Куземко Владимир Валерьянович. Р А Й О Т Д Е Л . Из записок районного опера. 1. Давайте познакомимся. Фамилию с именем –отчеством, пропускаю, лишнее это, - подлинные анкетные данные из скромности всё равно не назову, а подменять псевдонимом - бессмысленно. Мне - 26 лет, звание – старший лейтенант милиции, должность - оперуполномоченный отдела уголовного розыска Заводского РОВД города Энска, одного из крупнейших областных центров одной из республик бывшего СССР. Биография - заурядна и вполне нормальна для человека моего возраста. Родом из деревни (родители переехали в город, когда мне было 8 лет), закончил школу и техникум, полгода отработал на заводе, потом – армия. Служил обычным пехотинцем, без всяких там «мото-« или «спец-«, в передовики боевой подготовки не лез, но и задних не пас, честно заработал сержантские погоны, и демобилизовался с радостной мыслью, что больше мне в казарме не жить (разве что, не приведи Господи – война!). Вернулся было на завод, но там за годы моего отсутствия установился бедлам, везде – нищета и развал, зарплату по полгода не выплачивают, да и сколько той зарплаты… Привычные к заводу старики цеплялись за него до последнего, ну а влившаяся в ряды заводчан молодёжь, присмотревшись и покрутив носами, вскорости сбегала туда, где платят – больше, и не так беспросветно… Ну а я что - крайний?.. Стал думать, куда бы слинять… Дружок детства в школу милиции поступал, позвал и меня с собою, за компанию. В детстве ментов мы оба недолюбливали, но годы обтесали нас, «а почему б и не в мусарке себе на хлеб зарабатывать?! Всё равно - лучше, чем гробить жизнь на заводе…» Вот я и подал документы вместе с приятелем. По иронии судьбы дружку поступить не удалось, а меня - приняли. Отучился положенное, и, получив на плечи лейтенантские погоны, устроился в Заводское РОВД родного Энска. У меня был выбор: идти в следователи или в опера уголовного розыска. Лично я бы предпочёл стать участковым (наслышался от знающих людей, что участковому легче прокормиться, а нагрузка – меньше), но туда после школы милиции брали только по блату… Следователем становиться не хотелось, бумажная работа, не по моему характеру, мне с людьми – интересней… Ну и подался в угро. Полгодика поработал помощником оперуполномоченного, немножко подучился ремеслу, познал изнанку и особенности профессии, после чего - заделался полноправным опером. Ещё через два года дали третью звёздочку, стал старшим лейтенантом. Полгода назад предложили должность старшего оперуполномоченного, но я под благовидным предлогом отказался. Зарплата – почти та же самая, а ответственности - немного больше, да и не по душе мне моими товарищами командовать. Моё – быть исполнителем, но - хорошим!.. …Что ещё о себе рассказать?.. Наград не заработал, зато выговоров (и обычных, и «строгих», и даже «с занесением») - сколько угодно, на это добро начальство не скупится… Женат, сынишке –пять лет, супруга работает разметчицей на том самом заводе, с которого я некогда сбежал, успев перед этим с нею познакомиться и сблизиться, о чём никогда не жалел и не жалею… Это – всё. Больше о себе при всём желании рассказать не могу. Вес и рос - - средние. Внешность – стандартная, без особых примет, типичный «человек из толпы». Телосложение – скорее худощавое, чем мускулистое, нет во мне ничего ни суперменистого, ни ментовского… Хотя в юности мечтал стать культуристом, но где теперь те давние мечты?.. Для накачки мускулов нужно время на тренировки, и питаться следует усиленно, на что требуются немалые денежки - где ж всему этому у меня, рядового районного опера, взяться?.. Слабым отголоском несбывшихся надежд стали портреты Шварценеггера и Сталлоне, прикрывающие собою выцветшее пятно на стене над супружеским ложем. Раньше чуть ниже висел и Ван Дамм, но потом по телику передали, что он забаловался кокаином, а наркоман оперу – злейший враг, и не стал я держать у себя над головой паршивца, снял немедленно и в кладовку упрятал… 2. УТРО РАБОЧЕГО ДНЯ. Просыпаюсь я обычно ровно в 6.30 утра, это привычка, даже по воскресеньям и праздничным дням трудно от неё отделаться, заставить себя поваляться в постели побольше… Открыв сонные глаза, первым делом пялюсь на электронные часы на стене напротив, потом привычно разглядываю глянцевые фотки Рэмбо с Терминатором, изучаю потёртые узоры старенького ковра, рассматриваю жёлтые пятна на потолке… В последний раз ремонт в квартире был лет этак… давно был, короче, уж и не вспомнить, когда. А затевать ремонт по новой - это ж сколько бабок надо!.. Да и целый месяц в квартире такое будет твориться… ну его!.. Так и оттягиваю с ремонтом, сколько можно… На кухне гремит кастрюлями и сковородками супруга, завтрак готовит. Правильно, жена должна вставать раньше, и суть даже не в завтраке, а в своевременно обозначенном ею уважении ко мне, главе семьи и кормильцу… (Впрочем, жена зарабатывает больше моего… Но всё равно, я – мужчина, а стало быть я - глава семьи!..) Пора и мне... Вскакиваю, делаю короткую зарядку (отжим, пресс, утомляться не нужно, ещё успею – на работе, но в то же время должно быть ощущение, что свой долг перед собственным здоровьем - исполнил)… Умываюсь. Обычный мой завтрак - тарелка наваристого борща (но только – без свёклы, свёклу я не люблю) или супа. Обедаю всегда всухомятку, а ужина придётся ждать неизвестно сколько, вот и пользуюсь каждой лишней возможностью наполнить живот горяченьким… Желудок надо беречь, впереди - трудная жизнь с испытаниями и постоянными стрессами… Из тех моих сослуживцев, кто отдал розыску по 10 и больше лет, примерно 90% - успели нажить прободную язву или что-либо подобное. Меня это в перспективе тоже ждёт, так пусть хоть – попозже… Автоматически поднося ко рту очередную ложку, слушаю краем уха реплики наблюдающей за моей трапезой супруги. Видит она меня урывками и общается со мною мало, а потому никогда не упускает возможности нагрузить меня очередной порцией общесемейных проблем. Не понимая при этом, что пустой болтологией вопросы всё равно не решишь, на это нужны время и возможности, которых у меня нет… А может - наоборот, все она прекрасно понимает, но старается хотя бы таким нехитрым образом, выговорившись и выплеснув в меня накипевшим на душе – успокоиться, угомониться, переложить на мои плечи груз ответственности за семью: «Я же мужу рассказала – пусть теперь у него голова болит…» Пару раз деликатно указывал любимой на несвоевременность её наездов на мою нервную систему, но потом понял их объективную неизбежность, смирился, и теперь выслушиваю её с внимательным выражением лица, в нужных местах поддакивая либо озабоченно хмыкая… Но спроси она меня сейчас, о чем минуту назад говорила – и не вспомню!.. Вечерами свободного времени у нас больше, поэтому жена норовит и вечером всунуться в моё сознание со своими заботами. Вчера вечером, к примеру, она подняла тему телефонизации квартиры: «Когда же наконец?!» А я что, мэр города?.. В своё время накатал куда надо три – четыре заявления, отнёс на телефонный узел ходатайство моего непосредственного руководства об установлении у меня телефона «вне очереди», получил в ответ равнодушное: «ждите!», вот и жду уж три года… Но с таким же успехом и 33 года прождать можно, сейчас цена всем ходатайствам - нулевая, всё решают бабки, а их у меня нет… Будь я хотя бы руководящей ментовской шишкой, а то ведь и на телефонном узле про меня все понимают: ноль без палочки!.. Такому к дому телефонный кабель в спешке не тянут… Жена и сама всё понимала, но хотела, чтобы я утешил её несбыточным обещанием. Мне это – нетрудно, обещать – не делать, буркнул ласково: «Хорошо, дорогая, я ещё раз напомню…» И тут же почувствовал, что слишком оптимистично сказал, с такой уверенной интонацией, что жена могла подумать: в этот раз я и в самом деле что-то сделаю, и дело сдвинется с мёртвой точки. М-да… Надо было говорить – поунылей… А жена, приободрившись, атаковала меня ещё одним вопросом, чуть помельче, но тоже каверзным: ей-де СРОЧНО надо купить новое вечернее платье взамен прохудившегося, нужны деньги… Ха, ей – нужны!.. Да покажите хотя бы одного, кому не нужны деньги!.. Мне вот, к примеру… не отказался бы от пары крупных ассигнаций!.. Но как – то же обхожусь мелочёвкой… «Зарплату должны дать только через две недели, а нам ещё за квартиру платить!» - напоминаю без эмоций. Она, оказывается, всё помнит, но – «мне очень нужно!» М-да… Довод!.. Никогда не пойму женщин, которым «очень нужно» купить платье, тогда как у них и так уже есть несколько… Обещаю что-нибудь придумать. И сам чувствую, что проявить активность в данном направлении действительно придётся, если хочу мира в семье. Ничего - словчю, исхитрюсь, «схимичю», урву на стороне, наконец, но обновку супруге сделаю!.. Умывшись, побрившись и одевшись, чмокаю жену в щёчку, - ежеутренний поцелуй отнимает минимум энергии, зато помнится женою долго и ценится высоко… Вот на таких малозначимых, на первый взгляд, пустячках и милых привычках во многом и основывается фундамент крепкого семейного счастья! Потом хватаю за руку накормленного, умытого и одетого сынишку, и веду его в детсадик. Если я ночую дома, и утром никуда не спешу, то сына в детский сад всегда отвожу я, это – моя обязанность. Чтобы муж с женою жили дружно, у каждого из супругов должна быть своя, закреплённая за ним часть общего бремени забот и обязанностей. Но что могу взять на себя я, с учётом моей перегруженности служебными заботами?.. Мыть посуду - пошло, не для офицера уголовного розыска, да и нереально, за день скопится целая гора грязных тарелок и чашек, а я приду домой поздним вечером (если не глухой ночью), и давай их драить!.. Стирка одежды и бепья - не мужское дело, носки с трусами я ещё простирнуть себе могу, руки не отвалятся, но остальное - извините, сие – для дамских проворных ручек… Готовить пищу - некогда (не ночью же), да и не умею кашеварить, если честно… А вот что умею и могу – так это два серьёзных и ответственных дела: первые - отвожу сына утром (если могу) в детский садик, и второе - раз в неделю, по своим выходным, устраиваю в квартире генеральную уборку. Не очень обременительно, но зато зримо и регулярно!.. Свой супружеский долг этим (в соединении с сексом, разумеется) я считаю исполненным сполна. И теперь, стоит только женуле во время какой-либо семейной разборки открыть ротик: «…и по дому ничего не делаешь!», как я молниеносно парирую: «Как это ничего?!. А - детсадик?! А – генуборка?!.» Ей и крыть нечем… Чтобы в любой дискуссии с женою последнее слово всегда оставалось за тобой - укреплённые рубежи обороны надо готовить заблаговременно!.. 3. В ДОРОГЕ. Дорога на работу занимает целый час в один конец. Сперва еду трамваем, потом – автобусом. А на собственном авто домчал бы за 15 минут, но где ж его возьмёшь - при такой зарплате?.. Проезд для меня - бесплатен, по служебному удостоверению. Как другие ездят на работу по платным билетам - ума не приложу, ведь зарплату на многих предприятиях задерживают по два-три месяца… Общественный транспорт гремит, трясётся и благоухает… Я сижу (если нашлось свободное место), думаю о своём, глазею по сторонам, по привычке фиксируя внимание на всём подозрительном. Вот там - явно наркоманская морда… А у того - глазёнки юркие, так и шастают вокруг, смахивает на карманника… И что у того хмыря в увесистом паковане - не хату ли бомбанул?.. Но проверять и задерживать кого-либо не собираюсь, - на каком основании?.. «Мне показалось…» - так мало ли что и кому кажется!.. Да и вообще, с каких делов стараться, если это – не моя «территория», и даже не зона ответственности нашего Заводского РОВД… Пусть здешние оперята тут суетятся, а мне хватает приключений и в своё служебное время, чтоб ещё дополнительно искать их себе на голову… Лишь один раз изменил я своему правилу. Точней говоря, никаких правил в то время у меня ещё не было, я только начинал работать в угрозыске, и то было начало второй моей рабочей недели… Как-то днём (я как раз дежурил по райотделу) доставили к нам пойманного вора – «перегородочника». При мне же его начали допрашивать, для начала вежливо и культурно объяснив, что попался он на всю катушку, и если немедля не кольнётся на нынешний и все предыдущие эпизоды своей преступной деятельности, то будут ему в и л ы!.. Упираться парню резона не было ни малейшего, слишком очевидной смотрелась его вина (застукали на месте преступления!), но он почему-то упёрся рогом, «не я!.. не виноватый!», - и всё тут, хоть кол на голове теши. Побили его и кинули в камеру, чтоб подумал на досуге. Пробыл он там сутки, и начало его к у м а р и т ь. (Большинство домушников сегодня – наркоманы, именно нужда в бабках на «дурь» и толкает их в чужие квартиры). Допёрло до него наконец-то, что он – в наших руках, и что-то надо придумать… И самое простое - покаяться перед операми, дать «сознанку» в нескольких кражах, улучшив тем самым ментовские показатели, и получив в обмен пару доз на р а с к у м а р к у… Но тут несказанно повезло дурику. Вывели его из камеры, чтобы на допрос вести, поставили пока что у решетки. Наш разводной на минуточку отвлёкся, заболтавшись с проходившей мимо кралей из инспекции по делам несовершеннолетних, а решётка оказалась незапертой… Так этот гусь тихонечко скользнул в коридор, промчался по нему, вбежал в чей-то незапертый кабинет, выскочил в незарешёченное окно – и был таков!.. Надо же было такому конфузу приключиться… Будь он матёрым бандитом, да ещё проходящим по резонансному делу - турнули б разводящего с работы в шею за милую душу, а то и под суд за преступную халатность угодил бы… Но и тут, при малозначимости личности убежавшего, пришлось наслушаться лейтенанту гадостей от руководства!.. Стали искать беглеца, трое суток поисков – никаких следов. И вот на четвёртый день после этих событий таким же утром еду я на работу в трамвае, посматриваю по сторонам… Присмотрелся пристальней к замухрышке на соседнем сиденье - батюшки, да это же тот самый слинявший «перегородочник»!.. Надо было его сразу и задержать, но как-то боязно стало, с непривычки ещё… Шум в переполненном трамвае подымет, кулаками начнёт размахивать, а то и ножик выхватит… Да и потом, а вдруг это вообще – не он?.. Видел я его мельком и издали, вполне мог обознаться. Задержу человека, сволоку его в райотдел, а это - ни в чём не повинный работяга… Мало того, что раскандалится жалобы побежит строчить, так ещё и мои коллеги потом меня засмеют… Решил: сойду вместе с ним с трамвая, и как отойдём маленько от остановки - окликну… Если увижу, что не реагирует - сделаю вид, что звал кого-то другого, на этом всё и кончится… Так и поступил. Сошёл с ним, прошёл следом полквартала, потом приблизился вплотную и негромко произнёс его имя… Он аж дёрнулся от страха!.. Ага, думаю, наш кадр… Тотчас набросился на него, саданул по затылку, повалил на асфальт, вывернул ему руки за спину и наручниками сковал. При нём, кстати, оказался небольшой узелок, а в нём - кой-какое барахлишко… Он же не просто так в трамвае катался, а ездил отбомбить очередную хату, и теперь возвращался с добычей. Вот таким образом я и бежавшего преступника изловил, и на ровном месте раскрытие кражи себе обеспечил!.. Но не каждый день такая пруха, и не каждый год даже… Да и, если честно, повторись та история сейчас - не стал бы за каким-то там мелким воришкой с трамвая сходить. Их, ворья этого, очень много, за день перед тобою несколько десятков промелькнёт, и регулярно приходится кого-то задерживать… Ну не хочу я нынче делать никаких лишних, не диктуемых мне напрямую моими служебными обязанностями телодвижений, понимаете?.. Так что – сижу в общественном транспорте по утрам, всё вокруг вижу, но ничего не делаю, соблюдаю нейтралитет… Созерцаю!.. …Интересная деталь: утренние пассажиры сильно отличаются от вечерних. Утром люд в основном - цепкий, злой, отмобилизованный, озабоченный трудностями предстоящего рабочего дня, готовый беспощадно сражаться за место под Солнцем… Вечером же - расслабленный, утомлённо – умиротворённый, несуетливый, ничего плохого уже не ожидающий… Впереди – дом, семья, кресло у телевизора, удобные тапочки, сытый ужин, сладкий сон… Вечерами наш народ - беззащитен и добр, его куда легче обмануть или ограбить, он инстинктивно стремится всячески избегать противостояний и борьбы, ему хочется покоя и неги, а всё плохое пусть случится завтра… завтра… завтра… Утром же попробуй только тронь людей – на клочья порвут, истопчут ногами в грязь, разорвут и изломают!.. …Ксива. Важнейшая составная часть моего образа жизни. Наткнувшись на неё случайно рукой в кармане, вспоминаю: пора уж продлевать срок действия… Без этого кусочка пластика с моими милицейскими «координатами» мне никак нельзя, - в общественный транспорт без билета не впустят, да и вообще… только он делает меня чем-то значимым, некоей частичкой огромного державного механизма. Я - это уже не просто «я», а как бы полноправный представитель моего государства. Пустячок, разумеется, но когда тебе голодно и холодно, когда достали тебя вконец попрёками гады – начальнички, жена и тёща, когда башка трещит, душа ноет, и хочется срочно пустить себе пулю в голову из табельного оружия ввиду полнейшей беспросветности собственного существования, то лишь мысль о лежащем в кармашке служебном удостоверении зачастую служит единственной отдушиной, и думаешь радостно: «А ведь я не совсем ещё чмо!», и в душе загорается огонёк надежды: «Может, со временем всё оно как-нибудь образуется?..» И – снова хочется жить, любить женщин, пить водку, смотреть футбол по телику… Практически только ксива позволяет мне хоть изредка чувствовать себя Человеком!.. Впрочем, не на очень много… самую капельку… И если бы вне милиции я мог найти себе что-нибудь более достойное и приподнимающее меня над серым потоком буден, то расстался б со ксивой без малейших сожалений… Но – не получается никак. Но вообще-то ксива выдана мне главным образом не для самоутверждения, и даже не для халявного проезда в транспорте, а для того, чтобы время от времени я демонстрировал её разного рода мирным и немирным гражданам в подтверждение того, что принадлежу к «органам», и они обязаны подчиняться каждому моему чиху… Однако именно это – демонстрацию ксивы гражданам - я стараюсь делать как можно реже. Незачем народ баловать!.. Ещё запомнит случайно твою фамилию на пластиковой карточке, а потом, будучи тобою слегка обижен, накатает на тебя кляузу начальству… Повод всегда найдётся!.. А потом упаришься, сочиняя «объяснительные»… Поверьте моему опыту, менту быть безымянным во многих отношениях - безопаснее и выгоднее!.. Вот почему любой оперативник со стажем ксиву пожелавшему заглянуть туда гражданину показывает мельком, лишь слегка помахав ею пред праздно любопытствующим носом… Успеет человек прочитать первую букву твоей фамилии - уже хорошо, хватит с него, нечего излишней информацией мозги перезагружать… Однако попадаются очень уж грамотные товарищи, «не буду с вами разговаривать, пока не перепишу ваши Ф.И.О. из удостоверения в блокнотик!», и если гражданин очень уж настаивает, а с ходу бить в морду его вроде бы не за что, то ты вынужден идти ему на встречу и позволить ознакомиться с твоим удостоверением более детальнее… Но в руки всё равно не отдаёшь, пусть из твоих рук читает!... Тем более, что на этот счёт есть негласное указание руководства: «показывать удостоверение на расстоянии»… Официально-то ты можешь его хоть в задницу себе засунуть, это твой документ и твои печали, но ежели какая-либо обкурившаяся или назюзюкавшаяся сволочь разорвёт твоё удостоверение на сто маленьких кусочков, то отвечать за последствия придётся тебе персонально… Утратить ксивы – хреново, хуже только – потерять табельное оружие… За потерю служебного удостоверения руководство тебе не спустит, могут и из органов выпереть, особенно если именно лохнулся ты, а не случайно или по пьяни потерял…Так что случись пожар в моей квартире, то, после жены и сына, что в первую очередь кинусь я спасать?.. Правильно – ксиву!.. 4. ПЕРЕД ЗДАНИЕМ. Погрузившись в раздумья, едва не пропускаю свою остановку. Выскакиваю из душного автобуса. Прямо через улицу - хмуро-официозное с фасада и донельзя захламлённое с задней части четырёхэтажное здание Заводского РОВД. Окно моего персонального кабинетика отсюда не видать, оно выходит на тыльную часть здания. И это хорошо, так удобнее выкидывать в окно ненужный мусор. Я как-то не поленился для балды заглянуть на задний двор райотдела и посмотреть, что же валяется под окнами моих коллег и сослуживцев. Батюшки, чего там только не было!.. Мятые и порванные бумажки, окурки, огрызки, ошмётки чего-то непонятного, пустые бутылки и консервные банки, использованные презервативы… Насчёт последних особенно возмущается временами наведывающаяся сюда для контроля начальство: «Как ЭТО могло сюда попасть?!. И чем же вы в служебное время, собственно говоря, занимаетесь?!» Чем занимаемся - известно, работаем не покладая рук, времени на жён практически не остаётся… Но ведь мы - мужики в самом соку, и понятно, что регулярно у каждого в штанах вздымается и требует разрядки, вот и приходится прямо у себя в кабинетах оприходовать подходящих сучек… Да, не святые мы, а всё почему?.. Потому что мы – розыскники!.. Ну а после – куда прикажете девать использованную резинку?.. Не в кармане же носить, и не в ящике письменного стола хранить «на память»… И в мусорную корзину в коридоре не выкинешь, - в здании всегда полно посетителей, и что они могут о милиции подумать, глядя на т а к и е отходы милицейской деятельности?.. А так – кинул резинку в окно - и порядок, мало ли как могла она оказаться в кустиках под учрежденческими окнами, может – её туда проходившие мимо бомжи подкинули!.. Но всё равно – убирать территорию райотделовского двора могли бы и почаще, ленится хозобслуга… Вот я позавчера на пару с приятелем – «поисковиком» пузырь галимейшего коньяка осушил и в окошко выкинул, так на все сто уверен, что до сих пор в кустах и валяется… Но ходить и проверять не стал, - оно мне надо?.. 5. ДЕЖУРКА. Вошёл в здание. Первым делом двинулся в дежурку, по пути здороваясь практически с каждым из встреченных мною сослуживцев. (Работая в РОВД уж пятый год, знаешь в лицо любого из четырёх сотен единиц списочного состава). Рабочий день начинается в 9.00, но я специально стараюсь каждый день приходить минут на десять пораньше, чтобы узнать у дежурного, как прошли сутки. Варианты ответа: «Нормалёк!», «В общем-то хреново…», и «Полный амбец!» Нормальное дежурство - это когда вызовов мало, и не произошло ничего особенного, так – заурядная бытовуха… «Хреново» - значит, вызовов до чёрта, и много – нервных, требующих в дальнейшем длительных расследований по материалам. Ну а «амбец» означает, что многие из вызовов пришлись на ночное время, и среди них обязательно - один – два вонючих криминальных трупешника… А это - такие события, на которые обязательно съезжается множество начальства, в том числе и с большими звёздами на погонах, и расследование по которым ставится под особый контроль, так что долго нас потом будут дрючить и сношать во всех позах и вариантах, ежели быстренько виновников не обнаружим… Если дежурный сообщает мне о подобных ЧП, я обязательно интересуюсь, кто из состава дежурной следственно – оперативной группы выезжал на место событий, и затем бегу перехватывать тех людей, пока они, сменившись, не уйдут домой. По горячим следам надо переговорить с ними, - потом, когда (и если) мне придётся заниматься этим делом, я ещё внимательно изучу все рапорты и отчёты, но как на бумаге дело обстоит – одно, а что в действительности было - совсем другое. И важно именно по горячим следам разузнать подробности, пока они не подзабыта какуя-нибудь якобы второстепенная деталь…Толковым розыскником только тогда и становишься, когда понимаешь, что ничего второстепенного в нашем деле нет, и зацепкой к раскрытию преступления может стать что угодно!.. От дежурного ухожу с обязательным пожеланием ему: «Счастливо отдежурить до конца!», - мужику приятно будет услышать от тебя такое, вроде – пустячок, а - ценится и запоминается надолго… Кстати – о дежурном. В РОВД это – значимая фигура. Начнём с того, что он сортирует посетителей, отсеивая «важных» от «неважных», от всевозможных любителей примчаться в милицию с жутким воплем: «Только что в трамвае у меня склямзили из кармана 50 копеек!», или: «Меня позавчера муж дважды ударил по лицу - скорее арестуйте мерзавца!» Если такой мелочёвкой заниматься - остальное, куда более важное, придётся забыть и забросить. Мы бы и бросили, ради .Бога, так ведь начальство не даст, поэтому железное правило любого дежурного: как можно больше потенциальных «заявителей» отфутболить от РОВД куда-нибудь подальше!.. А это -трудно, народец у нас настырный, и упорно не желает понять, что путанием под ногами у родимой милиции существенно мешает нашей борьбе с криминалитетом… Потому и берут в дежурные опытных, отслуживших по 10-15 лет и вполне усвоивших трудное искусство общения с широкими массами населения сотрудников. Тут очень важно умение разбираться в людях и ясно понимать, какой типаж перед тобою, и какой язык общения с ним лучше всего избрать. На одного достаточно цыкнуть: «Вали отсюда, ханыга, а не то самого сейчас в «обезьянник» брошу!» Другому следует популярно разъяснить на пальцах, что вопрос его не стоит и ломанного гроша, а потому никто им здесь заниматься не может, не хочет и не будет, - с обязательными ссылками на якобы подтверждающие правоту слов дежурного параграфы законов и служебных инструкций. Третьему – интеллигентно поплачешься на судьбу: «У нас тут такое каждый день!.. Избиения, изнасилования, грабежи, тяжкие телесные, не говоря уж об убийствах… А вы – с каким-то угнанным у вас велосипедом!..» (Варианты: мотоциклом, «Мерседесом», КАМАЗом, груженным водородными бомбами бомбардировщиком). «То есть я понимаю, что для вас самого это очень важно, но поймите и нас, пожалуйста!.. Или ловить мокрушников и разбойничков с ножиками, или заниматься вашим великом!..» («Мерсиком», КАМАЗиком и т.д.) «Чувствуете разницу?!» Послушает гражданин проникновенные (тон тоже играет огромное значение, - он должен быть у б е д и т е л ь н ы м!) слова дежурного, почешет озадаченно затылок, а потом, осознав никчёмность собственных потерь и требований на фоне захлестнувшей наш район волны преступности, плюнет и уйдёт, не оставив в РОВД никакого заявления о совершённом преступлении… А без заявы - нет и преступления, не надо ничего расследовать, не ляжет лишнее бремя на наших показателях… И – больше сил и времени можно будет кинуть на раскрытие тех преступлений, о регистрации которых ввиду их серьёзности отвертеться всё-таки не удалось… Хороший, грамотно работающий дежурный подобен вратарю экстра–класса на футбольных воротах в ответственном матче. Чем меньше голов пропустит он в свои ворота, тем легче будет всей команде в целом их отыгрывать, обеспечивая победу. При слабеньком же вратаре как ни бегай, сколько ни суетись, а голов в вашу сетку всё равно накидают столько, что никакому чудо – форварду их потом уж не отыграть… 6. «ОБЕЗЬЯННИК». Что ещё сказать о помещениях первого этажа?.. В подвальном помещении находится «обезьянник» - камеры для задержанных. По закону мы имеем право задерживать подозреваемого в совершении преступления на срок до 72 часов, после чего обязаны либо отпустить их на свободу, либо официально предъявить обвинение и, получив санкцию на арест, перевести их либо в изолятор временного содержания, (там содержат в основном 15-суточников), либо в следственный изолятор, где обвиняемые содержатся весь период до суда (иногда – по многу месяцев, а то и лет!) Камер в нашем «обезьяннике» три: две по 16 квадратных метров, и одна – чуть поменьше. Кормёжка содержащихся в «обезьяннике»,между прочим, не предусматривается (в отличие от ИВС и СИЗО, где людей всё же кое-как, но кормят). Если жена, родители или другие родственники или близкие носят задержанному сюда хавало, то он – на коне, а нет - так и будет трое суток сидеть голодным и лапу сосать. Ничего, с голоду за этот срок ещё никто не умирал!.. Хотя я и понимаю, что – неприятно… 7. СТАРШИНА. КОМНАТА ВЕЩДОКОВ. НАЧШТАБА. ТУАЛЕТЫ. Рядом с дежуркой – помещение с компьютером. Далее – комната старшины райотдела, в переводе с милицейского на нормальный язык – завхоза. Дядька в годах, вечно хмурый и молчаливый, ну и хитрованистый, без этого на подобной должности – никак… своего никогда не упустит!.. Когда я поступал на работу, то вместе с комплектом обмундирования всучил мне старшина ношенную шинель и ботинки на семь размеров меньше моего, а в ответ на мой возражающий лепет буркнул раздражённо: «Потом докомплектую…» Это самое «потом» длится уж пятый год!.. Шинелька моя давно уж износилась до бомжевских кондиций, вместо неё поверх мундира я ношу обыкновенную «гражданскую» курточку, а форменные чёрные ботинки заменяю обыкновенными, коричневыми… Оно конечно, форму мне, оперу угрозыска, приходится надевать нечасто, 2-3 раза в месяц, в основном - на суточных дежурствах в РОВД, ну и ещё – если случится где-либо торжественно-праздничное мероприятие… Но морально - неприятно: какой же я офицер милиции, если даже своей шинели и форменных ботинок не имею?!. Коллеги не раз подсказывали: «Выставь старшине «пузырь», и шинель с туфлярами для тебя мигом сыщутся…» А – на хрен, обойдётся!.. Из принципа на лапу ему ничего не дам… Жила… По слухам, при поступлении на службу старшина должен ещё презентовать спецбумажник для ксивы, наподобие тех, которые так любят демонстрировать в голливудских боевиках американские копы. Но после моего уточняющего вопроса этот жук нагло заявил, что это раньше-де подобные спецбумажники личному составу выдавались бесплатно, а сёйчас - только за плату… Глянул я в его равнодушно–бесстыжие гляделки - и решил бумажник не покупать, ну его… Лучше уж эти бабки - пробухаю!.. У старшины же - и ключи от так называемой «комнаты вещественных доказательств». Скажем, поймали вора-домушника, и при нём обнаружили часть похищенного у граждан имущества. Оно является доказательством того, что кражи действительно были совершены, и поэтому до суда не выдаётся пострадавшим, а хранится в этой самой «комнате вещдоков», порой – долгие месяцы, а то - и годы… После суда имущество либо возвращается к своим владельцам, либо, за неимением таковых (скажем- убиты, или их просто не удалось отыскать) - как бы растворяется в воздушном пространстве. Во всяком случае потом никак не удастся установить, куда же оно в реальности подевалось, хотя по документам всё – в полном ажуре… Множество всячины грудой свалено в той самой заветной комнате: одежда, обувь, бельё, различные предметы ширпотреба, мебель, аппаратура, телевизоры, книги, какие-то непонятные мешки, узлы, свёртки, пакеты, чемоданы…По мере надобности и возможности кое-чем из находящегося здесь личный состав пользуется. Скажем, на суточном дежурстве, заранее договорившись со старшиной и взяв у него ключ от комнаты, берёшь оттуда какой-нибудь телевизор и смотришь его у себя в кабинетике, или, уже в самую ночь, берёшь оттуда подушку и одеяло, чтобы переспать маленько, пока нет срочных вызовов и выездов на место происшествия… А летом большая радость - найти в комнате вещдоков вентилятор и поставить у себя на столе в кабинете… Но чтобы к вещам «приделали ноги» до суда, и при имеющемся в наличии владельцев уволакивали к себе домой - такое практически личным составом не допускается. Первое – скандала в такой ситуации практически не избежать, а мы – не идиоты… И второе - лежит на хранимом в комнате вещдоков клеймо некой ущербности… Не известно, кто до нас этими предметами пользовался, и какие СПИДоносные вши по ним ползали, а мы понесём это к себе в квартиры, к жёнам и детишкам… Ну его!.. По соседству с хозчастью - кабинет начальника штаба РОВД. (Наверняка очень многие из мирных граждан даже и не подозревают о существовании в милиции подобной должности!) Он руководит дежурной частью, собирает отчёты о проделанной работе, планирует операции и контролирует их проведение, короче – определяет расстановку сил и ресурсов. Фактически обладатель этой должности ни фига не делает, но всё про всех в РОВД знает, и при пшике обязанностей имеет массу прав… Возглавляются штабы в райотделах обычно старыми служаками, не имеющими перспектив на дальнейший служебный рост, но доказавшими годами беспорочной службы свою преданность ментовскому делу, прекрасно знающими милицейскую специфику, и благодаря этому время от времени дающими толковые советы своим менее опытным коллегам. Реально должность начштаба - это кормушка для дослуживающих пару лет перед пенсией заслуженных ветеранов. Первый и четвёртый этажи РОВД украшают туалеты. Принципиальное отличие милицейских сортиров от всех прочих учрежденческих - почти стерильная чистота. Ещё бы, ведь каждодневно драят эти весьма популярные у ментовского люда места удаления продуктов жизнедеятельности не какие-то скандалистые уборщицы-халтурщицы, а сгоняемые сюда толпами для «общественных работ» бомжи, наркоманы, халявы и прочие обитатели «обезьянника», - нечего им без дела ошиваться, труд – облагораживает, вот пусть и вкалывают за милую душу… Глядишь – кого-либо из них за это и отпустим на свободу на день-два раньше срока… Так что заходить в наши туалеты – не стыдно!.. Но запашок всё равно – специфический!.. А что вы хотите, унитаз массового использования – это не ватерклозет «отеля-люкс», и стоять впритык к сортирному писсуару - это вам не розы в Ботаническом саду нюхать!.. 8. ЗДАНИЕ. По истёртым множеством ног ступенькам начинаю подниматься вверх. Стены смотрятся страшненько, - везде трещины из-под уложенной кем-то из наших постоянных спонсоров штукатурки и проступающие то там, то тут мрачновато-тёмные пятна и разводы. Сразу видно, что здание преждевременно состарилось и молит о покое. Уж года три начальство ведёт сложные переговоры с рай- и горисполкомом о переводе РОВД в «более благоустроенное» помещение, - эвон сколько кругом обезлюдевших в результате наших великих реформ школ, дворцов культуры, учреждений и заводоуправлений, - неужто районную милицию негде разместить?!. А исполкомовцы и рады бы отдать нам какое-либо здание, да вот незадача: хорошее уступать задарма - жаба давит (брать на лапу от РОВД в здравом уме никто не решится!), а плохое наши начальнички не берут, они ж - гордые, пусть личный состав в массе своей гол, нищ и полуголоден, но работать мы должны в достойном особняке, что ты!.. …Кстати, зданию райотдела не так уж и много лет. Будь это жилая многоэтажка - ещё и горя не знала бы, а вот под бременем ментовских тревог и грешков - начало разрушаться буквально на глазах… Наши условия ведь максимально приближены к боевым: вечные разборки, сшибки, наезды, допросы, конфликты и напряги… В результате великого множества заполняющих здание аур с отрицательной энергетикой покосилось оно на бок, покорёжилось, потрескалось стенами, опасно вздулось потолками… Мы и так находимся постоянно в условиях повышенного риска, а тут ещё и над некоторыми из оказавшихся в самых аварийных комнатках и кабинетиках товарищей нависла вполне реальная угроза быть погребённым прямо на рабочем месте… Забегали райотделовские сотрудники по начальству, стали за руки водить его по своим кабинетам, демонстрируя, до какой уж степени обветшало и зависло… Брюхато-насупленные отцы-командиры вначале отмалчивались, отмахивались руками: «Да шо вы гоните?!. Эти потолки ещё 10 лет продержатся!», но в один прекрасный день в кабинете замначальника РОВД по оперативной работе со страшным грохотом на письменный стол обрушился кусок стены!.. Ладно хоть, самого майора в этом момент на рабочем месте не оказалось (спустившись в «обезьянник», чистил рыльник одному из граждан задержанных), а то был бы ему полный амбрэ… Тогда только начальство наше и забегало, сообразив, что ведь и их зашибить упавшими потолками может запросто… Вначале заикнулись было о строительстве нового здания райотдела, но в горисполкоме их на смех подняли («откуда денежки взять?! в бюджете города и статьи финансирования подходящей на это сейчас нет…»), спонсоры тоже руками развели («дать на косметический ремонт - ещё куда ни шло, но – на строительство нового?.. не окупятся такие затраты… а если и давать большущие деньжата, то лучше уж – не вам, а – в горУВД или в облУВД…»)… Тогда вновь воскресла идея нашего переезда в одно из пустующих и подходящих по параметрам зданий. В частности, начальнику РОВД весьма приглянулось четырёхэтажное здание учебно-производственного комбината Заводского района. Раньше тут детишки в перерывах между школярством изучали одну из множества рабочих профессий, но эпоха проклятого тоталитаризма с его обязательным трудовым воспитанием кончилась, а здание – осталось. Вот милиция на него глаз и положила… Дом, кстати, тоже далеко не новый, но хорошо сохранившийся, во всяком случае - куда лучше нашего… Но когда подполковник начал захаживать в чиновничьи кабинеты, желая заполучить лакомый кус, то оказалось, что на УПК жаждущих - великое множество, и многие из них, между прочим, за благоприятное разрешение их проблемы готовы платить наличными… Вопрос о передаче нам УПК повис в воздухе. Тягостная пауза могла закончиться чем угодно, в том числе – и тем, что Заводской РОВД оставят с носом… А тут как раз в Энск засобирался с очередным проверяющим визитом министр внутренних дел страны, и подполковник решил воспользоваться моментом и попросить министра уговорить руководство города без волокиты отдать нам помещение учебки. Но для этого министру надо было наглядно доказать, что РОВД действительно находится в руинах, и дальнейшее сохранение его здесь создаёт смертельную опасность как для самих сотрудников, так и для наведывающихся по своим нуждам мирных граждан. … И вот аккурат накануне визита министра в Энск началась комедия под названием: «Разрушение здания Заводского РОВД силами личного состава». Во всех комнатах и кабинетах, где что-либо аварийно зависало и обещало вот-вот рухнуть, сокрушающими ударами ломиков всё было обрушено и небрежно сметено грудами по углам. Заодно во многих помещениях содрали обои, сняли или разломали двери, демонтировали плафоны, сорвали линолиум с пола, выкрутили электрорезетки и выключатели, разбили часть стёкол в окнах, а в туалетах - демонтировали половину унитазов… Видок у нашего райотдела стал ещё тот - словно целую неделю здесь хозяйничали и вовсю глумились над ментовскими хоромами злодейские бандитские элементы!.. В таких условиях чтобы не дать РОВД новое здание - нужно быть совсем уж бессердечным извергом, каковым наш министр не казался, а потому все уверенно начали готовиться к скорому новоселью… Но тут случилась дикая лажа: министр приболел, и отложил визит в Энск на неопределённое время!.. Когда приедет – никто понятия не имел, а ведь нам же надо было по-прежнему функционировать и исполнять свои обязанности по борьбе с криминалитетом… Но как это сделать в здании, если по всем его четырём этажам словно вихрь промчался?.. Какое-то время пытались мы работать при разрушенных потолках и обваленных стенах, но потом стало ясно, что фигня получается, и тогда разные службы райотдела распределили по различным помещениям… Следственный отдел, например, разместился на первом этаже некоего страхового общества, якобы арендуя у него несколько комнат, а на самом деле просто вломившись сюда внагляк, в обмен на обещание струхнувшим владельцам общества, что не будут возбуждать никаких уголовных дел против ихней шарашкиной конторы до тех пор, пока здесь находятся… Инспекция по делам несовершеннолетних приютилась в трёх комнатушках райналоговой инспекции, главный плюс – наличие ВОХРа на входе, а то эти нынешние трудные подростки такие агрессивные и способные на такие крутые накаты, что без постоянной вооружённой охраны нервные инспекторши чувствовали себя неуютно… Ну а угрозыск разместился частично – в ИВС, а остальные подотделы переехали в один из районных детсадиков, тоже опустевший от детей ввиду того, что не на что их нынче рожать и содержать, да и множество мамаш стали безработными и сидят дома, так что вполне могут присмотреть за детишками и сами… И теперь допрашивать бандюг пришлось нам в комнатушках с весёленькими узорчиками на обоях. Пригодились и оставшиеся в игровой комнате мягкие игрушки – ими оказалось удобно бить по мордам преступный элемент, категорически отказывающийся сотрудничать со следствием и давать чистосердечные признания… Или же наденешь допрашиваемому на голову детский горшочек, и давай колотить по нему ножкой детского же стульчика - весьма эффективный способ убеждения!.. Всё это продолжалось с пару месяцев. Потом министр всё-таки прикатил в наш город, и во время коротенькой беседы с начальником Заводского РОВД в ответ на просьбу выбить для нас здание УПК ответил коротким и категорическим: «Нет!» Надо полагать, у него в тот момент обозначилась какая-то тёрка с местными власть имущими, и он не хотел по мелочи чем-либо перед ними обязываться… А может – и иная была причина… Скажем – просто не с той ноги утром встал, или же чем-то ему наш подполковник вдруг не приглянулся… Так или иначе, но уплыло от нас здание УПК, доставшись какой-то частной структуре… И пришлось нам с позором и стенаниями возвращаться в прежний, уже опостылевший нам всем дом. Наехали серьёзно на пару фирм, шантажируя их на предмет ускоренного спонсорства, дали они, скинувшись, энную сумму на ремонт, и Заводской райотдел вновь приобрёл внешний вид милицейского учреждения, а не дореволюционной ночлежки для босяков. Таким образом до сих пор здесь и работаем, в ожидании, что всё-таки когда-нибудь дом окончательно завалится набок и рухнет, а тогда выбора нет: либо новое здание нам давайте, либо размещайте Заводской РОВД в армейских палатках!.. 9. ВТОРОЙ И ТРЕТИЙ ЭТАЖИ. Прохожу по лестнице мимо 2-го этажа. Здесь у нас паспортный отдел, органы дознания и следствия. Со следователями опера общаются больше, чем с любой другой райотделовской структурой. Дело у нас одно, общее: опера раскрывают преступления, а следователи - его расследуют и готовят для передачи в суд. Но при всём при этом опера стремятся как можно большую часть этого общего дела спихнуть на следаков, а те, как ни странно, норовят сотворить прямо противоположное и на натруженном оперском горбу въехать прямиком в рай… Отсюда - постоянные конфликты, ссоры, контры и кляузы друг на друга. И нормальный уровень наших взаимоотношений – как у кошки с собакой. Ещё лет десять назад на втором этаже размещалось и районное ГАИ, но затем , по мере стремительной автомобилизации населения и возрастающего могущества Госавтоинспекции, она несказанно разрослась, и сегодня занимает отдельное двухэтажное здание в нескольких кварталах от РОВД. Третий этаж. Кабинеты начальника РОВД и трёх его заместителей - по криминальной безопасности, по оперативной работе и по общим вопросам. Ещё - кабинет старшего участкового, комната административной практики (сюда районные участковые приносят составляемые ими протоколы), кабинеты инспекторов по надзору за подучётным (т.е. находящимся под постоянным контролем) элементом и инспекторов разрешительной системы (тут получают разрешение на ношение оружия), две комнатушки экспертно – криминалистического отдела, бывшая «ленинская комната» (теперь здесь проводят общие собрания сотрудников РОВД;- всех сразу собрать никогда не удаётся, из четырёх сотен сотрудников райотдела приходит обычно человек 100 – 120, не больше), бухгалтерия и, наконец, самое главное и святое для каждого райотделовца место - кабинет кассира!.. Именно тут ежемесячно мы получаем на руки то, что не без изрядной доли юмора именуется зарплатой… Сюда в «критические» дни периодически заглядывают представители всех без исключения райотделовских служб (включая тех же гашиников, а также вневедомственную охрану и пожарников, тоже имеющих свои отдельные здания), с одним и тем же вопросом: «Бабки привезли?..» Но с бабками постоянно завал, иногда – больше, иногда – меньше… Вот сейчас, к примеру, нам ещё не выплачивали зарплату за позапрошлый месяц!.. Обещают дать на следующей неделе, но дадут ли – никто не знает… 10.ЧЕТВЁРТЫЙ ЭТАЖ - ОБИТЕЛЬ УГРОЗЫСКА. А вот и мой «родной» четвёртый этаж. Инспекция по делам несовершеннолетних (вкалывающие здесь дамочки, по моим наблюдением, бухают никак не меньше мужиков), бывший ОБХСС (его уже несколько раз переименовывали то так, то этак, но старое название никак не забудется, наверно – потому, что под именем «ОБХСС» эту службу боялись больше всего)… И, наконец, наш закалённый в бесконечных схватках с преступностью, начальством, мирными посетителями и (в промежутках между всем предыдущим!) зелёным змием - уголовный розыск!.. Во всех райотделах, в которых мне приходилось побывать, угрозыск почему-то размещается именно на самом верхнем этаже, сколько б их в здании данного РОВД ни было… Почему так – непонятно. Может - чтобы допрашиваемым у нас бандитам труднее было бы сбежать, но возможно и обратное - чтобы было труднее добираться до нас всевозможным потерпевшим – вреднюгам, обожающим шляться по ментовским кабинетам с одной и той же давно здесь всем надоевшей темой: «Когда же наконец найдут наших обидчиков и покарают их, а также возместят наш ущерб?!» Ага, разбежались… Вот так сейчас же всем кагалом сорвёмся с места и побежим искать, карать и возмещать… То есть не то чтобы это требование с их стороны было бы полнейшим абсурдом… Нет, по-своему они были даже и совершенно правы… Собственно говоря, нас здесь именно за то и держали, чтобы мы исправно исполняли именно то, чего они от нас хотели, и зарплату нам платили именно за это… Но ведь процесс этот - долог, труден, утомителен, и если т е р п и л а не маячит перед нашим носом обещанием какого-нибудь бакшиша, и не сулит нам аппетитную морковочку, ради которой стоит суетиться и бегать с высунутыми от усердия языками, то мы и не бегаем, и не суетимся… На одном голом энтузиазме способны вкалывать по-чёрному лишь круглые идиоты, а таковые в угро - долго не задерживаются!.. Если окна первых двух этажей РОВД украшены решётками, а на третьем этаже они особенно и не нужны, то отсутствие стальных решёток на окнах кабинетов в уголовном розыске смотрится по меньшей мере странновато… Понимают ли стремящиеся сэкономить на чём угодно, в том числе и на решётках, наши горе-руководители, к каким неприличным последствиям эта грошовая бережливость способна привести?.. У всех в памяти - случившееся в прошлом году в соседнем Фабричном районе, где из окна туалета в тамошнем РОВД на 4-м этаже выпрыгнул в окно и разбился на смерть допрашиваемый в угрозыске гражданин. Причём – даже не обвиняемый или подозреваемый, а – допрашиваемый в качестве всего лишь свидетеля!.. Особую пикантность произошедшему придавало то обстоятельство, что разбившийся в лепешку свидетель оказался в… наручниках!.. Пресса тот случай тотчас раздула… Обывателю ведь только дай повод позлословить: «Что же в ментуре творят с обвиняемыми, если у них и обыкновенные свидетели в наручниках сигают в окошко туалета?!.» Не понимает туповатый наш народец, что свидетели тоже бывают разными… Да и в ранге «свидетеля» прыгун тот застрял скорее всего лишь временно, до тех пор, пока заподозрившие его в чём-то и не имеющие против него веских улик опера слегка «воспитывали» гражданина, «уговаривали» дать «сознанку» против себя самого, заодно обеспечив органы обличающими его уликами и вещдоками, а он, сволочь, делать этого не хотел, и из подлой вредности своей - сиганул в окошко, дескать: теперь намучаетесь, гондоны, объяснительные по поводу моей кончины сочинять!.. Ну не гад ли?!. …Так что окна без решёток на этаже, где размещается уголовный розыск - это как широко распахнутые ворота для любого желающего насолить операм бандитского элемента!.. От этой публики постоянно жди подлянки… Например, только-только настроишься ты прессовать конкретно падлу и колоть на явку с повинной, как срывается со стула эта криминальная нечисть и с жутким воплем: «А будьте вы все прокляты, мусора-суки!» - сигает ласточкой прямо через оконное стекло, и летит вниз, головой – об асфальт, мозгами – во все стороны… Ему-то что, он своё уже отмучался, а каково оперу с воспоминанием обо всём этом потом жить и терзаться за то, что сотворил бандюган такую пакость именно с ним, а не выбрал для этой цели кого-либо из его коллег… Да и начальство ещё долго за подобное будет долбать!.. 11. СТРУКТУРА УГРОЗЫСКА. По штату в отделе уголовного розыска Заводского РОВД числится 50 человек, на деле же работает то ли 37, то ли 38, да и из тех постоянно кто-то болеет или в отпуске, в командировке или на сессии (некоторые каким-то непостижимым образом ухитряются учиться заочно, - при таких–то нагрузках!), в отгуле или в запое… И в итоге получается, что работы – уйма, но работать – некому, однако работать – надо, начальство ведь давит и жмёт, не взирая ни на какие объективные причины и оправдания… А потому – работаем, даже ещё и справляемся, с натруженным стоном и кряхтеньем держим показатели «на уровне», что не мешает руководству постоянно драить нас и сношать во все отверстия, повод для чего, понятно, всегда находится… Структура районного угрозыска такова. Начальник (должность – майорская, майор у нас её и занимает, в некоторых же райотделах кадры за последние годы разогнали до того, что там и старшие лейтенанты угрозыском командуют!) и его заместитель (тоже майорская или как минимум капитанская должность). Пять «территориальных» подотделов. Весь Заводской район поделен на пять примерно равных частей – «территорий», и каждый из подотделов занимается раскрытием преступлений, совершенных на его «территории». Четыре так называемых «линии». Каждая из «линий» курирует расследование по одному из четырёх видов преступлений. В нашем РОВД таковыми принято считать квартирные кражи, незаконный оборот нарковеществ, угон автотранспорта и тяжкие преступления (убийства, тяжкие телесные повреждения, разбой, изнасилования). Чуть подробнее - насчёт взаимоотношений оперов – «территориалов» и оперов – «линейщиков». .Многие криминалы орудуют на территории всего района, а то и города. «Территориалам», ограниченным в деятельности границами своих частей Заводского района, очень трудно с ними эффективно бороться, вот тут-то к ним и приходят на помощь «линейщики», владеющие всем объёмом информации по более обширной территории, и получающие сводки, отчёты, рапорты и донесения не только отовсюду из нашего района, но из горУВД, из облУВД, из областных Управлений других регионов и, в случае необходимости, даже из соседних государств. Они всю эту груду информации изучают, анализируют, обобщают, делают выводы и доводят их до сведения «территориалов», а когда надо - самостоятельно совершают необходимые оперативно – розыскные мероприятия. Если опер – «территориал» в основном занимается текучкой, и не имеет возможности трудиться на длительную перспективу, то «линейщики» как раз и призваны не на какие-то конкретные преступления реагировать, а предупреждать подобные виды преступлений, готовиться к рецидивам и осуществлять комплекс мероприятий по ограничению, контролю и ликвидации криминальных проявлений. Если «территориалы» - «руки уголовного розыска, то «линейщики» – его «мозг». Но так - только в теории и на бумаге. Если в городском угрозыске «линейщики» как раз и несут основную часть нагрузки, то в наших погруженных в текучку буден райотделах роль «линий» принижена и во многом обесценена. Ведь эффективность их деятельности проявляется не сразу, а начальству уже нынче подавай успех!.. Руководству уже сегодня нужны позарез высокие показатели раскрываемости, ибо за текущее состояние дел в борьбе с преступностью их самих вышестоящее руководство драит-чехвостит, где уж тут думать о дне завтрашнем – послезавтрашнем, до которого ещё надо дожить, как-то досидеть в своём руководящем кресле… Не хватает людей на «территориях»?.. Забрать их с «линий»!..Чуток снизит эта переброска кадров сегодняшний уровень преступности в районе - уже хорошо, а что будет через год-два - про то пусть болит голова у следующего поколения руководителей ЗавРОВД!.. Так что если по штату каждая из «линий» нашего РОВД должна состоять из четырёх человек (начальник «линии», старший опер, опер и помощник опера), то на деле реально там работают по одному, максимум по два человека, все остальные брошены на «территории», и обслуживают исключительно текущие потребности районного угрозыска… 12. Я – ОПЕР. Теперь обо мне персонально. Я - опер-территориал. Закреплён за третьим территориальным подотделом отдела уголовного розыска Заводского РОВД, обслуживающего Северный микрорайон нашего Заводского района. 65 тысяч жителей, 3 рынка, 4 государственных магазинов и несколько десятков (точную цифру назвать затрудняюсь) - частных, 15 кафе (два из них в прошлом месяце сгорели при неустановленных обстоятельствах), 21 платная автостоянка, три… нет, четыре парикмахерских, 6 пунктов обмена валюты, семь школ, 7 или 8 детских садиков (раньше было вдвое больше, но за последние годы многие из них позакрывались. В одном из бывших детсадиков теперь, к примеру, размещается районный суд, в другом – районная прокуратура, в третьем - районная налоговая полиция, и т.д.), одна поликлиника, одна больница, один - бывший кинотеатр, а ныне – салон по продаже французкой мебели (маленький полированный столик, скажем, стоит там больше моей годовой зарплаты!), ну и ещё много всякого интересного и завлекательного… В официальных бумагах моя «территория» характеризуется так: «спальный микрорайон, отдалённый от центра города, но хорошо достижимый общественным транспортом». Ещё одна любопытная россыпь цифр: ежегодно в Северном микрорайоне регистрируется от двух с половиной до трёх тысяч преступлений, В том числе: от 20 до 30 убийств, вдвое больше тяжких телесных повреждений, десятки грабежей, разбоев и изнасилований, сотни краж (из которых подавляющее большинство – квартирные, в этом специфическое отличие любого «спального жилмассива»), и великое множество иных более-менее серьёзных преступлений и правонарушений, раскрывать которые (а в идеале – и предотвращать) я и мои коллеги-опера призваны… Захожу на свой этаж. Иду по окрашенному тусклой краской коридору, здороваясь с сослуживцами. Некогда каждый из этажей любого из РОВД украшала Доска почёта с фотографиями лучших (по итогам истёкшего периода) сотрудников размещенных на данном этаже отделов и структур, но в последние годы Доску почёта сняли. И не мудрено: на наших многочисленных совещаниях-заседаниях, равно как и в приватных беседах с глазу на глаз, вызвав «на ковёр», начальство поочередно распекает за «упущения» по службе и бичует «по матушке» буквально каждого из своих подчинённых. И с учётом этого печального, но объективно неизбежного обстоятельства было признано непедагогичным и политически ошибочным называть «моржовым хреном», «валетным пидором», или ещё каким-нибудь «гвоздём анальным» человека, фотка которого буквально рядом, в двух шагах через стенку, красуется на Доске почёта под гордым заголовком: «Лучшие люди райотдела». Поэтому никого больше под тот заголовок и не вывешивали. А поскольку постоянно обнажённая Доска почёта рождала у посетителей смутное подозрение, что «лучших людей» в данном райотделе больше не существует, вывелись полностью, надо полагать, то за ненадобностью со временем испарились и сами Доски.. В райотделовских кабинетах от того стало ещё более голо и пусто, казённо и бездушно, тоскливо и беспросветно… 13. МОЙ КАБИНЕТ. Вхожу в кабинет, в котором и работаю, и провожу приличный кус своей жизни. Штат подотдела: старший опер, два оперуполномоченного и помощник опера. Мы вчетвером занимаем комнатушку площадью в 16 квадратов. Интерьер комнаты: вешалка, три канцелярских стола (а поскольку нас четверо, то в те относительно редкие моменты, когда вся четвёрка одновременно собирается в комнате, и всем необходимо место для составления срочных бумажек, делёж трёх столов между четвёркой желающих немедленно усесться за них офицеров превращается в нешуточную проблему, с громогласным выяснением отношений, вспоминанием многолетних обид и чуть ли не хватанием друг друга за горло), канцелярский шкаф с чистыми бланками протоколов допросов, обысков, выемок и воспроизведений, два сейфа - по одному на двоих оперов (вообще-то по инструкции каждому полагается персональный сейф, но, как и всего остального, стальных шкафов в РОВД не хватает)… В сейфах мы обычно держим принесённые с собою из дома на обед бутерброды, водку, презервативы и порножурнальчики с весёлыми картинками, а также и то, ради чего, собственно говоря, сейфы в наших кабинетах и установлены, и из-за чего их не оставляют без присмотра открытыми днём и старательно запечатывают на ночь - находящиеся в разработке или на учёте у оперов дела - оперативные, оперативно-розыскные, агентурные, учётно-наблюдательные и некоторые иные… На моём столе (а точнее - на том столе, который я сам считаю своим, но на который постоянно претендует то один, то другой из моих коллег) – настольный перекидной календарь с записями на каждый день, треснутая пепельница, стаканчик с карандашами и ручками, пишмашинка (канцелярская механическая, стационарная, марки «Листвица», с донельзя разбитым шрифтом и заедающей при печатании лентой; никто пишмашинок угрозыску ныне не выделяет, желающие достают их себе сами, либо выклянчив в следственном отделе одну из находящихся там на балансе и поломавшихся, отремонтировав её затем на свои бабки, либо выцыганив в обмен на какие-то услуги или водку (женский вариант - пару коробку конфет) в одной из находящихся на твоей «территории» контор или организаций)… В ящиках стола - писчая и копировальная бумага, скрепки, дырокол, конверты, марки, всякая иная фигня, выкинуть которую – жалко, вот и валяется бесполезно в твоих ящиках годами... Стены кабинета украшены картами района и города, с обозначенными на них маршрутами общественного транспорта, списком находящихся в розыске преступников (обычно в нём 10-15 фамилий), настенные календари с не очень похабным рисунком, небольшим портретиком Сталина, - за Иосифа Виссарионовича начальство постоянно дёргает, мол: «Не положено!», и периодически на какое-то время портретик исчезает, но затем неизбежно возникает вновь, неистребимый как Феникс… Казённые занавески на окнах, электрокипятильник в шкафу под папками с документацией (прячем от пронырливых коллег из соседних подотделов, чтобы не стырили!), засиженная мухами лампочка под потолком… Вот, пожалуй, и полный пейзаж нашего подотделовского бытия. 14. НАРУЧНИКИ И ТАБЕЛЬНОЕ ОРУЖИЕ. Кроме уже упоминавшихся милицейской формы и служебного удостоверения, атрибутами «оперства» являются наручники и табельное оружие. Наручники каждому из нас выдаются при поступлении на службу, они – номерные, и закреплены персонально за каждым из сотрудников. Применять их нам приходится персонально - на допросах, при конвоировании, арестах или задержаниях. Свои «родные» наручники я посеял на третьем месяце службы, точней говоря – я почти уверен, что их у меня спёрли во время одного из визитов на притоны. Тёрся там сзади меня какой-то мутный хмырь, пока я притоносодержателю профилактический втык делал… Хмыря того я больше никогда не видел, и сильно грешу на то, что ему мои наручники приглянулись… Докладывать начальству об утрате закреплённого за мною спецсредства не стал (меня самого олухом и выставили бы!), а новые наручники раздобыл себе при обыске у одного подозреваемого. Сам он подался в бега, мне пришлось участвовать в шмоне на его адресе, в присутствии его мамаши… Смотрю – наручники в тумбочке валяются. Чего, секу, им пылиться?.. Пока ейная мамаша в соседней комнате увлечённо пререкалась с моими товарищами, я те железки кинул себе в карман – и уволок!.. С тех пор они мне исправно и служат… Теперь о пистолете. За каждым из оперуполномоченных закреплено табельное оружие - пистолет системы «Макаров». Дрянная, ненадёжная и неудобная в применении пукалка, ею разве что в собственной квартире с родной тёщей перестреливаться, и то – всю обойму пришлось бы всадить в упор, чтобы гарантированно завалить любезную моему сердцу маму супруги Анну Илларионовну… А на улице, на некотором от преступников расстоянии, особенно при условии, что в руках у них - с т в о л ы поувесистее твоего, что «макарыча» потной ладошкой стискивать, что свою яишню - польза будет примерно одинакова… Стрелять меня ещё в армии научили. Ну а в милиции лишь изредка удаётся съездить на зачётные стрельбы, так что в принципе в стоящего в двух шагах от меня неподвижного человека я попасть смогу (если не будет сильного ветра, или руки не затрясутся с бодуна), однако в том-то и соль, что попадать мне ни в кого не хочется… Каждое применение табельного оружия - это последующее разбирательство, с писанием подробнейшего рапорта: как и почему применял?.. можно ли было избежать применения?.. и если была хоть малейшая возможность не стрелять, то какого же хрена я, сосиска пархатая, за оружие хватался?!. И хорошо, если в результате всех разбирательств подтвердится, что действовал я строго в рамках служебных полномочий и инструкций, что пулял в кого надо, и попал именно в того, в кого пулял… Ну а если, не приведи Господь, срикошетившая от камня или асфальта пуля угодит в случайного прохожего?.. Если вообще окажется, что я элементарно обознался, и тот самый особо опасный рецидивист, которого мне только что удалось прямо на улице изрешетить вдоль и поперёк, при детальной проверке и вскрытии патологоанатомом окажется вовсе невиновным, и лишь слегка похожим на «особо опасного» мирным обывателем?.. Хана тогда оперу… Куча отличнейших, преданнейших делу и долгу оперов загремели из органов, а то и за решётку лишь потому, что дёрнула их нечистая сила невпопад нажать на спусковой крючок… Каждый выстрел мента в реальную цель, в живого человека – это как игра в лоторею, где ставкой - твоя последующая жизнь. Не повезло тебе – и всё, суши вёсла, паря… В таких условиях сто раз подумаешь, прежде чем из табельного оружия произведёшь хотя бы один выстрел!.. Но если дело обстоит именно так, то тогда естественен вопрос: а зачем вообще пистолет тебе нужен?.. Выхваченным оружием надо пользоваться быстро и без малейших колебаний, руководствуясь золотым правилом: обнажил с т в о л - стреляй немедленно и насмерть!.. А замешкайся ты, и заметивший пистолет в твоей руке преступник выстрелит первым, нож метнёт, кастетом ударит… Но раз стрелять ты заранее и не собираешься, или во всяком случае считаешь это очень нежелательным, то хвататься за пистолет не стоит вообще, и даже ещё определённей выскажусь: лучше и вовсе не иметь при себе табельного оружия!.. Честное слово, без «Макарова» в кармане любой опытный опер чувствует себя куда раскованнее и увереннее… Когда руки твои пусты, и в карманах нет ничего убойного, то поневоле начинаешь рассчитывать исключительно на собственные ум, быстроту реакции, сообразительность и отвагу… Ты постоянно настороже, у тебя нет ложного чувства защищённости (именно – ложного, ибо практика доказывает, что при серьёзной опасности гарантировать твою безопасность не сможет ни пистолет, ни пулемёт, ни даже гранатомёт!..) Постепенно в тебе, безоружном, вырабатываются такие качества, как ловкость, изворотливость, умение разбираться в человеческой психологии и в нюансах всевозможных возникающих вокруг тебя ситуаций, твёрдость души и решительность… Упомяну и чисто бытовые неудобства постоянного таскания с т в о л а при себе. Элементарный вопрос: где и как его носить?.. Кобура на поясе - вариант для человека в форме, которую розыскники надевают крайне редко. «Наплечная», так называемая «оперативная» кобура более подходящая, но всё равно постоянно таскаемые под плечом килограммы утомляют, особенно если в течении дня приходится много ходить, а то и бегать. И опять-таки, от наметанного взгляда наличие кобуры с пистолетом под плечом не укроешь, сразу расшифруешь свою принадлежность к «органам»… Тогда уж можно вообще выходить на свою «территорию» с громадным плакатом в руках: «Я – сотрудник правоохранительных органов!» Как ни странно, большинство бандитов такой плакат лишь отпугнёт от тебя, а некоторых наоборот – заставит обратить на себя внимание, пойти за тобою, и где-либо в укромном уголку - шарахнуть тебя сзади по макушке булыжником или ломиком!.. И слишком для многих криминалов дело чести - украсть или, ещё лучше, внагляк отнять у поганца–м у с о р а его огнестрелку!.. А летом?.. Если разгуливаешь по улицам в лёгких брючках, футболке с короткими рукавами и сандалиях на босую ногу, то где тогда прикажете цеплять «пушку»?.. Может, ещё в сумочку - барсетку прикажете её положить?.. Из которой быстро в минуту опасности оружие не достанешь, и которую у своей жертвы нападающие обычно отнимают в первую очередь… В фильмах, правда, пистолеты ещё носят, элегантно заткнув их себе за пояс, ну так то ж кино!.. А попробуй так и взаправду - и тяжёлый «Макаров» всё время будет проваливаться у тебя в брюки, а в самый ответственный момент – запутается… Или же - выстрелит в момент выхватывания, безошибочно отстрелив у тебя самое святое!.. Да и опять-таки летом за километр будет заметно, что пистолет в штанах болтается!.. Я это всё так подробно расписываю для того, чтобы пояснить, почему вопреки всем инструкциям лично у меня вообще нет (!!!) закреплённого за мною табельного оружия!.. Как в своё время при поступлении на службу не получил его, так до сих пор и не получаю, и никому про свою «беспистолетность» особо не кричу, будучи уверенным в том, что погруженное в свои проблемы начальство это обстоятельство будет замечать лишь изредка и ненадолго… Вот в прошлом году был случай: некий маньяк-садист тогда терроризировал всю область, - то там на вечерней или ночной улице женщину ножиком порежет и изнасилует уже мёртвую, то – тут… Областное УВД и все РОВД области были поставлены на уши, вооружённые милицейские патрули по усиленному варианту патрулировали улицы с семи вечера до шести утра, и, по слухам, министр внутренних дел предупредил по телефону, что в случае очередной мокрухи те сотрудники органов, которые в момент совершения убийства патрулировали данный «квадрат», будут немедленно изгнаны из милиции. Перспектива для выходящих на патрулирование – не из приятных!.. Попытались и меня тогда воткнуть в состав одной из таких групп патрулирования, но тут-то и выяснилось, что до сих пор у меня не оформлен допуск к табельному оружию!.. Начальство взбеленилось: «Как это?!. Да почему же ты молчал до сих пор?! Немедленно оформи допуск и получи табельный «Макаров»!..» Но сказать – легче, чем сделать…Не один час оформляется допуск, и даже далеко не один день… Пока я вяло пытался что-то совершить в этом направлении, маньяка благополучно поймали (причём совершенно случайно – он пытался сбыть снятые с очередной зарезанной жертвы золотые часики своему приятелю, на наше счастье оказавшемуся ментовским осведомителем!), и вопрос о моём скорейшем вооружении без каких-либо усилий с моей стороны сам собой угас. Чтоб совсем уж закрыть эту тему, добавлю, что хранится табельное оружие в оружейной комнате на первом этаже, в специальных «пирамидах», и каждый раз при выезде на операцию в случае надобности его полагается забирать оттуда под расписку в спецжурнале, а при возвращении - сдавать обратно, опять-таки под расписку. Если же вскорости после одной операции ожидается выезд на другую, и знающие об этом хлопцы «макарычи» не сдают, а уносят в свои кабинеты, то это уже считается грубейшим нарушением, застукают за подобным проверяльщики – взгреют по первое число!.. Ещё один довод за то, кстати, чтобы не возиться с пистолетами вообще… Знаю, что многие опера думают иначе, - свыклись они с оружием, и без него чувствуют себя сиротами… У каждого это – индивидуально, общих критериев нет, одному – так, а другому – совсем иначе… Оружие – как и женщина, его надо уважать, к нему надо привыкнуть и привязаться, его надо понять и прочувствовать до печёнок-селезёнок… А для меня оно - раз и навсегда чужое… Мёртвый и во многом небезопасный для меня самого кусок железа. Ну не люблю я оружие, и всё тут!.. 15. ОПЕРАТИВКА. …На моих часах – ровно девять. По утрам в девять у нас – оперативка. Вместе с остальными спешу в кабинет начальника районного уголовного розыска. Нашему майору - четвёртый десяток. Нездоровый цвет лица (постоянно пребывает в прокуренных кабинетах), красные от недосыпа глаза, грубоватый и охрипший от крепких сигарет голос… Мы его уважаем: не болтун, вырос из рядовых оперов и работу знает досконально, что матюкливый – так у нас всё руководство такое, зато в отличие от прочих - матюкается не зло и беспредметно, а – по-доброму, заслуженно, так сказать – адекватно ситуации, и стало быть - не обидно… «Так…Кто чем сегодня планирует заниматься?..» - как всегда в начале оперативки интересуется начугро. Розыскники поочередно докладывают: «Вчера задержал домушника, ну вы же знаете… Осенний переулок, дом 4… Он уже дал сознанку, я договорился со следаком, и сегодня повезём его на воспроизведение…», «Расследую кражу барсетки с документами из машины, через полчаса отправляюсь на опрос свидетелей…», «Надо писать отказной материал по заяве гражданина Гогеридзе, шапку с него якобы сорвали на улице позавчера… А соседи его утверждают, что постоянно пьёт он как сапожник, и, скорее всего, шапку этот «звероюга» где-то сам же в канаве и обронил…» И так – каждый из присутствующих. Потом майор любопытствует и насчёт тех, кого в данный момент не видит. «Где такой-то?», «Только что уехал на задержание…» «А такой-то?», «Заболел, жена звонила вчера вечером, говорит – раньше, чем через неделю, с больничного не выйдет…» Всё выслушав, всех обсудив, начальник затем даёт некоторым новые задания и поручения, другим же советует по задуманным ими мероприятиям делать то-то и так-то вместо того-то и такого-то. Потом зачитывает только что поступившие служебные телеграммы с оперативной информацией и ориентировки. Плохо сработавшие в чём-либо за последние дни, или же неудачно отвечавшие на вопросы майора и вызвавшие этим его неудовольствие, получают от него нагоняи. То и дело звучит его любимая присказка: «Вы - офицеры, или так – сосиски в мундире?!» Говорится это строго и внушительно, но – без надрыва, без истерики, просто констатация фактов. Тебе даётся возможность осознать и сделать выводы на будущее. А не сумеешь – вали на хрен из угрозыска, слабаков здесь не держат, нюни и плаксы пусть ищут себе работу в другом месте… Настроив коллектив на нужную волну, начальник заканчивает оперативку парой бодрящих фраз, и покидает райотдел – его ждут в горУВД. Из окон своих кабинетиков мы наблюдаем, как он выходит из здания и садится за руль собственного авто - «Жигулей» - «пятёрки» зелёного цвета в экспортном исполнении, аккурат под цвет названия кафе «Зелёный фургон»… Как, вы ничего не слыхали про это кафе?!. О, а у нас не только в районе, но и в городе оно хорошо известно после позапрошлогодних событий, когда некий гусь с шляпе и кепке средь белого дня кинул в окно кафе гранату РГД-5. Она, понятно, взорвалась со страшным грохотом, ранив осколками двух сидевших за одним из столиков посетителей, чисто случайно оказавшимися местными криминальными «авторитетами» по кликухам «Белый» и «Сеня-Ящик». Весь Энск доподлинно знал, что нашалапутил в кафе некогда ходивший у Белого в б у г р а х, а затем изгнанный им за пристрастие к д у р и и потому затаивший глухую обиду дважды ранее судимый гражданин Зыков по кличке «Шпала»… Но слухи к делу не пришьёшь, и в суд в качестве улик не предоставишь, мало ли кто, и про кого, и про что судачит… Докопаться же до истины самостоятельно милиция в данном конкретном случае не смогла (б р а т в а умеет хранить секреты!), да и, если честно, особо и не пыталась, ну их – эти внутримафиозные разборки… сами пусть порядок в собственных рядах наводят!.. Они и навели… Повалялись Белый с Ящиком пару недель в больнице, в палате для особо почётных гостей и под охраной, а потом честь по чести объяснился каждый из них с ментурой, накатав бумажку типа: «Ничего не знаю и не понимаю, ни к кому претензий не имею, считаю произошедшее чистой случайностью…» Так всё и покатилось дальше по накатанной колее. Шпалу вот только с тех пор живым никто не видел, бесследно пропал человек, словно и не было его никогда, словно не он это совсем недавно выпендривался и кричал на с х о д н я к а х братановских: «Да я этого Белого – одной левой!..» А теперь вот, стало быть, докричался…Но раз исчез – так и говорить не о чем. Может – уехал куда-то за границу, хе-хе, сейчас ведь это просто, были б только бабки на кармане, а ежели ты уже за бугром и с бабками, то на фиг возвращаться?.. Так что все как-то сразу просекли, что не видеть им больше живого Шпалу, и про него сразу же забыли. Что касаемо начальника районного уголовного розыска, то он в данной ситуации, по мнению б р а т в ы, проявил себя мужиком «с пониманием», не делающим лишние телодвижения и гонящим волну в никому не нужном направлении, а потому анонимно-благодарствующая общественность вскорости и презентовала ему з е л ё н ы е «Жигули»… Уверен, что всё было обтяпано по первому разряду, вполне законно, и любой проверяющей комиссии майор с документами в руках доказал бы как дважды два, что вполне имел и право, и возможность при майорской скудноватой зарплате те самые «Жигули» приобрести… Но никто из проверяльщиков, впрочем, интересоваться происхождением «пятёрки» и не подумал, оно им надо – в чужие дела носярами соваться… Сами ведь, поди, тоже не на велосипедах по жизни раскатывают, а зарплата у них – ненамного выше майорской!.. И для проверяльщиков, и для всей Системы майор был с в о й, то есть - участвующий в игре, понимающий некие общие правила, и ни в чём от них не отступающий… Такой своего никогда не упустит, но и сумеет не обнаглеть, не будет зарываться, не подставит коллег по стае… А пока ты – в смычке, в связке, в общей кодле - погубить тебя может разве что какая-либо ну совершенно немыслимая и дикая случайность!.. 16. ТЕКУЧКА. Тем временем начавшийся как обычно рабочий день катится дальше по накатанному пути. Я делаю то, что мне как оперуполномоченному и полагается делать. Опросы пострадавших и свидетелей, допросы подозреваемых, задержанных, арестованных и обвиняемых, доставка (либо конвоирование) в райотдел, или же из РОВД в прокуратуру, ИВС, СИЗО, суд или ещё куда начальство велит… Рейды плановые и тематические, поисковые мероприятия, задержания, аресты… Посещение притонов, адресов подучётного элемента и мест массового скопления населения, базаров, торговых точек, парков и лесополос… Далее – участие в прочих наших оперативках, совещаниях-заседаниях, общение с посетителями, сексотами, коллегами и начальничками всех уровней и рангов… Плюс к этому - энное количество часов в неделю мне полагается знакомиться с поступившей в РОВД служебной документацией, сшивать секретные и совсекретные дела, заниматься прочим бумаготворчеством… И не захочешь, а упаришься!.. Помимо этого, 2-3 раза в месяц (иногда – и чаще) мне предписаны суточные дежурства в РОВД, но это уже – такая фигня, о которой надо рассказывать отдельно и поподробнее… …Всё это и есть моя «земля», то есть мой низовой уровень оперской деятельности. Наверху, в солидных руководящих креслах, жизнь видится совсем иною, и зовётся совсем иными именами, мы же видим её п о д л и н н о й ,реальной, не придуманной, невыгодной для восприятия многими, но – НАСТОЯЩЕЙ. Мы этим дышим, воспитываемся, пропитываемся насквозь, полнимся, деформируемся… живём!.. …Да, и не забыть ещё - нужно достать где-то немножко денежек, жене на новое платье…Ничё, сейчас всё обдумаем тщательно, потом провернём пару оперативных комбинашек, и к концу рабочего дня успешно решим и эту проблему!.. Рассказ пожелавшего остаться безымянным сотрудника уголовного розыска записал Владимир Куземко.