Участвовал в "Конкурсе Фантастики" на прозе.ру Отступник «Один глупый шаг — и ты в пропасти.... Один осмысленный — и ты вверху».... Кто он? Его тело грубо, а повадки вызывают опасения. Его манеры дики. И он никак не может привыкнуть к крыльям. На самом деле, это всего лишь оболочка. С самого рождения его душа как наша, его мысли не отличаются от наших. Он пытается думать как мы, но никогда не будет одним из нас…. «О Габриэле». 1. Он появился внезапно, странный чужак, сторонящийся людей. Внешне он ничем не отличался от безликой массы бродяг, слоняющихся по бесконечным дорогам от селения к селению в поисках ночного пристанища да доброй кружки горячего грога. Но появление кого-либо чужого всегда вызывает подозрение, а тем более такого странного. Чужак поселился на каменистом возвышении, поросшем дикой крапивой, репейником, чертополохом и гигантскими сорняками. Никогда никому не появлялся на глаза и если приходил в селение, то только чтобы обменять пойманную им на охоте, какую-нибудь дичь на что-то нужное ему. Он всегда был одет в одну и ту же поношенную одежду серого цвета. Но даже заурядный наряд не смог скрыть ту внутреннюю силу, которая струилась губительным потоком из его глаз… его глаза — словно две бездны, что разрастаются, если в них посмотреть. Никто не мог смотреть ему в глаза, в лучшем случае приходил только страх, в худшем… о худшем старались не думать. Он жил так довольно долго, никому не мешая, и стараясь избегать всех. И если б не знали что, на заросшем холме, живёт чужак, можно было бы сказать, что там никого нет. Когда он не появлялся слишком долго, о нём начинали забывать. Не один так раз случалось. Тогда он появлялся вновь, чтобы обменять дичь или по другому поводу. Все обходили холм стороной. Местные мальчишки несколько раз пытались заглянуть к чужаку, но все эти попытки были напрасны. При приближении к холму, их охватывал такой страх, что они писали в штаны и бежали в селение с бешеной скоростью. В конце концов, даже самые бесстрашные бросили затею проникнуть к чужаку. Только одного упоминания о нём стало вызывать неприятную горечь…. Мужики сплёвывали, проклиная чёртово отродье…. Однажды, у одного жителя, сбежала корова и забралась на холм чужака. Хотя уже и темнело, но он все-таки рискнул – поискал её в потёмках, забредя к самому дому чужака. Дом оказался прочным из дубовых брёвен. Можно было поклясться, что он сам, и никто из поселян никогда не видели дома, и никогда не слышали, как здесь рубят, пилят или забивают гвозди. Но вот дом стоит перед ним как неопровержимый и единственный факт. Дом на холме всего в несколько сот метров от ближайшего дома селения?…. Нет, этого не может быть. Кто-то всё-таки должен был видеть или хотя бы слышать, как его возводили, но никто не слышал и тем более не видел этого. Все считали, что чужак живет в землянке, норе или шалаше. Но никак не в прочном доме из дубовых брёвен. Просто никто не слышал, как его возводил чужак. А что если он срубал и распиливал дубы в лесу? А сюда таскал уже готовые обтесанные брёвна? Хотя нет, какой смысл делать так, когда лес растёт под боком. Селянин, завороженный домом строил всевозможные варианты его постройки, ведь до того как появился чужак, здесь было пусто. Но вот край полной луны выглянул из-за крыши дома, и селянину сделалось слишком не по себе. Возник страх, заставивший его бежать. Луна выглянула ещё больше. Перед лицом стали прочной стеной растений. Ему казалось, они не пускают, задерживают его, и ждут, пока луна выглянет из-за крыши дома, целиком…. Страх, рождённый бездной мрака, гнал его вниз, в другую от селения сторону, не давая оглянуться…. Вдруг он споткнулся и полетел кувырком. Казалось, страх задушит. Его цепкие, невидимые пальцы уже ощупывают горло…. Он хотел заорать, но вместо этого изо рта вырвался мышиный писк…. И тут чья-то властная рука взяла его за шиворот и подняла. Он ещё даже не мог сосредоточить взгляда, как другая рука дала ему верёвку. — Вот твоя корова. Смотри за ней, — сказал сухой голос. И селянин увидел на фоне полной луны дом чужака и его силуэт. О боже — его глаза…. Не помня себя от страха, он полетел сломя голову к селению, а за ним корова…. С тех пор загадочный чужак словно испарился…. …однажды глухой ночью, с холма раздались волчьи завывания и, в унисон им, уханья совы. После этого ни у кого не осталось сомнения, что чужак никто иной, как оборотень, который должен умереть. Тайно точились мечи и копья, вытесывались осиновые колья. Заготавливался сухой хворост. А кузнец Мело, делал цепи…. Волчий вой слышали ещё не раз, но ничего серьёзного не происходило, и все опять забыли чужака. Забыли до первого серьёзного случая: трое детей не вернулись из леса. Ни в тот день, ни наследующий их не отыскали. Пропажу детей связали с волчьим воем и странным чужаком. Их, а точнее несколько кусков разодранного мяса вперемешку с костями и одеждой нашли несколькими днями позже. Той же ночью окружили холм чужака, но его ни на холме, ни в доме не было…. Набравшись храбрости, селяне подожгли дом, когда начали гореть первые несколько рядов брёвен, далеко в лесу послышался волчий вой, который не замолкал какое-то время. Сердца всех замерли, и страх сделал в них червоточины. Позже была произведена облава, и хозяин протяжного завывания был пойман…. 2. — Говорю вам это он…. Он оборотень, вот что, — обратился к толпившимся у клетки людям приземистый тип со шкурой за поясом, глава селян. Для пущей убедительности он ткнул палкой сквозь прутья клетки в волка, тот в свою очередь зарычал, оскалив белые клыки. — Что ты предлагаешь, Стриг, сжечь его или всё-таки подождать рассвета, когда он превратится в своё человеческое обличие? — спросил длинный мужик в порванной кольчуге, по имени Шакал, обращаясь к главе селян. Факелы горели отменно, шипя и издавая треск. — Давайте сначала поиздеваемся над ним, так как он издевался над нашими детьми, а потом убьем. Таким способом или с помощью рассвета, он должен превратиться в человека. — Сказала молодая женщина, по имени Мег. Скорее всего, она была ведьмой, но никто не знал этого наверняка, она была очень скрытной. — Мы здесь живем уже очень давно. Верно, я говорю?… — сказал человек в серой мешковине. Никто не знал его настоящего имени и вероятно никогда не узнает из-за его замкнутости. Все его называли Мешок. Его уважали, поэтому прислушивались к его словам. — Да! — ответили все хором. — И за всё то время что мы здесь живём, никому из нас не попадался волк?…. — Да! — Вывод напрашивается сам собой. Никакой это ни волк, а оборотень. — Произнёс Мешок свою речь, и начал выкладывать содержимое своей здоровенной торбы: колья, щипцы, цепь и прочее. — Все доказательства против него. Между прочим, ЛУНА ПОЛНАЯ, ещё одно доказательство! — выговорил скороговоркой мужик в кольчуге. — Эй! Ты! Как тебя там? Оборотень… что ли. Если хочешь умереть быстро и без лишних мук, незамедлительно превращайся в человека, или худо будет. — Выговорил, запинаясь, Стриг. Ответом ему было лишь рычание ничего не понимающего волка. — Ладно, начинайте, — махнул рукой Стриг, и закурил глиняную трубку. Мешок достал крест и приблизил его к клетке. На волка его деяние не произвело ни малейшего действия, он продолжил свою защитную песнь, плюясь пеной. — Ты смотри, ничего, — удивление Мешка переполнило все чаши и начало выплёскиваться в окружающее пространство в виде всевозможных ругательств. Он отложил крест, и щёлкнул пальцами, продолжая что-то шептать себе под нос. — Не подействовало? — с тревогой спросил Стриг. Круг людей сделался ещё плотнее. — Ты лучше возьми и ударь его три раза осиновым колком. — Посоветовала Мег. — Расступись! — к клетке приближался юноша с раскалённым до бела железным прутом, на конце которого был прикован железный крест. Толпа расступилась, освобождая дорогу. Парень вонзил крест в бок волку. Тот в свою очередь завизжал, и хотел, было, броситься на прут, но, поняв в чём дело, забился в угол клетки, продолжая рычать ещё сильнее. Запахло паленой шерстью и мясом. Все вокруг тяжело вздохнули. На боку волка теперь красовался кровавый крест. — Опять ничего! Даже намёка на превращение. — Разочаровано промямлил Стриг. — Наверное, его чары настолько сильны, что он может оставаться в облике волка столько сколько захочет. — Прокричал кто-то из толпы. — Давайте его просто убьём. Тогда он точно превратится в человека. — Посоветовал кто-то. — Убейте его! — приказал Стриг. Три копья вонзились в дёргающееся тело, которое вскоре замерло. Копья вынуты, алая кровь капает с наконечников, а мёртвый волк, наконец, обрёл долгожданный покой в клетке. — Это вообще… он и теперь не превратился, — удивлённый голос Мешка прозвучал как-то не уверенно. Мешок, долго не думая, выволок волка из клетки и… — Для верности,… чтоб не ожил. Рука Мешка с размаха ударила поверху осинового колка увесистым молотком. Неприятно хрустнули кости…. — Теперь всё, — он вытер руки о траву и начал собирать свои «инструменты» в торбу. Все вернулись в селение, притащив с собой мёртвого волка, которого привязали к столбу, в надежде, что утром он превратится в человека. Никто не мог уснуть, все были в напряжённом ожидании. Поэтому собрались в таверне, где решили обговорить произошедшее. Как раз в разгар спора, когда рассвет приближался неимоверными шагами, открылась дверь…. Все разговоры сразу утихли, а глаза остановились на вошедшем…. Чужак был в своём обычном сером одеянии, но теперь оно было ещё более потрёпанным. В голове, особо сообразительных, раздалась мысль: «не может быть…». Все повернули голову в сторону окна, кто был ближе к нему, уставились во двор, чтобы посмотреть на столб, где был привязанный волк… он так и висел на столбе. Он привязан задними лапами верёвкой к столбу. Его шерсть в крови, которая струится на землю, а во лбу торчит осиновый кол. — Волк не оборотень, а настоящий волк… — прокричал один из тех, кто был ближе к окну. Чужак стоял здесь, а снаружи трава уже начала терять, под воздействием солнца, последние капли росы. —