Жил в Хабаре, - город Хабаровск на Дальнем Востоке, - и работал корреспондентом военной газеты. Январь. Самолетом рейсом "Хабара-Москва" отправился за 6000 км в Первопрестольную в командировку в Министерство обороны. (Разница во времени с Москвой +7 часов.) Решил вопросы и выписал себе еще один командировочный лист. Добрался на машине до зимнего Питера и пробыл там два дня. Обратно ехал ночным поездом до Москвы. Из-за снегопада просидел сутки в аэропорту Домодедово в ожидании рейса "Москва - Абакан - Улан-Удэ - Хабаровск". Под вечер взлетно-посадочную полосу расчистили, пассажиры загрузились на борт, но погода резко ухудшилась. В ожидании "окна на взлет" просидели в самолете больше часа. Вылетели, набрали эшелон, и спустя 3000 км и четырех часов полета узнали, что из-за метели Абакан не принимает, и через час сели в Иркутске. (Разница во времени +5 часов.) Дозаправились, взлетели. На подлете к Улан-Удэ его и запасной аэродром Иркутск "по метео" закрыли. Сели в Омске. (Разница во времени +3 часа.) Дозаправились и взлетели. Глубокой ночью сели на дозаправку в Улан-Удэ. (Разница во времени +5 часов.) Здание аэровокзала в Улан-Удэ сонное. Местные рейсы не принимают. Разговорился с дежурной по аэровокзалу. Зимой все аэропорты ночью одинаковы, и пытаюсь узнать подробности: - Скажите, какой это город?.. Не подскажите, сколько сейчас времени?.. А по Москве?.. Сегодня какое число? Дежурная бонусом добавляет к своему ответу: - Январь месяц, год 1992-й. Дарю ей букетик рододендронов, что лежит у меня в фотокофре и куплен в Москве. Взлетаем. Хабару закрывают "по метео". Уходим на Комсомольск-на-Амуре. Он закрывается глухо. Возвращаемся на курс на Хабару, так как до Благовещенска топлива не хватит. Хабара до сих пор закрыта из-за сильного бокового ветра, нашему борту делают исключение для "посадки на усмотрение командира воздушного судна". Криво и косо, но садимся и даже не выкатываемся за ВПП. Вновь разница во времени с Москвой +7 часов. ...Проходит два дня. Со напутственными словами редактора "ты-ж-понимаешь", отправляюсь в Иркутск. Дозаправка в Улан-Удэ, вечереет. Встречаю знакомую дежурную по аэровокзалу. Завидев меня, она, улыбаясь, говорит: - Город... Часов.. Минут.. По Москве часов... Минут... Такое-то января 1992-года, 20-й век. С разрешения начальника аэропорта приглашает меня в служебное помещение в качестве журналиста. Гордо показывает на своем столе дежурной рододендроны, подаренные мной трое суток назад. В Восточной Сибири необычно видеть живые цветы среди зимы. Я фотографирую кабинет с цветами и дежурной, у начальника аэропорта беру небольшой комментарий и делаю еще снимки. Вылетаю рейсом в Иркутск. Оттуда местным авиарейсом в Нижнеангарск. На автобусе добираюсь до города Северобайкальска. Вечером сажусь на поезд и ночью добираюсь до входа в строящийся туннель. В этом месте Байкало-Амурская магистраль уходит в обход по горному серпантину. Это и есть цель моей командировки. Спустя два дня возвращаюсь обратно: поезд-автобус-самолет-самолет-Хабара. Проявляю пленки, печатаю кадры с рододендронами из аэропорта, отстукиваю на пишущей машинке информационную заметку вроде: "Наши девчонки из авиаотряда в Улан-Удэ - самые лучшие, и цветы у них - самые красивые!". Отсылаю материал в республиканскую газету "Правда Бурятии". Звоню ее главному редактору, мол, я там материал почтой отправил, не потеряйте. Проходит три недели. Днем вновь схожу с рейса в Улан-Удэ. В аэровокзале есть стенд "О нас пишут", и на нем во всей красе пришпилена первая страница газеты "Правда Бурятии" с моим фоторепортажем. На снимках - стюардессы, работники аэропорта, начальник личной персоной. Я же не только цветочки в вазе умею фотографировать. Приятно дарить людям радость.