Мне было двадцать девять лет, Тебе — семнадцать или восемь… Мой шедеврально яркий бред Вскормила ангельская осень. Был нежен алый полумрак В росе медовой на ресницах, Мой освящавший странный брак Чуть слышным запахом корицы. Мои зрачки текли смолой, Твои — тонули в кротком звоне; Я отражалась молодой В тебе, моей слепой иконе. Я упивалась звуком "Ом" В волне космических вибраций, И так мне взгляд твой был знаком, Что не хотелось притворяться. И роскошь быть самой собой Вскружила голову лучисто, А ветер путь замедлил свой У скул твоих с покорным свистом. Впервые я была Aimee*, А ты — Арманд или Амита, И жёлтых бабочек Меме Печаль была на миг забыта. Я, словно чётки, для тебя Слоги имён перебирала, Достойных много находя, Но по-вселенски звучных мало. Винсент. Медея. Кристиан… Иль Эверт. Эва. Ремедиос… — Во мне, вливаясь в океан, Астральных нитей пела милость. Потусторонняя тоска Плыла в зеркальной лунке ногтя… Твой вдох у левого соска И тяжесть головы на локте Пронзили остро память вдруг; Изгибом чувственно и строго Напомнил контур твоих губ Рот сладкий Огненного бога. Родным теплом его висков Ритм твоих пульсов отозвался, В неслышной лёгкости шагов Его походка угадалась. …Мне было двадцать девять лет. Тебе — ни срока, ни закона. Я поняла, что нас здесь нет, Что мы пока ещё фантомы, Что будущность молчит и внемлет За ночью тайн, за гранью дня… Пока в твоих горстях жизнь дремлет — Не будет смерти для меня. _______________________________ * Aimee (фр.)—любимая Margueritte декабрь 2002.