1999-14. Living next door to Alice. Жить двадцать лет рядом с Алисой, мечтать о ней, но бояться даже заговорить о своих чувствах – это обо мне. Я очень скромный и застенчивый. Одно дело - когда пошлет незнакомая девка, которую никогда не увидишь и забудешь через полчаса. Другое дело - быть отвергнутым соседкой и долгое время жить в непосредственной близи, чувствуя себя униженным и проигравшим, уныло говорить ей "добрый день" и получать в ответ самодовольную улыбочку, видеть тошнотворно наглую морду очередного постоянного бой-френда, вести учет ее случайных беспорядочных связей. Мрачная перспектива. Но я борюсь со своей трусостью. По крайней мере, всегда стараюсь хотя бы поулыбаться своим симпатичным соседкам. Иногда перекидываюсь несколькими словами. Рядом со мной жили две миловидные сестренки, Даша и Таня, девятнадцати и семнадцати лет. Они имели возможность видеть меня с разными девушками, при этом младшая, Таня, всегда здоровалась со мной весело и даже, может быть, кокетливо. Я тоже приветствовал Таню, встречая ее с разными парнями, но скромнее, не компрометируя девушку намеками на близкое знакомство. Однажды прошлым летом я возвращался домой. Таня заводила с прогулки собаку – огромного дога. Мы обменялись приветами. Девушка повернулась ко мне спиной и принялась наглаживать дога, сильно наклонившись вперед. «Хорошая собачка», - только и мог пробормотать я, шаря глазами по ее ногам от носочков до трусиков под задравшейся юбчонкой. Дог был ростом не меньше, чем ей по пояс. Что это? Приглашение к действию? Мне захотелось протянуть руку ей между ног и погладить ее по внутренней стороне бедер. Может быть, стоило просто назначить свидание? Я не решился ни на то, ни на другое. Вскоре она уехала, по слухам, к какому-то мужику. Затем вернулась. Кроме прочих увлечений, у нее завязался роман и с нашим общим соседом - бывшим штангистом, посидевшим несколько лет в тюрьме, а теперь, похоже, занятым торговлей легкими наркотиками. Если только легкими. Нужно бы сообщить в ментовку. Хотя там об этом лучше меня знают. Когда я все-таки решил предложить Тане более тесное знакомство, от кокетливой девчонки уже ничего не осталось. Таня заметно покрепчала и стала наглее. И, что вероятнее всего, я никак не соответствовал приобретенному ею за пару лет представлению об идеале мужчины. Сиделый штангист, к примеру, мог привлекать ее своей заплывшей жиром, но несомненно атлетичной статью и мрачным видом бывалого человека. Дашу я чаще видел вместе с ее другом, небольшим сдержанным блондином из тех, на кого можно положиться. Мне казалось, они очень подходят друг другу – пара молодых людей, знающих о преимуществе длительных отношений. В наших «добрый день» звучало соседское доброжелательство, лишенное сексуальной окраски. Одну я ее почти не встречал. Были в нашем тихом добрососедстве и славные недоразумения. Приходили гости, ошибались кнопкой – наши звонки вынесены за общую дверь. Пьяный юноша в десантной форме ломился ко мне в поисках Даши. Когда она вышла к нему на переговоры, я немного подождал рядом, готовый к битве. Это был ее бывший ебырь, по-видимому. Грубая скотина, бурчал что-то угрожающее. Мне заявил буквально: - Потеряйся. Это оскорбительно. Молчу и смотрю на него. Зря он так самоуверен. Десантные войска, судя по нему, испытывают острый недостаток личного состава. Парнишка на полголовы меня ниже. И не слишком тяжелый. И пьяный. Пусть только дернется. Хотя, кто знает. Но опытная Даша вывела меня из этой неприятной ситуации без потери лица, когда улыбнулась мне и сказала: - Все хорошо, мне нужно с ним поговорить. И я создал неплохой плацдарм для будущих отношений, когда переспросил: - Точно? И получил второе подтверждение милой соседки. - Да, все хорошо. И очень неторопливо удалился. Что ж, я повел себя выдержанно и спокойно. Молодец! Как же здорово побеждать свой страх, особенно когда от этого ничего плохого не происходит. Только хорошее. Если она такая блядь, нужно будет попытать счастья. Андрей с двумя веселыми барышнями заявился ко мне случайно, когда меня не было, принялся звонить куда попало. Отец моих соседок открыл общую дверь – и был обласкан прямо на пороге. Его целовали и обнимали хмельные девчонки одного возраста с его дочерями. После недавно перенесенного инфаркта это могло быть даже опасно. Самый интересный эпизод произошел во время соседской вечеринки. Проходя по общему коридору, я стал свидетелем шумного выяснения отношений. Девушка, тоже довольно симпатичная, из дворовой тусовки, не приглашенная на вечеринку, пришла скандалить со своим возлюбленным, принимавшим участие. Она была разгневана, парень вяло отпирался. - Она же просто блядь, шлюха! Ты зачем к ней пришел? - Ну я … там, чего… - Ты ее уже трахал? Трахал?! - Тише…Нет. - А что ты с ней делал? Что, лизал ей?! Пизду! Ты ей пизду лизал?!! К сожалению, надолго застрять в коридоре и слушать продолжение разговора было бы уже чересчур нагло. Имя коварной шлюхи, предпочитающей оральное удовольствие, при мне так и не прозвучало. О ком шла речь, кто эта ненавистная блядь? Даша или Таня? Однажды я возвращался домой около часа ночи. Соседская дверь была открыта. Признаться, когда есть возможность увидеть девушек, я всегда готовлю свои ключи чуть дольше. Это была Даша. Она не нагибалась к догу, но тоже не торопилась. Мы остановились у дверей и стали болтать. Чуть дольше, чем люди, безразличные друг другу. Я предложил прогуляться. Она сказала, что будет неплохо, если я провожу ее до остановки и помогу договориться с машиной. Надо полагать, она ехала к мужику. Очень похоже, что совсем не к тому светлому и надежному Сереже, без которого я ее почти не встречал. В общении Даша оказалась приятна и легка, ненавязчива и внимательна. Следует ли отдать должное атмосфере высшего учебного заведения, в котором она учится, или это результат вечерних дворовых тусовок? Найти общую тему оказалось проще простого, мы говорили об учебе и о машинах. Девушка не просто закончила курсы вождения, а являла собой активного участника дорожного движения. Даша водила свою шестерку восьмидесятых годов довольно регулярно, сама общалась с представителями автосервиса. Мы попрощались, она уехала к кому-то, живущему неподалеку. Я решил подступить к ней при первой же возможности. Прошло несколько дней. Около часа ночи я все еще играл в ”StarCraft” – жесткая и динамичная игра в реальном времени – война на пустынной планете, среди развалин чужой древности. Остановиться играть для меня очень трудно. Все время что-то меняется, мелкие неудачи чередуются с небольшими достижениями. Радует общая тенденция – гибкая и расчетливая тактика человеческого разума постепенно одолевает энергичный, но все же довольно примитивный напор электронной башки. Звонок в дверь в час ночи – это сигнал боевой трубы, это резкий крик птицы в темноте жарких джунглей. Кто пришел ко мне? За дверью стояла Даша. - Привет, - сказала она. – Хочешь прогуляться? Я понял, что стою перед ней босиком в семейных трусах и в наброшенной на плечи рубашке. - Хорошая мысль. Через пару минут. Я успел даже побриться. Выходя на лестницу, я услышал звон ошейника и подвывание. Даша выводила на прогулку дога. Когда я вижу эту собаку, мне вспоминается старая мудрость: «Если бы у бабушки были яйца, она была бы дедушкой». Чтобы не быть глупой сучкой, псине не хватало лишь пустяков. Появление собаки было неожиданным, но я успокоил себя тем, что даже самая гнусная и прожорливая тварь не может гадить на газоны и детские площадки бесконечно, так или иначе, но скоро мы от нее избавимся. Мы гуляли и мило беседовали. - Я смотрю, ты тоже ведешь ночной образ жизни, - предположила девушка. - Нет, я стараюсь ложиться пораньше, просто не всегда это удается. Даша – третьекурсница института, название которого я не переспрашивал, хорошо забыв его еще с прошлой встречи. Собака веселилась - бегала, лаяла, тужилась на травке. По дороге нам встретились ее подружки, рассказали, что их общего знакомого недавно убили в баре. Проломили стулом бритый череп. Побольше бы таких крепких стульев. Однако неплохо бы отвлечь внимание девок от проломленных черепов и что-нибудь интересное сказать: - Насколько мне кажется, ко всем присутствующим дамам я уже приставал, - нестандартное решение освежить обстановку. – Но это я пьяный был. Не считается. - Да, приставал, - закивали девки, до этого не подававшие виду, что знают меня. – Мы помним. Все это было правдой, кроме одного обстоятельства. Я приставал к ним трезвый как стеклышко. Обычные попытки снять кого-нибудь. Соседки по дому из чужих парадных соседками не считаются. Я встречаю их достаточно редко, чтобы опасаться получить отказ. Проходя мимо скамейки с пьяными уродами, наша веселая догиня чуть не подралась с ротвейлершей. Нападая, сучка рванула поводок, и Даша упала вперед на руки. Вес обеих приблизительно равен, около полусотни килограммов. - Строгий ошейник нужно одевать, - в сердцах сказала Дашенька. – У меня кровь, кажется. - Да, собаки любят строгие ошейники, - подтвердил я. Девушка одобрительно засмеялась. Я осторожно взял ее за тонкое запястье, поднес к глазам и внимательно осмотрел повреждение. Низ ладони был лишь слегка разодран. Кровотечение остановилось, едва начавшись. Через пару десятков метров я вновь взял ее за руку и повторил осмотр. Милая. - А ты буйный, оказывается. К девушкам пристаешь, - Даша была скорее заинтригована. - Пьяный был, не считается. Прогулка закачивается. Если не сейчас, то... На лестнице я превозмог сомнения и произнес то, что давно хотел: - Может зайдем, выпьем красного винишка? - Хорошо, только ненадолго – мне завтра зачет сдавать, - сразу ответила она. Через десять минут Даша оказалась у меня. Ее ладонь была заклеена пластырем. Красное вино пилось замечательно. Когда бутылка подходила к концу, я объявил брудершафт. Допивая стакан, Дашенька закашлялась. Волнующая пауза заполнилась нежными постукиваниями по спинке. Поцелуй был хорош и языкаст, хотя и непродолжителен. - Ты напился, - девушка засмеялась и стала отстраняться. – Тебе нельзя пить, ты начинаешь хулиганить. Мои попытки начать любовную игру привели к тому, что Даша ушла с дивана, на котором мы сидели, и принялась бродить по моей холостяцкой, довольно запущенной квартире. Я настигал ее, но она всякий раз высвобождалась. У Даши есть очаровательное движение – она встряхивает головой, волосы летят в стороны, тогда губы ловят проносящуюся прядь в уголок рта. Слышен хищный пристук зубов, глаза устремлены на жертву. Гостья не поддерживала мои авансы, но и домой явно не торопилась. В холодильнике у меня оказалась еще и бутылка шампанского. - Это хорошо, - заявила девушка. – Будем пить шампанское, тем более, что больше ничего нет. Разговор тем временем зашел и о ее парне. - Твой парень выглядит просто как идеальный партнер для длительных и серьезных отношений. - Удивительно. Примерно то же самое говорят родители. Отец у меня строгий, ему не нравится, что я веду себя так свободно, а вот мать – довольно либеральна. Чаще всего я изменяю Сереже со своими старыми приятелями. Как сладок этот привкус измены и порока в нежной девице! - Уж он-то наверняка хранит тебе верность. - Скорее всего - да. Я даже не сомневаюсь в этом. Даша вновь увернулась от поцелуя. Мне стало грустно. Прошло уже несколько часов общения, половина ночи канула в Лету. Понедельник надвигался. Я понимал, что работать мне будет очень трудно. - Кошмар. – Я был искренне мрачен. – Завтра мне предстоит свидание с невестой. Не знаю, что ей объяснить. - У тебя есть невеста? – заинтересовалась гостья. – Это она была у тебя в пятницу? - Нет, не она. Даша заинтересовалась еще больше. - Мне нравится, когда я что-то узнаю о своих знакомых, об их приключениях. Это меня заводит, - девушка улыбалась. - Я знаю, что бы завело тебя как следует, – любопытство свойственно девушкам. - Достаточно было бы почитать мои воспоминания. Может быть, их и нельзя прямо отнести к порнографии, но написано весьма жестко. Ночь уходила. Шампанское следовало красному вину, кровь кипела. Даша грациозно изгибалась, уклоняясь от моих рук. - Послушай, ну что с тобой? Давай сделаем то, чего я хочу! - А чего ты хочешь? – лицо гостьи приняло наивное выражение. - Я хочу узнать тебя ближе, совсем близко. Достаточно прямой, но вполне благопристойный ответ. Даша немного задумалась. - Меня что-то останавливает. Я бы тоже хотела, но это ни к чему. Оставалось пуститься в обычные рассуждения. Как правило, девушек удерживают от секса следующие обстоятельства: страх беременности и венерических заболеваний, боязнь огласки, нежелание вступать в противоречие с нормами морали, опасение ухудшить складывающиеся отношения. Представьте себе: девушка уступила своему желанию и мужской настойчивости. Все прошло замечательно, оба стонали и потели. Вскоре она начинает наблюдать в себе и вокруг любопытные изменения. Менструация почему-то не наступает, зато вместо нее появляются зеленоватые дурно пахнущие выделения со следами гноя. На стене лифта в родной парадной возникает кривая надпись «Дашка блядь» - творение одного из неудачников. По лицам ребят во дворе, где она тусуется, ползут задумчивые ухмылки, девчонки смотрят на нее немного более враждебно, чем раньше. Быть может, все это случайные совпадения, но есть и факт: он не позвонил на следующий день после того, как ушел от нее. - Я за безопасный секс с резинкой, и никогда ничего не расскажу (на мой взгляд, это обещание не означало, что я отказываю себе в праве написать автобиографическое произведение со всеми милыми подробностями). Тебя это беспокоит? - Нет, не это. Скорее мне не хочется стать просто очередной жертвой. Я кивнул головой, отметив справедливость утверждения, и стал напряжено размышлять. Нужно было что-то придумывать, требовалась свежая дебютная идея. И она пришла. - Знаешь, у меня есть предложение, не знаю, как ты к этому отнесешься… - Какое? – вопрос девушки прозвучал быстро. - Я мог бы сделать такое, что потом бы сам не смог бы об этом рассказывать. Я посмотрел ей в глаза, потом проехал взглядом вниз по ее телу. Черная кофточка Даши была застегнута на пару верхних пуговиц, снизу она расходилась в стороны, обнажая гладкий животик с пупочком. Хотелось целовать этот животик, заправлять язык в пупочек, обнимать круто выступающую попку в брючках. - Я мог бы сделать, например… все, что ты скажешь. Подумай над этим. Даша тихонько засмеялась, глядя на меня в упор. Я выждал несколько секунд и приобнял ее, целуя в шею. Смелее, чем раньше, моя рука проникла под ее одежду. - Я не знал, что ты без лифчика, – ледяная змейка пробежала по моему телу. Все это время она была почти голая! - Не люблю лифчики, - отозвалась девушка, томно изгибаясь в последнем сопротивлении. Грудь оказалась небольшой и крепкой, с напряженными сосками. Даша закрыла глаза и принялась гладить меня по спине. Я вытащил рубашку из джинс, и руки девушки стали бродить по моей коже. Поглаживания спины чередовались с довольно грубыми пожатиями - если бы не джинсы, ее коготки впились бы в мою задницу. Обе рабочие пуговицы на кофточке расстегнуты, я трогаю языком сосок груди. Даша прогибается в талии (вот так!), я тянусь вниз с замирающим сердцем – ее брючки, кажется, съезжали с приподнявшейся попки быстрее, чем мои руки их стягивали. Неловко признаться, но это факт - еще через секунду мой рот накрыл ее штучку. Коленки девушки дрогнули и согнулись по обе стороны от моей склоненной головы. От этого свежего молодого запаха так хочется засадить, что о резинке даже и не думаешь. Но Даша сохраняла бдительность, или ей хотелось повозиться, так или иначе, когда я приподнялся и стал надвигаться на ее тело сверху, она произнесла «что ты делаешь!» и отползла вверх. Все повторилось – я лизал ей штучку, она гладила мою голову, сжимала ее ляжками, но накрытие сверху вновь не удалось. На третий раз, подняв непристойно пахнущее лицо, я пробормотал: - Сейчас одену резинку. И действительно ее надел, и набросился на Дашку, она было чуть напрягла ляжки, но я притиснул ее к диванной спинке, и мой член вошел ее тело. Реакция гостьи оказалась довольно неожиданной. - Еще! Еще! – это были не стоны, а команды, резкие и отрывистые. Я вспомнил, что обещал исполнять все ее приказы. Мой ответ был достоен старого солдата: - Вот! Вот! На! - Еще! Быстрее! Быстрее! Едва не кончив от гонки в бешеном темпе, на самом гребне удовольствия я остановился. Даша оказалась сверху, сама заправила член и принялась энергично двигаться. Мне оставалось только лежать на спине. Попка девушки прыгала вверх-вниз, я наградил крепкое полушарие звонким шлепком. Эта грубая ласка нравилась практически всем испытавшим ее женщинам, они возбуждались сильнее, начинали дышать чаще, некоторые стонали. Даша неразборчиво прорычала что-то, а после второго шлепка пихнула меня в грудь и схватила за горло. - А, я понял, - догадался сторонник классических приемов. – Я не должен тебя шлепать, ты сама меня отшлепаешь! Я подвел свои руки под ее. Получилось, что она удерживает меня в беспомощном положении, с прижатыми руками, насилуемого. Я стал сопротивляться, делать попытки освободиться – напрягал руки, мотал головой: - Нет, не нужно, нет… - Заткнись, - грубо произнесла она. – Работать! Ее лицо, нависшее надо мной, пугающе изменилось. Она смотрела на меня с выражением ненависти. Я бы никогда не мог даже предположить, насколько милая, неглупая и коммуникабельная девушка может преобразиться в постели. Уже не городская девушка Даша, а болотная ведьма Мара давила мне шею, кусала в плечо. Залезала на грудь – колено упиралось мне в подбородок, другая нога касалась члена. Садилась мне на лицо и терлась губами о губы так быстро, как только могла. Сталкивала с дивана на пол, слегка пиная, как надоедливую собаку. Повторюсь, я был слегка пьян, если это может служить оправданием. Меня это заводило. Стоя на коленях у дивана, я ловил Дашину ножку, чтобы смиренно поцеловать. После секунд неблагосклонности ножка снисходительно опустилась на мою склоненную голову. Я потихоньку залез на диван, стал двигаться вверх по ее телу. Мой язык и губы не совершали обходных маневров. Я снова лежал под ней. И произнес, само вырвалось: - Прикажи, что делать, я сделаю все! Это была правда. - Я не хочу приказывать, - прошептала Дашенька. – А-ах! Это я уже был сверху и грубо насиловал ее. - Еще! Еще! – выкрикивала девка. - Поцелуй меня... Вот ведь пьяная сентиментальность. Но Дашка только кричала: - Не хочу! Еще! Работать! Скоро я кончил и повалился на диван. В стянутом гондоне хлюпала сперма. Много спермы. Вместе с ней меня оставили последние силы. Понедельник – день тяжелый. Через двадцать минут мне нужно было ехать на работу. Даше предстояло каким-то образом сдавать зачет. Мы лежали вповалку. Одежда валялась на диване и на полу в худшем беспорядке, чем можно представить. На работу я все-таки приехал, но скоро потерял сознание и уснул, спрятавшись за компьютером. Уже ближе к окончанию трудовой офисной смены проснулся под взглядом прямого начальника. Стал каяться: - Всю ночь пил, совсем никакой. - Всю ночь? Ну, и сколько выпил? - Ну, вина полбутылки, шампанского потом. - Много шампанского? - Так, где-то с треть бутылки. - Ха. Я бы в два раза больше выпил, - заявил начальник и оставил меня отдыхать. Дашка заглянула ко мне на следующий вечер. Сказала, что хочет поиграть в компьютер. Была в легком халатике с разрезом. Отличные ножки, это у них с Таней фамильное. Ебать хочу. Дашка сидела и тыкалась в компьютер, пыталась играть, а я приставал к ней с откровенной эрекцией, целовал в шею, трогал за крепкую грудь, за ляжку, за голень без единого намека на волосок, она позволяла себя трогать, но и требовала, чтобы ей дали поиграть. Я изнывал от похоти, наконец, разделся донага и полез на нее, впрочем, она ведь тоже фактически полуголая, какого хрена стесняться, но Дашка наотрез отказалась давать и ушла. Ерунда какая-то. Чего ей было нужно? В компьютер поиграть? Больше ко мне она не заявлялась, но отношения стали вполне приятельские. Встречаясь, говорили "привет", и это звучало похабнее, чем "дас ист гут" из взрослых фильмов про любовь. Каждый раз я с удовольствием вспоминал, как хорошо и грязно я ее отъебал. Не знаю, о чем вспоминала Дашка, но улыбалась тоже. Меня продолжал беспокоить один вопрос. К которой из двух сестер ревновала своего парня взбешенная девчонка из тусовки? Дашка утверждала, что все упоминания о блядстве и пиздососании, без сомнений, относились к Тане. Но проверить это трудно. Лучше всего - просто Таню выебать. Но ее никак не поймать. Она то здесь, то ее нет. Наконец, уже через пару лет со дня, когда я обнаружил по соседству хорошеньких девчонок, я встретил Таню в коридоре. - Привет! - Привет! - Как дела? Я слышал, у тебя день рождения скоро? - Да, послезавтра. Как время летит! Тане исполняется двадцатник. Потяжелела, обабилась, но попробовать еще можно, соседка, как-никак. - Это дело можно отметить. Заходи - посидим, выпьем. - Спасибо за приглашение. Зайду, если время будет. Я ждал, что у нее будут другие планы. К моему некоторому удивлению, она появилась. Мы сидели на моем огромном диване и пили винцо. Нет, эту девушку так просто не оглушить. В нее нужно влить пол-литра водки. Я пьянею гораздо быстрее. Впрочем, я с ней не соревнуюсь, кто больше выпьет. Еще немного посидим, и я к ней полезу. Звонок в дверь. Бля. - Я сказала своим, что буду у тебя, чтобы они, если что, меня позвали. Это очень хуево. Это говорит лишь о том, что она не собиралась давать. Иду открывать. За дверью - мой сосед, он же бывший штангист и бывший уголовник, он же Танин бывший ебырь. Привычно мрачен. - Таню позвови. Что, сказать, чтобы он шел он на хуй? Да нет, мало ли как он среагирует. Зову Таню. Деликатно удаляюсь, чтобы не мешать их беседе. Штангист с поздравляет девку с днем рождения. Что-то ей там бухтит. Она отвечает благодарностями. Все, дверь можно закрыть. Таня возвращается на мой диван. Хорошо, теперь еще полчасика можно посидеть, и тогда уже начать приставать. Проходят полчасика. Я уже неплохо под мухой, изо всех сил стараюсь не выглядеть пьяным - Таня начнет смеяться, ее-то выпивка совершенно не берет. Начинаю понимать, что говорить с ней довольно тяжело. В отличии от Дашки, она не училась в институте, зато работала черт знает где - то ли в ларьке подавалкой, то ли в магазине кассиром. Общих интересов - минимум. Хуй знает, как вообще ее развлекать. Ей со мной должно быть скучно. Но я буду стараться. Звонок в дверь. Ну что за хуйня?! За дверью, сука блять, все он же - уголовный штангист. Но не один. С ним рядом еще один паренек. Такого вида, что я начинаю склоняться к мысли, что сосед торгует все-таки не легкими, а тяжелыми наркотиками. Глаза у парня как грязное стекло. - Таню позови. Что делать, зову. - Таня, я с тобой хочу друга познакомить. - Очень приятно. Чудовищное зрелище. Если бы этот новый друг и не употреблял, его и тогда было бы трудно назвать симпатичным. Похоже, штанговый уголовник просто использовал этот предлог, чтобы помешать мне забраться на Таню. Ненавижу. Не сдать ли его в ментуру? Если б я знал наверняка… И если бы ментура не знала... Наконец, торговец и его клиент раскланиваются с дамой. Ура, Таня решает не прерывать наши посиделки. Это хороший знак. Она снова садится на мой огромный диван. Хм. - Ну и знакомство! - посмеиваюсь я. - А что? - не понимает Таня. - Паренек-то - явный наркоша. Тебе не показалось? - Да сейчас почти каждый парень, если не колется, то нюхает или на таблетках сидит. - Ну уж и каждый. - Очень многие. Я сама полгода прожила с парнем - а он ширялся. Я из-за этого от него и ушла. Вот так сюрприз. - Он ширялся, а ты? - Я нет, что я, дура? Я могу травку покурить, но чтобы ширяться - нет, ни за что. Если она жила полгода с наркоманом, то еблась с ним, наверняка, без гондона. Таня - в группе риска. Очень опасно. - Тань, а ты на СПИД проверялась? - Что? Зачем? - Ну как же, все-таки, с наркоманом жила… - Нет, нафиг мне это нужно, у меня все нормально. М-да. Впрочем, гондон меня не раз выручал. Сейчас немного изменю тему, а потом полезу. Звонок в дверь. Вот сука ебаная, уголовник сраный, охуел совсем! Открываю - за дверью Дашка. В халатике, симпатичная такая. - Привет! - Привет. Таньку позови, скорее! - Зачем? - Ее парень приехал, мы сказали, что она сейчас придет. Это уже полный облом. Таня выходит к сестре. - Даш, он что, уже у нас? - Ага, в твоей комнате сидит. - А выпить у нас ничего нет? - А ты что, купила? Нет ничего. Таня в заметной растерянности. Ладно, что делать. Может, потом как-нибудь выебу. - У меня есть коньяка бутылка. Слава богу, не очень дорогого. Таня радуется, забирает бутылку, целует меня в щеку. - Вот спасибо, вот какие у меня соседи хорошие! То есть это мы со штангистом хорошие соседи. Он ебал, я бутылку дарил. Сестры быстро прощаются и уходят. Когда дверь в их квартиру открылась, я увидел высокого, выше меня ростом парня с огромным букетом цветов. Как выяснилось позднее, это не был тот самый наркоман, а совсем другой человек. Попробовать Таню мне так и не удалось. Увы, нужно было штангиста на хуй посылать, а я прессал. Нужно было драть ее годами раньше, свежую, юную, в короткой задравшейся юбчонке. Жаль. Последнее убежище патриотизма Андрей стал много пить последнее время. И трахать. Столько женщин, сколько он трахнул за последние месяцы, трудно даже запомнить. Андрей и не помнит. Он просто трахает их. По всей видимости, в своем мастерстве обольстителя мой друг достиг выдающегося мастерства. Достаточно увидеть, с каким интересом смотрят на него девчонки, когда он несет свою заковыристую чепуху. Я бы с радостью делал подобное, но мне чего-то не хватает. Наоборот, в последние месяцы я стал изъясняться весьма замысловато. Читаю, наверное, слишком много. А слабеющие с возрастом нервы не способствуют свершению героических усилий по нахождению общего языка с новой собеседницей – козой мокрохвостой. На волне успеха в Андрею пробудился великодержавный патриотизм. - Наши десантники захватили аэропорт в Приштине, - с подъемом сообщил дружище. - Они надрали НАТО задницу, показали им фигу! - Что-что? Я не смотрю ящик уже давно, и некоторые из популярных новостей доходят до меня лишь случайно, через недельку-другую. - Наши договорились с ними о разделе территории, англичане не спеша стали выдвигаться на оговоренные позиции, а там уже стоят русские и перегораживают им дорогу. Мне представился удалой Борька Ельцин лет двадцати, высунувший из танка хитрую пьяную рожу, неотличимую от жопы. Хорошо выпоротой, между прочим. Идиотизм. Алкоголизм. Пьянство действительно стало национальной трагедией. После того, как братья сербы остались одни против всего Запада, позорного бессилия нынешних властей, стоит ли демонстрировать свое драное нахальство? Мелкое хулиганство и скандалы под хмельком не создадут России международного авторитета, как тот, что был спутником наших уставших воинов славного 1813-го или, что похуже, горького, но все-таки победного 1945-го. Представить подобные действия нашего солнечного царя или железного тирана просто невозможно. Марш по Парижу с ветром в перьях, с орденскими лентами на груди, с бравурной песней позолоченных труб, галантное обхождение с побежденными дамами... или хотя бы выселение в бесплодную пустыню двух-трех небольших, но злобных народцев, портивших воздух своих родных благодатных предгорий с библейских времен, пока вонь не достигла усов страшного Тараканищи. Да, у них был размах. Хватит ли у нынешнего временщика воли, рассудительности и терпения, или ему снова по обыкновению надерут зад? Увы, надеяться на лучшее не приходится. Разговор вдруг заплутал и расстроился, когда я услышал давнюю идею Андрея о способе завершить жизнь. В теперешней редакции это звучало еще мрачнее. - Если бы мне было пятьдесят и я стоял у красной кнопки, то нисколько не колебался бы перед тем, как уничтожить весь мир. Взорвать ракеты даже на своей территории, ты знаешь, что произойдет. - Это, разумеется, грандиозное, более того, наибольшее возможное злодейство, все великие убийцы мира окажутся мальчишками перед губителем всего человечества. В этом, безусловно, есть размах. Мне вспомнился ландшафт из компьютерной игры, где источники полезных ископаемых соседствовали с руинами развитой цивилизации. Представьте себе пузатого генерала в мундире и орденах, который раскрыл на столе черный чемоданчик и готовит себя для главного. Тяжело переводя дыхание, он гладит, нюхает красную кнопку, лижет ее неожиданно ловким языком. Но нажать ее не так просто. - Андрей, но решить, что собственная жизнь потеряла смысл, на мой взгляд, в пятьдесят лет так же трудно, как и в семнадцать. Готов ли ты сделать это сейчас, в тридцать один? Андрей не согласился с моим антитезисом, а предложил организовать секту, главной и единственной целью которой будет уничтожение мира. Во-первых, пить нужно меньше. А во-вторых, такая секта уже была и называлась советской армией. И мы с Андреем ловко от нее откосили. 1999-15 Андрей звонит мне среди бела дня и спрашивает по-деловому: - Лешик, хочешь девке запузырить? - Безусловно. - Тогда приезжай ко мне, у нас тут девка голая лежит, пьяная, совсем никакая. Только очень быстро, а то она проснется. Цигель-цигель! Я был у него очень скоро, по дороге едва не обосравшись от волнения. Меня встретили два человека в трусах – Андрей и незнакомый мне парень с татуировкой на плече. Оба возбужденно хихикали. Гремела дурашливая бодрая музычка, сладкий голос выпевал хамские вирши популярной, к моему сожалению, группы «Руки вверх». - Куда? – я двинулся было в комнату, где было потише. - Нет, сюда. Вот, посмотри, разве не красотулечка? На бывалом диване моего друга, не обращая внимания на грохот магнитофона, спала совершенно обнаженная девушка, на вид немного старше двадцати, хорошо загорелая. Ее ноги бессильно развалились, не скрывая стриженой штучки. Не медля ни секунды, я снял брюки и трусы, достал резинку. Андрей торчал рядом, нетерпеливо переминался и явно рассчитывал на зрелище. Я бы с радостью его развлек, но я не Рокко Сильфреди. И размеры у меня гораздо меньше, и на свою эрекцию я таких надежд не возлагаю, особенно в напряженной обстановке и в присутствии живо заинтересованного наблюдателя. - Андрей, ты это… Я деликатно выпроводил его и прикрыл дверь. Повернулся к дивану. Девушка не шевелилась. Снял рубашку. Живот свело. Хуй щекотало от похоти, но он не стал тверже вареной сосиски. Ее груди загорели не меньше, чем живот и расставленные бедра. Накатил гондон. Осторожно, чтобы не разбудить, я навис над ней, упираясь руками. Я прижал ее только чуть-чуть, когда попробовал ввести член, несколько увеличившийся и достигший твердости сосиски невареной, впрочем, этого должно хватить. Оказалось, что места между раздвинутыми ляжками недостаточно для моего торса, чтобы подобраться на расстояние для ввода, мне пришлось отодвинуть ее загорелую ногу. Я испугался, что девушка проснется от прикосновения моих холодных пальцев, ее нога бессильно съехала на пол. Я дрожал от возбуждения, мои приготовления и первые неудачные попытки засунуть полутвердый хуй в спящую, беспомощную жертву довели меня до оргазма, головку истомно защекотало, уже кончая, я успел засунуть и дернуть хуем во влагалище пару раз туда и обратно, все, трахнул. Девка так и не проснулась. Голый и расслабленный, я вышел из комнаты, торжественно продемонстрировал друзьям гондон со спермой в носике и двинулся в ванную. - Недолго, - отметил Андрей. Татуированный радостно хихикал. – Кому бы еще позвонить, чтобы он приехал и трахнул ее? Ее можно отъебать целой шоблой, она совсем никакая! В соседней комнате понуро ждала другая девица, не спящая, но пьяная до такой степени, что с трудом удерживала равновесие на кресле. Выяснилось, что это подруга спящей. - Есть дурные девки, которые напиваются и начинают скандалить. Эта идиотка начала играть со мной в бокс. - Видимо, она пропустила? - Да, дура получила разок по морде, обиделась, нужно ее выгнать, - объяснил Андрей. - Есть и другие, хорошие девушки, которые не буянят, а лежат голые на диване и их любой может оттрахать. Нужно отвезти эту дуру домой или куда-нибудь, с глаз долой. Мы оставили татуированного охранять покой спящей красавицы, а сами взялись за локти злобной бестии, мало понимающей в боксе, и потащили ее к машине. Злюка забормотала, что она никому не расскажет, будет молчать - лишь бы мы ее не убивали. Нехороший текст. Собственно говоря, то, что я совершил, в уголовном кодексе определено как изнасилование - что-то вроде "…а также с лицом, находящимся в беспомощном состоянии…", вот именно в таком состоянии наша белоснежка и пребывала, когда я в нее пихал свою гнусную нетвердую сосиску. Но это все пьяная болтовня. Есть и конкретные проблемы. К своему крайнему неудовольствию я обнаружил на брюках пьяной злюки отчетливое мокрое пятно. - Андрон, смотри, она что, обоссалась? - Бля, точно, обоссалась. Нужно везти ее скорей отсюда. Мало ли чего. Перед тем, как посадить дуру в машину, я отобрал у нее свитер и положил под нее на сиденье. Пусть намокает. Мы уже сели и отъезжали, когда я глянул в зеркало заднего вида и выматерился. Эта мокрохвостая дрянь вытащила свитер из-под своей гадкой жопы и пыталась в нем закутаться, и вся ее моча впитывалась в ткань моего сиденья! - А-а, ебаны в рот, Андрей, смотри! Да подложи под нее что-нибудь! - А что я подложу? - Андрей, несмотря на уверенный вид, тоже был хорошо навеселе. - Свитер она не дает. - Блять, какая хуйня, она мне всю машину зассыт! - Да ничего, не зассыт, - успокаивал Андрей. - Ехать недалеко. Скоро мы выгрузили зассыку и простились с ней. К моему удивлению, она довольно бодро пошла домой, и если бы не здоровое темное пятно на жопе, могла бы показаться вполне приличной девушкой. Увы, такое же темное пятно, если не больше, расползлось на заднем сиденье машины. Ебаны в рот. Ну ладно, в конце концов, приключение стоящее. - Да, Андрас, хорошо вы ее напоили. Круто, втроем выебали - а она даже не проснулась. - Почему втроем? Мы ее вообще не ебали. - Не понял. - Лешик, я же говорю - ты первый ее трахнул. Я ее вообще не трогал. - Хуйня какая-то. Я думал, что я третьим присунул, а тут ерунда такая. Баба лежит голая, а вы ее так и не ебнули? - Лешик, смотри на вещи шире. Что ты все про одно и то же: ебнул - не ебнул? Жизнь - это сложная штука… Мы с Андреем простились: он вернулся к спящей, я поехал домой. Наутро созвонились. Андрей еще раз подтвердил, что до моего появления никто белоснежку не ебал. Когда мы с Андреем уехали, татуированный, похоже, разок все-таки ее натянул. Впрочем, с Андреем он не был полностью откровенен - мешали какие-то специфические табу из недавнего бандитского прошлого. Из преступной группировки татуированного выгнали за употребление наркотических средств. Ну и приятель у Андрея. Хорошо, что он передо мной не налезал - СПИД и вообще. К вечеру поебанная белоснежка проспалась, включилась в беседу с ребятами и вела себя довольно мило, пока татуированный не предложил ей уединиться в дальней комнатке. На это красотка зафыркала носиком и объявила, что она не такая! И ждет трамвая! И не считает для себя приемлемым уединяться с молодым человеком, пока их отношения не пройдут достаточную проверку временем! После чего окончательно оделась и ушла с гордым видом. Андрей так веселился, что не мог сожалеть о том, чего не было - ведь лично он ее так и не трахнул, несмотря на изобилие возможностей, скорее напротив, благодаря этому изобилию. Комедия положений. Актер становится режиссером. Ангелы смерти Врачи-хирурги, оперирующие больных раком. Лучшие специалисты по решению вопросов жизни и смерти. Руки по локоть в гниющих тканях. Между операциями быстро проходят по гулким коридорам, рядом всегда семенят женщины, очень часто в наголовных платках, с надеждой заглядывают в глаза, но никак не могут попасть. Онколог произносит что-то строго и отрывисто, прямо перед собой. - Доктор, есть ли надежда? - Все прошло нормально! - Доктор, так он будет жить? - Все будет хорошо! Они берут деньги за эти операции. Это нужно не им, а родным. Стоимость операции может быть любой. Близкие умирающего не должны чувствовать вины, что в чем-то поскупились. Они не должны чувствовать вины перед детьми и внуками, если заплатит слишком много. Цену определяет будущая вдова, врач лишь помогает ей – у него есть опыт. - Ничего нет, - быстро произносит онколог, поковырявшись длинной железякой в моем горле, и затяжной судорогой руки, более привычной к скальпелю, чем к пустой фразеологии, выкорябывает на пустом листе медкарты свое благословение. - Всего доброго, - я поднимаюсь с железной табуретки в лучшем настроении, впрочем, и быть ничего не должно, а рубцы в горле - оттого, что в трехлетнем возрасте мне по-жесткому вырвали гланды. - Всего хорошего, - буркает онколог. Врачи, особенно эти, никогда не говорят "до свиданья". Увидимся в аду. 1999-16 В разгар лета знакомлюсь с отличной девчонкой. Cаша, лет 19. Худенькая, спортивная. Занималась волейболом. Учится в институте, подрабатывает в танцгруппе ночного клуба. Хм. Это деликатная вывеска для оказания интимных услуг или, все же, как ни удивительно, кому-то нужны их танцы? Впрочем, да, пожалуй, хорошо двигающаяся и легко одетая девка может неплохо зажечь инертную толпу посетителей. Особенно такая милая. Саша выглядит отменно даже без косметики. Приставать сразу боюсь - вдруг сорвется. Это не тот случай, чтобы рисковать отношениями. Нужно поухаживать. Везу ее на пляж - загорать и купаться. Располагаемся, обнажаемся. По соседству от нас греют копченые телеса знойные кавказцы со своими жирными бабами. Дикари блять. Не могут удержаться, даже перед своими бабами - только и зырят на стройную белокурую Сашу. Так пламенно, что она не может загорать спокойно и прячется за меня. Устроить скандал? Не думаю. Их человек пять, наглые, громогласные, что-то вахают по-басурмански, не исключено, что члены какой-нибудь организованной преступной группировки. Был бы автомат, перебил бы собак на хуй. Этикет запрещает пялиться на чужих баб, по крайней мере, если уж очень хочется, то следует изо всех сил делать вид, что любуешься пейзажем, а Сашины трусики лишь случайно оказались по центру, но кто из этих козопасов слыхал слово "этикет"? С другой стороны, эти звери по-своему правы. Какой же я джигит, если разрешаю любому желающему разглядывать мою девушку практически голой? И что мне делать? А ничего. Пытаться вести себя как толерантный европеец - улыбаться и не обращать внимания. Эх, автомата нет. После купания и загорания Саша приняла приглашение заехать ко мне и сполоснуться от озерной свежести под водопроводной, привычно грязной, но надежной жидкостью. Приставать? Вряд ли. Бухла нет. Героем я себя не показал, впрочем, и не опозорился. Что делать? Нет, спокойно. Покажу себя парнем с широкой натурой. Удержусь на этот раз. Прощаемся. Вроде бы, свидание прошло в целом неплохо. Во вторую встречу решительно предлагаю отметить наше знакомство. Саша соглашается. Заезжаю за ней. Одета она подходяще - в футболочку явно без лифчика и в короткие шортики. Нет, не джинсовые, которые не снимешь без помощи ее мамы, а какие-то почти как бы даже трусики. Бля, да я их одним пальцем сорву. Выбираем в ларьке подходящее бухло. - Саш, смотри как круто! Надо взять попробовать. Действительно, на этой бутылке с красным пойлом наклеена бумажка чуть ли не с амурчиками и претенциозным заявлением "Любовный напиток". Саша ценит юмор изготовителя: - А мы проверим, правда ли написана. Неплохое заявление. Нежно придерживаю ее за талию и так волнуюсь, что одну из двух бутылок разбиваю на хуй. Ничего страшного, от ларька отошли недалеко. Сидим у меня и пьем этот любовный напиток. Довольно ничего - сладенькое, без лишних градусов, нормальное такое красное винишко для нежных дев и не слишком пьющих кавалеров. После стартовой разминки Саша соглашается выпить на брудершафт. Сама она худенькая, но губы полные - даже от короткого поцелуя меня в дрожь кинуло. Нет, набрасываться рано. Благо, все идет правильно. Девушка приговаривает иногда: - Не хулигань, ну вот что ты делаешь? А что мне делать, она же меня не отталкивает, я уже знаю, что лифчика на ней не было и нет, спокойно глажу ее живот и грудь, и поглядываю на шортики. Да это фигня, одно название, они тянутся - проще не бывает. Улучаю момент, быстро проникаю рукой сбоку от бедра, под шортиками оказываются тоненькие трусики - ничего, не мешают, я ловко засовываю палец в небольшую письку. Саша трепещет, но говорит твердо и убежденно: - Нет, Леша, ты не войдешь в меня! Хм. Хорошо сказано. Ладно, сделаю вид, что все нормально: - Ну и ничего! Я счас просто кончу, и все. Вот притрусь так вот к такой хорошей девочке… Мой ответ показался ей неожиданным. А я не буду заострять внимание на цели в нее войти! Якобы мне просто нужен кайф, а каким способом - мне по барабану. Это ложь, но она этого не знает. Обнажаю член и провожу им по гладкому загорелому бедру Саши. Она смотрит на это, улыбается, берет его осторожной и ласковой рукой. Можно сказать, умелой рукой. И начинает дрочить - не дергая суетливо, как это делают школьницы, не сжимая его стальным маникюром, как женщины вамп, а так, как и нужно - плотненько и аккуратно, с уважением. Мои палец снует у нее в пизде, но Саша не забывает о члене ни на секунду, может быть, она видит в этом залог своей безопасности? Поиграв некоторое время, целую ее в плечо со стоном удовольствия, если бы я не хотел войти в нее, я мог бы кончить, но я хочу. Тяжело дыша, вынимаю палец из ее мокрой растревоженной писи и произношу: - Здорово. Слушай, Сашенька, а не могла бы ты … сделать чего-нибудь … покруче? - Странно, - девушка заулыбалась. – Это на тебя совсем не похоже. Это означает только согласие! Моя рука ложится на ее затылок и легонько гладит. Ее губы тихонько приближаются, я поворачиваюсь на спину. Саша берет член в рот – из меня вырывается стон. Трогать яйца ее учил кто-то мудрый. Ее прикосновения не вызывают опасений, от них остается лишь удовольствие. Миньет - это уже секс, хотя Билл Клинтон и не вполне с этим согласен. Можно сказать, что я выебал Сашку в рот, но я хочу в нее войти. Хуем в пизду. И, похоже, теперь она уже к этому готова. Надеваю резинку, сдвигаю низ ее шортиков с трусиками вбок, наваливаюсь и… вхожу в нее. Да! Сашенька не противится. Поебав немного, вытаскиваю член, снимаю с нее все до нитки, ебу сверху, ложусь под нее, ставлю раком, снова ебу сверху, плотно прижав стройное тело, целуя в небольшую твердую грудь, беру ее полностью и даю ей это понять: - Саш, я в тебя вошел…Ты моя… Да, моя… В тебе хорошо внутри… Я кончаю…конча…кончаю… И кладу ей голову на плечо, еще не желая вынимать член и расставаться с ощущением ее близости, с чувством, что одержал прекрасную победу. Среди ночи я раза два или три просыпался и тянулся к ней. Сашка отказывалась и требовала дать ей возможность поспать, даже трусики одела. Последний раз, когда сна во мне было меньше, чем желания, я стал добиваться ее активнее. Но она все равно отказала. - Нет, я не буду! - Можно, я кончу тебе на попку? - Нет, нельзя. Ошибаешься, милая. Я твой господин, мне можно все. Гладя ее по округлому задку с тонкой черной полоской трусиков, я принялся дрочить. Саша слышала мое учащенное дыхание. Я пробормотал пару комплиментов, прежде чем ушел в наслаждение, начал вздыхать тяжело и сладко. Хорошо отдрочив, кончил с обычными стонами. Рядом с попкой, на простыню. Нельзя - так нельзя. - Разбудил, - произнесла девушка, когда я, покашливая и отдуваясь, с чувством глубокого удовлетворения уплывал в сон. Я был готов к длительным отношениям. Такую бы ебать каждый день. И Сашка воспользовалась моим искренним восхищением. Мы еще встретились пару раз, она заявила, что у нее менструация и между делом одолжила денег на новые ботиночки, сучка. Больше ебать не дала. О возвращении долга я и не спрашивал. Поняв, что меня использовали, звонить я перестал. Через несколько лет мы случайно встретились в метро. Она сказала мне "привет" и была, видимо, рада встрече. За прошедшее время она неплохо откормила попку. Выглядела не так изящно, но аппетитнее, на грубый вкус. И шмотки на ней не из дешевых. Почему тогда в метро ездит, что же спонсор ей машину не купил? Проблядь. Милая. Зов трубы По факсу пришла оферта на подержанные мобильные телефоны. Нужно думать, что их подержали волосатые руки с золотыми перстнями на неприлично толстых пальцах. Некоторые телефоны пришлось немного подремонтировать. Ржавая вода из пригородного болота способна повредить умной электронике. Распухшие толстые пальцы, не менее цепкие, по-прежнему неприличные, иногда приходится разгибать пассатижами или даже отпиливать аккуратно. А вот цены на телефоны, которые не смогли удержать прежние хозяева, действительно божеские. Купание за городом С Ирой я познакомился еще в прошлом году. Она училась в среднем учебном заведении. Я сводил ее в кино со стереозвуком, поиграл с ней в бильярд. Все последующие попытки встретиться были безуспешны. Очевидно, я что-то делал не так. Слишком мямлил. Последний раз я звонил ей месяца два-три назад. То есть меня она помнит, но из числа активных желающих я уже выпал. Буду прост и решителен. - Ира, привет! - Привет… Она немного растеряна моим уверенным тоном. Хорошо, что узнала. - Поехали купаться! - Купаться… Когда? - Сейчас! Ира смеется. Вот именно так с ней и нужно! - Подожди, дай хоть собраться полчаса! - О кей, через полчаса я у тебя. Приехал, она уже готова. Ира рассказала, что закончила свою шарашку с красным дипломом и теперь будет поступать в Герцена или Культуру на музыкальные отделения. В коротком платьице, с загорелыми ляжками, обычным для нее чуть недовольным выражением лица, девушка смотрелась весьма интригующе. Доехали до озера, куда я любил возить девок. На берегу крутится семья кавказцев с детишками, но вообще народу немного. Очень хорошо. У меня есть один хороший трюк. Сближает. - Хочешь в ластах поплавать? Скорость офигенная! - Да, хочу. - Держи. Ласты хороши для плавания, но ходить в них трудновато. Поэтому лучше одевать их прямо в воде. Но как сохранить равновесие, когда обе руки заняты? - Ой, я упаду сейчас! - Нет проблем. Прекрасная возможность подержать девушку в объятиях. Одна рука ложится на талию, другая - под бедро. Ее кожа мокрая и гладкая. Трусики и лифчик можно не принимать всерьез, их почти нет. Хуй встает. Ира возится с ластами, я прижимаюсь к ней и глажу все смелее. И целую в плечо. В шею. Она в замешательстве. - Леша, ты меня шокируешь! Мы принялись страстно целоваться, стоя по пояс в воде. Хорошее развитие отношений. Потом мы обнимались с долгими поцелуями на берегу, потом она позвала меня прогуляться. Гадание на ромашке выявило, что я ее «не любит», а она меня «плюнет». Девушка слегка погрустнела. Я увлек ее осмотреть местность. - Что это за труба, - поинтересовалась любознательная Ира. Фаллический символ украшал, вероятно, деревескую коптильню. - Это подзорная труба. Она наблюдает за небом, - нашелся я. Девушка посмеялась и заявила, что ей нравятся люди с фантазией. Мы оказались в заросшем травой месте, где я стал целовать и обнимать ее чаще. - Ты заводишься, - остановила меня она. - Как ты это поняла? Хорошо отвердевший член упирался ей в бедро. - Что я, слепая!? Ира - очень импульсивная девушка. Ее приятель, с которым они трахались всю ночь, утром стал прятаться от необходимости тащить тяжелые сумки. Ира не приняла его фальшивых аргументов, и их отношения дали трещину. Надеюсь, мне повезет засунуть в нее член (в Ирину трещинку). Я чуть было не завалил ее в траве, к сожалению, ей удалось сохранить выдержку. Эх, если бы ромашка показала другой результат! Негативный результат гадания я трактовал следующим образом: - «Не любит» совсем не означает, что не полюбит никогда. Результат относится только ко времени гадания. «Плюнет», с другой стороны, говорит совершенно определенно. Ты на меня плюнешь. Или в меня. Например, я открою рот, а ты в него плюнешь. - И что ты сделаешь? – толкование заинтересовало девушку. - Проглочу. - Я совсем тебя не знаю, - Ира засмеялась. – Совсем-совсем. Ехать ко мне она отказалась, пришлось отвезти ее домой. На прощание мы обменялись легкими поцелуями. Я постарался, чтобы мой был холоднее. Но встретиться хотя бы еще раз и перепихнуться мне уже не удалось! Нужно было ебать ее прямо в озере! Без гондона, на глазах пузатого хачика и его шустрых детишек, спрятавшись по пояс в нечистой воде, делая вид, что никак не можем надеть ласту! Это и был мой первый и последний шанс. Подружки из общаги Если девушки гуляют вдвоем, а боевого товарища рядом нет, я не должен отступать перед трудностями. Вперед, знакомиться! Вот две подружки. Они шли и пили пиво. Девятку. Это даже и не пиво, а разведенные в воде порошок для вкуса и спирт для крепости. Я пригласил их домой. Даша и Лена. Окончили учиться на бухгалтеров-экономистов в архитектурном колледже. Даша – крепкий молочный поросенок. Ей девятнадцать. Глупая рожа. Отличный загар. Сиськи довольно крупные, плотно облегаются платьицем. Хорошая талия, жопа. Ляжки наполовину открыты. Когда сидела на моем диване, виднелись трусы. Лена – жирная свинья, больше о ней нечего сказать. Мы выпили на троих бутылку вина, поллитру водки. Лена держалась крепко, Даша захорошела. Я обнимал их обеих. Толстуха радовалась. Но все было тщетно. Девчонки поблагодарили меня за вечер и пошли к себе в общагу, дав неясные обещания вернуться. Я проводил их и долго ждал у общаги. Недалеко от входа на балконе сидела на перилах крупная баба. Я смотрел на нее снизу. Свет лампы из ее комнаты обтекал здоровую жопу, мощные ляжки. Роскошно спелые, развалившиеся на неширокой опоре. Сильное зрелище для пьяного мужлана. Думая о жизни самое лучшее, я двинулся домой. По дороге приставал ко всему, что двигалось. Всегда облом, но когда я пьян до такой степени - настроение по-любому хорошее. Холостяцкий ужин (обед, завтрак и пр.) Пельмени съедены, в миске со скользкими боками мутнеет вода с ошметками теста среди колец собачьего сала. Нагревательный элемент, что включается наиболее часто, окружен коричневой гарью сгоревшего жира, другие просто подернуты пылью. Холостяк сплевывает последний хрящик на скользкую тарелку. Когда бывший советский рокер валяет пельмени, лучше стараться не думать, что он еврей. В пельменях не может быть хорошего мяса – богатый еврей не может делать хороший рок. Впрочем, во мне говорит исконный антисемитизм. Что, русский станет валять хорошие пельмени? Никогда! Во-первых, даже и цели такой не поставит – на кой черт делать хорошие, если и плохие сожрут? Нет в современном русском языке такого слова: «репутация». Всегда было оно чужое, непонятное, так и не прижилось и скоро уже совсем устареет. Во-вторых, если русский вдруг и захочет, то у него все равно не получится – организовать не сможет, у русского в делах всегда бардак. И главное – никогда он за это дело не возьмется. Лень. Нет больше в нашем наполовину истребленном народе сил подняться, начать дело делать и детей рожать. Скоро уж и не евреи, и не пельменями, но айзеры веселые будут последних из нас оставшихся, пьяных, небритых и обреченных, вонючей шавермой травить. Санитарный день. Однажды вечером я заехал за Андреем на рынок, где он выполняет контрольные функции - оберегает горожан от опасностей чрезмерного потребления фруктов, овощей и мяса. С ним разговаривал высокий лучезарный мужчина средних лет. Мы поздоровались за руку, как знакомые. Беседа продолжала спокойное течение. - В понедельник санитарный день, – мягко улыбался мужчина. – Это удачно. Пивочка с утра – раз, и можно поработать чуть-чуть. Он жмурился в предвкушении еще не испытанного удовольствия. Если бы он погладил свое брюшко, да солнышко блеснуло на его плеши, я бы уже и не сомневался, что мне явился сам Будда. Вот она – мудрость, избавляющая от страданий! Жестокий распятый бог, в долгих мучениях отринувший человеческое естество, какое утешение ты можешь дать мне здесь и сейчас? Пост и молитву? На хуй православных мизантропов с их очистительным страданием, ловлей бесов и тайным ожиданием чуда! Насколько радостнее встретить просветленного, несущего нам любовь не к тому, но к этому миру! Свободная человеческая воля принимает сущее со всем его несовершенством! Я зачарованно глядел в светлые ласковые глаза учителя. 1999-17,18. Светокатя. Половина третьего ночи. Еду на своей тачке после не слишком удачно проведенного свидания. Ну и пошла на хуй. В такую погоду невозможно грустить. Включу музыку громче, прибавлю скорость, опущу стекло, волосы треплет летний воздух. Жизнь - все же хорошая штука. Может, кого-нибудь снять? Многие девки любят гулять по ночам в такую погоду. Поеду медленнее. Недалеко от дороги на скамейке сидят две девушки и пьют пиво. Остановится, что ли? А вдруг это шлюхи? Ладно, на месте разберу. Торможу. Вылезаю, потягиваюсь. Делаю вид, что вышел прогуляться, а их еще и не заметил. Как же, такую юбку только не заметит только слепой, если он голубой. - Привет, девушки! - Здравствуйте, но вы, наверное, ошиблись. Мы не то, что вы думаете, мы здесь просто сели поговорить. - Понимаю, конечно. - Серьезно, мы не такие. - Девушки, милые, ну конечно, я знаю. Такие на дороге стоят и к машинам останавливающимся подходят. Что вы не такие, это и так понятно. Я же вижу. Девушки радуются. Молодые, лет восемнадцать максимум, еще наивные. Говорят, к ним тут за последние минуты уже многие обращались, и все об одном и том же. А я удивляюсь, как это можно приличных девушек с первого взгляда не различить, дураков полно. - Да, чуть не забыл представиться. Меня Леша зовут. Девчонки переглядываются. Та, на юбку которой я среагировал с расстояния метров двести, ничего такая, симпатичная, крепенькая, свежачок, отвечает первой, почему-то весело улыбаясь: - Света. Другая, издалека незаметная, потому что в брючках, при ближайшем рассмотрении оказывается просто классной телкой. Очень приятное, бля, по-настоящему красивое лицо - большие глаза и мягкий рот. Сидит, но по длине ног видно, что она высокая. Отвечает второй, тоже почему-то улыбаясь и глядя на подружку: - Катя. Разговор вяжется. Короткоюбочная Света начинает упяливать в меня долгие взгляды. С трудом отвожу глаза от ее крепких голых ляжек, заброшенных одна на другую. Здоровехонька, сиськи навыкат, но не толстая, совсем нет. Красивая Катя ведет себя более сдержанно. Ее ляжки выглядят стройнее, хм, но почему в брюках, что, ноги все-таки кривые? И почему они все время улыбаются, когда я обращаюсь к ним по именам? Похоже, наврали. Это нехороший знак. Ничего, нужно работать. - Девчонки, с вами классно здесь сидеть. Но вот, что я думаю - у меня дома лежит кассета с новым крутым фильмом "Матрица". Обалденная вещь. Можно махнуть ко мне и посмотреть. Да и знакомство отпраздновать. Вы как, вино пьете? - А мы уже пива напились…, - отвечает Света, качнув туфлей. - Да нам уже домой надо, - бубнит Катя, не шевельнувшись. - Ничего страшного, я пословицу знаю, вот, как это, ага: "Вино на пиво - диво, пиво на вино - говно!" А домой всегда успеете. Что, поехали? У меня бардак, конечно, один живу, но в целом ничего. - А это далеко? - живо интересуется Света. А Катя молчит! - Ха. Два квартала. По любому на машине сейчас можно за полчаса весь город проехать! - отвечаю я и встаю. Короткоюбочная Света поднимается первой. Да, если бы я был пониже ростом, увидел бы ее трусы. За ней встает со скамейки и Катя. Ого-го. Она действительно высокая, практически с меня. С такими девушками классно танцевать и целоваться рот в рот, обнимая за гибкий трепетный стан. А что ноги? По моему пригласительному жесту рукой и глупой улыбке девки понимают, что мне интересно посмотреть на них сзади, и дают мне такую возможность - первыми идут к машине. Да, Катя и ее ноги, и попка, и все остальное, бля, все как надо, а брюки она надела, вероятно, просто потому, что в короткой юбке ее бы кобеля на клочки порвали. Да и Света ничего, с удовольствием-с. В ларьке обзавожусь двумя бутылками красного вина. Хорошо, что они уже пивком зарядились, очень хорошо. Оказавшись у меня, Света моментально забирается в самую глубь дивана - к его спинке. Я занимаю центр - между девушками. Включаю видак, раздаю стаканы. Открытую бутылку зажимаю между ног, она торчит вверх, как здоровенный стеклянный член. Примитивный, но ясный намек, пусть у них фантазия поработает. Тем более, что же мне, за каждым доливом с дивана слезать за бутылкой - так ведь удобнее. Матрица с Кину Ривсом - крутой фильм, полтора часа динамики и напряжения. Девчонки пьют вино и заглушают слова переводчика своей трескотней: - Я ничего не понимаю! - И я тоже! - И ничего страшного, я тоже не понимаю, но зато какое действие! Под действием винца Света все чаще называет Катю Светой, а та ее - Катей. Похоже, девушки поменялись именами. Обращаю их внимание на злосчастные оговорки. Сознаются, дурочки. Высокая, которая представлялась Катей, но была на самом деле Светой, перебирает свою норму и начинает частенько выбегать из комнаты. Ага, ее тошнит. Хожу к ней на помощь - благовидный предлог. Все ей показываю, объясняю, слегка направляю за талию, наконец, в очередной забег в ванной хватаю ее за талию и мы горячо целуемся. Вкуса блевотины не чувствую, она успела рот прополоскать. Да мне по хуй. - Мы друг друга совсем не знаем, - говорит хмельная красивая неКатя. - Ничего, это не мешает поцеловаться, - какая телка, я ее всю вылижу и выебу! Когда высокая неКатя выбегает в очередной раз, я невзначай задерживаюсь и хватаю неСвету за аппетитную и загорелую голую ляжку – реакции нет. Странно. В следующий раз, надеясь, что неКатя задержится в ванной подольше, предлагаю короткоюбочной поцеловаться на брудершафт. Удивительно, но она отказывается! О кей, иду в ванную и обвиваю стынущими от восхищения пальцами долгую неКатину талию, мы снова целуемся, вот бы сейчас с нее брюки снять - нет, боюсь, что так прямо не пройдет. Возвращаемся в комнату, снова залезаем на диван. Продолжаю незаметно заигрывать и с ненастоящей Светой - наши ноги соприкасаются, я поглаживаю ее упругие икры своими битыми негнущимися футбольными пальцами. Посредине фильма предлагаю им освежиться душем – они согласны. Выдаю им футболки. Мне приятно разглядывать девок, одетых в мои вещи - это уж не половое ли извращеньице, а? Даже если и так, в любом случае, крепкие грудки семнадцатилетних девок в футболках выглядят очень интригующе. НеКатя и после ванной надела было свои брючки. Пришлось настойчиво требовать соблюдения гигиены. Ура, она их снимает. Теперь моя любимая игра. - Девчонки, хотите, я угадаю, сколько вы весите? - Как? - Очень просто. Подниму - и сразу скажу. Ошибаюсь на килограмм, не больше. Проверка на весах. - О, круто, у тебя весы есть! Хватаю неСвету первой. За бедра, пониже жопы. Сгибаю колени, держу спину прямо, плотно прижимаю ее жопу к груди, фиксирую вес, с плавным усилием выхожу в вертикальное положение. Девки слабо разбираются в техниках переноски тяжестей. Не уверен, что они понимают, насколько труднее поднять девку на руки, чем поддернуть так, как это делаю я - передразнить упражнение на становую тягу со смешным для любого тренирующегося парня весом. Что ж, девочка крепенькая. Под шестьдесят, не меньше. Так и рост какой - больше метра семидесяти. Держу ее под жопу, сразу не опускаю - нужно показать, что я сильный. НеСвета ойкает и боится. Немного потряхиваю ее, сгибая и выпрямляя колени. Соблюдая главное правило качков - держать позвоночник прямо. Руками обхватываю ее голые ляжки. - Хм, ты весишь, весишь, так… ага. Пятьдесят шесть! - Примерно да, сейчас посмотрю - ой! Пятьдесят восемь и два. Я потолстела. - Ничего, в самый раз. У тебя рост какой? - Сто семьдесят два. - Ну вот, все нормально. Подхожу к высокой неКате. Мы уже два раза целовались взасос, но мне по-прежнему с ней не по себе. Уж больно хороша. Особенно теперь, когда на ней нет брюк, а только футболка с трусиками. Хватаю за бедра, с томительной паузой, так, словно в любую секунду боюсь отказа. Смелее, бля, а то почувствует неуверенность и не даст. Она будет потяжелее, так ведь и повыше. Я даже не буду спрашивать ее рост - метр восемьдесят, однозначно. Аккуратно поднимаю. Девушка вцепляется мне в плечи. - Не бойся, не уроню. - Да, ты уж держи, не бросай, ладно? - Ну что ты, как я могу тебя бросить…Ты весишь, весишь…, - ну, много она весит, большая девочка. - Пятьдесят девять. Медленно приседаю, ее длинные ноги ищут опору. Тяжеленькая. Весы показывают ее истинный вес - шестьдесят целых восемь десятых. Хорошо, что не ошибся в сторону увеличения. Девушки принимают такое за личную обиду. Хорошо я их полапал, однако. Можно дальше Матрицу смотреть. В самый захватывающий момент боевика, когда отважный Нео уже полностью созревает для победного катарсиса, я обнаруживаю, что глупая неСвета неотвратимо погружается в дрему. Очень хорошо. Кладу на неКатину талию руку и наваливаю колено на ее бедро. Остаток фильма смотрим, обнимаясь и целуясь. Эстет Нео рубит на мерзкой роже агента Смита его элегантные черные очки. Я засовываю палец в мокрую щелку прибалдевшей от ласк девушки. И массирую ее там. И раздеваюсь, бросаю взгляд на спящую неСвету, накатываю гондон, неужели прямо сейчас я трахну эту шикарную девку? Похоже, да: я раздвигаю ее колени, но она почему-то сопротивляется, в чем дело? - Катя, то есть, Света, все нормально, полная безопасность… НеКатя видит, что на моем привставшем члене блестит смазкой гондон и успокоенно хихикает. И смотрит на подругу - та пребывает в глубоком сне. Все хорошо, ее колени становятся податливыми, здорово, что я угадал с гондоном, а не пустился выяснять нюансы наших сложных взаимоотношений. Я сейчас ее выебу… прямо сейчас… трусики снимать некогда, отодвину… сейчас я ей засуну, скорее, ну же, я же кончу сейчас, сейчас… бля, не лезет, счас, еще… нет, не кончать, я же еще не засунул, бля, ну и ерунда, ох-х, ох-х как хорошо, ох-х, ну я и балбес, надо же, даже не засунул, только потыкался вокруг да около, и кончил. Хм. Все очень плохо. Эрекция на нуле. Красивая неКатя остается недоступной. Ясное дело, вся эта неловкость и суета могли испортить всю вечеринку – девушки не уважают мальчуганов по прозвищу Кончито. Нужно скорее ее трахнуть, пока не послала. Делаю вид, что ничего не случилось. Продолжаю целовать ее животик, тискать грудь, мять ляжки, массировать писю. Тащится. Но член у меня все еще мягкий. Вот ведь смешно. Такая девка, а у меня хуй не стоит. Впрочем, чего я хочу от природы, если кончил две минуты назад. Главное - не нервничать. Все нормально. Сейчас пожму ее, хуй встанет, должен встать. Эй, хуй, вставай! Нет, так с ним нельзя, а то назло не встанет. Я просто с ней полежу, так, поиграю. Отличные сиськи. Неужели так и не выебу? Жалеть буду всю жизнь. Спокойнее, она никуда не торопится. Куда она денется, с пальцем в писе. Может, полизать ей, тогда встанет? Хм, пожалуй, не будем, вдруг застесняется. Ага, а что, если я своим мягким членом потрусь о ее нежные места? Не просто нежные, а самые нежные, ей должно будет понравиться - пусть он и как спущенный воздушный шарик, но название имеет гордое - хуй, боевые заслуги имеет очень серьезные, уважения заслуживает, пускай и не стоит. Что там писали в книжке про "технику мягкого ввода"? Импотенции не существует? Попробую, мало ли, вдруг получится. Нажимаю пальцем на съежившуюся головенку, пытаюсь пропихнуть ее во влагалище - нет, член совсем мягкий, сваливается, трудно найти верное направление усилия. Но ничего, что-то говорит мне, что я уже близок к цели, поиграю с ней еще немножко, ага, хуй чуть-чуть наполнился, теперь он не совсем уж тряпичный, по крайней мере, в пальцах держится, ага, отлично, пихаю, ну же, еще… похоже, он вошел, а? Точно! И неКатя в ответ напряглась и вздохнула! Поняла ведь, а? Получается, вошел? Так я ее, выходит, трахнул? Нестоящим хуем? Как-то несолидно, но факт - вялый сморчок хуеныша сидит непосредственно в писе этой высокой красивой девушки! И, осознав свой очередной успех, начинает вставать. Можно даже чуть-чуть подвигаться взад-вперед, лишь бы не дернуться слишком сильно, а то выпадет. Да нет, теперь уже не выпадет. Йо-хо-хо! И неКатя уже прониклась осознанием совершающегося совокупления, едва ли не стонет - еще бы, после такой оригинальной прелюдии с оргазмом! Хуй приходит в рабочее состояние, я уже нормально, по-хорошему пропахиваю ее пизденку, для такой крупной девушки небольшую и ухватистую. От радости победы начинаю кряхтеть и пыхтеть, неКатя радуется, но, вероятно, не может отключиться в присутствии Кати истинной. Та вроде бы спит, или притворяется, ну-ну, а если я поглажу ее по ноге? Глажу - не дергается! Давно ли она проснулась, я не знаю, но звуки нашей любовной скачки теперь она слышит прекрасно. И даже видит, наверняка ведь подглядывает исподтишка, не блестят ли глазки между век! Беру ее за грудь - отталкивает. Скромная! Хватаю ее за кисть, она не отдергивает руку - ага! Жму и глажу ее ладонь, хочу передать свое наслаждение от ебли с ее подругой - та замечает, что неСвета уже не спит, она уже не так возбуждена, но все равно продолжает отдаваться. Нужно оживить вечеринку. На неСвету перекидываться еще немного рано. Нужно длинную повертеть. - Катя, блин, вот ведь перепутали все, ты же Света, давай перевернемся! - Зачем? - Ну, чтобы ты сверху. Давай, милая! Шестьдесят килограммчиков неКати придавливают мои чресла. Устраиваюсь под ее долгими бедрами поудобнее и уже хочу было снова поймать ее подружку за руку или за ногу, но начинаю понимать, что эта высокая эффектная девушка совершенно не умеет ебать сверху. Или же слишком пьяна, но нет, алкоголь здесь не при чем. Дамы с супружеским стажем прыгают на хую энергично и четко, как заведенные механические зайцы, в каком бы полубессознательном состоянии не находились. Просто неКатя не умеет ебать сверху. Пару раз соскакивает с хуя и виновато останавливается. Увы, он у меня далеко не восемь дюймов. Оставляю попытки вовлечь неСвету, мне понадобятся обе руки. Берусь за неКатину прохладную нежную жопу, сжимаю и начинаю управлять ее движениями. Чтобы амплитуда была умеренной, а темп - достаточным. Это напоминает упражнение в качзале - для тренировки бицепса. Да, руки у меня работают хорошо, включаются плечи, грудь, только это не очень похоже на еблю. Обнимаю ее спину и валю на себя, лицом к лицу. Целуемся взасос. Как романтично - она немного влажная, долгому поцелую мешает учащенное дыхание. Подхуяриваю ее снизу резкими движениями таза. Все равно это немного не то - если баба сверху, то она и должна работать. - Хочу в душ, - говорит вдруг неКатя. Вряд ли она смогла кончить. Что более вероятно - увидела, что подружка лежит, боясь шевельнуться, и тоже застеснялась. Ну, в душ - так в душ. Провожаю ее взглядом. У меня есть время. Плотно берусь за измученную бессонницей неСвету. Прижимаюсь всем телом, тычу в ляжку стоящий хуй, глажу руками, целую в спину, мну сиськи. Она сопротивляется, бормоча при этом нечто двусмысленное: - Хорошо, я спать хочу. Хорошо, оставь меня, я просто хочу спать, хорошо. Борьба идет серьезная. Быстро и легко с ней не справиться. Подбодренный ее лексикой, действую и лаской, и силой. Если она пытается снять руку с груди, я удерживаю ее там, где она есть, пока мне самому не приходит в голову взять девку за жопу. НеСвета медленно, но верно сдает позиции, упираясь, словно фашистская Германия в 1944-м. Под мощным напором воодушевленного противника меняет оборонительные рубежи, контратакует меньшими силами, делает попытки вырваться из окружения. Но в ее сопротивлении я уже чувствую обреченность. Где же ее чудо-оружие, способное повернуть ход войны? Горячая возня под возгласы «хорошо, я спать хочу» проходит все интереснее, отлично, большой успех, может быть решающий - пальцы оказываются во влагалище, влагалище оказывается мокрым. Я лишь теперь замечаю, что неКатя уже помылась и теперь уныло бродит по комнате, мебель разглядывает, что ли, но я уже сдвигаю неСвете трусы, мои же собственные семейные, она испуганно смотрит на подругу, это ошибка - я пользуюсь секундным замешательством, ловко прижимаю ее в углу дивана и засаживаю член. И ебу, насилую сверху. Теперь неСвета бубнит немного другое: - Ну что же это, ну что, ай, ну что же это такое, ай… Когда неСвете кажется, что неКатя проявляет к нашей возне особо пристальное внимание, она сжимает бедра и пробует высвободиться. Как это меня заводит! Я же ее ебу, хуй в пизде, а она тут ворочается, но я ее не пускаю, я все равно ее ебу! Скоро я кончаю, рыча и пуская слюни. Потом я отдохнул и продолжил веселиться. Бегал голый по квартире, хватал девчонок, стукал фаллосом по ровному неКатиному бедру (девчонки дефилировали в трусиках, а маек они вообще не снимали – я лишь во время ебли иногда задирал их), угрожал, что побью палкой. По неСвете постукать не удалось – она ниже ростом, неудобно. Когда мы попили кофе и снова легли в кровать, девчонки отказали мне в ласке, настаивать было тяжело, я положил на себя неСветину руку (неКатя даже в руке отказала) и отдрочил. Девчонки хихикали, говорили: - О, Боже мой, какой кошмар! Что ты кровать так трясешь? Но это не помешало моему оргазму. Я их обеих выебал. Да! Прекрасная вечеринка. Спать. Под утро они сказали, что им 17, а мне, по их компетентному мнению – 22. Я честно признал свой тридцатник. Потом я звонил им, пытался вызвать: неКатю на прогулку и поебаться, неСвету - сразу поебаться. Но они что-то стормозили. Честолюбие По офису прошел слушок, то есть, в отличие от официальных заявлений, информация абсолютно достоверная, что мой непосредственный начальник готовится ехать в Бельгию, и его место освобождается. Хочу. Это бабки – раза в полтора больше, это охуенный престиж на зависть прочим офисным крысам и, главное, возможность делегировать работу, то есть скидывать ее на подчиненных. Начинаю бродить по офису и говорить со всеми, кого знаю. Скоро прихожу к выводу, что в негласном списке претендентов я не первый и не второй. В лучшем случае, третрий. Целый день сижу в дурном настроении. Боюсь плохого нового начальника. Хочу бабок и престижа. Работать не хочу. На самом деле, это глупость. Если я действительно хочу писать, то лучшего места, чем у меня есть сейчас, придумать трудно, если это не должность свободного художника на вольных хлебах. У меня неплохой и твердый оклад, мой компьютер повернут экраном к стене. Новый начальник вряд ли станет обижать уникального специалиста, каковым я окажусь в отсутствии старого. Писать я буду точно. Повышение могло бросить меня в череду бесконечных совещаний, где пропадают наши менеджеры. Ответственность пришлось бы нести не только за себя, но и за подчиненных. Это нервы. Деньги могли бы захватить меня, я жаден и склонен к стяжательству. Если сейчас у меня все движется хорошо, не факт, что так же хорошо продолжалось бы и после повышения. Я напрасно себя уговаривал. Меня все-таки повысили! И зарплата выросла в полтора раза! И многие офисные крысы, оказавшиеся ниже рангом, стали демонстрировать мне подчеркнутое уважение, а те матерые пасюки, с которыми я сравнялся в чине, внезапно заметили мое существование. Приятно. Нужно подумать, как лучше сплавить работенку и садиться писать. 1999-19 Крым. Таня. Наша добрая контора выдала мне путевку в Крым по льготной цене. Очень льготной. Всего десять процентов от стоимости. Ха. Билеты на поезд и то дороже обойдутся. Здорово, Жаба радуется. Конечно, при моих доходах я мог бы прокатиться и в Испанию куда-нибудь, но зачем? Что там есть такого, чего нет в Крыму? Сервис-шмервис, на хуй он мне сдался, за такие бабки! Я же ебаться еду, а не жопу в ресторане просиживать. А кто мне в Испании даст? Там все крутые, навороченные, а я бедный русский парень, к халяве привыкший. Вот Крым - это дело. Уровень жизни там пониже, чем в Питере. Возьму баксов пятьсот - на две недели хватит за глаза. Жаль, что не могу взять с собой Андрея - боевого друга-товарища, с кем мы вместе ходили в атаки с хуями наперевес уже не одну сотню раз. Компанию мне составит малознакомый коллега по офису, Александр, высокий парень лет тридцати, жгучий брюнет с еврейской фамилией. Ничего, если начнет тормозить, буду охотиться самостоятельно. Это моя первая в жизни поездка на юг. Две недели под солнышком в окружении баб в купальниках. Всех выебу! Нас с Александром разместили в двухместном номере в гнусной советских времен постройки бетонной здравнице, рассаднике вензаболеваний. Хм. Лучше было бы жить одному. Может, снять лишний номер? Полностью оплачивать его за свой счет мне совсем неохота. Тогда что выйдет, Сашка на халяву будет жить один? А он тоже жадный, скотина. - Саш, смотри, снимем баб - трахать будет негде. - Леша, как ты нехорошо говоришь о женщинах! Ерунда, чего-нибудь придумаем. Еще и не познакомились. - Так это через пять минут произойдет! Мы же на юге! Саша не верит моему оптимизму. Бедняга. Похоже, тормозит. А мне пора на охоту. Пробегаюсь по корпусу, улыбаюсь каждой встречной овце. Всех выебу. Чтобы отдых начался хорошо, мне нужен первый успех. Прямо сегодня. Тогда все покатит как по маслу. Результатов нет. Ничего страшного. Вокруг столько загорелого женского мяса, что настроение не может быть плохим. С другой стороны, многие девки явно находятся под охраной из жирных мамаш либо здоровых кабанов-соперников. Нужно работать чисто, не хватало еще проблем. Не чувствую себя защищенным, это чужой город, даже чужая страна - Хохляндия. Мне нужна девка без обременений, свободная и здравомыслящая, чтобы запердолить ей прямо сегодня. После нескольких обращений, так и не получив нужный мне положительный отклик, возвращаюсь в наш номер. - Саша, ну, что я тебе скажу - бабы есть! Нужно снимать! - Все ты об одном! Успокойся, отдохни. Вон, посмотри - какой вид из окна. - Да… Выхожу на балкон, стараясь уклоняться от прямых ударов солнца. Воздух такой горячий, что дышать трудно. Жара. Но вид чудесный. Справа высится в полнеба темная гора, бугристая и хребтистая в тяжелой мощи своей. От подножия лезут на нее белые игрушечные домики, чем выше - тем все более редкие. Выше - только клочки зелени да бурая нежить. Лишь какой-то богатей впер свои хоромы горе на самое плечо, да еще и персональную дорогу, скотина, протянул. Чтоб его, ворюгу, задавило персональным оползнем. Слева - море, далеко, пока хватает глаз. Небо синее, ни облачка. Красота. Девки гуляют по дорожкам. Загорелые. А это что за смех с нижнего этажа? Хм. Высовываюсь с балкона. Ну да, под нами торчат три пушистые от ветра головенки, толком не видно ничего. Мужиков с ними нет. Может, страшные? Ладно, за спрос денег не берут. - Девушки, привет! - А, кто это? - Это я, ваш сосед сверху! Это всегда было хорошей шуткой. Сосед сверху, соседка снизу. Девки смеются и заглядывают наверх, а я улыбаюсь им обольстительно. - Расскажите, чему так радуетесь! - А у нас настроение хорошее! - Хотите, мы с другом к вам присоединимся? - С другом? А где он? А симпатичный? - А вот он здесь у меня в комнате сидит, он скромный, но очень симпатичный. У вас какой номер комнаты? - Двадцать пять! - Ну что, мы уже у вас? - Подождите, не так быстро! А что вы хотите? - Познакомиться! Девчонки шушукаются. - Мы могли бы с вами в кафе сходить! Если хотите, заходите через полчаса! Хуйня. Ну ладно, посмотрим на них, если не понравятся - на хуй пошлем. - Хорошо, договорились! Совещаемся с Сашей. К моему удивлению, он не возражает. Странно, хотя удивляться нечему. Большинство мужиков, вероятно, кормят девок в кафе гораздо чаще, чем ебут. Нас, безусловно, могут кинуть. Ну и ладно. Девки оказались вполне, на четверочку, ну, на четыре с минусом. Устраиваемся в ближайшем кафе. С меню ознакомились все, но руководил процессом заказа Саша. Болтаем, кокетничаем. Саша регулярно пополняет ассортимент на столе. В течение последующих двух часов официант не переставая бегает взад-вперед. Но когда мы решаем завершить посиделки, и он подводит итог, его алчная рожа вытягивается, халдей долго проверяет свой собственный счет, ищет в нем ошибку и не находит. Сумма получается смешной. Молодец Сашка, отлично разобрался в меню. Настоящий еврей, с размахом. Встаем, потягиваемся. Девки слегка навеселе и в хорошем настроении. Неплохо бы их теперь пощупать. Взять за талии и повести в тенистое местечко, по дороге еще подпоить чем бог пошлет, здесь на каждом шагу пивко продается. - Ну что, прогуляемся? - Мальчики, конечно, только нам сейчас домой нужно вернуться. Спасибо за вечер. Заходите в другой раз как-нибудь. Машут ручкой и молниеносно уебывают. - Саша, что это значит? - Нас кинули. Вот так хуйня. Я не сдамся. Сегодня мне нужна баба. - Так что, вперед, в бой? Но Саша настроен крайне миролюбиво. - Да нет, мне в ломак. Пойду лучше отдохну. Уговорить его не удалось. Трудно убедить неудачника в близости успеха. Мне бы себя убедить. Но я не сдамся. Вперед. Темнеет. Парочки бродят, обнимаясь все плотнее. Алкоголь и пляжные шлепанцы придают их движениям забавную неуверенность. Пошатываясь, они хихикают, словно бы и не прочь на самом деле завалиться в траву. Мне тоже нужна баба. Ага, вот и три девки - тоже навеселе. - Девушки, привет! Как дела! - Хорошо! А вы откуда, молодой человек? - Оттуда! Но это не главное. Главное - куда! - И куда же вы, молодой человек? - А вы еще не догадались? С вами, конечно! Девки смеются. Плохо, что я один. Будь со мной Сашка, балбес, мы бы их сейчас с ходу окучили, или других каких-нибудь двух нашли. Но ничего. Я и один справлюсь. Еще одна проблема. Девки идут танцевать. И завернуть их в кусты просто невозможно. Сперва нужно потусоваться. Ладно. В окружении трех девок прибываю на дискотеку. На свету видно, что, в общем-то, только одна из них может быть употреблена не без некоторого удовольствия, а двух остальных я бы предпочел вообще не трогать. Но кто это? - А это наша подружка, Лена. - Оч-чень приятно. Лена выглядит на порядок лучше этих дур. И знает об этом. И вообще довольно наглая. Но я тоже наглый. Веду ее танцевать. Этого я не ожидал. Вместо деликатного обжимона и культурного обмена авансами Лена устраивает мне настоящее испытание. Эта проблядь начинает выебываться. Прогибаться в талии, обвивать меня руками, махать ногами - делать вид, что она хорошо танцует. Не знаю, может быть, но я-то совершенно никакой партнер! Весь народ на дискотеке начинает на нас пялиться. И мне некуда деваться! Все мужики любуются обнаженными выше середины бедра ляжками, жопой в обтягивающей юбчонке, узкой обнаженной талией, распущенными белобрысыми лохмами, наглой развратной мордой, все бабы корчат презрительные мины, и, вот он я - рядом с королевой бала. Если не умею танцевать, по крайней мере, нужно выглядеть уверенно. Выпрямиться, улыбнуться и держаться! Во время передышки уточняю у ее страшненькой подружки. - Чего это она? - А, ты не знаешь. Она в стриптизе работает, там их так учат. В стриптизе! Профессиональная блядь! Это не очень хорошо. И ведет себя она так, что мне ясно - ей нужен не мой персональный член, а обобщенное мужское вожделение хотя бы в пределах этой дискотеки. И самое правильное - воспользоваться нежданно свалившейся популярностью и снять какую-нибудь другую, радушно настроенную девчонку. Но я не сдамся. Через пару часов тяжкой борьбы, в течение которых я должен был утвердить в каждом охочем самце с дискотеки твердое понимание факта, что эта сучка может вилять жопой как она хочет, использовать меня как подставку для вызывающе соблазнительных прогибов, улыбаться всем и никому, но она покинет дискотеку только со мной, бля, все это мучение наконец закончилось, и я пошел ее провожать. Южная ночь замечательна своей темнотой. Можно выебать бабу в двух шагах от освещенной дорожки, и, если не охать и не стонать, никто и не обнаружит. Но увы - стриптизерша отказывается от предложенной руки, слишком торопится, не вступает в обсуждение дальнейших планов отдыха. И, когда я решаюсь схватить ее в укромном месте, решительно требует от нее отвязаться. Ну и пошла на хуй. Но я не сдамся. Ночь только началась. Вернуться на дискотеку? Не думаю. Мой уход с роскошной блядью был эффектен, мое одинокое возвращение будет выглядеть жалко. Что же вы девушку бросили, молодой человек? Побегаю по дорожкам, буду ловить прохожих. После нескольких неудачных попыток завязать беседу, хм, темновато, нахожу понимание у девушки, идущей домой после трудового дня в кафе. Эксплуатация цветет здесь пышным цветом. Оказывается, местные предприниматели охотно нанимают девушек со всех концов Украины и России работать официантками, но никакой зарплаты не платят! Все, что бедняжкам удается заработать - это чаевые и обсчет! Расскажу Сашке - внимательнее при проверке счетов! Хотя, с другой стороны, эти сучки хорошо понимают, в каких ситуациях нужно заряжать. Разве можно в присутствии ухаживаемой девушки при проверке счета извлечь из кармана миниатюрный калькулятор, ловко отстучать по клавишам истинную сумму и требовательно предъявить ее погрустневшей официантке, не менее несчастной и одинокой, чем и все другие одинокие девушки на этом южном берегу? Пусть Сашка думает, что делать в таких ситуациях. - Может быть, отметим завершение дня? Вино любите? - Я бы с удовольствием, но завтра тоже вставать нужно. Вы завтра приходите в кафе "Розалия", это не доходя до пляжа слева. Вот бля. Мне сейчас нужно, дура! Тем более, очень заметно, что я ей нравлюсь! Мы стоим в темноте возле ее домика. Волнительная пауза - что-то будет или нет? - Пригласите в гости! - Нет, это неудобно. Какая хуйня! Ну и ладно, здесь достаточно темно. Хватаю ее за талию, притискиваю к стене, начинаю целовать и лапать. Сопротивляется. - Все, я ухожу. - Нет, останься. Иду ва-банк - залезаю под юбочку, сдвигаю трусики и - палец в пизде. Она негромко, но истово твердит: - Убери руку! Убери! Какое-то время мы боремся - я двигаю пальцем, она пытается его вытолкнуть. Увы, желание в ней оказалось слабее. Несчастная официантка вырвалась и пропала в темноте, оставив мне на прощание неясный всхлип - то ли сожаление о несостоявшемся романе, то ли матерное ругательство. Но я не сдамся. Должны же быть на этом блядском курорте бабы, кому охота поебаться? Небо уже начинает светлеть. Я бегаю по дорожкам трусцой, как голодный волк. Стоп. А это кто? Это же те девки, которых мы поили сегодня в кафе с Сашкой! Только их еще больше стало, уже не две, а три, одна незнакомая. - Привет! - Привет, а что ты здесь делаешь? - Как что - прогуливаюсь. А вы? - А мы тоже подышать вышли. А это наша подруга, Таня. - Оч-чень приятно. Хорошая девка. Среднего роста, легкая, стройная, с голыми плечами и юбочкой не ниже середины бедра, длинные волосы, лицо в полумраке кажется загадочно привлекательным. - Таня? А почему я вас раньше не видел? - А вы не там смотрели, молодой человек! Что вы делаете здесь ночью, позвольте вас спросить? - Может быть, я знал, что мы должны встретиться? - Не нужно обольщатся! Но я чувствую, что сумрак между нами пробит насквозь электрической дугой. Так бывает, когда встречаются духовно близкие или охочие поебаться. Скорее, и то, и другое. Тем более, что мы оба немного навеселе. - Вы что-то отмечали? - Нет. Мы просто пили вино. - Вот как! Тогда я предлагаю отметить наше знакомство! - Вы предлагаете мне, совершенно незнакомой девушке, пить с вами посреди ночи? - Именно так! Две ее подружки, неожиданно для себя оказавшиеся статистками, переглядываются, гадко хихикают и деликатно исчезают. Мы с Таней располагаемся в еще не закрывшейся кафешке и начинаем болтать. Что интересно - мы оба из Петербурга. Но, мало того, эта девушка учится не где-нибудь, а на философском факультете университета! Она умна и начитанна, ей приятно встретить такого живого собеседника, как я. У нее нет шансов устоять, лишь бы мне не облажаться на какой-нибудь ерунде. А это очень просто. Я могу поторопиться. Тем более в этой ситуации, когда девушка явно под впечатлением. Очень романтичная встреча. Предложить ей прямо сейчас? Или нет, отложить на завтра? Бля, но предложить-то все равно нужно. Снова глажу ее аккуратное плечо. Они отдыхают здесь уже неделю, Таня успела хорошо загореть. Сколько у нее было мужиков за это время? Вперед. - Таня, давай исчезнем в этом городке? - Исчезнем? - Да, исчезнем, растворимся, как будто нас до сегодняшней ночи никогда и не было! Она хорошо меня понимает. - Я бы тоже, наверное, этого хотела. Но это неправильно. - Таня, милая… - Нет-нет. Молодой человек, успокойтесь. У нас с вами еще будет время. Нет-нет, не нужно, не нужно ничего портить! М-да. Пожалуй, она права. В любом случае, прямо сейчас не даст. Жаль. Классная девка. Я, кажется, влюблен. Или просто немного пьян. Провожаю ее до домика, где она живет с подружками. У ограды курятника она говорит мне пока и дарит быстрый поцелуй, уперевшись, однако, ладошкой мне в грудь, разумная предосторожность, короткое прикосновение ее губ срывает дыхание. Уфф. Машет рукой и уходит. Встретимся завтра в пять вечера. Может быть. Наверняка. Я сентиментален и мнителен. Очень странные, прямо-таки мистические обстоятельства нашего знакомства позволяют заподозрить, что это не простая шутка, а фундаментальный план Мак-Фатума, призванный изменить всю мою жизнь. Скольким девушкам за свою жизнь я был благопристойно представлен, а не лез по собственной инициативе, впадая в грех блудного намерения? Почему мы встретились на южном курорте, хотя живем в одном городе? Быть может, она моя избранница навеки? Не буду нервничать, это все случай. Подрочу и спать. За ночь я так набегался, что с трудом смог подняться на завтрак. Мерзость, конечно, эта советская хавка. Все как при Леониде Ильиче. Нахлынули воспоминания. Голодные школьные годы. Позабытое со времен детского садика чувство покинутости. Особенно, когда я вдохнул незабвенный аромат сухого желтовато-коричневого творожника с белыми потеками разбавленной сгущенки. Я когда-то был таким маленьким и слабым. Этот творожник лет через двадцать будут подавать в очень дорогих ресторанах по специальному заказу для задумчивых старичков в сопровождении пары высоких девиц, не похожих на внучек, и он будет все такой же сладкий и немного комковатый, какой и был тогда, но догадаются ли молодые смуглые официанты разбавить сгущенку чуть ржавой хлорированной водой? И подать щербатую алюминиевую ложку? Мое детство ушло и не вернется. Саша после завтрака сразу идет купаться, а я ложусь спать. Может, еще подрочить? Верно. У меня в пять свидание, нужно снять лишнее напряжение. С удовольствием разряжаюсь. Вкусно дремлю. Саша будит меня к обеду. Хорошо, только вот жарко. Перед тем, как лечь, нужно принимать прохладный душ и не вытираться. Кондиционера, понятное дело, нет. А я и не избалован комфортом. Все, что мне нужно - пожрать, поспать и бабу трахнуть. Ну, можно и в море покупаться. На девок посмотреть, опять же. Я не слишком накачан, чтобы быть королем пляжа, но выгляжу нормально. Пойду купаться. Возвращаюсь с пляжа за полчаса до условленной встречи с Таней, как вдруг обнаруживаю ее прогуливающейся. Вид задумчивый, держится за локти. Щурит светлые глаза. На носу веснушки. Губы строго сжаты. Хороша. Она такая немножко с рыжинкой, оказывается. Ну и, конечно, юбчонка до середины бедра, узкая талия. Хочется сжать в объятиях и гладить сразу все голые загорелые места. - Привет! - Привет. Она как будто дает мне шанс врубить задний ход. Подумаешь, немного выпили, поболтали о книжках, чуть-чуть поцеловались. Нет-нет, все не так просто. Я полностью очарован этой милой девушкой с философского факультета. Курорт предоставляет нам все изысканные удовольствия. Начинаем, ясное дело, с жареного лосося под извечным полукружием лимона. Запиваем белым вином. Идем в парк аттракционов. Небольшая, но довольно сильная ладонь Тани отвечает на мои пожатия. Обнимая невзначай ее талию, упрашиваю себя не схватить девчонку за жопу, не нужно быть идиотом, потерпеть стоит немного, может быть, еще только пару часов… Я не помню, катался ли я в своей жизни на этой карусели с узкими сиденьицами, подвешенными к направляющему колесу длинными нетолстыми веревками. Скорее всего - нет, никогда. А если катался, то пережитый ужас выдавлен в подсознание. Не помню. Но вид разогнавшейся карусели с летящими едва ли не параллельно земле жертвами мне не нравится. Да и доносящиеся с нее возгласы слишком красноречивы. Я понимаю физику процесса - центробежная сила, сила натяжения, сила притяжения, все бля раскручивается, потом резко обрывается, и я лечу мордой в пустоту. Таня, однако, тянет меня именно сюда, как будто вокруг нет ничего попроще, вот, например, большое и неторопливое колесо обозрения, нет же, ей сюда нужно, ну попал. Около подозрительной карусели девушка со значением смотрит на меня и произносит: - Ты сядешь за мной и будешь меня держать крепко-крепко. А то мне будет очень страшно. Хорошо? - Хорошо. Поняла ли она по голосу, что у меня все опустилось? Таня кажется мне смелой девушкой. Вместо того, чтобы спать до обеда, с такой же сумасшедшей подружкой лазает по окрестным горкам. Сомнительное и опасное развлечение. И вот теперь она говорит, что ей страшно? Нет бля, ей не страшно, ну, разве чуть-чуть. А мне - действительно страшно. С другой стороны, физика процесса несложная - нас раскрутят, поднимут в воздух, веревки хоть и длинные, хоть и нетолстые, но не порвутся же, полетаем немного и вниз. И выебу ее потом. Собраться. Бабы не дают ссыкунам. Бреду за Таней по дощатому помосту. Не обосраться бы. Дышу, как учили на карате - резкие выдохи низом живота. Ничего, справлюсь. И выебу ее за это по-жесткому. - Держи меня. Только не отпускай. - Нет, что ты. Я не идиот, чтобы отпускать. Веревки запутаются - и нам пиздец. Берусь обеими руками за металлическую трубу ее сиденья. Хорошо, очень хорошо взял. Таня гладит меня по руке. Приятно, конечно. Но что сейчас будет? Затарахтел мотор, вращение началось. Быстрее. Уже слишком быстро. Ох-х... Сердце ускорило ритм. Наши сиденьица оттянуло назад и в сторону. Бля, ебаны в рот, на хрена я сюда полез? Дыхание перехватывает. - Нравится?! - кричит Таня. - Ага! - бодро выкрикиваю я, хватая воздух. Лишь бы не отпустить трубу. Вращение усиливается. Листва соседних деревьев рябит и сливается в кольца. Я прихожу в такой ужас, что готов признаться ей в любви прямо здесь, в небе на тонких нитях. Я же действительно люблю ее, если полез сюда, это же вызов собственной природе, инстинкту самосохранения. Но нет, мне нельзя терять самообладания. Руки намертво вцепились в железо. Как это долго. Сколько еще? Я не обосрусь, это точно. Но сколько я так выдержу? Не погнуть бы трубу, еще немного, и она рассыплется в труху в моих ладонях. О, кажется, дело идет на лад! Тарахтение мотора слабеет! Скорость вращения падает! Теперь бы не отпустить, кисти уже онемели. Все, мы останавливаемся! Слава тебе, господи, я выдержал! Уф-ф. Ноги ватные. Осторожно встаю, галантно помогаю Тане. Покинутые сиденья дрожат и колышатся на длинных нетолстых веревках. После пережитого кошмара возвращение в мирную жизнь кажется мне таким прекрасным, что я даже забываю о ебле как о главном смысле бытия. Спасибо и за всю тихую радость, что дарована мне так незаслуженно. За счастье дышать полной грудью, идти на своих ногах по мягкому песку, трогать запястье милой девушки, как это все здорово, но, тем не менее, надеюсь, я-таки получу сегодня чего мне надо? Затем мы долго тискаемся на дискотеке, там же, где прошлой ночью я изгалялся со стриптизершей, точнее - она надо мной. М-да, Таня двигается отнюдь не профессионально. И выглядит, пожалуй, не столь эффектно. Хотя, как еще может выглядеть девушка без макияжа? Ничего, пусть она и не королева на этой площадке, но уж в десятку лучших входит наверняка. Это приятно. Бля, но танцевать быстро Таня совершенно не умеет. Философский факультет, как-никак. Вон как некоторые девки выплясывают, ух! Зато медленные танцы у нас удаются. Я обнимаю ее, нависаю над плечом, целую в шею, в ухо, глажу спину, растопыренными пальцами зацепляю даже складки юбочки чуть ниже талии, ну, чуть-чуть, невзначай, я бы ее за жопу так бы взял, что она до отъезда сидеть не смогла бы, но нужно потерпеть. - Все, уже поздно, - говорит Таня. - Может, продолжим, сходим, выпьем чего-нибудь…э-э… Нет, сегодня она мне не даст. Черт. Провожаю до курятника. Долгие прощальные поцелуи вызывают во мне раздражение. Ну да, понятно, я ей нравлюсь. А ебать? Вот сейчас мы простимся, а к ней в гости зайдет ее друг и будет хуярить! Что она делала на курорте, пока меня не было? По горкам лазала? Согласно официальной версии, она приехала сюда с тремя подружками. По крайней мере, две из них, как раз те, что угостились за наш с Сашей счет, успели завязать курортный роман с двумя отдыхающими. Хотелось бы поинтересоваться, не было ли у них смен партнеров и групповух, не одалживали ли они своих загорелых бойфрендов на одну ночку заскучавшим подружкам? Удержу эти вопросы в себе, а то ведь не даст. Расставаться не хочется. Обнимаю ее за плечи и трясу, словно рыдаю, словно провожаю ее на фронт. Юмор оценен. - Не огорчайся, завтра мы встретимся, - утешает меня Таня. - Если захочешь. - Да, да, конечно. Пока. - Пока. Таня машет мне рукой и уходит. Невеста? Похоже, я влюблен. Это и называется - курортный роман. Где еще у людей столько времени, чтобы делать было нечего, а мысли - только как поебаться? День пропал. Может, вернуться к огням и потусоваться? Нет, настроение не то. Нет уверенности победителя, все равно никто не даст. Пойду спать. Перед сном подрочу, весь изнервничался. Еще одна тяжелая душная ночь. В отличие от меня Саша отдыхает абсолютно спокойно. Встает рано утром, еще до завтрака - поплескаться в прохладном море. На солнце почти не обгорел. Мимо пива не проходит, обязательно возьмет кружечку и, не торопясь, ее выкушает. Мечтает трахнуть девку из танцевального шоу, каждый вечер ходит его смотреть, ничего так, забавно. И девка хорошая, черненькая, веселая. Я перекинулся с ней парой фраз - приехала на заработки из Новосибирска. По-моему, за определенную сумму с ней можно было бы договориться. Только неизвестно, чего он от нее хочет. Предложить ему скинуться? Еще обидится. Странный какой-то. Апатичный, на мой взгляд. А девки, как ни странно, проявляют к нему интерес. Что ж, он высокий, симпатичный, но, как мне кажется, главное - это вот его фирменная манера общения, благожелательная ненавязчивость. Девкам нравится. Он кажется добрым и совсем не тащит в постель. Не только кажется, он и на самом деле такой, похоже. Ну-ну. Если девку не тащить, сколько нужно ждать, чтобы она сама пригласила? Может день, а может, и неделю. Кто знает? Нельзя упускать инициативу. Эдак за все время отдыха Саша только одну-двух трахнет и все. Это не по мне. Хотя я и сам в сложном положении. Курортный роман завязал меня в узел. Как обойдется со мной Таня? Если пошлет, мне пиздец. Клеймо неудачника долго не слезет с моей рожи. Буду подходить к девкам с извиняющейся улыбочкой, только затем, чтобы получить возмущенный отказ, с позором отвалить, и в последующие дни неоднократно встречать их в обнимку с разными ебырями. А в Тане я совершенно не уверен. Философский факультет. Она же ебнутая во всю дыню. Я ей нравлюсь, да? А вот стоит мне напрячь ее чуть сильнее допустимого - и все, свободен! Я даже не могу поручиться, явится ли она на встречу. Пришла. Ура. Теперь на ней какое-то другое платьице, впрочем, юбочка снова до половины бедра, не дольше, снова плечи голые - и Таня привычно держится за локти. Трепеща от радости и желания, осторожно ухватываю ее холодными и в эту жару пальцами, быстро целую в губы. Не нужно горячиться. Она сдержанная девушка, и, возможно, не ждет от меня порывистых жестов. Или просто время для них не пришло. Свидание повторяет свой сценарий. Здесь больше и делать-то нечего. Сперва в кафе. Лосось с лимончиком и белое винцо? Нет, сегодня, пожалуй, лучше пройдет мясо с фри и помидорчиком и красное винцо. Аттракционы. Слава богу, на этой сумасшедшей карусели мы уже вертелись, второй раз неинтересно, да. Теперь покатаемся на колесе обозрения. Вот это по мне. Высоко, медленно. Отличный вид. Надежная опора. В круглой вращающейся кабинке только мы. Невзначай касаюсь ее ноги, плотно обнимаю за плечи, целую в ухо. Таня оживляется: - Раскрути нас посильнее! Бля. Падать высоковато. Но что делать? Кручу. Таня веселится: - Еще, еще! Сильнее! Страшновато. Но нужно крутить, иначе ведь не даст. Вот попал. Кручу изо всех сил, дурея от напускной смелости. Вот так и становятся храбрыми. Выебу сучку, я ей это еще припомню, я раком ее выебу! Сегодня! Таня визжит, девкам можно визжать, а мне нельзя, я рычу: - Опа! Наконец все это закончилось, я снова веду ее, обняв за голые плечи, перехватываю за талию, снова за плечи, целую. Бля, если бы ей не нравилось, она бы не позволяла. Таня говорит: - Пойдем к морю, - говорит Таня. Куда же еще? Не на дискотеку же. Солнце зашло, быстро темнеет. - Хорошо здесь, да? - Хорошо. Блять, нужно решаться. Говорю с усилием, немного жалобно, совершенно искренне. - Сегодня ты не бросишь меня одного? Таня смотрит на меня и улыбается. Я сегодня ее выебу! Но где? Вести ее к нам с Сашкой? Этого олуха еще и не выгнать будет. Еще начнет хвост распускать. О кей, нужно снимать жилье на ночь. Это элементарно. В кармане полно этих местных гривен, любой абориген или сдает койку, или знает того, кто сдает. Законы рынка. Есть платежеспособный спрос - есть предложение. Хм. Как ей об этом сказать? Пойдем, я сейчас поговорю вон с тем местным насчет места где бы нам с тобой перепихнуться? Нет, грубовато. Кроме того, что она, вроде бы, не подтвердила намерения остаться со мной подольше, ничего определенного не обещала. Все должно быть спонтанно. Для того и темна южная ночь. - Пойдем куда глаза глядят. - А куда они глядят? Темно. - Ничего, я все чувствую. Она держится за меня и послушно идет, куда я веду. Отлично! Но куда? Не видно ни хрена. Здесь под каждым кустом может резвиться парочка! Или троечка! Мне нужен интим, я волнуюсь. Не хватает еще, чтобы хуй не встал в такой ответственный момент. Да нет, не может быть, встанет, куда денется. Только не нужно слишком переживать. Зря я дрочил вчера перед сном. Да ну, ерунда, зато чувствовал себя более-менее индифферентно, а то бы уже давно ее за жопу ухватил обеими руками. С невестами так нельзя. Ага, хороший склон, вроде никого вокруг. Место довольно открытое, ладно, не могу дольше тянуть, а то впрямь не получится. Стаскиваю рубашку и сажусь в траву. Бля, колется. Терпеть! - Иди ко мне. - Прямо сюда? - Ага. Ну и колючки! Это все-таки юг, а не наши средние широты, а этот саксаул только верблюдам скармливать, как здесь вообще ебаться можно, ладно, вперед, если откинусь на всю спину, как факиры на битое стекло, то, может, и ничего. Таня лежит на мне сверху, мы целуемся, моим рукам позволено все, да, она согласна. С эрекцией, тьфу-тьфу, вроде бы все нормально, встает. Лишь бы не начала ломаться. Вряд ли начнет, палец уже в пизде. Одной рукой стягиваю с себя шорты, хуй выпрыгивает из-под них пружиной. Рука девушки сразу охватывает его. Как с нее трусы снять? Уловив намек прикосновений, Таня отпускает хуй и поднимается надо мной, ее ноги расставлены врозь по обеим сторонам от моего тела. Медленно стягиваю трусики ниже колен. Она стоит все так же, не двигаясь. Круто. Но трусы сковывают. Поддерживаю ее за жопу. - Ножку. Другую. Гондон? Нет, не хочу, все слишком серьезно. Подумаешь, в худшем случае, полечусь немного. Сразу ее насадить? Нет бля, не так просто, сперва хочу ей пизду сосать. Невеста. - Сюда. Она не сразу догадывается о моих намерениях, я сам тяну ее за попку к своему рту. Понимает. Юбчонка накрывает мое лицо. Горячая мокрая писька с волосенками - если бы у меня и не стоял, то теперь встал бы точно. С непривычки язык быстро устает. Да, это ведь уметь нужно. Теперь я ее трахну. Отнимаю рот от ее письки. Упираюсь в ее бедра, направляю вниз. А ведь и сейчас она может отказаться, закапризничать, решить повыебываться, случится что-нибудь неожиданное, какие только обломы не случаются! Таня сползает к члену, утверждается на расставленных коленях, ей, наверное, тоже колко, но она терпит, умница, я хочу ввести, но она сама заправляет хуй, насаживается, умница, начинает быстро двигаться, выгибаясь в талии и откидываясь назад, стонет, но негромко, вокруг могут быть уши. Слава тебе господи! Она моя! Я ее выебал! Отпуск удался!