(1800 год от Р.Х.) Вереника: «Он в поисках провёл года, Подобен страннику времён, Что Селефайс искал, и города, Где развиваются полотна знамён. И, прыгнув с Утёса, оказался в Царстве Луны. И по сей день в Тёмном Лесу он живёт, Но одиноко ему – ведь он там один, И одному колыбель сирена поёт. Он мечтал уже о другом, Ведь прежние желанья в жизнь воплотились; И Тёмный Лес проходит кругом, Вспоминая людей, что давно забылись… А на земле в мире бренном, У скалы нашли его труп; Священник в танце смиренном, Говорил, что юноша глуп – Ведь умный не умрёт, пока не придёт То время, что всех к праху вернёт, Из которого росли и выросли в овец, И лишь глупый приблизит Конец… Возможно, слова сии правдивы, Возможно, правда был он глупцом, Но разве не глупы те, что трусливы, И идут вслед за Отцом? И теперь, будь он мудр иль дурак, Он бродит один по Царству Луны, Где каждый двуногий есть ему враг, Остались у него мечтанья одни: Чтоб человек, забредший сюда, Понял и был с ним… века» Марика вышла в заснеженный двор, Отмахиваясь от собачьих свор; Нелёгкий путь ей предстоит, Сквозь лес, где сумрак царит. Она идёт, озираясь – боится встречных Незнакомцев, что могут ей повстречаться, В ней гнездится один из страхов вечных, Видать, стоит ей людей опасаться. В сумерках, перешагнув порог лесной, Где тени суетятся и летают гурьбой, Она успокоилась и предалась мечтам; О местах, где люди верят словам, И не злятся за подношение правды, Не ищат восторженной славы За проступки людей недостойных, За наглое порицанье покойных, Что идеи свои держали в замках И прониклись доверьем в словах, Искупающих мысли людские, Разрушающих хвалы мирские; Где нет богословов, что норовят Подчинить себе все мысли и поступки, И в ежовых рукавицах хотят Держать людей за проступки «Недостойные Божьих овец. Кто ослушается – глупец, И гореть ему вечно в Аду, Сознавая свой грех и беду». Она слышит шёпот, будто деревья говорят – Таинственный, странный – не земной, Возможно, лишь совы свои тайны твердят; Откуда здесь может быть шёпот людской? Вслед за шёпотом раздался тихий плач; Чей дух ото сна пробудился? Над чьей головою занёс руку палач? Кто с жизнью простился? Марика увидела юношу… он на камне сидел, И тихо жизнь оплакивал свою. Она подошла и он поднял глаза… и долго смотрел, И улыбнулся… и поведал судьбу, Что выпала на долю ему. Он проклят… его убили мечты, И прыжок со скалы Не был избавленьем… Лишь мук продолженьем. Он провёл её на Утёс, где жизнь его оборвалась. Марика по краю Утёса прошлась, Глядя на мир, глазами судьи. Но там они были не одни. Она обернулась и увидела скопленье Теней, «Они мои друзья» – поведал юноша ей. Марика забыла о людском мире, Всю ночь они веселились. Левиан, наконец, счастлив был, Но всё же мечтанья свои не забыл. Ведь мир тот остался… и тот лес, Куда сквозь смерть он за мечтами пролез. Он рассказал ей о нём, о том, как гулял По нему и видел чудеса, И видеть её там он желал, И он ей прямо сказал, Что дабы там очутиться, Надо с жизнью проститься, И сброситься вниз, как он; И лес уже предстанет не сном. И они за руки держались, Она на мир взглянула, И тихо вздохнула; И в пропасть сорвались… Левиан очнулся вновь в Тёмном Лесу, И Марику искал он ночь не одну; Но она умерла… и не попала сюда, Быть одному – его судьба? На Утёсе юноша сидит И молча вдаль он глядит; И тихо плачет о погибшей душе… Конец Вереника – героиня моей одноимённой поэмы, девушка которую пощадила смерть из-за её пения и которая вынуждена вечно скитаться по Царству, распевая свои бесконечные песни. Селефайс – одноимённый рассказ Лавкрафта о человеке, который жил снами и в конце концов попал в мир своих грёз, но цена за это была смерть в «реальном» мире.