И даже если было стыдно, потом тихонько штриховала. И прошлое почти не видно, и я почти что забывала. За утром утро, день за днем замазывала краской серой. Да шло б оно! гори огнем! Но - штриховала то и дело. Пусть неумело, пусть с нуля, я начинала день сначала. Не пожалела б и рубля, когда б водились. Торговалась неловко с совестью своей: - Стыдись! - Стыжусь я очень-очень. Я говорю себе - не смей! Мои бы не глядели очи на холодильник ближе к ночи! И не тянулась бы рука то к булке с маслом, то к колбаске. - Замажу ночь наверняка. Не серой. Черной-черной краской. Квадрат Малевича так скуп, уныл и, кажется, бездарен. Из черноты не сваришь суп, в ней не найдешь бескрайних далей. Но, чу! Уж близится рассвет. Палитра красок чувства будит. Лимончик - в чай, икру - на хлеб. Я буду есть. Я есть. Я буду.