-А что же тогда добро? -А добро - это такая простая ловушка. Для дураков. к/ф Фанат. *** Проснувшись, я некоторое время продолжал лежать в кровати, приходя в себя. Было очень приятно осознавать, что сегодня никуда не надо торопиться. Собравшись с духом, я сел на кровати, спустив ноги, и нашарил тапочки. Потянулся. Встал. Сегодняшнее утро обещало быть как никогда приятным. Вчерашние тревоги и заботы отступили и сменились радостным предвкушением чего-то особенного… Приняв душ, я, в одних трусах и с мокрой головой, выскочил на балкон. Закурив, я оперся на перила и стал рассматривать проходящих мимо людей. Все было как всегда… Одни спешили на работу, другие спешили домой, третьи спешили к любовницам. Солнце жарило немилосердно. Через пару минут кожа высохла, а вместе с ней высохли волосы. Я еще немного постоял на балконе, подставляя свое тело солнцу, и зашел в комнату. Прохлада, в которую я окунулся, доставила еще большее блаженство. Я упал на кровать. Голова немного кружилась от первой сигареты. Как обычно. Вообще, в последнее время я могу очень часто и почти по любому поводу говорить «как обычно». Иногда от этого становится немного не по себе. Но сегодня слишком хороший день, чтобы забивать голову подобными мыслями. Лежа в кровати, я пытался составить план на день. Вот это был вопрос. Я уже чувствовал, как начинаю напрягаться. Так всегда – хочешь провести день приятно, а получается, что уже в самом его начале, на стадии продумывания своего времяпровождения, начинаешь понимать, что ничего путного ты не придумаешь. А пойдешь ты, скорее всего в бар на углу, нарежешься там. И пара приятелей-нА-вечер возможно дотащат тебя до квартиры. В общем, стоит пойти кухню, взять там чистый стакан, откупорить бутылочку джина, налить себе на два пальца и, не разбавляя выпить, чтобы избавиться от нависшей угрозы. Проделав эти нехитрые операции, я оделся и, чувствуя, как поднимается настроение, открыв дверь, кинулся на улицу. I’ll never forget the moment we kissed, The night of the hayride, The way that we hugged to try to keep warm, While taking a sleigh ride. Perry Como. "Magic moments" *** Я выскочил на улицу. Солнце припекало. Сразу захотелось выпить чего-нибудь освежающего. Подойдя к ближайшему ларьку, я купил там баночку ледяного «швепса». В спешке откупорив ее, я пролил немного на свою красную рубашку. Чертыхнувшись, я жадно припал к банке. «Швепс» приятно холодил горло, я пил, и получал огромное удовольствие. Решив, что надо проветриться, я надел наушники и нажал Play. Заиграла песня Криса Ри «Looking for the summer». Не знаю почему, но эта песня всегда навевала на меня тоску, перенося в прошлое. Поставив на плеере случайное проигрывание, я зашагал вперед, старательно отгоняя от себя неприятные воспоминания. Следующей заиграла «Road to Hell». Вообще, я заметил, что случайное проигрывание всегда совпадает с моим настроением. Иду по летней аллее, в голове звучит «Дорога в ад». Становится грустно. Что тут можно сделать? Самое верное средство – налить себе на два пальца джина, кинуть туда пару кусочков льда, выпить все это залпом и запустить пальцы в пачку с чаем. Посидеть так немного, ощущая пальцами чайные листики, перебирая их. Затем вытащить щепотку и положить себе на язык. Потом прижать его к нёбу и, чувствуя, как запах джина постепенно перемешивается с запахом чая, закрыть глаза и представить себе что-нибудь хорошее. Например, закат на берегу океана. Не важно, что это банально, ведь все радости, если подумать, банальны до невозможности. Постепенно, можно перенестись туда, оставаясь при этом дома, в своем кресле. К сожалению, под рукой не было ни джина, ни кресла, ни чая. Да и вообще, надоело мне прибегать к использованию этого метода, хоть он и всегда выручал меня. Я шел, меня продувал легкий ветерок, раскачивающий высокие тополя и срывая с них первый пух. Жизнь била ключом… Вот только никакой радости мне это не доставляло. Наверно, пришло время рассказать немного о себе. Мне 35 лет, скоро исполнится 36. Я уже вполне состоявшийся человек. Имею квартиру, машину… В общем, живу в полном материальном достатке, многие могут мне позавидовать. Теперь нигде не работаю, живу на проценты со своих вкладов. Не женат и никогда не был. Не знаю, наверно так и не нашел человека, которому смог бы довериться, и который мог бы довериться мне. Друзей у меня тоже нет. Я имею ввиду – настоящих друзей. Короче, если посмотреть на мою жизнь с этой стороны, то выходит, что я полный неудачник. Вспоминая прошлое, я не вижу там ничего, за что можно было бы зацепиться. Какого-то момента, который бы засел в моей душе так сильно, что я никогда не смог бы его забыть… Лица бывших друзе и подруг с каждой минутой неумолимо стираются из моей памяти. Иногда становится жаль, что я не смог с кем-то поддержать рассыпающиеся, как карточный домик, отношения. Жаль, что не успел сказать самое главное девушке, которую мне казалось, я любил. Минуты слабости… В последнее время они случаются со мной все чаще. Наверное, это кризис среднего возраста, как говорят психологи. А может, это говорит во мне чувство жалости к самому себе. Иногда бывают моменты, когда включишь музыку, она заденет какие-то тонкие струны твоей души, и ты не понимаешь, что нужно сделать, чтобы не зарыдать. А если не сдержишь себя, то будешь скулить, выть от горя, тереть свои глаза. Но слезы не перестанут литься. The time has come and they must go To play the passion out that haunts you so Chris Rea. "Looking For The Summer" *** За такими мыслями я незаметно подошел к бару «Парадиз». Хоть он и носил такое громкое название, внутри ровным счетом ничего не напоминало о Небесах. Поднявшись на крыльцо, я достал сигарету и, чиркнув зажигалкой, закурил. С одной стороны мне хотелось зайти, перекинуться парой слов с барменом Тедди, с другой же стороны, необходимое для этого употребление спиртного, совершенно не хотелось. Бармена, разумеется, звали не Тедди, просто мне удобнее звать так всех представителей этой профессии. Обычно они не возражают. Этот Тедди был под номером 9, а всего их около 40. Желание поговорить все-таки пересилило и я, толкнув дверь, зашел в полутемное помещение «Парадиза». Как обычно, там было сильно накурено. В дальнем конце зала разгоралась ссора, которая, как обычно, должна была перерасти в драку. По моим подсчетам она должна начаться где-то через пару часов, так что можно было не обращать на этих посетителей никакого внимания. Окинув взглядом зал, отметил небольшое количество народа. Ну да ничего, скоро, совсем скоро, здесь будет не протолкнуться. Двигаясь к стойке, махнул Тедди рукой. За что я любил именно этого Тедди, так это за то, что он воплощал в себе истинного, на мой взгляд, бармена: всегда невозмутим, может поддержать любой разговор и, самое главное, он постоянно занят тем, что протирает стаканы. Люблю наблюдать за ним, когда он этим занимается. Иногда мне кажется, что скоро на стакане появятся дырки от столь тщательного протирания. Когда я говорю ему об этом, он невозмутимо улыбается, и продолжает сосредоточенно тереть. - Привет, Тедди, - сказал я, поравнявшись со стойкой, - все трешь? - Да, - ответил Тедди и улыбнулся. - Как всегда? - Пожалуй, нет. Хочется чего-нибудь новенького… Может, посоветуешь что? - Хм… Могу предложить коктейль «Беларусь». - Да? Никогда не пробовал. Но ведь все бывает когда-нибудь в первый раз, верно, Тедди? - я подмигнул ему. - Трудно не согласиться, - ответствовал он и, еще раз придирчиво осмотрев стакан, потянулся за ингредиентами. Закурив, я повернулся лицом к входу. Как раз в это время в бар зашла компания молодых людей, вероятнее всего студентов. Проследовав к столикам и соединив два из них, они уселись. Отметив про себя, что если они задержатся, то не миновать кому-то из них сломанного носа или пары-тройки выбитых зубов, я вернулся в исходное положение. Тедди уже заканчивал коктейль. Добавив немного молока и воткнув соломинку, он подвинул стакан ко мне. С сомнением глядя на кусочки льда, плавающие в мутной жидкости, втянул немного через соломинку. Вопреки ожиданиям, «Беларусь» оказалась не так плоха. Благосклонно кивнул Тедди, он улыбнулся в ответ. Тем временем, к стойке подошел один из студентиков и заказал пива на всю их компанию. Хм. Что с них, со студентиков, взять? Вечная нехватка денег и неудовлетворенные сексуальные желания, вызывают у меня приступы жалости к ним. И, одновременно, я чувствую радость от того, что уж этих-то проблем у меня нет. - Ты был студентом, Тедди? - Да, конечно. - На бармена учился наверно? - Нет. На геолога, - Тедди печально улыбнулся. - А чего ж ты барменом-то работаешь? – искренне удивился я. - Семью надо содержать, а геологам сами знаете, как платят… - Да, пожалуй, - согласился я и вспомнил, зачем затеял этот разговор. - Вот, скажи мне, Тедди, ты бы хотел снова стать студентом? - Нет, наверно. - А почему? – в душе радуюсь, что наши позиции по этому вопросу совпадают. - Ну-у, мы должны двигаться вперед, верно? Не оглядываясь на то, что уже прошло, и ни о чем не жалея. Что было, то было. Этого уже не вернуть. Да и зачем это нужно? - Черт, Тедди! Ты прав, как никогда! Мы немного помолчали. Я оглянулся назад и увидел, что зал постепенно заполняется. He trav'led with a gun in ev'ry hand. All along this countryside, He opened a many a door, But he was never known To hurt a honest man. Bob Dylan. "John Westley Harding" *** Мое внимание привлек мужчина, одиноко сидевший за пустым столом. Сначала я не понял, что в нем привлекло мое внимание, а когда понял, то мне стало немного не по себе. Видите ли, я, по большому счету, довольно толерантный человек, с пониманием отношусь почти ко всему, а на то, что не понимаю, стараюсь плюнуть и растереть. В большинстве случаев это помогает избежать проблем. Именно поэтому я стараюсь придерживаться такого мировоззрения. Но этот мужик представлял из себя Нечто: зеленая шерстяная рубашка, болотного цвета штаны, держащиеся на подтяжках, огромная борода… Именно из-за нее я не смог сразу понять в чем дело. Понимаете ли, его голова… она была такой маленькой… Знаете, есть такие маленькие, круглые дыни, растущие в средних широтах? Так вот, его голова была примерно такой же по размеру. Я повернулся к Тедди и спросил его: - Слушай, Тедди, не знаешь, кто тот мужик за столом? – и указываю на Нечто. - Он стал часто к нам наведываться в последнее время. Почти всегда участвует в вечерних драках. Ты не смотри, что он такой хлипкий и нескладный. Он похож на профессионала. Всегда дерется до последнего. Видимо, он получает от этого удовольствие. На твоем месте, я бы его не расстраивал. - Хм. Не похож, не похож. Голова у него какая-то странная… Ты не находишь, Тедди? - Нет. И на твоем месте, я бы этого не говорил, особенно если он находится поблизости. - Ок, дружище, придержу язык. Кстати, повтори-ка… Мда… и принеси к столику того мужика. Я хочу с ним поболтать. Тедди с сомнением посмотрел на меня, но ничего не сказал. А я двинулся к столику, по пути уворачиваясь от размашистых объятий нализавшихся клиентов. Странно, но вблизи Нечто выглядело вполне презентабельно. Если бы не его бородища, то вполне сошел бы за деревенского интеллигента, любящего рассуждать на вечные темы, со своими деревенскими товарищами по распитию самогона. Вот оно, лицо нашей новой интеллигенции. С разбитым носом, царапинами на лбу и кривыми зубами. Новое время – новые лица… - Разрешите присесть? – спросил я и изобразил на лице самое безобидное выражение. - Падай. Вот так разговаривает нынче интеллигенция. Коротко и емко. Я упал на стул, оперся на спинку и вытянул под столом ноги. У моего собеседника были колючие глазки, взгляд которых проникал вглубь черепной коробки, добираясь до самого мозга и перебирая там все мысли. Нечто рассматривало меня, нисколько не стесняясь и не отводя взгляда. Мне стало неприятно, и я закрыл глаза, как будто сильно устал. Открыв их через несколько секунд и обнаружив, что Нечто потеряло ко мне всякий интерес, я расслабился и молча стал дожидаться второй порции «Беларуси». Наконец, официантка принесла мне коктейль. Сижу, потягиваю его, искоса наблюдаю за собеседником. Все-таки неприятный он тип, есть в нем что-то от гэбэшника. А может их теперь, в отсутствии денег на полноценные тренировки, пускают в народ размяться. Так сказать, тренировки, приближенные к боевым условиям. А может… В общем, нет смысла гадать. Все может быть. Странно, но с этого коктейля наступало правильное опьянение. Не хотелось спать, как обычно бывает после вина, и не срывало башню, как после водки. Я уже чувствовал, как начинают неметь кончики пальцев. В принципе, мне совершенно не хотелось разговаривать с этим типом, а хотелось мне зарядить по его наглой башке модерновым стулом, когда он совершенно этого не ожидает. Отстоять честь нашей пьяной братии. Показать, что мы тоже чего-то стоим. Глупо звучит, но это правда. Чем больше я смотрел на него, тем больше он мне не нравился. Я с нетерпением дожидался начала главного действия сегодняшнего вечера, а если быть проще, то попросту - драки. И вот, как будто бог услышал мои молитвы, за тем самым столиком, который я приметил в самом начале, раздались первые громкие претензии. Ну, вы знаете, наверное, как начинаются драки пьяных мужчин. У них один сценарий. Сначала идет спор на вечные темы, потом разговор за жизнь, в результате которого выясняется, что кто-нибудь придерживается иной точки зрения, нежели говорящий. И тут происходит переход на личности, причем каждым спорщиком подразумевается, что прав-то именно он, а противник оказался здесь по какому-то недоразумению, и вообще не достоин своим поганым языком высказывать какое бы то ни было мнение по данному вопросу. Далее, если собеседники достаточно куртуазны, то они пропускают стадию мата и переходят сразу к следующей – драке. Ее можно начать разными способами, но самый верный состоит в том, чтобы во время предпоследней стадии, незаметно для собеседника схватиться, например, за пивную кружку, и двинуть ей со всего размаха по раскрасневшейся физиономии неприятного вам субъекта. Этим, вы достигните эффекта неожиданности, и получите весомое преимущество на старте. Обычно редко кто применяет такую тактику и поэтому драка приобретает своеобразную зрелищность. Еще минут десять и начнется. Надо еще выпить, чтобы быть в полной боевой готовности. Мой сосед тоже навострил уши и, не отрываясь, глядел на тот столик. Студентики, еще ничего не понимая, продолжали мирно сидеть, попивая пивко. Если повезет, то можно провести вечер с высоким уровнем адреналина в крови. Главное убраться оттуда до приезда доблестной милиции. Заказав два коктейля и быстро заправившись, я замер в ожидании действа. Эй, кто остался жив, кто видел этот взрыв, Кто ощутил потери, но не пошел на срыв, Кто на краю обрыва встретил конец света Кто наблюдал, как на глазах меняется планета Как все вокруг явилось к нам в других тонах Как из ладоней ветер выдувает прах Как проникает в тело леденящий страх Слова отчаянья у всех на устах Злой Дух. « Слова отчаянья» *** Я проснулся от боли. Болело абсолютно все. Руки, ноги, тело и, особенно, голова. Попытка вспомнить вчерашний вечер отозвалась новым взрывом боли в висках. Совершенно непонятно было, как меня могло угораздить так напиться. Что случилось вчера? Видимо драка была массовой… Во рту все пересохло, хотелось пить. Попытка сесть на кровати оказалась безуспешной. Каждое движение сопровождала боль. Таблетка… Надо ее съесть. Она поможет. Должна помочь! Или мне конец. Не хотелось поднимать свою голову с кровати, не хотелось открывать глаза. Веки как будто сделали из наждачной бумаги. Закрыв глаза, я продолжал лежать. Не знаю сколько времени прошло, возможно час, а возможно и сутки. Наконец боль стала стихать, и можно было встать и напиться воды. Прошел в ванную, зажег свет и ужаснулся, увидев себя в зеркале. Запавшие глаза выдавали во мне наркомана, каковым я, к счастью, не являюсь. Разбитые губы с запекшейся кровью. Но что было страннее всего, так это то, что я был побрит наголо. То есть на моей голове совершенно не было волос. Господи, какой ужас! Хотя, если присмотреться, то мне даже идет такая прическа. Проклятье! Надо умыться, а то совсем грязное лицо, все в крови… Открыв воду, я протянул под нее руки. Она сразу же окрасилась в красный цвет. Ужасно… Что же вчера случилось??? Что-то гадкое и неприятное, как мне кажется. Надо позвонить Тедди, спросить, что да как. Порадовавшись такой чудесной идее, я пошел к телефону, но на полпути он сам зазвонил. Мне редко звонят, а если звонят, то по очень серьезным вопросам. Поэтому мне сразу не понравилось, что звонок раздался именно сейчас. На определителе высветился номер Тедди. Это мне не понравилось еще больше. Сердце сбилось с ритма и отозвалось болью. Старясь привести себя в чувство, я взял трубку. - Слушаю тебя, Тедди. - Ты еще дома? – взволнованно спросил он и, не дожидаясь ответа, продолжил, - Убирайся скорее оттуда. Возьми деньги, документы и беги! - Да что случилось, Тедди? – мне стало совсем плохо, сердце бешено забилось, предчувствуя беду. - Неужели ты ничего не помнишь? - Ей богу! Ничего. Абсолютно. - В общем, напился ты вчера. Ну и как обычно началась у нас потасовка… Тот мужик, который сидел с тобой сразу же включился в нее. А у тебя, брат, глаза стали, что у вареного порося, совершенно ничего не соображал. Да… Так вот, в самый разгар драки, ты, отломав от стула ножку, принялся избивать того мужика. Черт! Зачем? Зачем ты его убил? - Что?! Как? – у меня опустились руки. Я совершенно ничего не понимал. Этого не могло быть! Не могло… - Менты уже заходили, спрашивали о тебе. Я им ничего не сказал, так что у тебя есть какое-то время. Ты хороший человек, поэтому я тебе позвонил… - Тедди продолжал что-то говорить, но до меня не доходил смысл его слов. Я никак не мог поверить в то, что услышал. Господи, что мне делать? Тюрьма? Нет, это не для меня. Бежать? Но куда? Только сразу из страны или в какую-нибудь глушь. Но глушь не по мне. А в другую страну тоже не особо хотелось. Все остатки опьянения улетучились. Голова была пуста. Ни одной мысли. Где-то на краю сознания, Тедди продолжал говорить. Я его не слушал, телефонная трубка выпала из моей руки. Внезапно я успокоился. Стал холодно рассуждать. Что мне понадобится в первую очередь? Паспорт, загранпаспорт, деньги, желательно побольше наличных. Больше ничего не нужно. За деньги можно купить все. Особенно за хорошие деньги. Мне предстояло путешествие налегке через всю страну. Бегство. От самого себя. Я был в полнейшем отчаянье. Не хотелось покидать этот город, хоть он мне и не нравился временами, а временами я его ненавидел. Но ведь и любил тоже! Хорошо, что меня не кому будет ждать. Волк- одиночка отправляется в путь… "Полотенце, пожалуй, самый необходимый предмет в обиходе туриста" Дуглас Адамс. "Автостопом по галактике" *** Взяв паспорт и деньги, которых оказалось около сорока тысяч, я начал обдумывать, на чем же мне уехать. Собственный автомобиль отметался сразу. Поезда, самолеты и корабли тоже не годились. Оставалось только одно – ехать автостопом. Никогда так не путешествовал. Мне было как-то стыдно, что ли, просить кого-то довезти меня бесплатно из пункта А в пункт Б. Да и не возникало такой проблемы – у меня всегда были деньги на проезд в любом транспорте. Как бы то ни было, придется засунуть свое чувство стыда поглубже в задницу и забыть о нем. Дело-то серьезное. Все просто – нужно поймать машину и ехать на восток. Там, мне кажется, проще всего пересечь границу. Рвануть в Китай, а оттуда уже куда угодно. Денег на первое время хватит, а потом можно их будет снять с одного из своих счетов в Швейцарских банках. В очередной раз я порадовался своей предусмотрительности. Дело в том, что я платил банку так называемые «отрицательные проценты» с вклада. За это банк брал на себя обязательство никому и никогда не открывать тайну вклада. Даже если сам Господь Бог сойдет с небес на нашу грешную землю и попросит сказать, чей это вклад, ему вежливо ответят, что это не его дело; а уж о полиции и прочих спецслужбах и речи не идет. Они даже не будут пытаться узнать, кто скрывается за именем Anonymous. Думая об этом, я окинул взглядом свою квартиру, как бы прощаясь с ней, прошелся по всем комнатам, закрыл окна, присел на дорожку и, не оглядываясь больше назад, вышел вон. На улице было хорошо: ночная свежесть еще не успела испариться, легкие, как взбитые сливки, облака, лениво плыли по небу. Выйдя на главный проспект города, я поднял руку в жесте хитчхайкеров: большой палец поднят вверх, а остальные сжаты в кулак. К моему удивлению, сразу же остановилась машина. Перегнувшись через весь салон водитель опустил тонированное стекло. На свет показалось лицо классического грузина-россиянина. Изобразив улыбку, «россиянин» спросил: - Куда довезти, друг? - Мне на восток, - ответил я, - довезешь? - Вай, как не довезти хорошего человека? Садись. – он открыл дверь. Я забрался в салон потрепанной семерки, протянул грузину сигарету, и закурил сам. Выпустив клуб сизого дыма я спросил: - Ну и куда ты едешь? - На восток, - в улыбке обнажив прокуренные желтые зубы, ответил мой водитель. - Хм… А конкретнее, в какой город? - Куда глаза глядят. - Да? Ну тогда поехали во Владивосток, - я замер в ожидании реакции. - Владивосток, так Владивосток. Только договоримся сразу, что еду ночлег и бензин оплачиваешь ты. - Заметано, - не веря своему счастью говорю я. Что-то больно хорошо все складывается. Слишком хорошо. А может этот грузин-россиянин какой-нибудь маньяк. Отвезет меня сейчас в лес, ограбит и убьет. Или убьет и ограбит. И еще изнасилует… Нет, вроде не похож. Ну, ладно, посмотрим. Главное – не показывать ему всех денег. А то мало ли что… Там, где сумрак имеет власть над светом, В полуподвале, накрывшись старым пледом, Раскрыв глаза на мир, созданный мной, Я незаметно попадаю в полуденный сон. Ближний круг. "Соло" *** Я сидел на груди этого мешка с дерьмом и лупил кулаками по его наглой морде. Самое неприятное заключалось в том, что он только смеялся надо мной, то есть все мои труды шли насмарку. Его лицо превратилось в кровавое месиво. Глаза уже заплыли здоровыми гематомами. Но как будто с ним ничего не произошло – его разбитые в кровь губы кривились в снисходительной усмешке. - Что ты ржешь, сволочь? – заорал я, поднявшись с него. В ответ послышалось невнятное мычание. В бешенстве, я пустил в ход свои ноги: молотил по его ребрам, втаптывал его проклятую голову в грязь. Не помогло. Он продолжал истерически хохотать и, в перерывах, между смехом, что-то булькал и кашлял. Тут мой взгляд упал на походный топорик. В голове промелькнула мысль о том, что я делаю нечто плохое, такое, о чем буду сожалеть до конца жизни. Заставив себя со всей силы сжать разбитой рукой рукоять топорика, я повернулся к своему подопечному. Медленно, как в кино, я подошел к лежащему на земле телу. Перевел взгляд на руку: кровь из костяшек медленно струилась по рукоятке к стальному лезвию, окрашивая мое оружие, готовя его к приему чужой крови. - Ну что, сука, ты хочешь мне что-нибудь сказать на прощанье? - Ы-ы-ы-ы-ы-ы… - Не понял. Что ты там мычишь? – я нагнулся к нему поближе, чтобы попытаться разобрать его нечленораздельную речь. - …не… …жно… …ска… …бе… - хлюпал он до тех пор пока из горла не пошла кровь. - Я не понял ничего из того, что ты мне пытался сказать. Все кончено… - я поднял топор вверх и со всей силой, на которую был способен, опустил. Потом еще, и еще, и еще… В открытом окне моей семерки виднелся кусочек луны, светившей сквозь густые кроны многолетних елей. Я докуривал уже четвертую сигарету, пуская дым в окно и любуясь тем, как он переливается в полосах лунного света. Никакого сожаления по поводу произошедшего не было. Даже не думал об этом. Меня поглотила завораживающая красота темного леса. В этом было что-то первобытное, пугающее и притягивающее одновременно. Все было кончено. Странно, но никакого удовлетворения это мне не принесло. Наверное, потому, что не все свидетели этого дела замолчали навечно. Оставался я. С этим надо было что-то решать. Я готов был жениться на этой сумрачной невесте. Но только не сейчас. Сударь, есть ли у вас последнее желание? О, да! Есть. Я хочу выкурить последнюю сигарету, промочить горло джином и бросить последний взгляд на эту луну. Сегодня она особенно великолепна! Что ж, я могу вам все это предоставить. В одной моей руке оказалась початая бутылка джина, в другой – пистолет. Положив пистолет рядом собой на сиденье, я глотнул из бутылки и закурил еще одну сигарету. Глупая судьба у меня. Хромая какая-то. Все наперекосяк. Не так как у других. Сейчас было особенно горько это осознавать. О чем это я? Не нужно о грустном в такую прекрасную ночь! Выпив джин и докурив сигарету, я выкинул в окно пустую бутылку и окурок. Рука потянулась к холодной стали пистолета. 36. Наверно, это неплохо. Прожито целых 36 лет! Пора прощаться. Со всеми, кого я когда-то любил и ценил, хоть их и было немного. Нет больше страха. Нет боли. Соберись, это будет быстро! С этими словами я обхватил губами холодный ствол пистолета и нажал на спусковой крючок. Ну, кто мне скажет, как нас бог накажет? Какому испытанию подвергнет? Что покажет? Злой Дух. "Ну, кто мне скажет?" *** Открыв глаза, я первым делом увидел дорогу, приборную панель и, повернувшись, лицо давешнего моего врага. Грузин-россиянин, почувствовав мой взгляд, уставился на меня и противным голосом застонал: Ы-ы-ы-ы-ы… Потом раскаты его хохота заполнили всю кабину, весь мир. Сижу с очумевшим выражением на лице, не до конца отойдя от своего кошмара, а тут еще ТАКОЕ. - Мне нужно сказать тебе кое-что, - водитель заговорщицки подмигнул мне, - пока ты меня не убил. - Пока не убил? Что, черт возьми, здесь происходит?! - Молчи. Лучше взгляни на дорогу. - И что я должен там увидеть? - Просто посмотри, - кивнул он и отпустил руль. Навстречу нам несся здоровый грузовик. Знаете, такие… из американских фильмов? В общем если столкнемся с ним на такой скорости, то нашу машину будут искать на расстоянии метров двести от места аварии. В ужасе, я вцепился в руль, пытаясь повернуть его. Черт! Он не поворачивался. То есть совсем не поворачивался. До грузовика осталось около 50 метров. Руки вспотели и ладони скользили по колесу руля. Бомбила откинулся на сиденье и проговорил: - Расслабься и попробуй получить удовольствие… Я сидел на стуле в прихожей и слушал поучительный голос моего мучителя. Или спасителя. Все зависит от угла зрения на эту проблему. Вспомнился наш первый разговор. - В моей копилке уже есть три души. Видишь ли, я считаю, что люди, спускающие свою жизнь в унитаз, не заслуживают жить на этом свете. А ты как раз относишься к таким. - Какие души? Чо ты несешь? Уж не думаешь ли ты, что ты дьявол? - Нет, конечно. Какой дьявол? Я называю себя «собирателем жемчужин». - По-моему, ты просто псих, решивший, что можешь распоряжаться жизнью окружающих тебя людей. Твое место – в тюрьме или в сумасшедшем доме. - Может, если я расскажу тебе свою историю и истории людей, у которых я забрал души, ты не будешь таким категоричным? Я никого не заставляю принять мое предложение. Все происходит по желанию носителя. - Ну, давай, попробуй меня удивить. Только я уверен, что не подарю тебе свою душу, что бы ты мне не сказал. - Начну с вопроса. Все носители почему-то цепляются за свои души, хотя никто толком не может объяснить, что это такое, и для чего оно ему нужно. Вот ты знаешь, что это такое? Только не надо приводить цитаты из религиозных справочников, потому что, во-первых, там написана неправда, а во-вторых, никто не понимает глубинный смысл написанных там слов. Я начал вспоминать определения души. На ум приходили какие-то невнятные фразы. Банальщина. Признаться, этот вопрос поставил меня в тупик. - Ну, хорошо, и что же это, по-твоему? – решил выкрутиться я. - Это всего лишь энергия. Жизненная энергия. Причем никто из людей не может ей воспользоваться. Я не считаю Будду и прочих пророков. Но их методы строго индивидуальны и не годятся для остальных. Вот и скажи мне теперь, зачем тебе то, чем ты не можешь воспользоваться и даже не знаешь, где это находится? Это даже не бриллиант, на который можно смотреть и любоваться. - Ладно, оставим этот вопрос. Скажи мне лучше, ты-то научился использовать эту энергию? И почему ты выбираешь именно таких людей как я? - Да, научился. А выбираю таких людей, потому что у них проще выторговать душу. Мы надолго замолчали. Не знаю, о чем думал мой спутник, лично я тупо смотрел на проносящийся мимо пейзаж, не пытаясь даже осмыслить сказанное. Настолько это было странно. Даже не странно – страшно. Если все это правда. Восход забрал темноту, а я думал она на века Krec. "Море" *** Я очнулся от этого воспоминания так же внезапно, как оно на меня нахлынуло. Сидя на стуле и озираясь красными от недосыпа глазами, я принялся растирать свое лицо. Вроде полегчало… Я потерял счет времени. Не помню сколько уже нахожусь рядом с «собирателем жемчужин». Мы таки приехали во Владивосток, поселились в каком-то клоповнике и открыли салон. К нам приходили совершенно разные люди. За нашу помощь они отдавали свои души. Я выполнял простейшие функции: уборка помещения, прием посетителей и прочая работа по дому. Основную роль играл мой спутник: он и оказывал услуги, он и забирал души. Думаю, вам будет интересно узнать о способе забора души. В общем, это напоминает хирургическую операцию. Вскрытие грудной клетки, реже – живота, еще реже – черепной коробки. Потом гуру копается во внутренностях, а дальше… Что происходило дальше, я никогда не видел – под самый конец операции гуру просил меня выйти. Наших посетителей я тоже больше нигде и никогда не встречал. По вечерам, когда больше нечего было делать, мы садились за стол и, за стаканчиком джина, обсуждали вечные проблемы. Мне это нравилось. Жизнь стала какой-то, беззаботной, что ли? Душевное спокойствие наконец-то вернулось ко мне. Я перестал мучиться кошмарами по ночам. Все было прекрасно… До недавнего времени, когда у меня стали закрадываться подозрения насчет правильности происходящего. Все началось с того, что я стал замечать, как «собиратель» стал чаще запираться в своем кабинете, как он нервничает при моих случайных появлениях в операционной. Он явно чего-то боялся. Вот только чего? Когда я спросил его об этом, он отвел глаза и скрылся на целый день в кабинете. Мне все это не понравилось. Появилось какое-то странное ощущение. Стало очень неспокойно на душе. В эту ночь я не мог сомкнуть глаз. Среди ночи я услышал какой-то звук в прихожей. Он был похож на скрип полиэтиленовых пакетов. Негромко хлопнула дверь. Я, осторожно, стараясь издавать как можно меньше шума, выглянул в прихожую. Убедившись, что в квартире никого нет, я зажег свет. На первый взгляд ничего странного не было: все было на своих местах, ничего не изменилось. Кроме двух красных полос на полу. Через открытое в спальне окно послышались звуки хлопнувшего багажника и заводимого мотора. Выглянув в окно, я убедился, что это была наша машина. Вернувшись в прихожую, я опустил взгляд на пол. Следы вели в Его комнату. Подойдя к двери, я убедился, что она, как обычно, заперта на ключ, в отсутствии своего владельца. К сожалению, у меня нет навыков взлома, хотя замок, на мой взгляд, был не очень сложным. Но, может, я и ошибался. В общем, так ничего и не сделав с замком, решил вызвать слесаря, чтобы он сделал мне дубликат ключа… Теперь, сидя в прихожей, и слушая Его голос, я раздумывал, что же мне делать с ключом. Он должен скоро уйти. Закончить дело с клиентом и уйти. Вот, послышались пафосные прощальные речи, и клиент вышел из кабинета. Это был сухопарый старичок с маслянистыми глазками, которые, казалось, самопроизвольно бегали, не задерживаясь на одном предмете более секунды. Я подал ему пальто и проводил до двери. "Тот, кто делает из себя зверя, избавляется от боли быть человеком" Доктор Джонсон. *** Я нервно курил сигареты на кухне. Ломал спички, пытаясь прикурить, тушил их, не докуривая и до середины, снова закуривал… Не представляю себе, каким же нужно быть зверем, чтобы совершать Такое? Значит все, все, что он говорил мне – чушь собачья! Одно мне было непонятно – как я мог купиться на такую разводку? Своими руками я подписал смертный приговор не одному человеку. А после этого сидел в нашей гостиной и мирно попивал кофе. Отвращение к самому себе наполнило меня. Теперь, вспоминая мелочи поведения этого изверга, я многое понимаю. Кстати, почему я себя не называю «извергом» и «зверем»? Ведь я ничем не лучше него! Такой же мелкий, подлый человечек, ищущий спокойствия лишь для себя. Эгоист. Грязь на подметках. Из прихожей раздался звук открываемой двери. Я встрепенулся, потушил сигарету и вышел навстречу. Взяв себя в руки, я заговорил. - Ну как сходил? - Нормально. Думаю нам надо съездить куда-нибудь. Проветриться. Скажем, на природу. - Да, наверное, а то уже что-то долго я не выходил из четырех стен. Мы вышли на улицу, сели в машину и поехали по магазинам. Закупив немного снеди, мы поехали за город. Солнце радовало глаз. Опустив окно со своей стороны, я высунул голову навстречу ветру, он приятно холодил лицо, унося с собой всю грусть и негатив. Я сидел на груди этого мешка с дерьмом и лупил кулаками по его наглой морде. Самое неприятное заключалось в том, что он только смеялся надо мной, то есть все мои труды шли насмарку. Его лицо превратилось в кровавое месиво. Глаза уже заплыли здоровыми гематомами. Но как будто с ним ничего не произошло – его разбитые в кровь губы кривились в снисходительной усмешке. - Что ты ржешь, сволочь? – заорал я, поднявшись с него. В ответ послышалось невнятное мычание. В бешенстве, я пустил в ход свои ноги: молотил по его ребрам, втаптывал его проклятую голову в грязь. Не помогло. Он продолжал истерически хохотать и, в перерывах, между смехом, что-то булькал и кашлял. Тут мой взгляд упал на походный топорик. В голове промелькнула мысль о том, что я делаю нечто плохое, такое, о чем буду сожалеть до конца жизни. Заставив себя со всей силы сжать разбитой рукой рукоять топорика, я повернулся к своему подопечному. Медленно, как в кино, я подошел к лежащему на земле телу. Перевел взгляд на руку: кровь из костяшек медленно струилась по рукоятке к стальному лезвию, окрашивая мое оружие, готовя его к приему чужой крови. - Ну что, сука, ты хочешь мне что-нибудь сказать на прощанье? - Ы-ы-ы-ы-ы-ы… - Не понял. Что ты там мычишь? – я нагнулся к нему поближе, чтобы попытаться разобрать его нечленораздельную речь. - ну… вот… и… случилось… - хлюпал он до тех пор пока из горла не пошла кровь. - Да, пожалуй. Все кончено… - я поднял топор вверх и со всей силой, на которую был способен, опустил. Потом еще, и еще, и еще… В открытом окне нашей семерки виднелся кусочек луны, светившей сквозь густые кроны многолетних елей. Я докуривал уже четвертую сигарету, пуская дым в окно и любуясь тем, как он переливается в полосах лунного света. Никакого сожаления по поводу произошедшего не было. Даже не думал об этом. Меня поглотила завораживающая красота темного леса. В этом было что-то первобытное, пугающее и притягивающее одновременно. Все было кончено. Странно, но никакого удовлетворения это мне не принесло. Наверное, потому, что не все свидетели этого дела замолчали навечно. Оставался я. С этим надо было что-то решать. Я готов был жениться на этой сумрачной невесте. Но только не сейчас. Сударь, есть ли у вас последнее желание? О, да! Есть. Я хочу выкурить последнюю сигарету, промочить горло джином и бросить последний взгляд на эту луну. Сегодня она особенно великолепна! Что ж, я могу вам все это предоставить. В одной моей руке оказалась початая бутылка джина, в другой – пистолет. Положив пистолет рядом собой на сиденье, я глотнул из бутылки и закурил еще одну сигарету. Глупая судьба у меня. Хромая какая-то. Все наперекосяк. Не так как у других. Сейчас было особенно горько это осознавать. О чем это я? Не нужно о грустном в такую прекрасную ночь! Выпив джин и докурив сигарету, я выкинул в окно пустую бутылку и окурок. Рука потянулась к холодной стали пистолета. 36. Наверно, это неплохо. Прожито целых 36 лет! Пора прощаться. Со всеми, кого я когда-то любил и ценил, хоть их и было немного. Нет больше страха. Нет боли. Соберись, это будет быстро! С этими словами я обхватил губами холодный ствол пистолета и нажал на спусковой крючок.