Видон Гвидона Всем салют. http://foto.mail.ru/mail/sergddz/139/ Вот он я, с фамильным носом и в цвете лица потёртой долларовой купюры, в наряде колора Грэмпенской трясины (болотная мох-трава). Для нимфоманок отмечу, что между карманами оливковых брюк болтается мой смуглый, вполне конвенциальных размеров, член, которой своей агрессивной активностью (часто) доставляет тому, кто к нему приделан различные хлопоты ввиде трат на женщин (ужин, букеты, массажные масла, аренда апартаментов на скоротечное время безумной любви), а своим бездействием ( в течении моих 42 это было пару раз, ура! – я встаю на путь импотента, все заработанные гроши буду тратить на себя, да здравствует импотенция, как защёлка кошелька! Я пою импотенции сла-а-аву, Трам-пам-пам-па, трам-па-па!) доставляет радость своему владельцу. На карточке воспроизведены Серж Ган (в белом, добрый человек, но иногда вспоминает, что он боксёр), Миша Розенштейн (в чёрном, очень серьёзный поэт, рекомендую http://www.stihi.ru/author.html?konway ,Фил Хармац (в бороде, мой лучший друг, потому что он мне всё прощает, но журит опосля; серьёзным умам, надлежало бы ознакомиться с его «Энтропией) http://www.stihi.ru/author.html?felixfdk) , Игорь Кинг (в дорогом костюме, в очках и в собственных блестящих волосах – следствие хорошего питания и дорогих шампуней) и, сидящая слева от меня, на тот вечер моя чувиха в ароме «Коко-Шанель». Я её бретелькой занюхивал каждую чётную порцию «Финляндия», тогда как каждую нечётную закусывал дымом – египетский табак (контрабанда из Порт-Саида), скажу вам, дамы и господины, штучка-то значительная! На желающих вкусить от элемента дамской сбруи, коих было некоторое количество, я крысился и те уходили не солоно нюхнувши. Когда к нам подбежал Игорь Кинг, я, испугавшись за верность своей дамы, попросил его «Не утомляй грацию, она тока из города Парижу» (враньё, но на других действовало), Игорь парировал: «У меня самый страшный враг живёт в Лютеции! (мол, враги потускней находятся в каких-то скучных Цюрихах и Стокгольмах) Иди-ка лучше посмотри какие изумруды у моей жены!». Сам же он сел с моей кокошанельной черноволоской стремительно беседовать о нежном, грассируя и мурлыкая в нужных местах. Позже, танцуя рок-енд-ролл с рокировкой партнёрш, эти самые изумруды я оценил в твёрдой валюте, но дотянуться не решался – вокруг крутили па разные люди из числа честных. На редких фотографиях видна слева чья-то правая рука. Сия рука принадлежит поэтессе и издательнице Эвелине Ракитской. Она ушла немного раньше окончания вечера, унося впечатление от меня и так и не узнав как меня зовут (всё время забывал своё имя). Фотографировала жена Сержа Гана – просто красавица. В этот вечер она предпочла драгоценности и вязанное. Некоторые умные лица не вошли в серию карточек, так как сидели с ней на одном ряду. А именно: критик постмодернистических стихоз Игорь Африканович Лорд-Кипанидзе (взгляд убийцы поэтов и бритый череп - его внешность годится для описания хорунжего из «волчьей сотни» генерала Шкуро), его жена Светлана – много театра и томности – «Сердце красавицы склонно к Шекспиру» и «Мама мыла мавра» (каприз шикарной женщины). Не попал мой брат, человек делового пошива, начинающий домосед и буржуа – любит серые пуловеры с пуговицами на животе. На братином лбу то появляются, то исчезают стигматы «Раб Хай-Тека», его сопутница и сосидельница Диана - разработки в генетике, исследование «Отличие интеллигентной биомассы от рабочее-крестьянской дрисни». Не попал в кадры Юра Портной. Гляди в его глаза интеллектуала и эстета, я всегда даю себе обещания стать хорошим человеком. Несколько вдалеке можно увидеть Олечку Мельцину и Евгения Урана, прибывшего с ней. Гвидон, шовинист со стажем.