…Пахнут пальцы курящимся ладаном, А волосы — воском оплывшей свечи, И строгие губы над девственным саваном Словно надменно велят: "Помолчи!" Глади Вашего лба не коснулись морщины, И кожа бела, словно лилий пустынных расцвет — Вы молоды вечно, ведь времени злая стремнина Не тронет тех плеч, что не сдавлены бременем лет. Нетленных волос Ваших чёрные мёртвые змеи Прекрасными кольцами мирно лежат на груди, И неестественно, как в лихорадочном жаре, алеют Надменные губы на фоне чарующей тьмы. И озером чёрным бездонно зияют Зрачки ледяные, как прорези древних бойниц; Зловещим пожаром лёд тьмы полыхает В пустых равнодушных разрезах глазниц. И в вашем лишь мудростью вскормленном теле Бушует, как в горне гудя, вечный адский огонь; Расплывчат Ваш образ, как пыль на седой акварели, Из мыслей размытых что соткан и бледный Ваш конь. И каждый на этой земле обречён и поныне Встречать Вас в последнем болезненном сне. Но я не боюсь Вашей пахнущей склепом гордыни, И рада, что участь сия уготована так же и мне. Ваш облик — сиянье моей вожделенной свободы; Сорвёте Вы с глаз моих глупости вяжущий плен, Рубашки смирительной цепи сожжёте и годы… Легка, как пылинка, я радостно встану с колен. …Назвать Ваше имя тот, кто отгадал, побоится, Страшась осквернить горькой памятью губы свои, А неузнавшему Вас Вы позволите сладко забыться, Не слова ему не сказав… До поры, до поры… Margueritte май — декабрь 1996.