что ж, поздравляю красавца-оленя. Вкус у парня так себе. Одно дело разок ее натянуть, другое – встречаться с ней продолжительное время. Девчонка-то так, на троечку. Есть, правда, у нее и достоинства: сиськи крепкие большие, писька мокрая большая и подружка миленькая. Звонил Вале через некоторое время, хотел пригласить ее с подружкой и отыметь. Не вышло. Валя объявила, что беременна. - Надеюсь, я не при чем, я же в резинке был? - Нет, ты здесь никаким боком. У меня друг есть. Как она гордится наличием друга, а мой член, пропахавший ее влажное поле вдоль и поперек, она и всерьез не хочет принимать, как будто и не могло мое семя излиться мимо щита, упасть и прорасти. Тогда прошу свести с подружкой, но Валя не хочет. Боится, что та узнает слишком много и настучит отцу ребенка? Правильно. 2001-9. Аня Брожу у Ломоносовской. Хорошо бы с кем-нибудь познакомиться, а настроения нет. Тяжело все как-то, грустно. Нужно принимать волевое решение. Итак, я подойду к девкам пять раз, а потом пойду домой спать. И не просто подойду, а предложу недвусмысленно. Решение принято – исполнять! Два раза предлагаю, получаю прямой отказ, еще два раза даже предложить у меня не получается. Держаться! Кто ищет, то всегда найдет! На остановке ждет автобуса светленькая девушка. Подхожу. - Добрый вечер. Холодно сегодня. Реакция положительная. Представляюсь чужим именем. Приятно начинать отношения с обмана, тем более, совершенно бессмысленного. Ее зовут Аня. - Вам тоже на правый берег? Могу подвезти. Пожимает плечами. - Хорошо. Машина у меня далеко – увлекся охотой. По дороге завожу ее в кафе, она пьет пол-литра пива, я - чашечку кофе капучино. Едим орешки. Аня учится в колледже, т.е. в ПТУ, скоро она будет модельером-дизайнером, т.е. швеей. Самое яркое жизненное впечатление - ее летняя работа в открытом кафе. Похоже, я ей нравлюсь, во всяком случае, она смотрит прямо на меня. Говорит, что они хотели пойти на дискотеку, но у одного из парней что-то сорвалось. ОК, тогда пойдем со мной! Едем в знакомое для меня место недалеко от моего дома. Грязная дыра, в сущности. В этот раз здесь даже туалет закрыт, посетители ссут прямо на улице за углом. Я тоже иду и ссу, а вот Ане придется несладко, что ж, это работает на меня. Полный мочевой пузырь только усилит ее влечение. Аня пьет пиво, мы танцуем какую-то латино-агутинскую самбу-шмамбу, причем выходит у нас довольно ловко и весело. Я прихватываю девушку, особенно в медленном танце, глажу ее по спине - она не возражает. Пьет пиво, скоро уже два раза по пол-литра. Спрашивает, не хочу ли я домой. ОК, кажется, она вот-вот обоссытся. Едем в нашем общем направлении, по дороге говорю: - Теперь-то неплохо бы и мне выпить пивка. Ответ прекрасен: - Ну, не знаю. ОК, едем ко мне, останавливаюсь у ларька - Что берем? - Мне, наверное, нужно домой. - Ничего, у тебя же завтра выходной? - Ну да. - ОК! И вот мы у меня с тремя бутылками пива. Первое место, куда Аня стремится - туалет. Сидим, пьем. Трогаю ее за плечи, спинку. Смотрим фотографии. Но вглубь дивана она не забирается. Изредка целую ее, она даже отвечает чуть-чуть, но без языка, только в губы. Взвешиваю ее сперва на руках, затем на весах - удивительно, при росте 168 она тянет всего на 47 кг, хотя у нее хорошая жопка. Задираю на себе свитер и даю ей потрогать свое брюхо, да, не толстое. Пиво выпито. - Что ж, можно баиньки. - Мне, наверное, домой нужно. - Зачем домой, места достаточно, - показываю на свою широкую кровать. - У меня даже зубная щетка для тебя есть. - Именно для меня? - Да, для тебя. Это мощный аргумент. Пусть и абсолютное, неприкрытое вранье. Аня верит в то, что ей нравится, и идет чистить зубы. К возвращению ее ждет уже расстеленный диван, на него она и садится, а я тоже иду чистить зубы. Возвращаюсь в комнату, подхожу к дивану и начинаю раздеваться. Аня словно ждала меня. Снимаю свитер, она тоже. Снимаю джинсы - она тоже, остается в трусиках и маечке сложной формы с завязками на спине. Под джинсами у меня семейные трусы. Хм. Это повод. Говорю: - А вот трусы у меня некрасивые. Лучше уж без трусов, чем с такими... О да, я снимаю трусы прямо перед ней, член слегка напряжен. Эксгибиционист, маньяк. Обнимаю ее голые плечи. - Интересная у тебя маечка - Это не маечка. Аня залезает под одеяло, я - к ней. Она не против. - Свет оставить? - Мне все равно. - Оставляю. Музыку оставить? - Мне все равно. - Оставляю. А вот резиночку возьмем, так, на всякий случай, чтоб детишек не было. Рукой под соседнюю подушку и одеваю. Ане, наверное, это не все равно, и она тем более не возражает. Под одеяло. Глажу и целую небольшие сиськи, мну бедрышки, стягиваю трусики, налезаю, сопротивления нет, ввожу член - писька небольшая. - Только бы не кончить, как пионер... Это уже было, хорошее оправдание, хорошая старая шутка. Анька улыбается. Трахаю ее сверху, она пристально смотрит мне в глаза. Я тоже смотрю в ответ, но отвожу взгляд в сторону наших сопрягающихся гениталий. И задерживаюсь там. Трахаю, хорошая жопка, отличный переход из жопы в талию, это заметно даже спереди. Трахаю, встаю почти на корточки, тяну ее вверх под согнутые колени. Она смотрит мне в глаза. Мое лицо кривится в похотливых гримасах. Ебемся, возвращаемся в исходное положение папа-мама. - Хочешь сверху? - Нет. Деру ее сверху, пыхтя: - Да, вот так, Анечка, да, да, вот так я тебя, да. Делаю то, что мне хочется – роняю каплю слюны ей на лицо. Она уже отвела и закрыла глаза, отвернула голову набок и тащится. Ее бедра разведены в воздухе, не имеют опоры и неловко дергаются после моих сильных толчков, иногда я налегаю на одно из них и придавливаю. Раз член выпал, я поворачиваю ее набок и захожу сзади. Хорошая жопка, тяну ее на себя, деру сзади в пизду. Отклоняюсь под прямым углом, плотнее подвожу бедра, толкаюсь сильно. - Сверху будешь? - Нет. ОК, залезаю сверху, деру. Вынимаю член настолько, что он выходит полностью, затем въезжаю в нее, затем сильно толкаю вглубь. И так в довольно быстром темпе, раз - раз, пизда хорошо подставлена, хорошо. Аня держит меня за жопу и тянет к себе. Деру, хорошо. - Я сейчас кончу, Анечка... да, да, вот так... Кончаю. Голый иду сполоснуться - останавливаюсь, напрягаю и трогаю бицепс, шутливо приглашаю ее разделить мое самодовольство, Аня кивает, напрягаю ляжку и жопу, похлопываю по ним, Аня одобряет. Пока я мылся, она уже заснула. Пристаю к ней утром, но она так быстро одевается, что ей удается ускользнуть. Впрочем, после бессонной ночи лучше трахаться поменьше, а то все дела пойдут трахом. Ночью снилось, что я нахожусь среди холмов, где гоняют со страшной скоростью на скейт-бордах отчаянные задиристые парни. Одни развлекаются прыжками над обрывами, другие - срываются вниз с возвышений, чтобы открыть парашют и затормозить в последний момент. Этих парней много, когда они проносятся рядом друг с другом, то стараются пихнуть приятеля, чтобы тот свалился. Все они шумные, веселые и агрессивные, мускулистые, ловкие, покрытые пылью. Я смотрю на них в оцепенении, единственный, кто здесь испытывает страх. Наперсточник из времен первоначального накопления. Кручу-верчу, всех запутать хочу Смотрим внимательно - выиграем обязательно Нет денег - привяжи к жопе веник, чтоб все знали, что нет денег. Собакашка - маленькая собачка с вредным характером Ёбь - большая и мутная школьная наука, например - физика Дебилёныш - младший братик с вредным характером. 2001-10. Алена Две девушки гуляют по проспекту Большевиков, идут медленно, пьют пиво из банок. Прохожу мимо, вдруг ловлю взгляд той из них, что повыше со светлыми волосами. Меняю направление, подхожу знакомиться. Реакция положительная. Девушки довольно культурные, спрашивают меня, что я читаю. Веселые, смеются, но про себя ничего не рассказывают. От Подвойского до Тельмана иду с ними. Светленькая, Алена, иногда задерживает на мне взгляд. Они, конечно, слегка выпивши, но, похоже, я должен был ей понравиться и без помощи Бахуса. Уже часов двенадцать вечера, запоминаю телефон Алены, из вежливости спрашиваю телефон подруги, но она, неглупая девушка, говорит, что подошел автобус. Через несколько дней звоню Алене и говорю, что неплохо бы отметить сдачу экзамена. - Хорошо. Спрашиваю, что она любит кроме пива. - Вино. ОК, обещаю, что позвоню в выходной. Звоню в назначенный день, объявляю, что уже выбрал неплохое вино, сообщаю, что я заеду к ней чуть попозже. У парадной дарю ей розочку, целую в щечку. Везу ее к себе. За всю дорогу она так и не спросила, куда же мы едем. Отлично. Мы у меня дома, сидим на краешке дивана, пьем красное сухое вино с зеленым сыром. Жарко, снимаю с себя свитер. Я трогаю ее за спинку. Ее свитер открывает шею, глажу ее по шейке, так, невзначай. - Какие у тебя есть игры на компьютере? - Пойдем, посмотрим. Сидим на одном стуле половинками жоп, сперва придерживаю ее за талию, затем начинаю водить рукой вверх-вниз, гладить и прижимать. Чуть напряжена, но не возражает. Возвращаемся на краешек дивана. - Вот эта деревянная палка с роликами - это для массажа. Хочешь? - Прикольно. - Вот, смотри, нравится? Катаю ролики по ее спинке. - Руками лучше. - А я руками тоже умею. Но предлагать пока еще рано. Замечает мои весы на полу. - У тебя есть весы?! - Сейчас я угадаю, сколько ты весишь. Подхватываю за жопу, поднимаю и немного кружу, губами чуть-чуть к шее - пятьдесят пять. Нет, весы показали 53.8. Странно, она выглядит крупнее. - Это, наверное, одежда, вот, у тебя свитер... Трогаю за талию под майкой... - да и штаны... ...просовываю палец на глубину фаланги ей под штаны и провожу им по животику. Допиваем бутылку. Пора целоваться, а то уйдет. - Выпьем на брудершафт? - Я на брудершафт не пью. Не дает обнять себя за талию. Плохо. - Ну как же, нужно же нам закрепить определенный уровень наших отношений. Черт, слишком сильно сказано. - Каких отношений? Вот так, получай, теперь нужно элегантно выкрутиться. - Ну, мы с тобой вот уже на "ты", это известный ритуал, это обязательно нужно утвердить… Неплохо вышел из положения. Соглашается. Завожу руку колечиком, выпиваю вино. У нее в бокале побольше. - Нужно до дна. Она пьет в три, четыре приема, довольно долго. Волнующая пауза. Забираю у нее бокал и лезу целоваться. Она подставляет щеку, я хватаю ее голову двумя руками, она сопротивляется, я опрокидываю ее на диван и силком целую ее в губы. Что ж, Алена не стискивает челюсти, хотя и говорит, что это нечестно. - Сейчас выпьем еще бутылочку. - Может лучше пойдем погуляем? - Зачем, нам и здесь хорошо. - Так может, все-таки погуляем, или у Вас какие-то определенные намерения? - Когда есть бутылка вина, которую можно выпить с приятной девушкой, гулять - это глупость. - Вино можно выпить и на улице. - Да, конечно, бомжи, например, так и делают. Рассказываю историю про какого-то своего друга, который не встречается с девушками, так как боится заболеть. - Я ему, дураку, говорю, резинку надо одевать, и все хорошо будет, а он с резинкой не любит. Дурак, одел бы резинку, и все хорошо. Алена соглашается с данной мыслью. Открываю вторую бутылку, наливаю ей стакан. Снимаю с себя рубашку, Алена слегка протестует, демонстрирую девушке напряженный бицепс. Она почему-то говорит, что очень впечатлена. - Может, пойдем погуляем? - Я что же, тебе не понравился? Молчит. Конечно, понравился! - Или у тебя есть друг? - Может быть. Тост, еще тост. Алена настораживается. - Мы куда-то торопимся? - Нет, абсолютно не спешим. - А мне показалось, торопимся. - Нет, абсолютно никакой спешки нет. Черт, я действительно обещал друзьям пойти с ними на дискотэку, но раз уж дело идет довольно неплохо, суетиться на самом деле нет смысла, а второе мероприятие всегда можно начать попозже. Алена покидает диван и зачем-то садится на стол, я подхожу и начинаю приставать. Залезаю под свитер, приподнимаю майку, глажу по обнаженной коже, талия, спинка. Возражения почти не слышны. Сдвигаю лифчик вверх. - Когда у культурной девушки такая грудь... Действительно, не большая и не маленькая, довольно упругая. - ...то это хорошее соответствие, чтобы девушка культурная, грудь хорошая, вот так и нужно, а то не то, чтобы девушка культурная, а грудь никак, это разве хорошо, а вот это так грудь, и девушка культурная… Алена смеется и чуть-чуть сопротивляется. Я задрал ей свитер и целую соски - небольшие, без волос, слав-те, Господи. - Я тебе сделаю массажик. - Нет, не хочу. Поднимаю и несу на диван. - Это нечестно, так вот поступать. - Все хорошо. Я, кстати, про резинку сказал? Сказал, хорошо. Улыбается. Быстро расстегиваю лифчик. Хочу стащить с нее свитер, но это всегда невозможно, пока имеется хотя бы малейшее возражение. Тем не менее, всегда нужно начинать со свитера, а не сразу задирать юбку или стягивать штаны. Быстро дергаю вниз молнию ее брюк, подхватываю за жопу и тяну брюки вниз. - Так неинтересно, - твердит Алена. Брюки потрескивают, но я тяну их уверенно и энергично, сперва до колен, на ней темные колготки, одной рукой расстегиваюсь сам, гостья делает вид, что хочет одеться, но я вновь хватаю ее брюки и стягиваю их полностью. - Нужно повесить, - требует девушка. - ОК, нет проблем, - вешаю их в шкаф как попало. Снимаю с себя джинсы, трусы (вот оно!), майку, совсем голый! Алена в свитере и колготках бежит к компьютеру. Мы вновь сидим рядом за тем же пасьянсом половинками жоп на стуле, как получасом раньше, только девушка слегка раздета, а на мне вообще нет и нитки. Гостья смеется и старается на меня не смотреть. Вновь хватаю ее на руки и несу на диван, стягиваю колготки, у нее отличная голая жопа и ляжки. - Так нечестно. Одеваю гондон, член стоит так себе, то ли годы сказываются, то ли нервная обстановка. Налез на нее, придавливаю, наставляю член к дырке, толчок - входит на пол-шишки, но она тут же дергает жопой вбок: - Нет, сперва массаж! - Да, конечно, массаж... Наставляю член, опираюсь понадежнее, член полутвердый, девка дергает жопой, прицел вновь сбит! Похоже, ее эта игра заводит. Задираю ей ноги, так ей будет труднее вертеться, черт, все же свободы движения достаточно, Алена увертывает пизду всякий раз, как я пытаюсь присунуть, если она будет продолжать, я кончу, даже не войдя. Начинаю мять ей пизду, пальцем, внутрь, мокрая, мну, девка очень довольна, как бы не кончила, не спешить, мну пизду, тяжело и значительно ложусь на нее, она еще поводит тазом, но уже все, хуй у нее внутри. - Вот так, да? Вот так, да? Ты не обидишься, если я сразу кончу? Толкаю ее сильно, вхожу до яиц, до стуканья лобками. Деру. Выглядит неплохо, черт, совсем неплохо. - Что ты это тут, красивая такая, да? - Тоже мне, новости! Нахальная сучка. На боку, одним коленом к груди, икры, ляжки, жопа, рукой за жопу, я слегка пьян. Отличная кожа. Деру. - Ты моя. - Да. - Скажи, что ты моя. - Я твоя. - Нет, скажи я вся твоя. - Я вся твоя. - Вот так, я тебя трахнул, вот так, вот, вот. Сделаю с тобой все, что захочу. Ей это нравится. Поднимаюсь на кулаки, смотрю как хуй входит в пизду, работают мышцы пресса, хуй выходит из пизды, хуй входит в пизду. - Сверху будешь? - Нет. - Чего хочешь? - Не знаю. Лицом вниз, коленом отшвыриваю грубо в сторону ее бедро, беру сзади. Отличная кожа, ни единого прыщика, ни фурункула, ни экземы, ни язвы - ничего, в меру загорелая, блядь, сучка. Грубо ебу ничком, шлепаю по гладкой жопе. Поворачивает голову, пищит: - Нет, я так не хочу. - А придется, никуда не денешься. Алена стонет и поводит жопой. Деру. - Чего хочешь? - Хочу на столе. Несу ее на стол, прямо туда, где я задрал ей свитер, теперь понятно, она уже тогда об этом думала! Алена не всегда закрывает глаза, но когда я начинаю насиловать ее особенно грубо, стонет с переходом в крик. - Я трахну тебя на полу! - Нет! Поднимаю ее, осторожно придерживаю жопу, валю на твердый паркетный пол, деру. Левый локоть уже саднит, на кулаках неудобно, уперся на ладони, не повредить бы суставы между кистями и предплечьем, только недавно левый сустав перестал болеть, я еще чувствую его на тренировках. Деру, аккуратно, травмы мне ни к чему, деру, девка стонет. К головке члена подступает оргазм. - Алена, я кончаю! - Да, кончай! - Все! - Да, да. На полу, как ни странно, довольно тепло. Целую в грудку, тяжело поднимаюсь, иду выкидывать гондон. Валяемся на диване. У нее, оказывается, на самом деле есть друг, но он живет в другом городе, в маленьком и скучном, в каком - не говорит, например - в Колпино. Алена живет у друга, а когда ей становится совсем скучно, едет в Петербург к маме. - Часто ему изменяешь? - Ты не поверишь. Первый раз. - А сколько ты с ним живешь? - Два года. Что ж, вполне вероятно. Красивая, сучка. - У тебя кожа отличная. - Да? - Ни одного прыща. - А что, у других есть? - Конечно, вот, например, у меня - чуть только что съем, сразу прыщ. - А я все подряд ем. - Удивительно, кожа без прыщей. Только у ангелов может быть кожа без прыщей. Ты, наверное, ангел. Я трахнул ангела. Это знак. Ты что, в солярий ходишь? - Да. Загар несильный, жопа гладкая. Теперь можно массаж. Глажу по спинке. - Ты не умеешь делать массаж. Ты что...Что так часто? - А вот так. Не сопротивляется, отдается лежа вниз лицом. Деру снова. Переворачиваю. Ее глаза открыты. - Ты что, больше не хочешь? - Почему? Деру, деру, на боку, хорошо видно пизду, холеная блядь, сверху, жестко, кончаю. - Тебе нравится насилие. - Да. - Многим нравится, практически всем, но у тебя это особенно выражено. - Да, наверное. Любопытно, Аленка училась в библиотечном колледже, читала даже мою любимую книгу Светония про двенадцать цезарей. Сучка. О, это древнее пиршество власти, золотой век человечества, раба можно медленно казнить или отодрать, а то и заставить отодрать себя, приковывать к столбам железными цепями девушек в разорванной одежде и брать их силой, устроить смертельное выступление гладиаторов для красивых искушенных женщин, мускулистые окровавленные тела бьются в последних судорогах, раны нанесены тяжелыми грубыми резаками… Она не могла не грезить об этом. Кем она себя представляла – насилуемой рабыней или знатной римлянокой, проведшей ночь с командой гладиаторов перед их последним боем? Это сносит крышу. Вот почему так сладко ебать начитанных девушек. Гей Юлий Цезарь - в молодости Кошмарики Мне иногда снятся кошмары. В детстве они были страшнее, теперь, в тридцать пять, они полны безнадежной грусти. Один из тех снов в ряду последствий запоздалого ужина и жаркого одеяла. Девушка в моей комнате. Я помню ее, она жила по соседству. Мы обнимаемся сидя на ковре, я уже ласкаю пальцем тесное и горячее влагалище. Девушку можно было бы назвать просто некрасивой, если бы вокруг ее стеклянного глаза не краснел рубец воспаленной кожи. По крайней мере, она стройна, ее талия гибка и податлива. Только вот на животе я нащупываю какой-то бугор, слишком твердый и выступающий, чтобы быть признаком здоровой беременности. Еще раз трогаю бугор. Что ж, нужно одеть гондон и вперед. «Это мой первый день рождения, когда меня не обламывают», - произносит девушка. Стеклянный глаз блестит удивленно и радостно. Надеюсь, у меня получится. Я захожу в парадную дома постройки семидесятых годов. Лестница не та, и в то же время, очень похожа на ту, что я помню с детства. Пол украшен обрывками цветных упаковок, шелухой и гнилью. Всем тем, чем жильцы не попадают в мусоропровод, вонючую дыру. Здесь не только мусорят. Остатки говна присохли к ступеньке. Идти нужно аккуратно. Пара юношей энергично что-то обсуждают. Слышу уверенный голос: "Я тебе говорю, это реальная тема…" Ребята хотят деньжат срубить по-легкому. Готовый к обороне, аккуратно прохожу мимо. Я дома. Квартира мне незнакома, впрочем, главное совпадает - я понимаю, что она трехкомнатная. Мама в коридоре одевается, вся не в духе. Говорит, что уезжает на другую квартиру. Оказывается, у нас две квартиры, это хорошо. «Что случилось, мама?» «Там бабка опять…» Прохожу дальше… «Бабушка, здравствуй!» Она совсем старенькая, тяжело держится за стенку и глядит на нас виновато. Не здоровается, но и не удивляется, видимо, думает, что сказать в оправдание, говорить ей тоже тяжело. Мать ругается: «Уеду отсюда, сколько можно…» Бабушка спешит исправиться, продолжая держаться за стенку, начинает двигаться. Одна нога ступает кое-как, другая - совсем плохо. Берет с пола ведро, с усилием переступает, тащит его в дрожащей руке. «Бабушка, ну куда ты схватилась, давай, что тебе нужно?» Мать: «Уеду, вы без меня как хотите…» В бабушкиной комнате творится черт знает что - по всей комнате лужи, разбросано куриное мясо и вермишель. Разлила суп, неужели целое ведро? Жалко ее. Старается быть полезной, а силы уже не те, да и умом ослабла. Мама, понятное дело, устала от всего этого. Но вот так бросать меня с бабушкой? Стараюсь остановить ее. «Мама, как же так, ладно, я перееду сюда, буду помогать…» Просыпаюсь. Бабушка умерла двенадцать лет назад. У меня влажные глаза. Мама и в семьдесят лет по-прежнему излучает агрессию. Уже и трудно понять, какой ярко-рыжей она была в молодости, а характер остался. - Пыль всегда стирать надо а то все в легкие всегда нужно убираться без этого не прожить а они это не понимают. До смерти хочу все убрать им а то без меня не уберут. По радио сказали водка в пять раз подорожает а значит и все остальное подорожает сейчас все купить надо. Живу как в аду. С этими тоже Ирка ничего не понимает все эту шинкой кормит растолстели обе. Хочу чтобы ты от меня убрал свои ящики тоже пыль у тебя квартира забирай все к себе. Все всем сделала вот и получаю. Слушать невозможно. Что я буду чувствовать, когда она станет слабой? У нее сложные отношения с внучкой. Девчонка на самом деле не слишком аккуратна. Бабушка любит чистоту гораздо сильнее, чем внучку. Рычит на нее сквозь зубы: - Ненавижу, Сережкино отродье, Грязнуля, Нерряха! - Бабка, старая сволочь! Бабушка кидается на внучку, со всей злобы хвать зубами за палец. Внучка в ужасе бьет кулаком бабку в морду, попадает в нос. Палец хорошо, до крови прокушен вставными челюстями. Конопатый нос тоже разбит. Внучка заливает рану йодом от бешенства. Старушка звонит подруге и едет в гости утешаться. За пределами семьи наша рыжая бестия пользуется заслуженным уважением как мудрая и интеллигентная женщина. Я в толпе других в современном мегаполисе. Может, это Америка. Небоскребы оттенков серого. Тротуар чист как в голливудском фильме про любовь. Но у нас большие неприятности. Что-то должно произойти. Все в ожидании. Стремительно налетает фронт пламени, чудом не задевает нас. Небоскреб рядом с нами охвачен желтым столбом огня снизу доверху. Паника, люди готовы броситься в бегство. Если начнется давка, будут жертвы. Я возвышаю голос, он звучит над смятенной толпой. «Спокойнее, не нужно торопиться». Просыпаюсь от желания мочиться. В комнате холодно. Какой же я все-таки молодец. Дорогой боевик мчится к развязке. В самом разгаре погоня и финальная битва двух хороших парней с гнусной тварью в обличии женщины средних лет. Тетка пытается ускользнуть с космического фрегата на небольшом скоростном катере. Том Круз и его верный друг успевают запрыгнуть в катер, пока его двери закрываются. Тварь бешено стартует, запускает переход в гиперпространство (изображение людей и предметов становится нечетким) и тут же набрасывается порвать ребят в мясо. Система перехода в гиперпространство пропускает злую стерву (ее тело загорается зеленым светом), пропускает хорошего парня номер два (загорается зеленым, судорожно пытается освободиться от ее когтей и клыков), пропускает было всего Тома Круза - нет, резкий сигнал, красным цветом горит предмет в его горле (предательски засунутый стервой датчик), герой мужественно кричит от страшной боли, его чуть не разбросало между измерениями, времени совсем не осталось… Том Круз героически борется, доли последней секунды испаряются… Герой ныряет в пустоту (все тело его уже в гиперпространстве) и протискивает вражеский датчик через какой-то узкий трубопровод катера, система обманута. Том Круз снова успел и готов к бою, все прекрасно. Только вот гнусная стерва успела расправиться с беднягой хорошим парнем номер два. Чудом уцелевший герой потирает мускулистую шею и в отчаянии смотрит на куски тела верного друга. Переводит горящий справедливым гневом взор на врага. Тварь средних лет рычит и скалит кровавую пасть, пытается напугать. Катер мчится через гиперпространство со страшной скоростью безо всякого управления. Все готово для последней схватки добра со злом. Жена принесла домой птенца. Серенького, жалкого. Посадила на стол, кормит, гладит. Птенец ест с жадностью. Гляжу на него с умилением. Вдруг понимаю, что у него, оказывается, три глаза. Большие и выпуклые, особенно средний. Птенец ест и крепнет, теперь вид у него уже не жалкий, а вполне наглый. Смотрит на меня своими тремя глазами, особенно средним. Нагло пялится на меня. Злобно сверлит меня выпученными темными глазищами. Мне не выдержать его взгляд на таком расстоянии, я выскакиваю из-за стола, только бы скорее оказаться от него подальше. Я еду куда-то в обществе неприятных и малообразованных людей. Один из них сидит рядом со мной. То ли из-за скуки, то ли по иной причине он начинает высмеивать мою небрежность в одежде. Действительно, я одет для грубой неквалифицированной работы, на мне рваные и грязные штаны. Мои спутники заботятся об аккуратности гораздо больше меня, спецовки выглядят на них почти элегантно. Сосед неторопливо и бесцеремонно выясняет, почему я не стираю штаны, почему я их не зашиваю... Его слова звучат веско, наверное, он считает, что исполняет важную социально-охранительную функцию. Остальное общество ведет свои разговоры, слушает вполуха речь рассудительного хама, подает шутливые реплики. А настроение у меня и без подобных бесед прескверное. На первые вопросы я отвечаю уклончиво, надеясь, что хам отстанет. Но он не отстает. Наконец я не выдерживаю и требую: "Отъебись от меня, понял!" "Что ты сказал?" - хам удивлен, возмущен. "Я сказал - отъебись от меня!" Вдруг негодяй наносит мне удар кулаком в челюсть! Сильно! Я готов его разорвать, но я в состоянии нокдауна. Негодяй пользуется моим замешательством и бъет еще раз! И третий раз! Моему возмущению нет предела. В состоянии грогги я интуитивно ищу возможность того, как же мне пережить его предательскую атаку и жестоко покарать мерзавца. Просыпаюсь. Выясняется, что я не слышал ни одного из трех будильников и опаздываю на работу. И как это хорошо, что одевать мне не спецовку, но костюм. Солнечным днем я гуляю по чистенькому, вероятно, европейскому городу. Город чем-то похож на крымский Судак, где я был - так же много зелени и праздного народа. Тепло, легкий ветерок, люди одеты по-летнему. Настроение отличное. Гляжу вокруг - вдруг вижу две женские фигуры безо всякой одежды. Ко мне спинами. Там, где у приличных девушек трусики, у этих - сложный сине-фиолетовый рисунок с завитушками (не татуировка, а именно роспись, цветы на попе). Подхожу, они оборачиваются, начинаю беседу... Просыпаюсь со вставшим хуем, как обычно, в одиночестве. Выходной день, утро - зима и очень холодно. Нежно и осторожно держу тебя за подмышки на вытянутых руках, тяжеловато, но прижать к себе не могу - грязная попка. Ты красненькая, морщинистая и мало что понимаешь, что поделать - возраст, зато дергаешь кривенькими ножками и попискиваешь. Мне грустно видеть тебя такой, но время неумолимо. Милая моя бабушка, сколько тебе еще осталось? Реальное шоу Я участвую в большом соревновании, кроме меня еще множество участников. Нам нужно пройти изрядное количество стадий, как будто мы экзаменуемые студенты. Переходим от одной декорации к другой, торопимся. Беспокоюсь, что при отсутствии четких инструкций на ход соревнования может повлиять излишняя доля случайности. Организации поражает техническим совершенством. Все в металле, стекле, пол гулкий, ровный и скользкий, как в дорогих отелях. Повсюду дорогая техника - какие-то навороченные установки, компьютеры. Нас экзаменуют ловкие подготовленные специалисты, порядок поддерживают хмурые габаритные молодые люди, те и другие одеты в форменную одежду серого цвета с модными треугольными зелеными вставками. Мы торопимся и суетимся. Не вполне ясно, куда нужно бежать и что делать. Но вот, меня приглашают сесть на стул, мужчина средних лет с лысиной и бородой, стоя справа от меня демонстрирует мне карты отчасти похожие на игральные, но не вполне обычные. Они явно изготовлены специально для этого соревнования: крупные, каждая больше ладони, черно-белые, картинки не слишком разборчивые, но я различаю, вот это конечно валеты. Экзаменатор торопится, показывает мне сразу по пять карт, быстро спрашивает, посмотрел ли я, прячет карты. Я пытаюсь чуть замедлить его темп, он не поддается. Кажется, я угадываю его игру. Это попытка целиком вовлечь меня в запоминание, суть заключается в некотором неожиданном подвохе, на который я не среагирую. Тем более мне явно не запомнить все, что он показывает. Сам же он, будучи врачом, пользуется какой-то хитрой техникой запоминания, карты ассоциируются с частями тела, зачем ему это помнить. Видимо, что-то более важное происходит не в его руках, а по сторонам, я пробую оглянуться - нет, меня мягко, но настойчиво удерживают, я не могу двинуть головой. По требованию экзаменатора-врача я закрываю глаза, меня удерживают очень плотно, я не могу пошевелиться, глаза мне накрывают плотной повязкой, это для защиты их от лазера, операция началась, чувствую боль в области правого глаза, можно терпеть, но все это как-то странно, я спрашиваю: "а что вы делаете?". - "Вам пока не нужно этого знать", отвечает врач. Боль усиливается, я впадаю в беспокойство: "Нет, я хочу знать сейчас" - "Это вам не понравится", - так же спокойно отвечает врач. Я начинаю активно бороться, казавшееся непреодолимым сопротивление ослабевает, я вскакиваю - на моей правой щеке ниже глаза сеточка из тонких синих паутинок татуировки, сложный рисунок был только начат, линии обрываются. "Что же вы сделали?" - я начинаю понимать - никаких правил в этой игре нет. Они изуродовали меня, и я им в этом помогал. "Если вы это исправите, я не буду вас преследовать", - мне нечего терять, или я просто убью его. Врач покорно соглашается, я снова под его инструментами. Колдует над моим больным носом. Что он делает? Он еще и осматривает меня. Пока я здесь у него, другие смогут пройти далеко. Хотя это вряд ли имеет значение - правил нет. Будет ли он уничтожать татуировку, или это просто очередной обман, вроде фокусов с картами? Врач торжествующе и укоризненно восклицает: "Вот, смотрите, у вас же гайморит!". Вздымает зажатую в блестящем пинцете противную белую пробку из моих несчастных лоровых полостей. Мне стыдно. Начало фильма. На экране лица пяти главных героев. Три вверху и два внизу. Все они в полумраке, подсветка играет с тенями на их лицах. Их мимика от этой игры становится необыкновенно выразительной. Вот свет падает на лицо вверху и в центре. Это главарь банды. Выражение наглое и капризное, немного кошачье. Сейчас он кокетничает с главной героиней - красивой девушкой - ее лицо подсвечивается справа внизу. Девушка отвечает презрительной гримаской отказа, рожа главаря кривится от злости и обиды, скрывается в темноте. Девушка нежно улыбается в сторону левого нижнего угла экрана. Из полумрака появляется лицо ее возлюбленного, он отменный красавец, но тени делают его таким же смешным и по-детски выразительным, он улыбается ей в ответ. Свет переходит с девушки на главаря, он с выражением превосходства и недоброжелательства делает красавчику унизительную выволочку, тот пытается оправдаться, спасти лицо не получается, красавчик угрюмо гаснет в углу экрана. Теперь освещается верхний ряд, две легкомысленные девушки по бокам кокетничают с главарем, его кошачья морда расплывается от удовольствия. Вот и весь сюжет, о чем же еще можно снимать кино? Счастье Леночка милая. Кажется, она влюбилась в меня с первого взгляда. Трахну ее в первое же свидание. Или нет, лучше так уж не гнать, уж больно хороша, не стоит рисковать отношениями. Как нежно она ко мне относится. Так, что я даже не сомневаюсь в ней. Хм. Редкий случай, когда можно спокойно поухаживать. Не буду суетиться. А она меня любит, вот что! Целоваться не умеет. Милая. Что ж, это еще один плюс. Не буду торопиться! Лешик, спокойнее! Не дергайся! Знакомство с родственниками. Теща у меня еще та. На сколько лет меня старше? Лет на пять. Я для нее – мужик в брюках, она для меня – старуха древняя. Не стала бы препятствовать. Опасно. Нужно строить отношения. Вешаю для нее полочку в кухне и на стену в комнате ковер прибиваю. И все равно опасно. Не дай бог спросит, сколько мне лет. Врать? Сказать, что двадцать восемь, как я всем девкам говорю? А если потом все-таки женюсь? Не врать? Сказать, что тридцать три? А тогда завопит, что дочь за старика не отдаст? Месяц прошел со дня знакомства. Пора ебать. А то у нее скоро день рождения, восемнадцать лет исполняется. А я не люблю все эти дни рождения, они меня напрягают, я расслабится на них никак не могу. Ебать! Она меня любит, точно. Нужно жениться. Чтобы не было лишних сомнений и вопросов – буду пузо делать. А то теща все испортит. А получится ли пузо? С моим-то залеченным простатитом, тем ужасным запущенным триппером, неоплатоновским вечно возвращающимся герпесом, черт знает чем еще, я же все-таки ебал изредка потенциальных невест без гондона, там могли быть если и не венерические, то какие-нибудь иные враждебные формы жизни... Могу ли я надеяться... я, погрязший в пороке... Господи, на все воля твоя! Глупец ищет любви, мудрый ищет счастья. По крайней мере, так утверждает единственный турецкий писатель. Вспоминаю слова старого друга: отношения может сохранить только воля. И я взял волю в кулак. Отношения длятся столько, сколько они строятся. И бог простил мне грехи. Нет, она не самая красивая девушка на земле. Я даже не могу сказать, что она добра. Хуже того, я сильно подозреваю, что именно моя постельная искушенность и пробудила в юной девушке, на шестнадцать лет младше меня, сильное чувство, которое она и приняла за любовь. Но у меня хватит воли остаться с ней, чтобы ни произошло. Я гибок, ловок, манипулятивен, и я возьму себя в руки. Жизнь имеет смысл как долг или как служение. И я благодарен судьбе. Всевышний подарил нам дочь. Буду молить его о новом ребенке. Как же хочется трахнуть какую-нибудь новую девку! Ох, как хочется... После всего, что было со мной... Если лопать черную икру каждый день, то очень скоро и перловая каша покажется вожделенным лакомством. Но я должен быть очень аккуратен. Жена не простит. Нужно быть ловким и быстрым. Семья – это святое. Всем можно пожертвовать за счастье чмокать пухлые лилейные щечки нашего веселого пупсика. Нужно делать второго. Сына хочу! Продолжателя рода! Если и вторая будет девочка, ничего страшного, потом еще попробуем. Одно меня беспокоит. Смогу ли я исполнять супружеские обязанности? Как следует? Регулярно и с огоньком? Как мужу долг велит? Если смогу, то как долго? Нужно приучать любимую к миньету. Если откажет эрекция, буду ей лизать. Хоть до восьмидесяти лет. Пока не сдохну. Вывел на прогулку свою беременную жену. Пузико уже наливается, торчит все больше. Скоро мы переедем в новую квартиру, а пока нам приходится тесниться у родственников. В том самом доме, где я родился и вырос. Куда водил трахать кучу баб. Интересно, где я отымел больше телок, у себя дома или в гостях у Андрея? А это кто идет навстречу, такой знакомый? Это он, мой старый друг и боевой товарищ. Сколько мы не виделись? Два года или около того. - Здравствуй. - Здравствуй, как дела? - Хорошо. Солнышко, это Андрей, мой одноклассник. Андрей, это моя жена. - Очень приятно. Ей не очень приятно. К моим знакомым жена относится с предубеждением. Подозревает, что в моей личной жизни есть тайные страницы. Знала бы она, сколько телок мы отодрали на пару с этим видавшим виды мужиком. Андрей смотрит на наш животик и спрашивает: - Кого ждете? - Девочку. - Кто-то сказал бы «брак», а кто-то «ювелирная работа». Хм. Помню, что когда-то он учил шуточки на любой случай жизни, чтобы его речь была интереснее. Когда жена чуть отошла в сторону, Андрей спросил, как мне показалось, с оттенком иронии: - Ну, и зачем тебе это было нужно? - Как зачем? Я давно этого хотел. Он только пожал плечами. - А ты как? Женился? - Да. - Серьезно? - Абсолютно. Выяснили, что ставим машины на одну стоянку. Неплохо, Андрей, оказывается, не только женился, но и тачку купил. С другой стороны, за последние года два только бомжи машинами не обзавелись. Встретимся, поболтаем. Вскоре я действительно увидел его в машине на той же самой стоянке. Андрей с непривычки долго парковался, сразу видно, еще чайник. Потом вылез и сел на скамейку. В руке бутылочка пивка. Вокруг него сразу образовалась аудитория из местных пролетариев. Сразу видно, он пользуется значительным авторитетом. Говорит спокойно, веско, но умеет и выслушать. Крут. Я едва нахожу прореху для своих вопросов. С работой у него все неплохо. У меня, впрочем, получше. Жена у него еще студентка, тоже намного моложе. Сам-то он сильно заматерел. Выглядит очень бывалым, впрочем, это соответствует действительности. На шее какой-то нехороший шрам, словно ему хотели горло перепилить. И ухо слегка порезано. По пьяни? Или по работе? Спрашивать не буду. Поговорить толком не смогли, какой-то его знакомый пролетарий лез к нему обсуждать свое мировоззрение. Я вскоре переехал в новую квартиру, и больше мы не встречались. Но до отъезда еще раз увидел Андрея. Он медленно ехал по улице в своей машине и, высунув голову в открытое окно, вел беседу с двумя прогуливающимися девками. Молодец. От себя не убежишь. Not over yet Снова здорово Я ехал по улице, когда увидел голосующую девушку. Высокая в джинсах. Она далеко вышла на проезжую часть и тянула руку. Я лихо притормозил. Открываю дверь, она нагибается к дверному проему. Молодое лицо, темные глаза. - Довезете до Солидарности? - Да, конечно. - А за сколько? - Сколько не жалко. - У меня только сто рублей, но все я не могу, если только у Вас будет сдача. - Ничего, все нормально, садитесь. Едет к маме в больницу. Видимо, мама поправляется. - Хорошая больница, в ней все поправляются. Это ложь. Здесь умерла моя бабушка, сюда увезли мертвого отца. Впрочем, в этом роддоме увидела свет моя первая дочь. И через пару лет увидит свет вторая. Это не больница, это ворота в другой мир. Ладно, нечего рефлексировать, придет мой час – я и сам там буду. Нужно девок ебать. - Меня зовут Алексей. - Меня – Нина. - Вы, наверное, где-то учитесь… - Да, на менеджера в колледже. - Менеджер – это круто, руководитель… - Да, менеджер по продажам. Я еще и работаю. А Вы? Заметно, что я ей понравился. - Я тоже работаю, но по снабжению. - Да? Хорошо… - А что для Вас важнее, работа или учеба? - Работа важнее… Вот года через полтора буду, я надеюсь, учиться в университете. Молодая совсем, но на вид вполне зрелая. Смотрит на меня горячо и внимательно. - У меня подруга психолог. Была зимой трудная ситуация, она меня просто вытащила. Друзья – это так здорово. - Да, хороших друзей бог посылает. - Да, точно… - А я вот уезжаю в отпуск, уже собираюсь. - Здорово, куда? - На юг, приеду загорелый. А Вы когда в отпуск? - Хотелось бы летом, но никак. Работать нужно. А так не хочется. - А летом работать самое то. Все начальство разъедется, спи себе на работе. – Смеется. - Нет, я так не могу, у меня зарплата от продаж зависит. - Ай-яй-яй, как же так… Подъезжаем. Становится серьезной. - Сколько я Вам должна? - Нисколько. – Смотрю ей в глаза. Да, я ей нравлюсь. – С радостью встречусь с Вами, как только приеду. - Да? Что, телефон нужно оставить? - Да, конечно. – Быстро вытаскивает блокнотик в клеточку. - Ой, пока найдешь… А какой – рабочий, домашний? - По которому Вас легче найти…. - Да? – секунда на размышление - Угу, тогда домашний… Рвет из блокнотика лист, быстро пишет. Спокойно забираю, улыбаюсь и смотрю на нее. - Очень приятно познакомиться. - Да, мне тоже очень приятно… Смотрит на меня. Чего ей нужно, имя забыла? - Меня Алексей зовут. - А телефон? Вот блять, это совсем не нужно. Ладно, диктую ей мобильник. - Это федеральный номер? - Да. - Так когда Вы точно приезжаете? - Ну, у меня уже билеты взяты… В общем, в начале июня. – Пишет дату рядом с моим телефоном! - Очень приятно познакомиться… - Мне тоже очень приятно… Гибко вылезает из машины, старается выглядеть как только можно лучше. Хорошая жопа. На джинсах сзади немного грязи от моей немытой машины. Назначаем встречу у Гостиного. Не уверен, что узнаю сразу. Жду у второй колонны слева от выхода. Нины нет, но мне почти все равно. Битых полчаса с удовольствием разглядываю проходящих девок. Обтянутые брючками и джинсиками крепкие молодые жопки еще несколько лет назад рождали во мне похотливое остервенение, а теперь лишь скабрезные мысли вроде неплохо бы вдуть этой сучке. С места не трогаюсь. Что это, старость? Иду прогуляться, настроение вполне хорошее. Нина звонит на мобильный. - Леша, извини меня пожалуйста, я не смогла! - Ничего страшного (я тебя еще выебу). - Ты как, не очень расстроился? - Да нет, я тут неплохо покушал, погулял (на девок посмотрел, только вот ни с кем не познакомился). Встречаемся попозже. Целую в щеку, беру за руку, держу и отпускаю, прихватываю за талию и освобождаю - она просто дрожит. Едем на берег речки прихватываю за талию лезем на бугор не вымазаться бы в грязи хочу ее схватить эти ветки могут порвать мою новую куртку может сейчас нет все никак она чувствует невозможно не понять нужен момент повернуться к ней ближе кажется можно хватаю тяжелый поцелуй взасос она закрывает глаза прижимается долго сосет мне нижнюю губу слишком долго глажу ее под майкой по спине. Честно говоря, такие долгие поцелуи мне нафиг не нужны. Болтаем о хуйне. Прижимаю к себе взасос трогаю голый пупок неплохо а если за грудь впрочем иногда все же напрягается и руки останавливает но очень аккуратно отлично дает трогать за грудь за жопу хо-хо вот бы выебать ее прямо в машине. На заднее сиденье садиться не хочет. Сука блять. Ей всего семнадцать, тогда мне пусть будет двадцать девять, а не тридцать четыре. Возраста у меня по-прежнему нет, я просто молодчина. Впрочем, она не совсем уж глупа, работает в книжном магазине, берет себе почитать разные книжечки. Такое впечатление, что современная зарубежная литература вся состоит из жонглеров более-менее способных. Нет уже настоящих безумцев, ей-богу, мой любимый Берроуз с грязной смесью наркотиков в его дырявых венах мог гораздо больше этих сытых клоунов. Иных и дочитывать противно, как же мы смеялись над одним нашим знакомым, что купил эдак томов восемь разной модной шелупени. Может, это опять товар для несчастной России, а в культурных странах читают совершенно другие книги? Бушмены любят стеклянные бусы. Останавливаюсь у ее дома. - Пригласишь чайку? - Может в другой раз? - А может в этот? - Нет, лучше в другой, мне нужно готовиться к экзаменам. - О кей. Ничего, я ее трахну. Нина звонит мне поздно. - Ты мог бы за мной приехать? - Конечно. - Тебе не трудно? - Нет, разумеется. От боли у меня ломит башку, я, придурок, вчера не выспался, а сегодня в спортзале нахуярился штангой как только мог, я почти болен, правая часть башки горит, если перевернуться на другой бок, ебаная сучка. - Хорошо, позвони мне, когда нужно будет заехать. - Леша, я намереваюсь уехать где-то пол-первого. - О кей. Ебаная сучка, я снова не высплюсь, теперь мне валяться на диване прямо в одежде часа полтора. Позвоночник тоже побаливает, ладно, взяться руками за бедра потянуть вниз покрутить жопу против часовой стрелки, вот-вот приятно щелкнет в пояснице хуй знает какой позвонок, от, от, щелк - хорошо, что-то там встало на место. Грудной отдел тоже пощелкивает, блять, если молодость знала, а старость - могла! Все мои травмы - от занятий физкультурой, ебаны в рот! Поясница - неудачное приземление после прыжка в высоту, на хуй я тогда прогнулся в талии, нужно было просто падать. Потом на секции рукопашного боя придурок ебаный загнул меня крючком, я стал выползать крича и спасаясь, придурок не слушал а продолжал загибать тупая козлиная сволочь моя поясница испугано сжалась от нагрузки на слом я едва вывернулся как-то вкривь боком. Опять же штанга, приседания до угла в девяносто градусов. Никогда не приседать со штангой - главный принцип здорового образа жизни. Что-нибудь одно обязательно будет травмировано - или колени, или поясница, скорее всего - и то, и другое. Через час она позвонила. Что ж, я даже успел вздремнуть. Отвез домой. Поцелуи взасос. Противно, вот раком бы поставить… - Пригласишь чайку? - Нет, в другой раз. Еб твою мать. - О кей. Надоело мне это все. Слишком наседал. Теперь нужно держать паузу, но стоит ли? Не слишком она мне и нравится. Пошла на хуй. Карьеристка Она ловила машину, когда я продирался сквозь пробку. Худенькая и небольшая, словно игрушечная. - Вам нужно на Ленинский? Тогда… - Я не могу ездить на метро, плохо себя чувствую. - У меня был один знакомый, он в метро просто сознание терял. Поэтому не ездил. - У меня что-то похожее. - Да, кстати, меня зовут Алексей. - Меня - Даша. Работает менеджером по закупкам - это очень большая должность, практически заместитель директора. Пять лет работала, сделала карьеру. При том, что у них в конторе процветает дискриминация (наверное, бабам дают сосать хуи, но по службе двигают неохотно). Единственная женщина на такой должности (отсасывает просто шикарно, либо уж совсем плохо и ни на что другое, кроме работы не годится). Закончила техникум, числится на третьем курсе в институте. В метро не может ездить не из-за венерического заболевания или гепатита, а просто у нее давление 90 на 60. В прошлом году уже взяла путевку в Болгарию, но директор не отпустил ее в отпуск. Правда, стоимость потерь возместили. На майских праздниках директор хотел заставить ее работать в магазине. С трудом разубедила. - Вы, наверное, очень заряжены на работу. В смысле, что это важно для Вас. - Да, верно. - Я вот слышал, что на вопрос о работе американцы отвечают что-либо о характере работы, о занимаемой должности. А у нас прежде всего рассказывают о фирме. У них поменять работу раз плюнуть. Подъезжаем, высаживаю. - Сколько я Вам должна? - Нисколько. - Да? - С удовольствием с Вами как-нибудь встречусь. Телефон оставите? - Хорошо. Звонил. Интереса не почувствовал. Девушка занята своей карьерой. При ее нежной конституции и так слишком много секса на работе.