Яков Есепкин • Из книги «Сонник Корделии» Портреты юдиц в желти и серебре Тридцать седьмой фрагмент Чернь ланиты юдиц ссеребрит, Шелк совьет гробовыми каймами, Будут помнить веселье харит Неб владыки, меняясь домами. Это блеск неотмирных торжеств, Это пиры царевен успенных, Суе Иды чаруют божеств Изваянья мглой амфор всепенных. Слави, ночь, бледных рыцарей тьмы, Их серебри чела грозовые На балах у царицы Чумы, Где оне лишь одесно живые. Сорок третий фрагмент Молодые вакханки пьяны И царевны от пунша червонны, Шелком веются юн ложесны, Сколь и в хмеле оне благовонны. Оведем червотечной канвой Эти ломкие тени, их млечность, Кто еще всеодесно живой, Пей хотя бы за нашу калечность. Хлебы вынесут Идам – блюсти Нищету, ядом торты сочинят, И востлится их шелк о желти, Яко царственной мглою не принят. Пятидесятый фрагмент Оды к радости пойте, гонцы Млечных царствий, владыки земные, Колоннады легки и торцы, Но парафии ждут нас иные. Мы харитам сейчас отдарим Неб цвета, сколь бессмертие знают, Где шумят Византея и Рим, Где одницы камор восстенают. И спустимся в подвалы Чумы С ледяными свечами за ядом, Устрашая блюстителей тьмы Гробовым червотусклым нарядом. Портреты юдиц с черными розами и смирной Двадцать первый фрагмент Черных роз лепестки обовьют Нощно рамена белых прелестниц, Вновь алмазные донны снуют Меж винтовия мраморных лестниц. Несть келихи из темных обсид, Аще юдиц к пирам огласили, Мы любимцы были аонид, Нас однех на щитах выносили. Ах, Господе, за шумным столом, Источая холодные смирны, Согляди, как во цвете былом Рдеют князи – тихи и надмирны. Тридцатый фрагмент Властелинам садов зазывать К темным хорам лишь граций несмелых И урочно, еще пировать Хоть бы с тенями кукол всебелых. Иль чудесны шкатулки менин, Царств Парфянских арома в них тает, Вновь июль славит дни именин, Сколь над мглою одесность витает. И кадильницы тьмой превиют Ягомости о халах медовых, И злаченые пудры собьют Феи черные с брошенок вдовых. Тридцать девятый фрагмент Из подвалов лекифы с вином И серебром внесут юродные, Ах, Француз, мы пеем об ином, Наши музы давно выходные. Туне скорбные амфоры чтят Одопевцы небес и алкеи, Феи смерти за нами летят, Мы сейчас в бледных кущах Никеи. Иль юдицы богами рекут Суе мертвых, иль суе пьянеют, Где нагорные пиры текут И амфоры меж яств пламенеют. Сорок четвертый фрагмент Бледно-розовой пудрой чела Майских граций нимфеи оводят, У юдиц толока весела, Сколь беспечно оне хороводят. Выльем мирру из веек пустых На столы, яд владыкам нацедим, Бойтесь денно убитых святых, Мы лишь тусклою цветностью бредим. Станет Господе лекэх макать В куфры пышные с розною слотой, И дадут нам хотя преалкать Кровь цветов, сомраченных золотой. Пятидесятый фрагмент Цвет всемлечный граната пылать Будет нощно, из царства Морфея Нам жасмины внесут, исполать Волнам снов, их двоит Идофея. Ирод-царь, Ирод-царь, это мы Вновь зашли к обвитым колоннадам, Елеонские тусклы холмы, Налиют яд цветочный менадам. Очаруются вершники сном Золотым, кисеею червонной – И увидят лекифы с вином, Чуть подернутым тьмой благовонной.