Кажется, это началось в день рождения. Отец пришел взглянуть на новорожденную, и она ему не понравилась. Брезгливо сказал: - В вашу породу… И отвернулся. И вокруг Мики засквозил холодок, ей стало неуютно на слабых маминых руках. Мама старалась обнять дочку покрепче, защитить от сквозняка, но Мика все равно мерзла. Этот внутренний холод преследовал ее потом всю жизнь, даже в жару Мика порой зябко поводила плечами. Именно такой, съежившейся, видела себя внутренним зрением. Мике казалось, что она пережидает жизнь до более комфортных температур. Так в книге перелистываешь скучные страницы. Пожалуй, не совсем верное сравнение, но что-то в нем есть. Ведь эти страницы так и остаются непрочитанными. В детском саду Мика подружилась с мальчиком. Сад только открылся, Мика и Ваня были первыми воспитанниками и с удовольствием играли вместе в куклы и в машинки. Им не хотелось расставаться, Мике, во всяком случае, не хотелось. Девочка звала маму в гости к Ване. Мама не соглашалась. - Тогда ты позови к нам в гости Ваню с его мамой? – просила Мика. Мама снова не соглашалась. А потом в группу пришли другие дети, среди них была девочка, очень похожая на Мику, только лучше. Почему лучше - Мика не сумела бы объяснить, просто Ваня стал дружить со Светой. Мику тоже звали играть, но она отказывалась. Не желала делить Ваню с новенькой, хотела владеть им единолично. Внешне это как будто никак не выражалось. Однако проходя мимо, Мика спотыкалась, падала и ломала замок из кубиков, который они только что построили. Мика спросила маму: - Почему ты не назвала меня Светой? Можно я буду Светой? Ей казалось, все дело в имени. Когда она в садике сказала, что ее зовут Света, другие дети стали над ней смеяться. - Микаэла – редкое имя, а этих Свет – пруд пруди, - сказала мама. Мика брала коробку с карандашами и усаживалась за стол. Рисовала кораблик, на нем маленькую девочку. Ей хотелось уплыть далеко-далеко. Она не знала, куда именно. Но надеялась, что Ваня тоже сядет на кораблик и уплывет вслед за ней. В этом далеке будет новый детский сад, они будут играть вдвоем в группе и кататься на качелях на участке, а других детей там не будет. Ваня заглядывал через Микино плечо на рисунок, подталкивал ее, и на листке появлялись кривые полоски. И казалось, что на море шторм, а в небе – молнии. Мика продолжила одну из молний, дописала букву «М». Получилась роспись художника. Однажды Мика ночевала у воспитательницы. Мама забыла забрать ее из садика. Вернее, мама попросила отца забрать дочку, а тот забыл. Девочка простояла у окна, представляла, как она покажет отцу детсадовскую белку. Можно будет остановиться в фойе у клетки с белкой и потихоньку посмотреть в зеркало, сравнить, похожа ли она на отца хоть капельку. Мама говорит, что похожа, но Мика все равно сомневается. Воспитательница Анна Андреевна привела Мику к себе домой. Девочке хотелось плакать, но слезы застыли в глазах, как льдинки. Губы тоже застыли и не хотели говорить. Анна Андреевна спрашивала: - Мика, ты кашу будешь? Мика смотрела на нее и молчала. Анна Андреевна обняла девочку и спросила: - Ну что ты? Ты же единственная в группе выговариваешь мое имя и отчество, а сейчас молчишь. Анна Андреевна постелила ей на диване в маленькой комнате: - Это комната моего сына, он в армии. Мика посмотрела на фото солдата на письменном столе. У них дома на стене висела большая фотография отца в солдатской форме. Мика спросила маму: - У отца на фотографии уже была дочка? У нее получилось «у отеца». Мама не сразу поняла, у какого «отеца» и какая дочка. Когда поняла, сказала: - Нет, тебя тогда еще не было. Я ждала папу из армии. Нужно говорить: папа. Мике очень хотелось сказать «папа», но не получалось. И сейчас, устроившись на диване у Анны Андреевны, она подумала, что мама и отец про нее забыли. Мика закрыла глаза, они были тяжелые от невыплаканных слез. Анна Андреевна вышла из комнаты. Тогда Мика выскользнула из-под одеяла и подошла к окну. И увидела, как к подъезду торопливым шагом идет мама. Девочка метнулась было к двери, потом замерла на долю секунды и нырнула под одеяло. Услышала звонок, сбивчивый извиняющийся голос мамы. Анна Андреевна заглянула в комнату, Мика быстро закрыла глаза. - Она спит, - тихо сказала воспитательница. – Не волнуйтесь, все хорошо. Завтра мы вместе пойдем в сад, у меня первая смена. Утром Мика встречала в садике детей вместе с Анной Андреевной. Девочка никому не рассказала, что была в гостях у воспитательницы, но иногда серьезно смотрела на Анну Андреевну, ей казалось, что их связывает общая тайна. И преисполнялась важностью и ответственностью. Помогала нянечке накрывать завтрак. Потом раздавала альбомные листы для рисования. Нечаянно задела стакан с водой на Ванечкином столе. А может, Ваня сам опрокинул. Мика наткнулась на возмущенный взгляд мальчика, он даже крикнул: - Ну ты!.. Мика быстро развернулась и убежала. Анна Андреевна вышла за ней в раздевалку: - Мика, ты рисовать-то будешь? Девочка кивнула. Рисовать она любила. Вернулась в группу, села за свой стол, набрала краску на кисточку... - Откуда взялся ежик в зимнем лесу? – удивилась воспитательница. - Погулять вышел, - объяснила Мика. – Проснулся, а тут зима. Мика представила, как ежику любопытно и неловко, как все недоумевают, глядя, как он тонет в глубоких сугробах... Потом ежик провалился так глубоко в снег, что уже не захотел вылезать. Свернулся клубочком и уснул. Девочке тоже захотелось закутаться в одеяло и долго не просыпаться. После обеда за Микой неожиданно пришла мама. Не то чтобы Мика о ней забыла, но словно бы старалась не думать. Не ждать. Девочка выпрямилась, как струнка, ей показалось, что мамино лицо расплывается, как белое пятно, было больно глазам. И в то же время хотелось уйти из сада раньше других. Мика поймала заинтересованный взгляд Ванечки. Да, это здорово, когда тебя забирают, а все остальные ложатся спать. Мика шла с мамой за руку, но не успевала за ней. - Я же медленно иду, - тихонько сказала мама, присела на корточки, заглянула дочке в лицо. - Ты обиделась на меня? Мика качнула головой из стороны в сторону, ей стало жалко маму. Дома она рисовала гуашью на окне. Представляла, как завтра будет украшать окно в их группе в детском саду к новогоднему празднику. Анна Андреевна похвалила ее деревья на занятии: - Как настоящие. Завтра ты разрисуешь наше окно ветвями рябины и снегирями. Мика никогда не видела живых снегирей, только в книжке стихов Агнии Барто. Я одну такую птицу За стеклом видал в окне, Я видал такую птицу, Что теперь не спится мне. Ярко-розовая грудка, Два блестящие крыла… Я не мог ни на минутку Оторваться от стекла. Девочка внимательно рассмотрела снегирей на картинке и срисовала точь-в-точь. Мама сказала: - Хорошо получилось. Раньше поругала бы, но после того, как Мику забыли в детском саду, что-то произошло. У Мики стало чуть больше свободы, теперь ей многое разрешали. Не до нее, каждый занят собой. Мама замирала вечером с книгой при свете торшера, не спала и не читала. Мика полистала ее книгу: ни одной картинки. Однако мама переживала не из-за отсутствия картинок в книге, а потому что отца не было дома. Потом он приходил, выключали свет, и тишина становилась кромешной. Мика проваливалась в эту тишину, думала, как было бы замечательно, если бы ей купили снегиря. Была бы у нее дома красногрудая птичка. Молчание было бы не таким тягостным. Или ежика, он топотал бы ножками и сопел, тишина дома была бы живой. Снегири в детском саду получились не хуже, чем дома, даже лучше. Ваня восхищенно посмотрел и сказал: - А я танк умею рисовать. Мика пожала плечами. Что танк? Ты снегирей нарисуй! А потом Ваня перешел в другой сад. Мике тогда показалось, что она больше никогда не сможет легко дышать, а потом привыкла. Открывала альбом и рисовала, дыхание выравнивалось с каждым мазком кисти, становилось свободнее. Потом Мика рисовала букву М как росчерк молнии, и у нее появлялось свое пространство. Кого захочет -пустит, а чужим туда хода нет.