Да что там отпуск, я женюсь на ней, вот! Таня прыгает на мне, писька небольшая, все здорово, но вот что у меня будет со спиной? Да под ней просто кактус какой-то! Невеста чутко ловит мое настроение. Останавливается. Поднимаюсь к ней. Целуемся. Она может попробовать вкус собственной пизды. Как приятно обращаться к ней теперь, когда мы уже близки. - Тань. - Что? - Тебе ножки не колет? - Ножки? Колет немного. - А у меня спина вообще насквозь проколота. Мы в зарослях кактусов. - Что это значит?! При чем здесь спина? Какие еще кактусы? Только попробуй сказать, что ты не на вершине блаженства! Пошли в море. До пляжа совсем недалеко. Чтобы отпуск можно было считать удачным, кроме достаточной ебли, потребно еще как следует покушать жареного лосося и совершенно необходимо искупаться в море голым. Это не моя испорченность и склонность к эксгибиционизму. Море - мать всего живого. Соленая водичка - прообраз и праобраз околоплодных вод. Со мною самка и, одновременно, сестра, мы с наслаждением плещемся в теплых объятиях нашей огромной всепрощающей матери. Еще Кант писывал, какой восторг у него или там у иного мыслящего существа вызывает созерцание чудес природы. Вот оно, чудо природы - море. Первый раз я в нем, распаленный поебоном, опьяненный радостью победы, и трусы не жмут, и хуй-завоеватель свободно плещется в мягких волнах! Таня плавает лучше меня. Русалка, бля. Пока я загребаю, успевает проплыть вокруг меня и замкнуть круг. И смеется. Ну-ну. Все равно я тебя выебал. И еще отдеру. Пробуем устроиться для ебли в воде – в общем получается, но двигаться неудобно, волны сбивают ритм. Выбираемся на сушу, я прислоняюсь к скале, пробую Таню спереди, стоя, притягивая к себе ее мокрую попку, но мне нужно сильно приседать, она пробует справиться с проблемой, закинув одну ногу мне на бедро, затем, доверившись, обнимает меня обеими ногами, а я держу ее на весу. Не знаю как ей, может и нравится, но мне так не кончить - скорость не та, да и тяжело. Хотя нет, вроде бы, можно и кончить - в отсутствие гондона ощущения по-настоящему праздничные, да, отлично, но, допустим, я буду кончать - мне что, нужно будет уронить Таню на камни во имя ее же безопасности? Нужно искать ночлег. Одеваемся, подходим к отдыхающему рядом с машиной таксисту, он говорит, что довез бы нас до отличного места, но сейчас уже ждет других, зато вон его товарищ готов нам помочь, второй абориген подтверждает готовность за довольно скромную плату, везет нас куда-то вверх, мы жмемся на заднем сиденьи, все, приехали. За высоким дощатым забором небольшой домик, но нам не туда - рядом с домиком крохотный сарайчик, и в нем все отлично устроено для желающих отдохнуть, и главное - есть надежная железная койка. Ура. Гривны передаются в руки довольного, хотя и еще не совсем проснувшегося хозяина, мы закрываем дверку и валимся ебаться. Койка состоит из подлых чувствительных пружин, они немедленно приходят в резонанс с движениями верхнего партнера, бля, это не ебля, а прыжки на батуте. Ну и ладно, мы все равно очень довольны. Таня прыгает на мне, чмокает хуй, не так, чтобы очень умело, но старательно, я ей тоже лижу, и тоже стараюсь, ебу сверху, заворачиваю раком, она снова прыгает сверху - все отлично, похоже, она вот-вот кончит, да, она громко стонет, о бля! ее ногти вонзаются мне в грудь, так сильно, что я тоже издаю стон боли, когти оборотня дерут мне кожу, она рычит, бля, как же больно, я едва выдерживаю, ни хуя себе невеста, ох-хо, ну не за руки же ее хватать, весь кайф обломаю, ей уже немного осталось, да, все, слава богу. Таня замирает и вновь становится нежной, не слезая с моего напряженного члена, тихо ложится на мою хорошо расцарапанную грудь, целует в натруженные губы, да, сегодня им пришлось не сладко. Победа далась мне тяжелой ценой - спина исколота, грудь разодрана, губы стерты, хуй саднит, а ведь я еще ни разу не кончил. Но в ближайшее время и не кончу. Царапины на груди местами слегка кровоточат. - Не делай так больше, ладно? - Милый, тебе больно, прости, я больше не буду, - серьезно отвечает Таня. Означает ли это, что она готова обходиться без оргазма? Вдруг ей необходимо причинять для этого боль? - Ну, если тебе это нравиться, то можно, только не так сильно. - Я больше не буду так, никогда. Целуемся. Как же я устал. Хуй у меня так полностью и не опал, но устал я так, что ебать снова, да еще в этом гамаке, я не возьмусь. Пристраиваю свою полуэрекцию удобнее - вот, например, на ее крепкую ляжку, эх, самое то. Целуемся и засыпаем в обнимку в этой тесной неудобной кровати. Среди ночи просыпаюсь от приятных ощущений. Мм, что такое? По мере возвращения из забытья понимаю, что меня деловито наворачивают. Девушка не выдержала соседства с моим неспокойным хуем, сумела привести его в рабочее состояние и насела сверху, меня не спрашивая, даже поначалу не разбудив. Окончательно прихожу в себя и беру ее за жопу. - Признавайся, что это ты на мне делаешь? - Я тебя трахаю! - Это же изнасилование! Это уголовное преступление! - Я тебя так оттрахаю, только попробуй шевельнись! - Нет, пожалуйста, не надо, тетенька, отпустите меня пожалуйста… - Если будешь хорошим мальчиком, отпущу, но сначала трахну! Слава богу, она исполняет обещание не когтить меня больше, иногда только с недовольным стоном вытягивает пальцы и с силой жмет мои мышцы, но это даже и неплохо. Затем я сам забираюсь на Таню сверху, пытаюсь кончить, но никак, эти блядские пружины способны передразнивать любой ритм. Она принимается сосать, поддрачивает, ну-ну, куда уж ей, отдрочка - тонкий процесс, малоэффективный без достаточно качественной обратной связи. Берусь за хуй сам и, немного смущаясь, дрочу, дрочу, ох-хо, как же хорошо, в последнюю секунду пытаюсь направить струю ей в лицо - вау, вау, о, наконец-то я кончаю, несколько залпов спермы летят куда ни попадя. Таня начинает моргать. - Не в бровь, а в глаз. - Милая. Вон еще на волосах. - На волосах? Где? - Везде. Да, я понимаю, это ужасно. Придется остричь. - Я тебе покажу остричь, я тебе так покажу остричь, ты меня еще не знаешь, ты меня еще узнаешь… На улице уже во всю жарит южное солнце. Хочется спать, да и пожрать было бы неплохо. Эх, хорошо я ее. Женюсь, наверное. Тане девятнадцать, мне - скоро тридцать один. Разница оптимальная. Выгляжу я лет на двадцать пять максимум, вообще никаких проблем с возрастом. Кто там у нее родители, интересно? Вряд ли она богатая невеста, ну так мне особенно денег и не нужно. Пора, в конце концов, где же я лучше-то найду? Симпатичная, интеллигентная, ебется. А на блядь не похожа, хотя, если даже и блядь, как я это пойму? Дала на третью встречу - такое поведение даже и по городским меркам считается вполне благопристойным, а уж по курортным - вообще эталон добродетели. Женюсь. Милая. Проводив невесту, возвращаюсь к Саше. Ненавязчиво, без интимных подробностей, в которые мне при сложившихся с Таней отношениях посвящать никого не хотелось, сообщаю, что у меня завязался очень сложный и перспективный роман. Не хочет ли он скинуться и снять еще один номер? Не хочет. Хм, тогда было бы неплохо договориться об очередности свиданий. День я, день он. Саша не возражает. Он даже готов не разыгрывать, кто начинает приводить первый - у него еще нет никого на примете, я могу приглашать девушку прямо сегодня. Если комната занята, на ручку снаружи договариваемся вешать бумажку. В теплом благодатном климате, в полном безделье, я способен выдавать на-гора не одну, а полторы-две среднесуточных палочки. Роман с Таней переходит в фазу длительных отношений. Секс теперь менее напряженный, но более разнообразный, хотя, куда уж более. Впрочем, один эпизод мне понравился. Мы выходим на балкон, я разворачиваю голую жопу к роскошному вечернему пейзажу, а Таня присаживается на низенькое сиденье и берет в рот. Сперва глажу ее по голове и по шее, но не могу отказать себе в праве по-медвежьи расставить лапы по стене, взяв повыше и пошире. Теперь возможному наблюдателю, засевшему в ближайших зарослях, становится интересно, почему этот мужчина на балконе не любуется видом, зачем он так основательно уперся, может быть, для того, чтобы ритмично двигать бедрами, о чем можно догадаться по колебаниям его голой спины, и уж совсем подозрительно то, что он опустил голову вниз, словно всматривается во что-то имеющее очень важное для него значение. Но ежедневные игрища становятся все менее захватывающими. Начинают все громче заявлять о себе ее недостатки. Увы, Таня от них не избавлена. У нее некрасивая грудь. Сосок должен быть четко очерчен и сформирован, а у Тани он похож на розовато-коричневую кляксу, даже никакой пимпочки на конце. В рот взять противно. И вообще нехорошо. Когда девка сверху прыгает, грудь ее перед носом, от нее не спрячешься, посмотришь эдак повнимательнее - и хуй сдуется. И ноги, хотя и длинные, но формы не идеальной. Конечно, у большинства женщин ноги гораздо хуже, но есть, есть немногие счастливицы, и их можно встретить на пляже - они свободно и небрежно расхаживают в плоских шлепанцах, им нечего беспокоится, они не закручивают ноги в наиболее выгодное положение, не бухаются сразу на песок, кокетничая преимущественно из позиций лежа и сидя, не норовят мгновенно запрыгнуть на высоченные каблуки, не скрещивают ноги вымученно, не прячут их за как бы случайно упавшей полой юбки с передним разрезом, не избегают пристального изучения сзади, немедленно разворачиваясь боком. М-да. И, наконец, главное. Запах. Мне не нравится запах ее пизды. Хуже того, вызывает во мне отвращение. Может быть, она больна какой-нибудь мелкой пакостью? Трихомоноз, хламидиоз, гарднереллез, черт знает какой еще пиздоз, я скоро на себе это все почувствую, пока, вроде бы, состояние нормальное, писать не больно, губки не склеиваются, тьфу-тьфу, чтоб не сглазить. Может быть, это просто у нее флора такая особенная, такой индивидуальный запах, есть же девки, от которых за пять метров шмон такой стоит, что аж волосы в носу засаливаются. Но лизать мне противно. Когда я подношу рот к ее пизде, я сразу вспоминаю слова Андрея: "Отношения строятся на чувствах, но держатся на усилиях воли". Делаю мощное волевое усилие и сосу ее пизду. Бр-р. Да меня стошнит. Через три-четыре дня мне становится понятно, что ебать Таню я больше не хочу. Ну, в общем, мне нравится с ней общаться. Я даже признаю за ней права личности. В отличии от многих двужопых зверюшек, эту девушку можно назвать человеком - существом без перьев на двух ногах. Как собеседница, она значительно интереснее, чем, например, мой сосед Саша. Но этот запах. Может, все-таки она чем-то больна? Говорит, что нет. Но все равно, очень хорошо, что она послезавтра уедет. С трудом исполняю свой мужской долг. Бр-р. Чтобы кончить, выдрачиваю. Удивительно, как это оказывается грустно - заканчивать курортный роман, даже если он длился всего неделю! Хорошая девушка, жаль, что все как-то не так вышло. То, что мне не нравится ее запах, может означать только одно - я ее не люблю. Обмениваемся телефонами, конечно, мы можем встретиться в нашем городе, уже очень скоро. Таня по-товарищески жмет мою руку и требует полушутливо: - Не обнимать! Терпеть не могу сентиментов! Ее подружки виснут на своих ебырях и плачут. Тяжко. Наконец, автобус отъезжает. Уф-ф. Отлично. У меня еще неделя отдыха! Я переебу весь курорт! С Таней мы действительно встретились затем в городе. Я даже приглашал ее домой. Но ебаться мы так и не стали. Мне не хотелось, а она тонко чувствовала мое настроение. Я отвез Таню домой. У ее парадной распивали пивко несколько ублюдков. Завидев Таню, издали возгласы восхищения. Один вскочил и кинулся открывать перед нею дверь. Я схватил ручку двери и дернул к себе. Это моя девушка, и помощники мне не нужны. Но ублюдок не собирался конфликтовать. - Слышь, ты извини, пацан, я чего тебе скажу, тебе повезло, у тебя такая девчонка, ты ее береги… Ну-ну. Советчик. Пока такой дурень пивком развлекается, другой ухарь девок ебет. Тане я больше не звонил. Не могу сказать, что я вел себя вполне прилично и в расцвет нашего курортного романа. Отодрав Таню, ощутив себя настоящим победителем, я не преминул употребить во зло окрепшую уверенность в себе. После очередного свидания, ночью, около 2 – 3 часов, только что проводив Таню, иду к себе в номер. В коридоре вижу приятную женщину лет до тридцати, на попытку познакомиться встречаю обнадеживающее согласие и энтузиазм. Через день отдыхаю после обеда. Делать вроде бы нечего, с Таней встречаться еще нескоро, опять трахаться будем. Чтобы такое придумать? Ага, не зайти ли мне к соседке? Стучусь. - Кто там? - Это Леша, сосед. - А, Леша, привет. - Дверь открывается. - Только говори потише, у меня дочка спит. - Ага. А ты не спишь? - Нет, я на балконе сижу. Хочешь, заходи, только тихо. Тихонько проходим через комнату. На большой кровати спит чудесная крошка-ангел. Хочу, чтобы у меня были такие. Не разбудить бы. Устраиваемся поболтать на балконе. На мамке легкий халатик, из-под него торчат коленки с ляжками, сама она вполне ничего, темненькая, с живыми глазками. Москвичка, поехала на юг отдохнуть после развода с мужем. Ай-яй-яй. Было бы интереснее, если бы никакого развода не было, чужую жену драть приятнее, чем жену бывшую. Но так она становится еще доступнее. По ходу беседы начинаю все чаще к ней прикасаться. Сперва к плечу, затем и к ляжке. Она не против. Обнимаю ее, и мы принимаемся целоваться, у нее жадные губы. Мне разрешено лезть руками куда угодно. Блять, я не подумал о таком удачном стечении обстоятельств, у меня даже нет гондона в кармашке, блять, ну надо же, не взял гондон, такая глупая детская ошибка. Ее балкон выходит на какой-то пустырь. Можно ебать прямо здесь. Эх, гондона нет. Ладно, предложу ей сосать, потом видно будет. Мамка глядит на мой обнаженный фаллос. - Ты, случайно, ничем таким не болен? - Нет, вряд ли. - Точно? - Наверняка, по крайней мере, на СПИД и сифилис я проверялся не так давно, и без резинок не обхожусь (а Таня?). Мамка берет член в рот и лижет его, и сосет. Неплохо для начала. Может, трахнуть ее без гондона, не выбегать же сейчас? Вынимаю член у нее изо рта и лезу руками ей в трусы. Мамка мнется: - У меня, к сожалению, менструация. Ага, это все решает. Гондон - другого варианта не остается. Встаю, целую ее в губы и натягиваю шорты. - Это не проблема, я сейчас вернусь. Ангелочек спит все так же сладко, даже не догадываясь, что ее мамочка только что сосала пипиську незнакомого страшного дяди. Моя комната напротив, у мамки есть полминуты, чтобы опомниться. Зная женщин, я могу предположить всякое, например, что она меня не впустит снова. Ура, дверь отворена! На балкон? Да нет, все-таки, там довольно открыто. В туалет! - Пойдем. - Прямо сюда? - Ага. Я завожу мамку в этот советский совмещенный санузел с горшком и стоячим душем, спускаю шорты, сажусь на крышку унитаза, целую ее в губы, снимаю с нее трусы, деру упаковку гондона, бля, почему я всегда сперва пытаюсь навернуть с изнанки, глупо тяну резину не в ту сторону, прежде чем до меня доходит тщетность попыток, нужно улучшать алгоритм действий, очень странно, что я ошибаюсь чаще, чем в ожидаемой половине случаев, может быть, это и не так, просто любой сбой в таких динамичных ситуациях запоминается, о кей, наворачиваю гондон правильно, хватаю мамку за голую жопу, сажаю на колени, она расставляет ноги и насаживается на мой гудящий член. Молодец, скоро привыкает к необычной позе, надежно упирается ногами в пол и начинает двигаться все быстрее и быстрее. Я только придерживаю ее за талию, остальное делает она. Хорошо я ее выебал! Легко и ненавязчиво - как и следует на курорте! Я так возбужден, что кончаю снизу, редкий случай. Из вежливости не сразу предлагаю мамке встать, а некоторое время катаю ее на своем опадающем члене и всегда твердом лобке. Забавно. Мужской оргазм здорово стимулирует женщину тоже кончить, но уж если она не успевает запрыгнуть на его бурливую пенистую волну, то все, проехали, жди следующей попытки четверть часа, как положено. - Ноги устали, - тихонько смеется москвичка. Нужно больше тренироваться. Потому и люблю спортивных девушек, без ограничений физической активности в сложных положениях. Расстаемся друзьями. Хочу еще раз посмотреть на спящего ангелочка, но ладно, не стоит беспокоить, сейчас, за полчаса до ожидаемого по режиму пробуждения, сон ребеночка становится чутким. Если бы не тот злостный триппер, запущенный, словно у горного пастуха. Смогу ли я иметь детей? Нужно бы сдать анализы, заняться своей урологией. Я заходил иногда к мамке, когда было время между свиданиями с невестой - но никак не мог поймать, чтобы выебать по-быстрому. Все, что успевал - переброситься несколькими словами. У мамки дела тоже шли неплохо. Ей удалось стать своей для целой компании отдыхающих, тоже, наверное, москвичей. Однажды ее дверь открыла незнакомая мне очкастенькая женщина лет тридцати и сказала шепотом, что Наталья (хм, мамку зовут Наташкой, конечно, она при знакомстве говорила, просто я запамятовал) отсутствует, а сама очкастенькая будет сидеть с обоими детьми еще минимум час. Понятно. Я раскланялся. Хотя, дурак, нужно было и очкастенькую тем же путем в туалете оприходовать, но как-то это уже совсем беспредел, все же на ее совести покой двух спящих невинных детишек, которых всеми силами пытаются защитить от суровой правды курортной жизни взрослых. Рад за мамку, теперь будет еще любопытнее снова ее поймать. В следующую короткую встречу мамка Наташка рассказала мне, что едва не утонула. Со своей компанией пошла ночью купаться, была волна, она плыла к берегу, но почувствовала, что силы ее покидают, дотянула до волнореза и стала кричать, чтобы ее спасли. Полупьяные компаньоны, гарцуя мужественной силой, не очень понимая, шутит она или тонет, вытолкнули ее на скользкий каменный волнорез, она попыталась отдышаться, но следующая мощная волна тут же смыла ее снова, все очень смеялись, а она глупо, почти у самого берега тонула, уже не могла кричать, уже захлебывалась соленой водой, как вдруг ее уже покорившееся смерти сознание пронзила страшная мысль - дочь остается одна. Нет, это невозможно. Она выплыла, не зная как, и долго лежала на мокром песке, совершенно обессиленная. Простившись и с невестой, и с мамкой, я лишь немного перевалил экватор своего отдыха. Кто откажет мне, крутому ебырю с Питера, свободному от предрассудков, то есть, не вполне свободному, но время терять не склонному. Вот, например, две мамашки, с которыми переглядывался за завтраком в нашей соцреалистической столовке. Зашел к ним в номер вечерком, выжрали бутылку шампанского, одна, страшненькая, легла спать, а мы с симпатичной расположились на балконе. Из-под юбочки выглядывают круглые холеные коленки преуспевающей тридцатилетней женщины с легкой склонностью к полноте, блондинки от природы - загар не очень пристает к ее светлой коже. Хочу ее прямо здесь. - Удивительно, как я сюда не приеду, у меня всегда какие-то романтические знакомства. Ну, понятное дело. - Нет, ты зря так улыбаешься, у меня всегда здесь все очень серьезно. Я здесь со своим мужем познакомилась. Когда с первым развелась, поехала сюда и сразу его встретила. И очень счастлива. Если ты так счастлива, почему с подругой на юг уперлась без мужа? Начинаю приставать. - Алексей, не нужно меня так трогать, я же не железная. И все-таки мне чего-то не хватает. Какой-то малости - не смог как следует ее поцеловать, успела голову отвернуть, не решился сунуть руку глубоко между бедер, успела сжать. - Нет-нет, достаточно, все, молодой человек! Это отказ. Отложить на завтра? Зачем, вон - на кровати спит ее подружка, довольно страшная, но я хорошо подогрет местным солнышком. Трахну сперва ее, затем блондинку - вряд ли она сможет отказать после всего, что увидит и услышит. Подхожу к страшненькой, она явно не спит, а дремлет и подслушивает. С ходу целую ее в плечо и запускаю руку под простыню, вежливо и тактично, за гениталии не хватаю, глажу по спинке. Реакция совершенно неожиданная. Она дергается, брыкается и орет: - Отстань! Пошел вон! Идиотка! Блядская дура! Кто еще готов тебя отъебать прямо здесь и сейчас! Блондинка, скрестив руки на груди, укоризненно качает головой. Это облом, полный облом! Ухожу побитым псом, слыша на прощание возмущенные возгласы, полные нерастраченных чувств: - Ты смотри какой! Ему все равно! Вот кобель! В последующие дни не раз вижу подружек в кафе с мужиками. Глядят на меня с укором. Вот девка, недавно приехавшая, еще белокожая. Не слишком красивая, но все-таки, тем более, ей нужно с кем-нибудь познакомиться. Я готов. Даже иду с ней на пляж. Но она чего-то вертит носом. Сука блять. Не навязываюсь. При встречах доброжелательно приветствую. На следующий вечер решаюсь на активные действия - забираюсь к ней в номер, угощаю ее шампанским, пробую гладить ляжку, а она не дает и, более того, сообщает, что у нее уже есть друг - администратор этой же гостиницы, что заботливо устроил ее в отдельном номере вместо двухместного. - Так что, у тебя уже с ним что-то было? - Что было? - Ну, секс был? - Мне не нравится это слово. Ах ты пиздюлина! Быстро ты даешь, оказывается! И кому - администратору! Я его помню, такой высокий лысоватый улыбчивый мужик тоже лет тридцати с факсимильным аппаратом в отдельной комнатке. А мне дашь? Пристаю еще - безуспешно. Эта страшилка дорожит своей быстро окрепнувшей дружбой. В подтверждение своей относительной неприступности рассказывает, что к ней в кафе лезли знакомиться футболисты ЦСКА, и не какие-нибудь дублеры, а игроки основного состава, при этом ребята очень удивлялись, что она их не может узнать. Это очень плохо. Начинают подтверждаться мои худшие опасения. Я и в начале замечал, что девок на курорте, в общем-то, не слишком много. Все же первое лето после кризиса. Денег у народа нет, с Украины отдыхающих мало - а ведь именно знойные хохлушки должны были бы создать желанное изобилие женского мяса. Если к таким страшненьким, как подружка администратора, лезут богатые и знаменитые футболисты ЦСКА (пусть они и засрали, кажется, последний сезон, но деньги-то у них наверняка водятся не слабые), то это говорит о страшном дефиците пизденок. Но я не сдамся. Лезу знакомиться ко всем подряд. Вот еще две мамашки, одна - хваткая и решительная, по профессии, как оказалось - зубной врач, другая - совершенно ебанутая, какая-то взвинченная и нервная. Зашел к ним в гости, позаигрывал. Зубной врач потребовала, чтобы я вел ебанушку гулять, та отнекивалась, но все же согласилась. Я и повел, в кустах прижал, она стала резко выдираться. Пошла на хуй. Знакомлюсь с красивой и свежей девкой лет восемнадцати максимум, пою и кормлю ее в кафе, но все, что получаю - это возможность потанцевать с ней медленный танец. Жаль, очень жаль. Либо я ей не понравился, либо она уже так натрахалась, что больше просто не может. Что за ерунда вообще? У Саши дела тоже не особенно хорошо. Все, чего он добился за время отдыха, если не считать достижением бочку выпитого пива - это один торопливый миньет на скамейке в темноте, произведенный уезжающей наутро девкой. Ебать в писю она не дала, упомянув о недостаточной продолжительности знакомства. Хотя, по моей версии, Саша просто не догадался продемонстрировать ей гондон, либо, что еще глупее - вообще не носил с собой резину. Отсос Петрович Горбунков - тоже неплохо. Наконец, под самый конец отдыха, мы объединяем усилия. Вдвоем, действительно, знакомиться удобнее. Но дальнейшее зависит от сыгранности. Сашка, балбес, наотрез отказывается от проверенной методики - разыгрывать девок на монетку. Говорит, что выбор должен быть естественным. Ну да, конечно. Это природная естественность - а ведь нет для человека ничего страшнее естественной жестокости его родной матери-природы, действующей методами естественного отбора, тотальной войны за жизнь, пищу и самку. Орел или решка - это тоже отбор, только разумный, безличный, чистая удача, ничего обидного. Сашка - балбес. Идем снимать девок. Сашка долго воротит нос от вполне реальных возможностей. Ну да, в паре редко бывают симпатичными обе. Конечно, бывают пары, где и одной-то симпатичной нет, ну и что - зато нам так хорошо улыбаются, почему бы не трахнуть их по-быстрому сегодня вечерком? Наконец, он соглашается. Да, это верно - девки хорошие. Одна, тем не менее, заметно лучше. Разыгрывать на монетку он не хочет. Начинаем распускать павлиньи хвосты. Терпеть не могу. К тому же, чем дальше, тем больше мне становится ясно, что Сашка умеет разговаривать с девками гораздо лучше меня. Нет, совсем не так, как умудренный опытом ебырь Андрей - замысловато, торжественно и свысока. Сашка щебечет с ними на их собственном женском птичьем языке. По-моему, он в состоянии с искренним интересом обсуждать творчество их любимых музыкальных групп, разумеется, отечественных, последние новинки пляжной моды, разведение цветочков, особенности гостиничных интерьеров, погоду на вчера, сегодня, завтра и любые другие дни. Идиотски бессмысленное чириканье. Я слушаю и ничего не понимаю. Включиться в разговор не могу. Никак. Отдельные мои реплики небрежно уносит морской ветерок. Мне не ухватить эту ниточку, определенно протянувшуюся между балбесом Сашкой и красивой девкой, причем, что удивительно, она учится в институте культуры и, по идее, должна иметь со мной гораздо больше общих тем. Это злит меня ужасно. Чему эту блядь там учат вообще?! Она должна испытывать неподдельный интерес к большой метафизике, а не к этим цветочно-попсовым глупостям. Но я не сдамся. Поболтали, что будем делать? А зачем мы на море приехали - разумеется, купаться. Шумит набегая морская волна. Любая в меру привлекательная девушка чувствует себя немного Афродитой, когда пена лижет ей ножки. Темнеет, и это хорошо - ни у кого из нас нет ни плавок, ни купальника. Сашка вдруг заявляет, что купаться не хочет, а лучше постоит на волнорезе. Ну и дурак. Я раздеваюсь догола, хуй не стоит, но уже и не болтается, ладно, допустим, его состояние еще можно отнести на счет особенностей моей анатомии. Однако лучше скорее в воду. Кричу девкам "хорроша водичка", а сам любуюсь зрелищем халявного стриптиза, неумелого, застенчивого, вполоборота к зрителю, из-под маек выпрыгивают свежие крепкие сиськи, да, в такой ситуации хую потребно не воздушное, а водяное охлаждение, вот только что это они тормозят? - А как вы трусы будете сушить? Снимайте их нафиг! Нет, вот дурочки, лезут в воду не снимая трусиков. Стесняются, что ли? Боятся, что я начну их прямо в воде иметь? Без гондона, хм, рискованно, хотя, в таких напряженных обстоятельствах… не знаю. Плещемся, а Сашка скучает на волнорезе. Хотя та, что красивее, зачем-то пытается уговорить и его поплавать. М-да, все очень плохо. После купания убеждаем девок продолжить вечеринку, точнее, это я стараюсь, а Сашка что-то не особенно активен. Если бы я был готов согласиться на девку похуже, наши шансы могли существенно возрасти. Но нет, этот вариант совершенно неприемлем, как я убедился во время совместного купания, девка получше обладает таким телом, что одна мысль о том, что оно мне не достанется, способна отравить половой акт с ее вполне адекватной и приемлемой для употребления подружкой. А балбес Сашка, уступи я ему, вряд ли станет инициатором групповика, скорее наоборот, будет кичиться своей девкой и оберегать ее от моих поползновений. Ну ладно, ни себе - ни людям. На прощание мне удалось выдрать из красотки ее городской телефон, но, как мне стало ясно уже позднее, она явно надеялась лишь на мое посредничество в организации романа с балбесом Сашкой, а со мной встречаться и не собиралась. Увы. Это был последний запоминающийся облом за мой южный отпуск. Итоги отдыха противоречивы. С одной стороны, шикарный роман с милой и умной девчонкой, можно сказать, чуть не женился. И, с той же стороны, быстрая победная интрижка с московской мамкой, классный в своей непредсказуемости отъебон на стульчаке. Но, с другой стороны, я не отодрал, как планировал, двадцать девок, по числу проведенных на курорте дней. Чем объяснить относительную неудачу? Дело, конечно, во мне, хотя, наверное, не только во мне, пускай с какого-то момента я и потерял всесокрушающую уверенность в победе. На курорте было просто мало баб. Все же деньги водятся у мужиков, вот и отдыхать, пускай хотя бы и в Крым, их приехало больше. Да и Сашка балбес, при своем непонятном обаянии, мало подходил на роль боевого товарища. С Андроном мы бы здесь такого натворили! 1999-21 Тася Мы познакомились с ней вместе с Андреем, когда ехали с ним на машине за подружками. Стройненькая, милая, немного грустная. Телефон дала легко, настолько, что когда я ей позвонил в первый раз, она даже не знала, кто с ней разговаривает. Тася только что поссорилась со своим сожителем – сынком богатого дядьки. Видать, сильно переживала и активно искала ему замену. На первую встречу пришла в джинсах. Я погулял с ней чуть-чуть, совсем не приставал. И правильно сделал. На вторую встречу Тася одела легкое короткое платьице. После нежных и настойчивых уговоров оказалась у меня дома. Бутылка вина, и я полез к ней. Все как полагается - касания плеча, спины, талии, поцелуй в шею, в ухо, постепенно она стала целоваться, позволяла трогать себя все откровеннее. Но почему-то все время заявляла, что на улице хорошая погода, и убегала на балкон. Я хищно шел за ней, и мы лапались и сосались, бля, соседям напоказ. Теперь мне в принципе разрешалось, с некоторыми оговорками, мять и ее упругие ляжки. Под очередным долгим поцелуем, когда Тася плотно зажмурилась и уплыла в моих объятиях, мне удалось запустить палец ей в письку. Недолгий массаж влагалища - девушка позволила отнести себя на диван и отдалась. Трахались неплохо. По итогам Тася заявила, что в своей жизни раньше не испытывала подобного возбуждения. Комплимент новому другу? Хотя и верно, она текла соком, как дырявое ведро. А сколько у нее всего было друзей? Четверо? То есть я пятый? Нет, все-таки четвертый? Ничего, все еще впереди. К сожалению, она придала нашей связи чрезмерно важное значение. На следующий день звонила мне два раза. Что за дура. Ну да, неплохо перепихнулись, но на будущую жену она не тянет, а к чему зря время терять? Я так и не перезвонил ей. Каюсь, это было нехорошо. Пламя подо льдом – Вот этой встречи я ждал, когда шел сюда! Так я приветствовал на Невском проспекте высокую блондинку с красивой мягкостью в чертах лица. Куда шел, зачем, хуй его знает, просто так само вырвалось. Девушка улыбнулась и ответила. Оказалось, что Машенька поступает в ВУЗ, но еще не знает, в какой. Я разлился соловьем и дал ей кучу советов. Мы встретились, но не в выходные, а в понедельник. Очень плохой знак – она поехала к друзьям. Да и в день знакомства она спешила домой для встречи какого-то гостя в двенадцать часов. Плохо, плохо! Увы, я кажется, был влюблен, а это делает меня сентиментальным. Я начинаю говорить слишком сложно и много. Вероятно, это угнетает девчонку, которой всего 18. Совершал ли я ошибки? Да! Я нес заумности. Я подарил ей розу, как в первый, так и во второй раз. Я предлагал ей пописать на Марсовом поле - манерной особе, не испытывающей недостатка в мужском внимании, это могло показаться оскорбительным. Я отказался помочь ей в распространении какого-то сомнительного косметического продукта. При этом я заявил что-то вроде «мир денег не должен вторгаться в область моих грез»! Идиотизм! Девушка хочет немного заработать, на что ей предлагается роль феи в сумбурной пьеске онаниста-неврастеника! По выходным она ездила к кому-то трахаться, в пригородах у нее, знаете ли, «много друзей» – я бы с удовольствием тоже впер ей по-дружески, выпив красного винца в субботний вечер. Мы ждали друг друга полчаса, когда я перепутал место встречи. Мы вместе прослезились на кинофильме «Титаник». Мы поцеловались в губы, но без языка, когда я прощался с ней. После второй встречи я предложил ей позвонить самой. Через три недели я набрал ее номер. - Ждать твоего звонка невозможно, проще сделать это самому. - Нет, просто я решила, что мы не подходим друг другу. У тебя свой идеальный мир, тебе нужна другая девушка. - Если бы ты видела некоторых моих девушек, ты бы так не говорила (ва-банк!). Будь проще. На самом деле ты знаешь меня процентов на пять. Есть предложение прокатиться в Новгород на выходных. Ты там была? Недолгое молчание. - Нет, я там не была. Мысль интересная. Но на ближайших выходных я не смогу – уезжаю в деревню. - Что ж, давай созвонимся после них. Удачными будут дни перед моим отпуском. Счастливо. Нет, когда все сразу идет не так, удачных дней уже не будет. Не дала. 1999-22 Аня В паре с Андреем охотимся с машины. Я веду, он целится. - Лешик, помедленнее… так, нормально, останавливайся… не резко, спокойнее, никуда не убегут. Вылезаем из машины, занимаем выгодную позицию на их пути, в то же время, совершенно ненавязчиво. Как бы просто вышли прогуляться. Андрей выпрямляется во весь рост, в миг становится и вальяжным, и загадочным, нацеливает фирменный ричард-гировский прищур. Такой стопроцентный мачо, что ему все похуй. М-да, надеюсь, я не слишком порчу картину. Вот и они. Две девушки идут к нам по дорожке, болтают и смеются, но стоит им заметить Андрея, аж спотыкаются. Какой интересный мужчина обращает на них внимание. - Добрый вечер. - Здрасте… Такого приятного сюрприза они явно не ожидали. Слово за слово, Андрей уверенно и мягко ведет беседу. Реакция положительная, тем более, что девки слегка навеселе - возвращаются со свадьбы. Более симпатичную зовут Таня – приятное лицо и крупная грудь. Ее подруга Ира несколько тяжеловата. Обе зачем-то идут к ней домой. Далеко? Три остановки. Ага, теперь мой ход. - Может, вас подвезти? Девки смотрят на меня с некоторым подозрением, но уважительно. Вот так, мои котировки сразу выросли. Машина-то моя, а не Ричарда Гира. Девушки переглядываются, но в доверии нам отказать не могут, и соглашаются. Подвозим их до Иры. Выходим. Пора прощаться? Может, взять телефоны? Андрей вновь берет инициативу на себя. - Девушки, если есть силы и настроение - можем продолжить вечер. Я подхватываю: - Да! Продолжить эту свадьбу! Выпить за здоровье молодых! Девки позитивно фыркают. Конечно, прыгать от радости им не позволяет этикет. Аня отвечает за обеих: - Нам только нужно к Ире зайти, вы нас подождете немного? - Хорошо, - уверенно отвечает Андрей. Девки исчезают в парадной. Стоим, ждем. - Ну что - придут или не придут? - Не знаю, Лешик, но если придут - мы их выебем. - Отлично! Монетку. - Брось ты, опять монетку. Разберемся. - Нет-нет, как это "разберемся"? Давай, бросай. Андрей неохотно уступает. Бросок - Таня моя! Отлично. - Ну, Андрон, не расстраивайся, все как обычно - сначала я Таньку хуярю, затем меняемся. - Заметано. Ждем минут пятнадцать - как раз, чтобы им обеим принять душ и переодеть трусики. - Сколько еще ждать будем? - Ну, еще минут десять не выйдут - и поедем. Да не ссы, Леш, они сейчас придут, я знаю. Дверь парадной открывается - это наши девки! Улыбающиеся и кокетливые. - Мальчики, вы не долго ждали? Где будем отмечать свадьбу? - Есть отличное место - я живу один. Красное вино любите? - Любим! В ближайшем ларьке покупаем красненькое сухое - в литровых бутылках, так дешевле. Халявец Андрей мнется и ссылается на материальные трудности. Впрочем, он не жадный, просто у него действительно нет денег. Плохо. Я бы мог выдержать и многократно большие затраты, если для хорошего дела – для ебли, но разница в уровне наших инвестиций неизбежно отразится на равноправии наших дружеских отношений. Может быть, и к лучшему - например, я буду чаще выбирать девку. Сидим у меня на огромном диване. Пьем винцо, крутим видео. Таня трещит с такой частотой, что ей, похоже, совершенно безразлично, какой фильм смотреть. Выясняется, что ей примерно двадцать-двадцать один, есть и ребеночек без мужа. Ага, мамка! Ну все, она моя! Андрей ведет себя пассивно, и я его понимаю, Ирка действительно тяжеловата. Я потихоньку начинаю лапать Таню, больше и больше. Скоро наши прикосновения становятся откровеннее, мы начинаем обниматься, затем целоваться - Таня проявляет заметное желание. Только зачем-то говорит, что я очень понравился Ире. Вот как! Мы их разыгрываем на монетку, а они делят нас на переговорах! По логике заявления, если я понравился Ире, то Таня не против Андрея. Сообщение о симпатии Иры игнорирую. Пьем красненькое. Нам-то с Андреем, особенно ему, сухое винцо в этих дозах пофиг, а вот девкам поверх ранее выпитого оно бьет как следует, пусть они и стараются им не злоупотреблять. Вот и Таня потянулась в ванную. Иду следом. Она закрылась - слышно, как ее тошнит. Вспоминаются рассказы моего старого знакомого – лыжника и биатлониста Алексея. По ним выходило, что девушек лучше брать в ванной, в состоянии алкогольного отравления, когда жизнь им полностью опротивела, когда нет особой разницы, давать или не давать, лишь бы не тошнило. Стучусь к Тане. - Тань, как ты там? А? Открой, я знаю, что нужно делать! После некоторой паузы, наверное, сполоснула рот и умылась, она открывает. - Что, плохо? - Угу. - Ничего, есть проверенный метод. Сперва нужно снять вот это. Удивительно, что она еще не заблевала свою белую праздничную блузку. Эти наряды для торжественных случаев зачастую на редкость безвкусны: яркие цвета, рюшечки, воланчики, большие пуговицы - эдакий русский шансон в одежде. Почему бы не одеть что-нибудь простое и элегантное? Таня отнекивается и ломается, но я настойчив. Под блузкой лифчик, целую в голое плечо, хуй стоит, да, сиськи большие, не огромные, а просто большие сиськи, не слишком крепкие, все же она не школьница, а рожавшая молодая женщина, может быть, и грудью кормила, беру в рот сосок, в общем, сиськи в самый раз, чтобы поебаться по-быстрому, жму ей жопу, опускаюсь на колени, тяну молнию на юбке, бля, а хуйли, вместе с юбкой стаскиваю и трусы. Уже голая, глядя, как торопливо я раздеваюсь, Таня вдруг начинает блажить: - Леша, я пить хочу. - Ага, счас это… - Леш, серьезно, я очень-очень пить хочу. - Ну, потерпи чуть-чуть, - я уже накатываю гондон - У меня месячные. - Ничего страшного. - Я пить хочу, принеси мне водички попить! Знаю я эти маневры - сперва попить, затем еще что-нибудь, затем она станет не такая и не даст ни хрена, впрочем, она голая, с другой стороны, этих баб хрен поймешь. Хватаю ее за жопу, поднимаю вверх и сажаю на стиральную машину. Таня, похоже, заинтересована, жажда больше ее не мучает, встаю между ее расставленных бедер и ввожу член. М-да, пизденка не маленькая. Прямо-таки скажу, совсем не маленькая. Если бы я не видел своими глазами, как член входит в нее и выходит, я мог бы и не догадаться, что ебусь. У нее действительно менструация, основание члена слегка запачкано кровью. Признаться, не люблю менструаций. Вероятно, это страх СПИДа, страх другой заразы. Как утверждает один английский ученый, рак крови имеет вирусную природу. Опасное дело. Двигаю жопой, смотрю на ее пиздень. Раз-два, раз-два. Ебать на стиралке рожавшую бабу с месячными - отстой. Не понимаю, как вообще я смогу кончить. Охват никакой, поза неудобная, эта кровь противная. Фу. Поебав для приличия некоторое время, не дожидаясь, когда хуй окончательно потеряет эрекцию, вытаскиваю его, целую Таньку в плечо и лезу под душ мыться. Ну ладно, по крайней мере, трахнул, отметился. - Ну что, уже не так плохо? Больше не тошнит? - Да, прикольно, хороший у тебя метод. Танька вертится перед зеркалом, а я иду на разведку - что там поделывают наши друзья? Прикладываю ухо к двери. Тихо. Диван не скрипит. Выходит, что не ебутся? Приоткрываю дверь и заглядываю, ого, что я вижу - Ирка быстро убирает голову подальше от Андреевого паха и оглядывается на меня. Понятно. Андрей, развалившийся поперек дивана со спущенными штанами, недовольно смотрит на свой полувставший загнутый член и говорит Ирке: - Ладно, чего там, давай… Но та отказывается. - Мне пора уже, завтра на работу рано. Танька тоже заходит в комнату. Нужно провести с ней переговоры. Но для этого сперва расстанемся с балластом. - Чего, Андрон, проводишь? - Хорошо. - Заходи потом. - Ладно. Похоже, Танька начинает догадываться о наших планах. Зачем бы это я приглашал Андрея возвращаться, если не для групповика? Когда Андрей с Иркой уходят, она принимается искать подтверждения: - А зачем он будет возвращаться? - Ну, в общем, для компании…А как он тебе, ничего, нравится? - Андрей? Не знаю, в общем, да, прикольный такой парень, а что? - Ты ему тоже нравишься. - Серьезно? - Конечно. - А чего он тогда с Иркой? - Не знаю, наверное, от тоски. Мы же вас на монетку разыграли. Ты ему тоже больше понравилась. - На монетку? Вот дураки! Разве так можно! До Иркиного дома минут десять пешком. Через пятнадцать минут после ухода Андрей уже звонил в мою дверь. Танька встретила его возвращение с интересом, но сказала, что ей нужно подышать воздухом. Прогулялись втроем. Танька рассказала об Ирке, что та дает мужикам за деньги, но я ей так понравился, что она почти в меня влюбилась. Приятно, конечно. Любовь ко мне не помешала Ирке сосать Андрею хуй, но, судя по состоянию его эрекции, вынудила делать это не слишком хорошо, либо же я спугнул их в самом начале. И самое интересное - кто эти безумные мужики, что платят бабки за ее жирное тело? - Она что, на дороге стоит? - Нет, что ты, с ума сошел, она не проститутка, просто иногда знакомые ей платят. Ну-ну. Танька с нехорошей улыбочкой вопрошает: - Мы сейчас к тебе идем? - Да. - А что мы будем делать? - Посмотрим. Мамка не верит в свою удачу. То ни одного, то сразу двое! Андрей слышит все это, но молчит, храня тот же загадочный вид бывалого мачо. Все идет как по маслу, главное - не дергаться. Мы вновь у меня дома. Танька говорит, что устала, и ложится посредине дивана в одежде. Андрей сидит на стуле. Все верно, инициативу по вовлечению девки в групповик должен брать на себя тот, кто с ней уже ебался. - Таня, если ты хочешь в кровати полежать, нужно снять верхнюю одежду. - Да? - Конечно. В верхней одежде валяться негигиенично. Старый трюк, но действенный. Танька требует, чтобы мы отвернулись и, кокетливо изгибаясь, снимает блузку с юбкой. Ясное дело, что при этом мы оба ее разглядываем. Я - откровенно, с цинично оттопыренной нижней губой, Андрей - тактично, исподволь, как бы невзначай, но с большим вниманием. Раздеваюсь догола, одеваю гондон, лезу к ней, под ее отнекивания стаскиваю уже знакомые трусики. Андрей изваянием восседает на стуле вполоборота к нам. Танька ломается немного, затем дает, я ебу ее сверху, по-солдатски быстро, пока Андрей раздевается и ложится рядом с нами. Сейчас ему следует зафиксировать хотя бы легкий телесный контакт с мамкой, например, погладить ее по отставленному бедру, это дополнительно гарантирует его последующее участие. Ебу Таньку со страшной скоростью - банальная поза "я сверху" гораздо удобнее, чем выкрутасы на стиральной машине. Кончаю. Откидываюсь на спину, пытаясь отдышаться. Андрей не спеша наваливается на ждущую его мамку. Да, он крупнее меня, а уж для нее должен казаться совсем огромным. Запускает руку вниз между ними. Заправляет. Ого, кажется, попал. Да, точно. В своей обычной манере Андрей пердолит Таньку неторопливыми толчками, страсти в его действиях немного, зато угадывается желание властвовать, более того, похоже, он хочет, чтобы она реагировала на него сильнее, чем на меня. Еще лучше, чтобы она под ним кончила. Скотина. Он что, со мной соревнуется? У кого хуй больше? Я знаю, он знает, мы оба знаем, мы оба не один десяток раз могли воочию убедиться, что у него хуй больше. И чего здесь соревноваться? Чтобы баба, значит, подо мной так, попищала, а под ним лужей растеклась? Противно. Я бы на его месте не стал бы так выебываться перед лучшим другом. Хотя, с другой стороны, может быть он просто хочет доставить ей удовольствие? Что же это значит, он что, хороший, заботится о женщине, а я - так, лишь бы отодрать по-быстрому? Ну это еще не так обидно, размеры здесь не при чем. Но все равно как-то все не так, да, что-то не ладно в наших отношениях. Андрей разворачивает Таньку раком. Теперь она принимает в пизду его член, а со мной целуется, от Андреевых толчков поцелуи срываются, и ее мокрые губы проезжаются по моему лицу. Андрей видит это, но толчки не ослабляет, хуже того, он почти смеется, и точно бы смеялся, если бы ему не нужно было сосредоточиться на ебле. Что его так забавляет? Мой страх одиночества, проявляющийся в этих глупых поцелуях? Его собственная роль, его власть, разлучившая двух влюбленных, словно пузатый старик Монтекки хуярит Джульетту раком, а она, продолжая любить Ромео, все же стонет от наслаждения? М-да, с Андреем что-то не то. Я это понимаю, но мне все равно обидно. Когда Андрей кончил, было уже совсем поздно, мы остались у меня все втроем. Танька, вероятно, рассчитывала на дополнительную палочку, но ни я, ни Андрей желания не проявили. Удалось ли ей кончить? Подо мной точно нет, под Андреем - тоже вряд ли. Хотя, кто знает этих сук? Утром мы довезли ее до дома. Танька записала на бумажке свой телефон и настойчиво просила меня звонить. Почему не Андрея? Понятно, я же, как-никак, автовладелец. Пусть и девяточка, а все равно, машина - вещь полезная. Андрей и провинциалки Едем с Андреем в метро за бабами. Не успели мы отъехать пару остановок от Дыбенко, как он напрягся и произнес: - Лехан, стой. Берем. Две девки. Одна – высокая, красивая, со свежей глупой мордашкой. Другая – так, нормальной внешности, немного постарше и смурная. Андрей подошел и стал знакомиться. Реакция положительная. Высокая девка смеется и таращит свои большие глаза. Ее подруга тоже улыбается. Кто из них главная? Вроде бы, высокая. Что? Они уже готовы идти к нам домой праздновать нашу встречу? Кто бы мог подумать! Андрей крут. Разыграли девок на монетку. Блять! Мне достается смурная чуха! Ему – красивая девка с большими глупыми глазами! Что за невезение! Отвели девок к Андрею. Выпили. Пристал к своей чухе. Хорошо пристал. Она ответила и завелась, я уже повалил ее на диван и собирался ей засадить, но в последний момент перед тем, как оказаться без трусов, чуха огорошила меня чудовищным заверением. - У меня этого еще никогда не было. Челюсть у меня отвисла. Если бы просто не хотела давать, могла бы придумать что-нибудь получше. - М-да, дела. Сколько лет-то тебе? - Двадцать два. Сумасшедшая. У Андрея отношения с высокой не складываются. Они чего-то конфликтуют, выясняют, спорят, обижаются. У меня даже сложилось впечатление, что я бы справился с ней легче. Предложил этот вариант Андрею: - Давай я длинную завалю, потом ты. - Оставь это, Лешик. У меня все на мази. Трахай лучше свою. - Она вообще ебнутая! Говорит, что девственница! - Девственница? Идиотка. Ну сделай что-нибудь. Дай ей хуй пососать. - Попробую ее к себе увезти. Смурная девственница ехать ко мне соглашается. Прощаюсь с другом и высокой девкой. Жаль, я бы ее с удовольствием. А так вот приходится ее подружку развлекать. Отвез чуху к себе домой. Стал лизать пизду. Затем полез совать, но она в последний момент вопила и отпихивалась. Хотел дать ей сосать, но хуй был немыт и ужасно вонял. И даже не в том беда, что он был грязен, а в том, что, похоже, я страдал от воспаления – нет, ничего венерического, скорее всего, просто грибы. Но воняет ужасно. Эта дура только понюхала, только увидела – скорчилась и заявила, что ее стошнит. М-да, она права. Пошел мыть хуй, долго мылил и смывал вонючую слизь. Вернулся, хотел дать сосать – нет, она сказала, что теперь ее все время тошнит. Идиотка. Тем временем Андрей приставал к той глазастой девке. Она ломалась. Не давала. Он положил ее спать на своей кровати и благополучно уснул. Она разбудила его сама, неловким движением. Он наехал на нее, одолел и засадил член. Она пищала, говорила, что больно. Андрей кончил очень быстро. Потом не ебались. Андрей удивлен произошедшим. - Неужели целка? Вряд ли. Но почему говорила, что больно? Почему не хотела ебаться по второму разу? Придурочная. Я вытребовал от Андрея координаты этой дурковатой блядовки и попытался с ней встретиться, но она приехала со своей сумасшедшей подругой. И ко мне не проявила никакого интереса. Подруга явно надеялась развить со мной отношения, но мне этого совсем не хотелось. Опять эта борьба в партере с непредсказуемым итогом. В итоге – полный облом. Жаль, очень жаль. Обидно. Андрей отъебал, а мне не дали. Достоевщина Это не мой писатель. Он слишком тяжеловесен и пренебрегает формой. Но в нем есть страсть. Я, кажется, понимаю, каким психом он был в жизни. Его женщины постоянно бьются в истерике. Физическое наслаждение значит для них гораздо меньше, чем переживание своего падения. Мазохистический кайф самоуничижения – основной сексуальный стимул неврастенических персонажей Достоевщины. И в этом, черт возьми, действительно есть что-то дьявольски волнующее. Беседа с проституткой Дискотека шла так бездарно, что ушел задолго до окончания. Чувство сожаления по поводу глупо потраченного времени и денег. Глубокая ночь, до сведения моста Александра Невского осталось полчаса. Не спеша еду по небольшой улочке в центре города. Может, кто-нибудь тоже хочет поебаться? Вряд ли, в такое время… Хотя вот! Высокая женщина с отличными ногами быстро идет по тротуару. Хм. Что она здесь делает? Например, возвращается с затянувшейся вечеринки, где мужики решительно напились и оставили женщин без внимания. Стоит проверить. Торможу чуть впереди ее. Она бросает на меня быстрый взгляд и уверенно подходит. Слишком уверенно. Открываю перед ней дверь. Она заговаривает первой: - Не подбросите до Марата? Перекресток направо. - Прошу. - А то идти страшно. Вот машина стоит – там четверо сидят, звали к себе. Что у них на уме – кто знает. Вид у нее изрядно помятый. Впрочем, редкая мадам в тридцать пять выглядит свеженькой посреди бессонной ночи. А вот ляжки и колени смотрятся ударно, полное право носить короткую юбку. Лезвием маленького ножичка водит по гладкому бедру. С чего бы это? Самозащита? Проститутка, или все-таки нет? Разговорились сразу. Раньше она жила хорошо. Потом оказалась в тюрьме. Вышла – нужно платить за квартиру. Проститутка. Работа тяжелая. - Много извращенцев? - Много ублюдков. Они считают, что если деньги заплатили, то могут делать с телом все, что угодно. А я прежде всего человек. Если ко мне относиться по-человечески, то я все сделаю, чтобы было хорошо. Тут один заплатил двести рублей, я ему все сделала… - В зад тоже? - Я в зад не трахаюсь. Так вот, он кончил, потом еще хочет, за час готов успеть несколько раз. Я ему сказала, что хочу в туалет. Так пришлось убегать босиком, без трусов. - Да, работа тяжелая. Но это бабки. - Да разве это бабки? - Ну вот если ты берешь за раз рублей сто пятьдесят, таких человек шесть за ночь… На станке столько не заработаешь. - Это верно. Но ведь и тратишь. Колготки, трусы по пятьдесят рублей. Чтобы выйти, и на тебя внимание обращали, нужно денег сколько потратить. А риск? Иногда денег дают, а потом назад отбирают. И менты. Вот на Старо-Невском все узаконено, там спокойно. Здесь же только и говорят: «Давай-давай». Я отвечаю – «кто вы такие, чтобы мне с вами ебаться бесплатно?» Они меня в отделение ведут, а там отпускают. Спасибо, что довез. Если что, найти меня можно у метро Лиговский проспект. Ноги классные. Если бы не профессия, загнуть ее было бы совсем неплохо. Абсурдно, но факт – люблю плохих девчонок, но не признаю услуг, оказанных проститутками. Лечиться у профессионального доктора, чинить машину у профессионального мастера, смотреть профессиональный бокс - это здорово, но вот ебать профессионалку… стоит еще подумать, кто кого в этой ситуации ебет. Андрей и бокс Андрей устроился в боксерскую секцию. Рассказывал, как там хорошо. - У меня спарринг-партнер – двухметровый мужик, весит сто с лишним, и не жирный, а здоровый просто, бывший гребец. С ним вставать никто не хочет, только я берусь. - И как? - Круто. Как разойдется – только держись, так отпиздит, мало не покажется. Будто гирей охуяривает. После него мне уже никто не страшен. Когда с другими стою, они уже совсем маленькими и слабыми кажутся. Им ко мне не подойти даже. И главное, знаешь... раньше идешь по улице, думаешь, вдруг сейчас кто-нибудь заведется или что... А теперь мне все по хуй. После этого гребца мне никто уже не страшен. Пошли, тоже побоксируешь. - Андрон, это все, конечно, здорово. Только вот голову подставлять не хочу. От этого бокса умнее не станешь. - Ну, Леш, ты выбирай, чего ты хочешь. Намного увереннее себя почувствуешь, я тебе обещаю. А голову подставлять... тебя же никто с гребцом стоять не заставит. Так, попрыгаешь, по мешкам побьешь, технику поотрабатываешь, ну, поспаррингуешь с кем попроще... нормально все будет. Наконец, я согласился немного позаниматься. Тренером в секции был развеселый мужик лет пятидесяти, кандидат в мастера. Ростом метр семьдесят пять, не больше, сухой, жилистый. Неординарная личность. На одной из тренировок держал передо мной лапы для отработки ударов. - Сильнее! Меньше пауза между ударами! Руку не задерживай! Рука после удара сразу назад идет! Сильнее! Меньше пауза! Рука сразу назад! Не проваливайся! Вперед не вались! Так! Сильнее! Я пыхтел, хекал, лупил что есть сил по цели, заливался потом, а тренер, держа одну из лап у собственной головы, в опасной близости от мельтешения моих суматошных, но старательных чух, успевал орать через весь зал другим занимающимся: - Коля, ты чего спишь? Встречай! Он на тебя, а ты встречай! Вот так, Коля, давай, не спи! Как он не боялся получить ненароком по морде? Да никак не боялся. Наверняка он видел, куда именно случится прилететь очередному удару. Да и что ему моя плюха? Тренер рассказывал чудесные истории из жизни. Поучительные. Например, про локоть и печень. Однажды к нему в секцию приехал молодой спортсмен из Китая. Высокий, накачанный, полный сил и энергии живчик. Потренироваться, опытом обменяться. После нескольких спаррингов с учениками, поколотив их и погоняв из угла в угол, предложил выйти на ринг и наблюдавшему за ними тренеру. Тот согласился, но с условием: - Ты такой большой, молодой, здоровый, а я маленький, старый и больной. Поэтому я буду бить только левой. Китаец понял, обиделся и насторожился. Вышли. Китаец мускулисто бросился в атаку. Тренер сухо защищался и, улучив момент, когда локоть китайца задержался наверху, пробил той самой левой китайцу по печени. Косоглазый осел на колено. Отдышался, встал, снова запрыгал, но правый локоть с печени больше не убирал. Что ж, тренер показал ему, что ударит правой, только сделал вид, это не запрещено, бить он не собирался, но так убедительно это показал, что оба китайских локтя взлетели к голове, а левый кулак тренера еще раз как следует въехал в несчастную желтую печень. Китаец с тренером больше в спарринг не вставал. А локти нужно держать на корпусе! И еще одна история. Гулял тренер с сыном по городу, сынок у него недалеко от яблони, тоже боксер и кандидат в мастера. Завелись к ним двое бандитов. Здоровенные, в пиджаках, вылезли из хорошей машины. Чего-то слово за слово... бандиты угрожают разобраться... а тренер и говорит: - А чего потом разбираться? Давай вот здесь прямо и разберемся, ты и я, вон ты какой здоровый, что, боишься, что ли? Бандит не стерпел и, дурачок, согласился разобраться на месте. Через пятнадцать роскошных секунд, в течение которых он чувствовал себя боксерским мешком для неторопливого и веселого профессионала, бандит лег на землю в своем дорогом пиджаке. Его приятель сперва застыл, разинув рот, затем хотел было вмешаться, но бросил взгляд на разминающего кисти и приплясывающего тренерского сыночка и вновь окаменел, выйдя из ступора лишь для того, чтобы, сопя, загрузить хорошо отпизженную полубесчувственную тушу братишки в пресловутую иномарку. Похоже, тренер и криминальных разборок особенно не опасался, судя по всему, связи в питерском боксерском сообществе у него были крепкие. Судя по рассказу про полезные и вредные виды спорта. - Вот ребята, рассказывают, убили недавно в городе одного парня. А кем он был? Мастером спорта по плаванью. А кто его застрелил? Боксер его застрелил. Так и всегда, если убивают кого-то, так обязательно пловца или еще кого-нибудь, а если кто убивает, то боксер. Вот и думайте, каким спортом нужно заниматься. На тренировках мне нравилось. Там были и мешки, и отличный тренер, умеющий парой фраз направить мою так называемую технику в более-менее классическое русло. Даже спарринги не были особенно страшны, партнеры не зверствовали, да со здоровыми я и не вставал, так, баловался с начинающими с переменным успехом. Пока Андрей не предложил встать в пару с ним. Для начала во время тренировочного упражнения он охуярил меня по ребрам так, что мне мало не показалось. Затем после долгих уговоров он все таки вытащил меня на ринг и хорошо отпиздил. Свернул нос, разбил губу. Что обидно, сделал это одной левой. После чего заявил, что я слишком горячился и сам нарывался, если был бы поосторожнее, смог бы отделаться значительно легче. Ну да, я действительно был неосмотрителен, прыгал вперед и попадал на жесткий встречный удар, бля, Андрей выше на восемь сантиметров и тяжелее килограммов на пятнадцать, мало того, боксерский опыт у него гораздо существеннее моего. Досталось мне как следует. Хватая капли крови на лету, еще полный адреналина и ярости, я пошел отмокать в раздевалку под струю холодной воды. Нос лежал на боку. Не к врачу же ехать. Стал толкать его на прежнее место, слушая противный хруст. Вроде, почти как было. Зашедший в раздевалку тренер поинтересовался: - Это Андрей тебе нос положил? - Ну да... - Вы же, вроде, друзья? - Типа того... - Кровь больше не идет? - Да нет, похоже, что не идет... да, все, остановилась. Тренер удовлетворенно кивнул и вышел, удивленно пожимая плечами. Дома я лег в постель и спал до вечера, голова побаливала еще и на следующий день, но затем прошла. Насчет ребер я не беспокоился, хотя, похоже, они были сломаны, по крайней мере, стоило мне попробовать вздохнуть поглубже, слева простреливала острая боль. Ничего, через две-три недели я уже ничего плохого и не чувствовал. Но на бокс уже никогда больше не ходил. Андрей на рынке После двух лет работы воспитателем в приюте брошенных детей Андрей устроился контролером на рынке. За полгода работы он сделал окончательный шаг к совершенству. Ему идет и новая прическа, а стал он стричься аккуратно и так коротко, что даже нелегко было бы понять, насколько густы и хороши его волосы. Он чувствует себя уверенно и не нуждается в дополнительных украшениях. Андрей отточил свой значительный и серьезный, почти актерский прищур. А его пиджак выглядит на нем раза в три дороже своей стоимости. Пиджаки он любил носить всегда, но теперь перешел на них окончательно. Фигура у него хотя и габаритная, но не вполне классических пропорций. Грудь и спина широкие, а вот плечи слегка узковаты. Проблема актера Стивена Сигала. Решается просто. Хорошо подобранный пиджак скрадывает недостаток плечистости. Легкая Андреева сутулость говорит лишь об избытке жизненного опыта и некоторой снисходительности к окружающим, не дотягивающим до его уровня. Он начал курить, мало обращая внимание на мои предостережения. И курит Андрей с бывалой лихостью, которой позавидовал бы и рекламный ковбой Мальборо. Лучше прожить сорок лет в весельи, чем восемьдесят в унынии. Но имидж сам по себе – ничто. Андрей наконец пришел к глубокому пониманию женской природы. Им нужен Мужчина. Мачо. Высокий, сильный, напористый и агрессивный. Ему на все наплевать, он живет здесь и сейчас, готовый для нее на все. Он доминирует, он угрожает соперникам. Она чувствует его властные прикосновения, его уверенность. «Ты – моя» в каждом движении и слове. Это неотразимо, это действует на подсознание - поведение самца, который достоин оставить после себя потомство. Андрей никогда не опускается до унизительного занудства. Стоит девке начать морщить носик, он немедленно прощается. Лучше подойти к ней еще раз, когда она поймет свою неправоту, или просто послать ее подальше. Девок вокруг много. Да, на рынке их изобилие. Покупательницы. Они ходят между столов со жратвой, вдыхая грубый запах мяса, жирный дух колбасы, острый аромат лука. Андрей неспешно прогуливается между рядами, лениво прищуриваясь на хорошеньких. Ничто не мешает знакомиться. Поток женщин. Среди хлопотливой толпы они утыкаются взглядом в неожиданно задумчивого и вальяжного мужчину с ласковыми и внимательными глазами. Теряются всего на мгновение, но этого уже достаточно. Улыбаются в ответ на вежливое и остроумное приветствие. Колеблются, решаются, отвечают. Вступают в короткий волнующий диалог, испытывают желание познакомиться поближе. Договариваются о встрече. Отдаются в первый же вечер. Это его царство. Помимо заблудших на рынок овечек в его власти и любая из продавщиц, которых он предпочитает ебать в последние дни перед увольнением. Бизнес есть бизнес. В случае более раннего отъеба продавщица может почувствовать себя принцессой, понадеяться на изменение обычных деловых отношений на личные и высказать обиду при выдаче положенной контролеру палки колбасы или сетки фруктов. Не нужно торопиться. Текучесть кадров на рынке существенная. Узнав, что присмотренная деваха собирается уходить от своего хозяина, чаще всего, знойного кавказца, Андрей предлагает ей отметить свое освобождение для начала в одном из ближайших кафе. Затем продолжить в другом кафе, поближе к его дому. Которое закрывается не слишком рано, чтобы они успели поболтать по душам, но и не слишком поздно, чтобы желание спать у поддавшей девки не пересилило желание посмотреть, как он живет. Андрей ебет ее на своем диване, хмельную и немного сонную. 1999-23. Ирочка От нечего делать в выходной поехал к Андрею на рынок. Да, работа у него интересная, одно название - контролер. Зарплата маленькая, нужно крутиться. Здесь потусоваться, с тем переговорить. Нужно, чтобы все видели, что ты в деле. Контролеру отданы на кормление продавцы, в большинстве женщины, молодые ядреные девки без лишнего образования. Работать по-честному они не могут, просто не получается - все потери высчитываются хозяином места из их скудных зарплат. Весы приходится заряжать. В каждом деле есть свои мастера. Рассказывали. Однажды новенькая продавщица, сосчитав дневную выручку, принялась рыдать. Бывалый контролер, с утра положивший на нее масляный глаз, поспешил утешить. - Чего плачешь? - Денег не хватает… Весь день работала, и вот…. Что теперь делать… - А, недостача? Понятно. Может, обсчиталась? - Нет, я очень хорошо считала, два раза сдачу проверяла. - А что у тебя с весами? Сама их крутила или хозяин? - Весы? Не знаю, наверное, хозяин, я ничего с ними не делала… - Ну-ка дай-ка… посмотреть… еханый бабай, так они же у тебя в ноль выставлены! - В ноль, а что, а как же… Контролер заржал. - Ты головой вообще думаешь? С такими весами ты всегда должна будешь! Делать их надо нормально! - Делать… А ничего не будет? - А чего будет - если кто из лохов пиздеть начнет, так сразу ко мне направляй, побухтят и отвалят. А уж мы с тобой всегда договоримся. Да... Отвертка есть? Хрен с ней с отверткой, ща вот ножиком… Так, вот они весы как сделаны… а мы их вот как… - Ой, не сломаешь? - Нормально все сделаю… Еще спасибо скажешь… - А хозяин ничего не сделает? - Хозяину твоему чего надо? Бабок ему надо. Так ты же не его, а лохов этих будешь парить. Так бля…так… ща вот… это сюда, это на фиг выкинуть. - Как выкинуть? - Да не нужна эта хуйня, весы без нее только лучше… так… Пожалуйста, можете работать! - Ой, спасибо, ты так помог, я уже и не знала, что делать, спасибо… - Нормально, не первая ты здесь такая… В общем чего, если кто пиздеть начнет, что ему мало навесили - сразу ко мне не посылай, а пусть для начала поорет немного, может, сам отвалит. А если рогом упрется - кто у вас начальство, тогда шли ко мне, но тоже так, как бы тебе это не в мазу, скажи, пусть идет в контроль разбираться. Других контролеров не зови, я тебя отмажу, а они могут и наехать. - Спасибо… спасибо большое… - Ладно, проехали… ты после работы чего делаешь? Может пивка вместе выпьем? - Ну… можно. Контролеры берут от продавщиц всем, что у них есть. Обычно - продуктами. Андрей почти не тратит денег на еду, таская с работы увесистые пакеты со снедью. Реже - деньгами. Но это не так просто. Отдать продуктами легче психологически, жратвой как бы распоряжается сама продавщица, а деньги принадлежат хозяину торгового места, тем более, день на день не приходится. Чтобы срубить живых денег, контролеру нужно думать головой. Лучше всего - выступить в роли арбитра в споре продавщицы с обвешанным клиентом. Но такие споры бывают не слишком часто, народ у нас терпеливый и к наебке привыкший. В теории, взятки можно брать и натурой, в смысле, не жратвой, а интимными услугами, но это контролерам невыгодно. Как тогда на жизнь зарабатывать? Вымогать от продавщиц секс неэтично и непрактично. Наши добрые русские бабы легко дают и так, по дружбе, хорошему человеку, что заботится и помогает в трудностях жизни, выпив с ним пивка после работы. Текучесть кадров на рынке довольно высокая. Андрею это только нравится. Девки меняются. Только успел трахнуть, как на ее месте уже новенькая, еще моложе и сочнее. - Андрон, слушай, давай мы с тобой по рядам прогуляемся, ты мне покажешь, каких ты ебнул. - Зачем тебе? - Бля, ну интересно. - Лешик, расслабься, совсем у тебя крыша поехала. Ну ебнул я кого-то, мало ли кого? Я теперь почти каждый вечер ебаю. - Что, и все новых? - А захуй старых-то ебать, если новые дают? Любят бабы Андраса! Йо-хо-хо! Да, мой дружище стал настоящим асом быстрого отъеба. Только это нас скорее разделяет, чем объединяет. Мои внутренние проблемы не позволяют мне вести игру на его уровне. Андрей просто перешел в более высокую лигу. Сверхчеловек, сделавший себя сам. Я ловлю себя на том, что не очень его понимаю. Хотя главное и во мне, и в нем осталось - желание соревноваться и побеждать. Хм, отличная девка. Живая, стройная, быстро двигается, красивые темные глаза, смуглая брюнетка, черты лица скорее европейского типа, хотя южная кровь в ней не просто угадывается, но играет и бурлит. Веселая, улыбчивая, лет не больше двадцати. Подбежала к одному из контролеров, что-то быстро обговорила и вернулась на свое место у весов. - А эту ты тоже? - Кого? Эту? Нет пока. Это Иринка. Она здесь недавно. Хочешь, попробуй. - А вдруг пошлет? - Может и послать. Ну так что, в первый раз, что ли? Бравые ребята контролеры смотрят в ее сторону и что-то обсуждают. Похоже, здесь многие хотят ей впердолить. А Андрей - признанный чемпион среди местных ебырей. Коллеги приветствуют его насмешливо-завистливыми ухмылочками. Опасливо интересуются его планами в отношении Иринки. - Иринка? Да заебали меня эти девки! - Дюшу девки заебали, да, Дюша у нас такой, он да, он такой… - А чего все Дюша да Дюша? Вот Леха, например, большой ценитель прекрасного, сейчас подойдет к ней и познакомится. - С Иринкой? А чего, верно! Давай, Леха, подкати к ней, смелее! А мы приколемся! О кей. Это вызов. Приз - хорошенькая метиска. Как подойти? Прямо к ее прилавку, встать у ее заряженных весов? Она волей-неволей будет вести себя со мной как продавщица с покупателем, лохом с грязными намерениями. Не пойдет. - А чего она тут бегает взад-вперед? - Иринка? С весами у нее чего-то. Могу предположить, что у нее с весами. Пожадничали с настройкой? Да, верно, Иринка не стоит на месте, а снова куда-то отбегает. Производственные проблемы не сказываются на ее бодром настроении. Догоняю ее быструю попку и спешу рядом. - Добрый день! - Добрый день, - она поворачивает ко мне приветливое лицо. - Зашел к приятелям в выходной, посмотреть, как они тут. Так интересно все! - Что, нравится наш рынок? - Да, прикольный. Здесь жизнь настоящая, все кипит, движется, меняется, не то что в моем скучном офисе. Бумажка туда, бумажка сюда. Только раз в месяц и бывает приятно - когда зарплату выдают. А тут вон как все бегают, вот как вы теперь - не догнать. Иринка улыбается и нет-нет, да и выстреливает в меня горячими глазками. Понравился? Наверное! - Меня зовут Алексей. - А меня - Ирина. - Очень приятно. - Мне тоже. - Ладно, не буду мешать, вам нужно, наверное, еще немало вопросов сейчас решить. Увидимся. - Хорошо, мое место - в среднем ряду слева, у прохода в рыбный отдел. - Запомнил. - Заходите. - Обязательно зайду. Иринка убегает дальше, оглянувшись на прощание. Оч-чень недурно для знакомства. Похоже, я хорошо ее зацепил! Через полчаса, высмотрев издалека, что она на месте, ненавязчиво подхожу к ее прилавку и, подчеркнуто индифферентно глянув на ее хорошо отлаженные весы, говорю, что хотел бы встретиться в более подходящей обстановке, например, мог бы ей позвонить. Иринка скромно, но ласково смотрит на меня, берет карандаш и аккуратным почерком, ровно, повторяя линии для полной четкости пишет цифры на куске грубой упаковочной бумаги, ой, извини, другой нет. Хорошая, толстая бумага, лишние граммы при взвешивании колбасы. Прощаемся с улыбками и надеждами. Пока-пока. Слава богу, мои заходы прошли незамеченными для молодцов-контролеров. Да и некогда им за мной следить – работа не спит, нужно дела делать. Кто-то, правда, спросил на ходу: - А, это ты? Как, Иринку склеил? - Да чего-то она непонятная какая-то, фиг ее поймешь. - Это точно. Ничего, поработает - обломается. Звоню на следующий день. Телефон оказался правильным. Отлично. Эта горячая девчонка не сможет мне отказать. Деликатно выясняю ее расписание и предлагаю встречу в последний рабочий день ее серии. Нормальных выходных по субботам и воскресеньям продавщицам не положено. Хорошо еще, когда сменщицы находят общий язык и могут договориться о подмене на случай особых случаев и болезни. Понятное дело, больничных листов им тоже не положено. Интересно, ебет ее хозяин или нет? Было бы странно, если бы не ебал. А Иринке хочется. Она так легко идет со мной на контакт, я чувствую, что ей нужно даже больше, чем мне самому. Во мне воцаряется великолепное спокойствие и уверенность. Как это редко происходит, как это действует на женщин. Куда идти? Лучший способ для сближения - совместный танец. Идем на дискотеку, обычный гадюшник на моей окраине. Хорошо и то, что мы с Ирой живем на разных сторонах Невы, а мосты у нас разводятся. Во время второго медленного танца начинаем целоваться, сосемся все жарче, я лапаю ее так, что у нее, наверное, вся пися мокрая. Нет-нет, я не хватаю ее за жопу и не лезу между бедер, я же не младшекурсник, нет, мои прикосновения хороши тем, что всегда обещают что-то большее. Или это мой снобизм и самомнение, или я действительно хорошо умею трогать девок, или просто Ирине очень хочется. Застреваем в дискотечной кафешке за бутылочкой пивка. - А хозяин у тебя кто? - У меня не хозяин, а хозяйка. Хорошая такая тетенька, зарплату по-честному отдает. Вот так сюрприз. Я-то думал, ее хуярит во все дыры какой-нибудь джигит. Что ж, так даже лучше. Жмемся друг к другу, обнимаемся, время от времени аккуратно, но от души целуемся. Хорошо, но неплохо бы и отдохнуть, Иринка тоже устала, все же после работы. Какая жалость, мосты разведены. Ко мне? Ладно. Я ее выебу! При виде моего трехспального дивана Иринка прекращает все поцелуйчики и обжималки, и заявляет, что будет спать в одежде вот на этом краешке, а я могу раздеваться и чувствовать себя очень свободно, как будто ее здесь нет. - Я же не могу в первый же раз. Жаль, впрочем, ее симпатия ко мне не вызывает сомнений. Я остаюсь таким спокойным, что даже не настаиваю. Засыпаем в одежде поверх моего одеяла. Удивительно, обычно с непоебанной девкой мне заснуть не удается. Насколько же я уверен в успехе! Иринка просыпается через пару часов и просит отвезти ее домой. - Если я останусь, то расслаблюсь. А я этого не хочу. Если человек не может ждать, значит, ему только это и нужно. У меня был такой случай. Больше я так не хочу. Я только киваю головой в знак согласия. Она отвечала на мои поцелуи с такой жадностью, нет, она от меня никуда не денется, не сегодня, так в следующий раз. В ней чувствуется характер, так просто ее не уговорить и не согнуть. Лучше подождать, когда созреет. В три часа ночи спокойно отвожу ее домой. Нетронутую. Выйдя из машины, она оборачивается ко мне и спрашивает: - Когда ты позвонишь? Отличный вопрос, а? Ей охота больше, чем мне! - Скоро, - успокаиваю я. На следующий день мы встречаемся снова, осторожная Иринка предлагает не выезжать за пределы ее района. О кей. Привожу ее в гости к Сереже-филологу и едва не трахаю на его узеньком диване. Иринка позволяет мять свою штучку через штанишки. Страсть ворочает ее стройные бедра. Но в квартире не только Сережа, но и его мама. Вдоволь намявшись, расстаемся в нетерпении. В третий раз я ничего не говорю о культурной программе, а везу ее прямо к себе домой. Лишь на полдороги она все же сочла нужным удостовериться: - И куда мы едем? - Мм, ко мне… - Ты все хочешь меня домой привести. Да? Скажи, да? - А как ты думаешь? Мой вопрос-ответ хорошо подкреплен долгим поцелуем, хорошо, что на светофоре красный. Нужно ехать, и я первым делаю движение, чтобы оторваться от ее губ. Поцелуй выходит и страстным, и дразнящим. Похоже, она просто тает. Но правила поведения для хороших девочек Иринка помнит в любом состоянии. Ехать прямо домой ебаться - значит в некоторой степени их нарушить, пусть это и не первая, и не вторая наша встреча. Говорит, что хочет есть, и следующий час мы проводим в кафе, ужиная с распаляющей неторопливостью. У меня дома, уже сидя на диване, она вдруг спрашивает: - А что, если ты просто поспорил с друзьями, что познакомишься со мной? Девушка заглядывает в мои глаза. Искренне улыбаюсь, стараясь не веселиться чересчур. Улыбка у меня приятная, особенно, когда мысли похабные. Иринка ждет. - Ну, тут уж трудно что-то сказать. Или веришь, или нет. Кажется, ответ ее устраивает. Тем более, что ей явно не терпится снова поцеловаться. Иди ко мне, милая. Вот так, хорошо, ух-х. Желание мешает ей понять, с кем она имеет дело. Или Иринка просто старается не замечать некоторых деталей. О них я могу не знать сам. Каким я ей кажусь? Кривя в лживой улыбке потасканный, чуть дрожащий в уголке рот, донжуан прячет свое клеймо под волосами, как проплешину, под одеждой, как знак дурной болезни. Целуемся задыхаемся раздеваемся. У нее стройное загорелое тело. Хороша. Сейчас буду ебать, наконец-то. За свое долгое ожидание я должен себя вознаградить. Однозначно, она уже моя. Что она готова вытерпеть? Как бы ее взять? Так, чтобы бля вот эдак как-нибудь, но и чтоб не выбежала голая с воплем. Оба стоим на полу рядом с диваном, я обнимаю ее со спины и загибаю вперед, но не раком, а прямо стоя, руками Иринка опирается о диван, круто, ищу писю, конечно, она мокрая, вхожу в нее, выпрямившись в полный рост, держась за ее неширокие бедра, ебу сзади. Жесткая позиция для первого раза! Как она мне дала, вот так игра во власть и подчинение, да она вся моя! Я ее взял бля даже не раком, а вообще хуй знает как! - Ты моя? Да? Моя? Иринка что-то стонет в ответ. В целом ясно, что, конечно, моя. Вот уж действительно, высокий старт, как это смешно и возбуждающе - дрючиться рядом с трехспальным диваном, испытывая серьезные проблемы от недостатка надежной опоры. Немного поебав так, как и загнул, проверив, что Иринка готова терпеть все неудобства, которые я готов ей причинить, валю ее поперек дивана - ну, держись. Так, сяк, эдак, минет, переворот - отлично. Кожа, сиськи, писька, ножки… а зачем на них волосы? Ладно, на первый раз сойдет, потом обязательно скажу. Бросаю две палки, Иринка тоже кончает минимум пару раз. Отлично. Я понравился ей так сильно, что Иринка даже согласилась брить свои пушистые ножки. Других недостатков я не обнаружил ни во вторую, ни в третью встречу. То, что мне нужно. Небольшая, после бритья уже вся гладенькая, крепкая, отзывчивая на мои сексуальные предложения. Похоже, что только на мои, вряд ли она давала еще кому-нибудь между делом. - Иринк, а с Андреем ты как, хорошо знакома? - С Андреем? Нашим контролером? Да, хорошо. Он мне даже весы настраивал, когда я первый раз пришла. А то все в убыток вешала. Дура такая была. Андрей рассказал, что действительно подъезжал к Иринке какое-то время назад, но атаку сорвала ее сестра - сумасшедшая баба с тяжелой судьбой. Когда-то эта бедовая сестра дружила с лихим и отважным парнем, который любил прогуливаться по общаге с обрезом в руках. Потом, разумеется, из этого обреза кто-то убил человека. Парня посадили. Сестра говорила Ирине, что так и не была уверена, убийца ли он на самом деле. Но она вышла за него замуж, пока он ждал суда под арестом, забеременела, родила дочку и ждала его восемь лет. Не изменив ни разу. Такое воспитание еще встречалось раньше – девчонки выросли в Казахстане. Их тела хранят жар солнца, поднявшегося над степью. Я видел сестру, когда заезжал за Иринкой – тоже небольшая и худенькая, симпатичный уголек, но не просто с характером, а настоящая стервоза. Думаю, ей хотелось мужика. Восемь лет, с девятнадцати до двадцати семи, здоровой рожавшей женщине, с короткими распаляющими свиданиями в зоне. Думаю, ей хотелось. И вот, наконец - зэк вернулся с зоны. Но что-то не так. Стал ли он другим, или всегда и был таким же – восемь лет ожидания не связали их, а сделали чужими. Бывший зэк часто не ночевал дома, вдруг давал денег - эдак тысяч двадцать за раз, потом месяца полтора-два денег не было совсем. Они разошлись. Мужика на данный момент у нее нет и даже не предвидится. Как раз в день, когда Андрей планировал решительный штурм, эта сумасшедшая заехала на работу к сестре, обнаружила кружащегося вокруг Андрея, остервенела, навязалась на вечеринку и вконец ее испортила: и сама никому не дала, и сделала все, чтобы никакой циничный негодяй не засадил ее Ириночке. Наши отношения я держал в секрете, но однажды Андрей с братом-акробатом Сережей случайно встретили нас с Иринкой на улице. - Лехан, здорово… Ирина? Привет, что ты тут делаешь? - Ребята, привет, а вы что тут делаете? Они издали вымученное ржание. Предположение, что мне все же удалось трахнуть эту ломаку, им обоим явно не нравилось. - Живем мы тут! Она явно радовалась встрече со своими друзьями-контролерами. В общем, Андрей ее не ебал, конечно, если не врет, его в последнее время не поймешь. Думаю, что и его брат-акробат ее тоже не ебал, после Серегиного тридцатисантиметрового хуища ее горячую и влагообильную, но скромную по размерам пизденку пришлось бы зашивать бригаде смешливых хирургов, отпускающих шуточки вроде "что ж вы, девушка, возможности свои переоцениваете, мы все понимаем, бывает, конечно, сгоряча, но вы все же на будущее с шампанскими бутылками поаккуратнее, хотя бы на лимонадных потренируйтесь для начала". Стеснения в общении с Андреем и Серегой она не испытывала вовсе, хотя я просто не понимаю, о чем можно говорить с Серегой, отродясь не прочитавшим ни одной книжки. Но ей с ним было интересно. Да, Иринка была глупа. Или просто необразованна. Дай бог, если десять классов закончила в своей провинции, об институте речи нет. Но секс отличный. Я даже отваживался сосать ей пизду. О том, что она брала в рот мой член, можно и не упоминать. Брала, чмокала и вылизывала. Намекала, что хорошо натренировалась на своем бывшем женихе. Привыкла оставаться у меня ночевать. Меньше двух палок за ночь не получала. В один из вечеров, когда я уже уплывал в сон после бешеной ебли и оглушительного оргазма, мне захотелось сказать ей что-нибудь приятное. - Ирин, а ведь ты - нежный цветок, да? - Не знаю, тебе лучше знать. Скажи мне сам. - Что сказать? - Скажи, что я нежный цветок. И я начал что-то бубнить. Вроде того, что надо этот вопрос еще раз исследовать со всех сторон. Подразумевал, что посплю, а потом для установления истины еще разок на нее влезу и наверну по-всякому, но прозвучало мое бормотание хуже некуда - занудно-интеллигентски. Иринка вдруг завозилась, а когда я заподозрил неладное и поднял голову с подушки, она, полностью одетая, уже стояла в дверях. - Ир, ты что, что случилось? - Ты подумай над своими словами. А потом можешь позвонить… если захочешь. - А чего я? А ты чего? Да ладно, куда ты на ночь глядя, оставайся, Ир, ну пожалуйста… Ушла. Ну и дура. С закидонами. Жаль, ебал неплохо. Хватит. Звонить не буду. На вопрос Андрея, чего у меня там с Иринкой, отвечаю совершенно честно. - А, ничего. Она дурковатая какая-то. - Есть немного. Ты ее сестры не видел - во всю дыню ебанутая. Андрей так и не узнал наверняка, что я не только видел ее сестру, но и саму Иринку ебал целую неделю напролет. И хорошо, а то, не дай бог, испортились бы ее весы. 1999-24. Маша Всегда присматриваюсь к высоким девкам. Бывает, они выглядят нескладно, сутулятся и корежатся, словно опасаются выглядеть чересчур вызывающе. Беспокоятся о возможностях мелких пареньков участвовать в конкурсе? Но эта девка ни о чем не волнуется. Милая - ростом с меня, верных метр восемьдесят, юбочка выполнена по ресурсосберегающей технологии, большие темные глаза глупы и внимательны, грудь в вырезе маечки чуть светлее, чем голые плечи. Ей всего шестнадцать, после брошенной мною шутки она берет короткую паузу на обдумывание, а затем смеется. Вообще держится настороже. Ни Андрей, который с ней и познакомился, ни я, которой он меня великодушно представил, совершенно не похожи на ее друзей. Вечера Маша обычно начинает со своей дворовой тусовкой – какие-то грязноватые юноши, недобрыми гримасами встречающие свое отражение в зеленом металле моей машины. Что она делает позднее, достоверно не известно, но Андрей, который сразу после знакомства едва не привел ее ко мне домой вместе с такой же юной подружкой, утверждает, что репутация девушки вполне определена. Лихой прокуренный гопник может бросить ей на ходу: - Привет, Машка! Чего не звонишь? Двоечник грязно ухмыляется, его дружки-неучи подражают ухмылке, но у них она почему-то выходит завистливой. - Привет! Времени мало. Девчонка, кажется, чуть-чуть взволнована, чуть-чуть смущена. Вспоминает ли она его пьяные и неумелые, но горячие ласки? Себя, пьяную, распаленную и доступную не только для него, но и для любого на его месте? - Машка, привет! Вот и другой развеселый паренек рад встрече. Зависти в его голосе нет. Есть торжество. - Привет. Она знает, что он знает, что другой знает про него. И про некоторых других. Но не всех. Андрей познакомил меня с Машей, преисполнившись благодарности за своевременную материальную помощь. В тот раз я одолжил ему денег как раз тогда, когда он уламывал красивую девушку, а она не давала. Мой кредит позволил напоить ее сильнее. Уже утром блондиночка наконец сдалась, Андрей въехал в нее, потрахал, но был так изможден алкоголем, борьбой и усталостью, что даже не кончил. Вытащил опавший член и упал на постель. Красотка ощутила пустоту, хм, душевную, очнулась от наваждения и запереживала. Удручало многое - банальность своего поражения, разбитые надежды на новую, большую и светлую любовь, чувство вины перед своим парнем – блондиночка горько расплакалась. Самое интересное, что под утро они с Андреем помирились и поехали в Петергоф, смотреть фонтаны. Денег уже не было, ей пришлось забежать к себе и взять необходимою сумму. Интересно, что чувствовал в эту минуту ее рогоносец, заснувший в одиночестве только под утро, ревнующий, взбешенный? Уже в Петергофе стало ясно, что усталость после бессонной ночи берет верх. Пришлось вернуться в город. Прошло несколько недель. Блондиночка продолжает жить со своим парнем, с Андреем больше не встречается. Рогоносец остался при своей девке, мой друг еще раз испытал сложное, двойственное переживание Дона Гуана. Радость победы и боль одиночества. Стоило ли так мучится ради пары минут возни полувставшим хуем в писе чужой девушки? О да, конечно! Донна Анна (не полусонная актриса Белохвостикова, по недоразумению выбранная на ее роль в советском фильме, а настоящая донна Анна, красивая брюнетка лет двадцати пяти с легкими полукружьями тоски под темными мавританскими глазами) знала с самого начала, что ее домогается не кто-нибудь, а убийца ее мужа. Ей было ясно и то, что она не устоит перед его страстью. Единственное, что ей оставалось, это организовать засаду. Дон Гуан был обречен, его погубила не наглость, с которой он глумился над каменной ревностью статуи. Верная вдова не смогла простить себе свою слабость. Командор узнал о свидании не от глумливого убийцы, а от своей кающейся вдовы. Дон Гуан был мастером соблазнения, но качественного секса не обеспечивал. - Ну что, хороша Машка? - поинтересовался Андрей. - Да, ничего такая. Дура полная. - Она не полная, здоровая просто. Конечно, дура, шестнадцать лет. Кобыла. - Ебется, наверное. - Однозначно ебется. - Как бы мне ее того это самое… Она же вроде думает, что это ты за ней ухаживаешь. - Лешик, ей все по фигу. Она на такие нюансы внимание не обращает. Пригласи ее к себе, влей пол-литра водки - и все хорошо. - А как пригласить? Я же не могу ей позвонить и сказать, что ты мне дал ее телефон, она обидится, может и послать. - Дело говоришь. Давай возьмем их с подружкой и свозим поплавать. Там разберешься. - Отличная мысль. Звони Машке! Обязательно скажи, что это моя идея насчет купаться, что я ей привет передаю - нужно ее подготовить к моему наезду. Дел у Маши мало, поклонников, скорее всего, достаточно, но выехать за город поплавать мало кто откажется. Ее гопники могут предложить ей только дешевое бухло, но как же культурная программа? Этим дворовым сучкам тоже хочется впечатлений. Она согласна, едем. Подруга ее только сперва кажется невзрачной, но на пляже, особенно когда она выходит из воды в облипших купальных трусиках и узеньком топе, становится нестерпимо ясно, что ей тоже шестнадцать лет, она вся твердая и упругая, и очень хочется схватить полотенце и, не обращая внимание на хихиканье и легкое сопротивление, вытирать, сжимать, тискать ее мокрое тело. Машка выглядит тем более эффектно, кроме обаяния юности в ней есть кобылий шарм глупой здоровой девки. Пусты и наивны ее красивые карие глаза, говорила ли ей мама, что только плохая девочка разрешает мальчишкам засовывать петушки в маньку? Возить девок купаться - сущее испытание. Приходится бороться с эрекцией, окунаясь в прохладную воду, словно турок-массажист в бане с туристками из России. В этих обстоятельствах их особенно не пощупаешь, а говорить с ними особенно не о чем. Андрей мог бы вести беседу, только вот он зачем-то нажрался пивом и стал развязно индифферентен. Девки пьют очень умеренно, я вообще за рулем. И выходит, что девки главным образом обсуждают свои птичьи фигли-мигли, Андрей задумчиво поглядывает то на воду, то на убывающий остаток пивка, а я пялюсь на Машкины коленки, на ее подружки, как там ее зовут-то, хорошие, маленькие, твердые сиськи, растерянно перевожу взгляд на Андрея, но он совершенно спокоен, ну ладно, в конце концов, для первой встречи неплохо. Андрей под конец предложил все-таки заехать к нам, но у девок что-то уже есть в планах, жаль. Все же главный разговор напоследок состоялся. - Маш, ну как, нормально поплавали? - Да, прикольно. - Давай созвонимся, еще чего-нибудь придумаем. - Андрей знает телефон. - А зачем мне Андрея об этом спрашивать? Давай я просто тебе позвоню. Маша бросает на меня взгляд и задумывается на секунду. - Хорошо, запоминай. Ура! В следующий везу подружек купаться уже без Андрея. К себе не тащу. Ее подружка, бля, имя не помню, выглядит просто ребенком. Да и Маша сама по себе тоже еще дитя, просто крупное. Я даже сводил ее в мороженицу. На следующую встречу уговорил посмотреть как я живу. Вряд ли Андрей мог ошибиться, это действительно плохая девочка. Когда я поцеловал ее в открытую шею, Маша сказала просто и очень ясно: - Не нужно. Облом. О черт. Какая жалость. И ведь так ответила, что больше и не пристать. Спокойно и немного грустно. Она вообще очень спокойная. - Почему? - Не нужно. - Я тебе не нравлюсь? - Я беременна. Вот так пироги с котятами! Вот ведь лошадь драная! Гондон надо одевать! И чем же, простите, ее беременность мешает нам поебаться? Но все очень непросто. Чтобы завалить ее сейчас, мне нужно продемонстрировать лихой гусарский похуизм. Но ухаживал я за ней совсем по-другому, ровно и по-отечески заботливо, выгодно отличаясь от ее гопников. Менять ничего нельзя. К тому же она девочка крупная, весит за шестьдесят, наскоком не возьмешь. - Какой месяц? - Уже два. Мне аборт нужно делать. Роль заботливого папика вынудила меня предложить материальную помощь. И помощь была принята! Черт подери, а кто думал, что она откажется! Благо, что потери оказались невелики. Копейки. Судя по Машиной радости, деньги в семье были редкостью. Папа своевременно исчез. Как водится, спился. В режиме жесткой экономии ее мама смогла в одиночку выкормить не только доченьку, здоровую кобылу, но тянула еще и младшего сынишку. Мое умеренное спонсорство было очень кстати, денег на аборт в их бюджете явно не предусматривалось. Все это хорошо, но когда я буду ее дрючить? В течение следующего за абортом месяца я позванивал, интересовался Машиным здоровьем. Чтобы скрыть, насколько возможно, свой непосредственный интерес, даже встретился один разок, так, прогуляться, ебать все равно еще нельзя. Идем с Машей под ручку, навстречу - два грязноватых по-мальчишески тощих подонка, а с ними - та самая безымянная Машина подружка, которая два раза каталась с нами на пляж. - Машка, привет! Как дела? - Привет, нормально. Как у вас? - У нас - все заебись! Не пропадай, звони! - Да, вы тоже. Хм. Ну и знакомства. - А что это за ребята, учились вместе? - Почти. Маша смущенно улыбается. - Это был мой первый парень. - Серьезно? - Да. Мне пятнадцать было, он меня соблазнил, падла, ну, интересно же. Я у него тоже первая была. - М-да, дела… А чего ты с подружкой так и не поздоровалась? - Да пошла она, сучка! Всех моих парней перетрахала! - Как это? - Да дура она! Узнает, что у парня со мной было, и тоже с ним трахается. Достала! - Так что, она с этим, кто справа, с твоим первым? - Да, и с другим тоже! - С обоими, что ли? - Ну да. - А со вторым зачем, он же не твой парень? - Ну, у меня с ним тоже было. Нормально! Хуй стоит. Я тебя тоже выебу. И подружку твою тоже, проблядушку мелкую! Ради ее же самоутверждения выебу! Прошло еще две недели. Каждый вечер, как и полагается, я дрочил шишак. Не под Машу, как ни странно, не могу дрочить под реальную кандидатуру для поебки, впрочем, и слава богу, тогда бы я вообще не видел смысла ебать наяву. Дрочил я под Машину подружку, у нее молодое стройное тело, детское выражение лица, никакого намека на порочность, она дает всем парням, которым давала Машка, сколько их? Много, несколько десятков, я трахну Машку и потом встречусь с подружкой и намекну, что я ебал Машку, а потом она согласится пойти со мной и тоже даст, и я буду ебать ее пизденку, свежую, молодую, но уже познавшую двадцать, тридцать разных хуев, я буду ее хуярить, дрючить, а она просто будет лежать и радоваться, что напакостила подружке, а я буду ее дрючить, и кончу - ух, ух. Отлично. Устроиться на подушке поудобнее, и спать. Хорошо. Надоели все эти бляди. Наконец я пригласил Машу домой - отметить ее выздоровление. Дежа вю. Месяц назад, сидя на этом же диване, она объявила мне о своей беременности. Что у нее на этот раз? Да нет, вроде бы, все неплохо. Маша позволяет себя обнять и отвечает на поцелуи. Не падая в обморок и не дымясь от страсти, а очень спокойно, но в целом позитивно. По видику крутится тупой французский фильм «Такси», эту чушь невозможно смотреть, но ей нравится. Ее голова лежит на моем плече. Целую ее не часто, и не подолгу, чтобы не мешать благотворному воздействию искусства. Не тороплюсь. Хотя, а почему бы и нет? После очередного поцелуя сползаю вниз – к ней. Распускаю руки. Маша позволяет делать все. На ней чулки, а не привычные колготки. Что, готовилась? Наглаживаю светлую попу. Чудесное мгновение, когда можно все, только нужно оторваться, чтобы снять с себя или с нее лишние предметы одежды. Гондон не слушается моих подрагивающих пальцев, никак не хочет раскатываться на весь член, до корня. Маша спокойно ждет. У нее интересная реакция на происходящее. Как будто она учится, не знает, что следует выражать в конкретной обстановке – в беседе, в постели. Или фильм интересный. Я справляюсь с резинкой и наваливаюсь сверху. Что для нее мой вес? Фигня, она выдержит дядьку в два раза тяжелее. Хорошо, что послушная. Под движениями моих рук Машины коленки сгибаются, качественные ляжки в черных чулках поднимаются вверх. Запердоливаю хуй и трахаю. Глаза девчонки открыты – то ли я поторопился с прелюдией, то ли секс ее не слишком забавляет. Похоже, она сожалеет, что экран телика плохо виден. Я прокатываюсь внутри нее с тяжкими вздохами и стонами, в ее мягком, просторном, рассчитанном на богатырей и порнозвезд влагалище, а Машка все время норовит выглянуть поверх моей спины. Может быть, «Такси» - очень хороший фильм, просто он для детей? - Хочешь сверху? - Нет, я не люблю. - Давай перевернемся? - Нет, не хочу. Вскоре я кончаю, бля, как же хорошо. Машка - точно нет. - Ты когда-нибудь кончала? - Да, но только один раз. - И с кем? - С нашим учителем физкультуры. - Ого. Это большой риск для него. Что, женатый, в возрасте? - Да нет, молодой парень. Всю ночь трахались. - И сколько раз он кончил? - Много. Раз десять или больше. Я не считала. Ну уж вряд ли десять. Хотя… В любом случае, я не физрук. И мне совершенно ясно, что Машка отнюдь не влюблена в меня. И если на что-то рассчитывает, то скорее на мою спонсорскую помощь. Ну уж рано мне переходить в категорию папиков. Машка, пока. Иногда я жалел, что не попросил телефон ее завистливой подружки. Это могла бы быть очаровательно грязная интрижка. Впрочем, девка-то совсем уж никакая, пусть и с фигурой, да ну ее нафиг. Интересно, что Андрей продолжал домогаться Машки, но так своего и не получил. Видимо, общение со мной развратило ее, разумеется, не сексуально, но социально-экономически. Девушка начала понимать, что мужики готовы прилагать усилия и вкладывать средства, а давать просто так халявщикам вроде Андрея - глупо.