Поэма вторая, Тома... В дорогу нам дала свекровь Эмалированную миску С котлетами... ЕЕ любовь – Конкретна: накормить сынишку С невесткой, а уже потом Им натавленья, поученья Давать... Свистящий, как питон, По рельсам поезд, назначенье В столицу помня, полз и полз... В купе две пары. Муж на верхней – В шавасане – одной из поз Для расслабленья – спит... Хоть меркни Свет над лицом, а хоть гори – Он расслабленно засыпает По-йоговски на «раз, два, три»... Вагон прыжками щкандыбает, Подскакивает – Сенька спит... Нос вымыт – не нужна подушка. Он не храпит и не сопит... Зато не спит его подружка... Внизу за столиком сижу Вся в размышлениях о жизни. На мой остывший чай гляжу. В дегтярной непрозрачной жиже Намек на будущее? Нет. Барометр веры встал на «Ясно»! И Венцимеровский дуэт, Наш с Сенькой, будет жить прекрасно... -- Красивый волос у тебя, -- Негромко говорит соседка... -- Свекровь учила: не терпя Таких похвал с приправой едкой, В кармане фигушку держать От сглаза черного и порчи... Не станет фига обижать Хороших, злых загонит в корчи... В карманах «олимпийских» брюк – Подарок душки-Автандила – Из двух сворачиваю рук Две дули... Пусть бы защитила Нас мамы Сениной любовь От всех, какие есть, напастей... Нам хочет милая свекровь, Конечно, радостей и счастья... Нагруженные, как ослы, Мы выгребаем из вокзала... Мои-то силушки малы, Все – на Семене... Ох, немало Всего в дорогу дали нам, Гуцульскую включая трайсту – Мешок с антоновкой... Рукам Чужого парня – оный касту По форме судя, представлял СС-отряда из мехмата, -- Семен бестрепетно отдал Часть груза, так, как если б брата, Увидел в пестрой толчее – И тот, вцепился, не колеблясь В мешки с натугой на челе – И заволок их нам в троллейбус... Тот до высотки покатил... Здесь перебежками носили До лифта вещи... Проглотил Нас лифт с вещами... Дальше силы Иссякли поностью. Семен Свалился в кожаное кресло, Что в холле, отдыхает он... А я во все углы полезла, Помыла стены и окно, Кровати, душ и туалетик. Ведь здесь нам с Сенькой суждено Жить... Прежде, может, кто из этих Здесь обитал, кто передать Мог через грязь свою заразу... Все перемыла, чтоб создать И чистотой барьеры сглазу... Я из деревни привезла Шаль-плед от бабушки, от Домны... Она расправленной легла На Сенькину кровать... Так дом мы Украсить чем-нибудь хотим. И коврик привезла на стенку... (Жаль, нету никаких картин) – Ну, вот теперь попросим Сеньку Свой зад от кресла оторвать – Для коврика забить гвоздочки... -- Уютно, правда? -- Что скрывать – Мне повезло с тобой! -- Цветочки Поставить в вазу – и тогда – У нас прекрасная квартира... Да погоди, не лезь сюда... Другого нет ориентира? Ну, возбудился – дикий зверь... Боюсь, что разорвет девчонку. Давай, я хоть закрою дверь... А сквозь стеклянную филенку Входящим видно все равно... -- И пусть! А мне какое дело? Я этого хотел давно... -- Приспичило? -- Считай, приспело... Однажды вновь «проснулся зверь». Замок защелкнуть мы забыли – И горделиво входят в дверь Гришуня с Нинкой, кои жили Не здесь, а в ДАС’e. Вход друзей, Их взгляд, буквально ошалелый, Семена воскуражил злей... Краснеет Нинка, Гришка – белый... И пусть. Я дома. Здесь могу Творить любое, что взбредется, Душе влюбленной и мозгу Восторгом нежным отдается... Сосед – курчавый эфиоп Аяльнех -- да еще -- Мулату... Порой в его высокий лоб Приходят рифмы... То закату Строфу Аяльнех посвятит, То Пушкина попереводит... Он горд, что Пушкин – (так твердит) – Их тоже, эфиопский, вроде... -- Я, – о себе сказал, – второй За Пушкиным в моей отчизне... Аяльнех – бунтовщик. Порой Меня просил – во имя жизни – На «стремя» стать – и не пускать Определенных эфиопов. Должна я эдаким сказать: Аяльнех, мол ушел... Похлопав Глазами, прочь пойдут... Темно В соседской келье у Мулату И тихо... Там людей полно... Семену доверял, как брату, Мне – по соседски, как сестре... Порой захаживал в «Березку» И угощал «Шато Дюпре»... Семен стыдит, вгоняя в слезку – Приходится и мне в отказ... Идти... А эфиоп стремится Порадовать хоть чем-то нас... Семену бритва пригодится: Не что попало, а «Жиллет», Удобная, с запасом лезвий, Мне – крем хороший... Наш сосед – Приятный парень и полезный... И мы Аяльнеху помочь Готовы... Часто помогали... А только наступает ночь – То наступает время Гали. На ней мохеровый халат... Сосед не рад тому халату... -- Ну, как ее послать назад Повежливей? – спросил Мулату... И, видно, ни один резон Не брал восторженную Галю... -- А ежели,-- спросил Семен, -- Я эту Галю напугаю? Сосед показывает: нет... Я вижу, от соседа Галя В халате топает чуть свет, -- Никто не видит, полагая: Все крепко спят в соседстве в шесть – Вокруг взирает Галя томно... Пришла нерадостная весть, Что умерла бабуля Домна. Я долго плакала по ней. Последний раз в девятом классе Визит в Шипицино моей Бабуле нанесла... По трассе Могла б на «козлике» примчать, Пока была корреспонденткой... Теперь лишь слезы проливать По бабушке могу, что редкой Была возвышенной души И многому меня учила По жизни... Боль мою глуши, Семен, твоей любовной силой... Меня Аяльнех насмешил. Сосед за постирушку взялся, Цветное с белым замочил – По-русски матерно ругался, Плачевный видя результат... Мат был культурного пошиба: -- Ну, твою мамочку!... Подряд Три раза повторяет, ибо Теперь выбрасывай... Носить Пестро покрашеные вещи Не станешь... -- Мог бы попросить, Я постирала бы... Похлеще Была история со мной... Семен частенько на учебу Шел часом раньше... И порой Не надевал кольцо. И чтобы Все знали, что Семен женат, Кольцо я позже привозила... -- Вот то-то, бледнолицый брат, Носи, уж коль тебя женила... – И в этот заполошный день Я привезла кольцо Семену – И уронила... Словно тень Всю жизнь мне омрачила... Звону От на пол павшего кольца, Как в поле от буренок стада. Ушла вся радость от лица... -- Как получилась-то досада? -- Сдала пальтишко, номерок Хотела гардеробный сунуть Для сохраненья в кошелек... -- Искала? -- Не нашла... -- А плюнуть Не пробовала? -- Не шути: Я вижу черный знак в потере... Но, правда, женщины найти Пообещали... -- Ну, по вере Вернется точно к нам кольцо... Чуть досидев до перерыва, Мчу в гардероб... Мое лицо Одной надеждой только живо... -- Порадуйся, кольцо нашлось... -- Как будто с плеч гора свалилась... Там, в звездах что-то вновь сошлось... Спасибо, женщины, за милость Господню, что пришла чрез вас... Потом с коробкой «пьяной вишни» Явилась вновь в подвал... -- Отказ Не принимается... Так вышли Из первой знаковой беды... Она была предупрежденьем Сиявшей над судьбой звезды, Что следует с особым рвеньем Счастливую семью хранить... Второй урок, что есть в столице Простые души, кто любить Не разучился и сторицей Да будут вознаграждены За возвращение колечка... -- Надень, пожалуйста! Должны Коль вместе наши два сердечка, Всегда колечки надевать... -- Кучборская... Живое чудо. Не повторить, не передать, Чудесный голос не забуду... Теперь нас Селезнев в истмат Ввергает после диамата, Марксистский формирут взгляд На прошлое... Тяжеловато, Но нам уже не занимать Усидчивости и привычки, Все, разобравшись, понимать... Кастрюля, сковородка, спички – Есть кухонька на этаже. И я вступаю в роль стряпухи. Известно каждому уже: Путь к сердцу мужа... Только б мухи Не опускались на блины, А так – мой первый блин – не комом: Тонки, округлы и вкусны – И комнатка нам стала домом... А у Аяльнеха дружок Завелся: русский, Сашка Ренжин. В отличие от нас, Сашок С Аяльнехом болтает тем же, Что и Аялнех, языком, Сашок потомок генеральский, Приходит в наш высокий дом, Чтоб лучше выучить амхарский. А учится он в ВИИЯ. К Аяльнеху не ходит в форме... Однажды увидала я: Закутан в марлю он: -- Все в норме: Национальный балахон Мне дал померять, эфиопский, Аяльнех... -- Не снимай... Семен Пусть тоже поглядит... -- Таковский Наряд спасает от жары... -- Наташка, щелкни «эфиопа»! -- В два счета! Не хухры-мухры Ну, два прихлопа, три притопа – Чего нибудь изобрази!.. Отлично... Снимки будут завтра... И точно – дело на мази. Сашок весь в марле... Так, внезапно Кравчук Наташка вдруг вошла В мирок мой тесный светлой нотой. Наташка многое могла И делала для всех с охотой: Накручивала бигуди – В салоне красоты у мамы Училась.. -- Ой! -- Да не гуди -- Не будет больно! -- Ой! -- Полдня мы Накрутку выдержим... Терпеж! Зато всех поразим фасоном... Ты с иностранкою живешь? Уютно здесь... -- Да нет, с Семеном... А Сашка Ренжин колдовал На кухне над амхарским блюдом – И нас с Наташкой угощал.. -- Спасибо, Саша... Мы не будем... -- Не бойтесь – это я варил По гигиене – все в порядке... -- Посмотрим, что ты сотворил.. -- Как вкусно! -- С Сашкой переглядки Наталья страстные ведет... Боюсь, ей ничего не светит... Среди тех благ, что нам дает Высотка, это всяк отметит -- Что нынче рядом стадион. И нет нужды вставать до света, Внезапно обрывая сон... А нынче пять минут – и это Сооружение уже Готово дать заряд здоровья! То мчу, клонясь на вираже, То прыгаю... Сибирской кровью Накачиваю русла жил. Движенье дарит мне отраду... Когда курс по лыжне кружил, Во вдохновенье – доупаду Набегаюсь... Потом лечу На Моховую, то к Кучборской, То к Новосельцевой... Учу Ответственно, чтоб перед зоркой Профессоршей не пасовать... Позднее к нам свекровь с золовкой Приехали погостевать... Мы с тетей Женею и с Софкой В студенческий наш дом пришли. Аяльнех в марлю был укутан. Тотчас экзотику могли Увидеть наши гости... Тут он Поздравить с праздником пришел Национальным эфиопским... Короче говоря – прикол... На как-то все, привычкам жлобским Не потакая, без обид И варварства, вполне пристойно Соседа приняли визит И пообщались с ним достойно. Столовский тетя Женя суп Забраковала: несъедобный. Ночлег... Каморки нашей куб Для гостеванья неудобный. Семен, конечно, на полу, Свекровь с золовкой на кровати, Напротив – запахнув полу, Я на другой – в одном халате. -- Ну что, как спали-то? -- Мерси! Почти как дома, только лучше... -- Москву посмотрим из такси. -- Москва! Что интересней, круче? Потом пошли по ней пешком, Заглядывая в магазины. В Москве еще тепло... Свистком Сигналит нам – вокруг – машины Веселый милиционер, Подмаивая нас рукою... Идем, как в трансе, на манер Лунатиков, почти собою И не владея... За спиной «Ударник»... Как прошли всю площадь, Не представляю... Постовой Штрафует нас... Отнюдь не ропщет Свекровь, целковый отдает: -- Хотите рубль? Получите! -- Теперь по-быстрому вперед, Среди потока не торчите! Полюбовались на Москву, На Кремль с разводом караула... У Сенькиной сестры в мозгу, Как и у многих, чуть замкнуло – На университетский шпиль Девчонка тоже накололась. Ей нравился московский стиль, Московский говор... Тихий голос Ее восторги выражал... Мы и на ярмарках бывали... Журфак родных очаровал, Когда обратно провожали, В буфете МГУ «на все» Мы из Марокко апельсины Купили – в золотой красе – Напоминанием о сыне. Понятно было, что опять Позднее встретим здесь золовку... Приедет, точно, поступать... Что ж, пусть Господь направит Софку... Высотка... Вожделенный рай... Здесь все для жизни небогатой. Есть магазины – выбирай Продукты, сам на кухне стряпай. Есть почта, телефонный центр, Есть парикмахерская – бысто Для торжества – всего за цент Причешут, как жену министра. Кино, и театральный зал... Театр Розовского однажды Здесь, рядом с нами выступал... Конечно мы пошли – и каждый Стремился на него попасть... Нам повезло – мы с Сенькой в зале. Искусства пламенная власть – Мы дань восторга ей отдали... А вообще-то все у нас Семестр медовый продолжался. Подкарауливал экстаз Нас в душе... Сладко возбуждался Мой муж под струями «дождя», Так вдохновенно восхищался, Так целовал, душой светя, Наш брак любовью освящался... Я тоже нежности полна К нему – и тянет прислониться Прямая Сенькина спина... Исчезла всякая граница Меж им и мною... Новый год... Хотим с друзьями пообщаться Немецкими... Звонит, зовет Семен... Приехали... Дичатся... Друг друга Ханнелоре Брунн И Манфред Круг... Их отчужденье Чуть озадачило... Канун -- Положено считать – вхожденья Вверху зодиакальных звезд В неведомое сочетанье Поднимем под сердечный тост Бокалы... Это возлиянье Да будет жертвенным, неся В году, что к нам летит с востока, Прибавку радости... Не вся Пока досталась нам, пусть столько, Прибудет, сколько суждено... А сессия пришла нежданно. Без приключений все сдано... Под утро мне однажды рано Увиделся престранный сон... Стою на берегу высоком... (Там непонятно, где Семен...) Вокруг, куда не кинешь оком Бушует море – и валы Крутые, точно в детской книжке, Какой-то ласковой воды Со мной играют, как детишки. Вдруг налетевшая волна В раскрытую мою ладошку, Особой нежности полна, Смешную бросила рыбешку... Рыбешка округляет рот, Как будто что сказать мне хочет... Да кто у рыб что разберет? А Райка Скоркина хохочет: -- Ты, Муха, -- к бабке не ходи – Словила от Семена «рыбку» -- Ты так со мною не шути, Раиса, разыгралась шибко... -- Сон вскоре напрочь был забыт. В «ТУ», что везет нас в Толмачево, Меня, естественно, тошнит, Что для меня отнюдь не ново: Я плохо выношу полет... Но оттошнило, долетели... Такси холодное везет Нас к Тете Тасе... От метели Ночь точно сахарная вся... -- Да, я такого снегопада Не видел в жизни... – Кисея От жадного скрывает взгляды «Хрущевский» Ленинский район, Мост коммунальный и развязку На Большевистскую... На сон Похож Новосибирск, на сказку... От коммунального моста По скольской трассе до Жемчужной Минут наверное полста Потратили – и там, где нужно, У дома номер шестдесят, Что во дворе, остановились. Снега лохматые висят. Из «волги» выйдя, завалились Холодной ватой... На плечах, На головах – «гнездо», лепешка. Ледок тончайший на глазах... Охлопывались у порожка – И к тете Тасе на этаж, Внеся с собой в ее квартиру Нешуточный ажиотаж... -- Привет наш городу и миру Шлет славный стольный град Москва!... Поручкались, пообнимались... Друг друга оглядев сперва, Семен и тетка примерялись Друг к другу мягко, не спеша... Ледок меж ними таял, таял. У тетки добрая душа, А вид – суровый, ведь измаял Беднягу лагерь – от тюрьмы, Да от сумы... Чаек с вареньем Всех сблизил... Подустали мы... И впали в умиротворенье Ночлега... Чистая постель И раскаленный радиатор Сильней, чем стужа и метель. Я нежности полна и рада: Роднит с Семеном все сильней, Что принимаем в клан сибирский Простецкий парень, от корней Волос и до ногтей мне близкий... У тети Таси выходной... Сперва автобусом до центра Везет нас... После час-другой В трамвае колесим бесцельно, А цель известна ей одной... Трамвай – заправский морозильник. В нем мало радости зимой Перемещаться... Столько зимних Здесь впечатлений получил Южанин Сенька – под завязку! Ведь в Черновцах, где прежде жил, В сорокаградусный, как в сказку, Мороз не верит местный люд... А вот они, все сорок, нате... Звоним... Застолье... Там нас ждут. Сюрприз: ведь мы у Маши в хате, Моей двоюродной сестры. Ее призванье – повариха. Известно: толстые – добры, Она – добрейшая моржиха. Айвазов Вова – Машин муж, Олег с Людмилою – потомки От первого супруга – стуж И глада не страшась, потемки Семью Марии не страшат Ни революции и бунты. Мария для своих ребят В лепешку расшибется, будто Те несмышленыши... Еще В семье есть Аська, несмышленыш, Дочь Маши с Вовой... Восхищен Семен девчонкой... -- Познакомишь, Мария с дочкой? – Та сама Тотчас отрекомедовалась, Потребовав: -- Манюня, ма, Пойдем кормить! – Я догадалась: -- Неужто грудью? До сих пор? -- А что? От Маши не убудет. Пусть кушает дитя...— Востер Володя... Ну, да кто осудит. Семья – их замкнутый мирок. Айвазов – из Азербайджана. Здесь отслужил армейский срок. Красавца горного нежданно Пленила сибирячка... Власть Любви всесильна над сердцами. Здесь шоферит Володя всласть, С сибирскими сроднившись, с нами... Судьба на выдумки хитра – Смешает судьбы точно карты... А нам – в Усть-Ламенку пора – -- Подать сюда электронарты! На двести пятом – до Чанов, А там – по выстывшей грунтовке До Венгерова... Стало вновь Тошнить... Бензин моей головке Противным запахом вредит? Диспетчер в будке: -- Отдыхайте. Ушел автобус. – Здесь сердит Мороз особо... К тете Кате, Что возле озера живет, Не близко. Всяк окоченет, Пока пешком туда дойдет... -- Пошли в столовую. Согреет Оладий порция с чайком... -- Устроились, взялтсь за вилки... П кто в сторонке стал торчком И ждет покуда мы, мурзилки, Свои оладьи доедим? Конечно, это тетя Катя! Увидела – и вот – летим Мы с ней вперед, раскрыв объятья. Вот с кем Семену задружить: Она в стихах отменный дока Хоть удосужилась прожить Всю жизнь так далеко-далеко От филармоний и столиц... Но есть в селе библиотека. И среди рож и просто лиц Сияют лики, сущность века, Сумевшие полней постичь Вне суеты и многолюдья... Учтите, Леонид Ильич: Пророки, мудрецы и судьи В России не перевелись... Я до Усть-Ламенки рыгала, Но дотерпела... Дождались Мои нас с Сенькой... Отдыхала... Общалась с Валькой. Ей Семен Показывал, рисуясь, йогу... Обратный путь рыгала... Он Все ж завершился, Слава Богу – Мы вновь в высоточке, в Москве... Тревожит тошнота... Проблема Лежит, возможно, в голове, А может – в... Но это тема Уже для будущей главы... Мы развлеклись и возвратились. Огни и запахи Москвы На нас масштабно накатились...