Яков Есепкин • Из книги «Сонник Корделии» Портреты юдиц в серебре и атраменте Пятый фрагмент Щедрый август нас дарит вином Краснозвездным и млечным араком, Иль всевещим забудемся сном, Ид следя хоть бы мраморным зраком. Что церковные флоксы, от роз Белотечных пьяны мы, Господе, Тридевятое царствие Оз Чад взыскует о славленном годе. Будем емины миррой студить, Будут внове резвиться менины И червовою тушью сводить Кровь отроцев на их именины. Тринадцатый фрагмент Ах, Господнее лето, цари, Изливайся блистаньем жаровен, Мел и пурпур вакханкам дари, Их атрамент с лилеями ровен. Посох зрячий найдем – долог шлях И к мурогам небесной юдоли, Что серебро таить в уголях, Всяк обоженный инок, глаголи. Но алмазные нети пусты, Хлебы черствые кажут святые, И белена течет на холсты, Ядом лилий однех совитые. Двадцать девятый фрагмент Ананасы в шампанском пьянят Эвменид и беспечных гризеток, Яства ночи серебром тиснят Гостьи снов, мусс цедят со розеток. Выльем черный атрамент, хлебов Маки жгут ли нагорий сувои, Пудрят снегом осповницы лбов И гордятся увечьями вои. И зеферники ядно белы, И винтажная тускла портретность, Где лиют на щедрые столы Хоры юдиц мышьячную цветность. Сороковой фрагмент Допием ледяное вино Из всешумных подвалов Никеи, Выше неб мы и были одно, Тосты наши читали алкеи. Суе петь золотые плоды, Аще осень чарует юнеток, Аще барвою течны сады И угашен атрамент монеток. Ах, Господе, мы тихо стоим За раменами ангелей пиров И оплывшие воски таим На манер небозвездных лепиров. Пятидесятый фрагмент Будет розовый сад источать Негу мглы, ночь овеет струями, И сойдем ягомостей встречать, Бледных ангелов неб с копиями. Это, Господе, маковый стол, Хлебы пышные, яства земные, И далек Твой небесный престол, А емины у нас выходные. Иль очнемся – юдицы нести Мертвоспелые розы нам тщатся И серебро ведут по желти, И в каморы всенощно стучатся. Портреты юдиц с жасмином и камелиями Пятый фрагмент Феи Асии, пойте весны Сени белые, их ли оминем, Грозовые морганы темны О нагорье кобальтово-синем. Все к пирам, любят нас ангела, Чинно яства несут мажордомы, Обвиют цветом неб зеркала Слободские богемные домы. На ампирники пурпур ввили Камнетесы под оспой увечий, Где нисана сады и цвели В черном блеске холодных истечий. Четырнадцатый фрагмент Из подвальниц лекифы нести Молодым ли тиадам всевольно, Столы наши горят о желти Золотой, а и мертвым не больно. Яко пир, обвивайся, арма Царствий смерти, круг емин эфирных, Навиенна вдоль чаш сурема, Феи алчут десертов зефирных. Будут, будут еще голосить По царевнам белым юродные, И возвышенный траур носить, И камелии мнить ледяные. Тридцать первый фрагмент Сени мая, пылайте, мелясь Негой вашей, горит и осповник, Девы-розы снуют, веселясь, Бел жасмин и надмирен шиповник. Чудный день, от цветения кущ Белорозных пьянеют фемины, Всяк молчавший сегодня рекущ, Хмелем дивным тиснятся кармины. Пир течет на Волшебной горе, Ягомостей менады встречают, И портреты юдиц в серебре Елеонский дурман источают. Сорок второй фрагмент Миррой темною щедро столы Эвмениды во снах украшают, И юдицы опять веселы, И к бессмертию див оглашают. По серебру афинскому вьют Чернь и негу блюстители пиров, Нас не эти ль юнетки собьют-- В тусклой цвети горящих лепиров. И пылает диаментный хлеб Меж крюшонниц с беленою пенной, Где трапезы всеславит Эреб, Тьму лияше над барвой склепенной. Пятидесятый фрагмент Веселись, шумогласный Эпир, Славь балы, золотая Никея, То ли бал, то ли всенощный пир, Чают дивы кифар и Алкея. Се царевны в жасмине пеют, Хлебы пышные челядь разносит, И юдицы о темном снуют, Их Геката одна лишь выносит. Неб цвета истекутся, юлы Убегут нощных чар бальзаминов, И фиады прельют на столы Кровоцветность лилей и язминов.