Существует миф о второсортности сетевой литературы, который связан со свободной публикацией текстов каждым, кто этого пожелает. Но низкое качество текстов можно было встретить всегда и в книгах, и в журналах. Отсутствие редактора, конечно, сказывается. Хотя мы знаем, что диктатура редакторов губила и хорошие тексты. Но для меня лично важно, что сеть утвердила в русской словесности хайку, создала новый жанр – танкетку, позволила расширить границы малой прозы и примыкающего к ней верлибра. Эти жанры стали вполне популярны в сети и благодаря этому динамично распространяются теперь и на бумажных носителях. Кроме того, сеть расширила возможности дневника, эссеистики и размножила старый новый жанр – сетевой архив ( подробнее смотрите мою работу «Культтоварищество суперархивов» см. приложение или http://www.proza.ru/texts/2006/01/24-73.html ), с помощью которого лаборатория самодеятельного и профессионального авторов выставлена на всеобщее обозрение. Загляните на страницы писателей Живого Журнала, где архивная литература доминирует. Кроме того уже появились книги изданные на основе ЖЖ, о которых говорят и раскупают. Серьезные авторы тоже обратились к сети. Пример: Кирилл Ковальджи и Вячеслав Куприянов. И то, что бумажные журналы активно выставляются в сети, а «Журнальный зал», недавно отметивший десятилетие, - самый посещаемый ресурс, свидетельствует, что бумажное легко трансформируется в электронное. Все дело в привычке читателя, новом восприятии текстов. Он привыкнет читать с экрана. Кстати, существующая только в электронном виде «Сетевая словесность» вполне конкурентоспособна бумажной литературе. На постоянно звучащий в сети вопрос - имеет ли какие-то принципиальные различия текст произведения, написанный сетевым автором, и текст произведения, написанный автором, не имеющим отношения к субкультуре Интернета? – я отвечаю без сомнения - не имеет. Многие мои работы появились сначала в сети, а затем по предложению редакторов перекочевали без изменений в журналы, альманахи и книги. Сочинялись они не для сети, не для журналов, а решали мою собственную творческую задачу, которую я перед собой ставил. И они нормально воспринимаются и там, и там. Поэтому я считаю, что любой серьезный писатель будет чувствовать себя уютно в любой сфере. Обратимся к эссеистике уже названного мною Вячеслава Куприянова, который выставляется на самом ругаемом сайте «Стихи.ру». Там он один из самых читаемых авторов и с ним можно вступить молниеносно в полемику, чего нет на бумажных ресурсах. Скорость развития полемики говорит в пользу сети. Сайты «Футурум Арт» и «Дети РА» одни из самых посещаемых в моем кругу литераторов, хотя бумажного варианта выпусков, даже авторы публикаций, не всегда могут увидеть. Поэтому, я не нахожу глобальных отличий между писателями сети и бумаги. Даже среди тех, кто активно использует визуальное слово, включает в тексты рисунок. Хотя минувшее десятилетие литературы ни в сети, ни на бумаге не открыло для нас великих литературных имен. Талантливых, оригинальных, предприимчивых, фонтанирующих, выдумывающих – это сколько угодно. Но великие пока себя не обнаружили и не заявили, чтобы там не писала укоренившаяся в словесности комплиментарная критика. Но это уже другая проблема. Поэтому в целом и качество опубликованного существенно не изменилось, изменилась оценка читателя. Мне кажется, что художественными журналами интересуются в основном пишущие или преподающие литературу люди. Отсюда и малотиражность некогда популярных изданий в мире, а теперь и в России. К тому же книги стали выходить быстрее журналов, и теперь всё новое появляется на книжной полке раньше, чем в журнале. Технологии книгоиздания опередили и разрушили журнальную культуру. И в этой связи виртуальные сетевые издания, которых стало великое множество, составляют серьёзную конкуренцию бумажным. Хотя это не значит, что журналов не должно быть. Теоретики сети старательно ищут предпосылки для слияния сетевой и бумажной литературы в их существующих форматах в единое культурное пространство, и активно проводят между ними границы. Но на самом деле, ничего искать не надо, на мой взгляд, уже давно все слилось если не воедино, то в целое. Только слепец этого не замечает. Журналы и издательства публикуют тексты, впервые появившиеся в сети, и выставляют книги и журналы в Интернете. Всё давно объединилось, а некоторые продолжают спорить об ущербности сети, тем самым, доказывая только свою личную ущербность или ограниченность. У меня есть верлибр на обсуждаемую нами тему, посвященный поэту Юрию Беликову. Легче легкого Затеряться в России… Уедешь из Москвы - И тебя уже нет… Проще простого Потеряться в мире… Выключишь Интернет, Выйдешь на улицу Подышать свежим воздухом - И ты уже нечеловек-видимка, Идущий по жизни незамеченным. В изящной словесности главное достижение современной Сети в том, что за короткий срок она создала, сформировала и объединила самодостаточное сообщество поэтов в организованную поэтомассу, поэтотолпу. И это позволило поэзии выйти или даже, если хотите, выпасть из политического контекста истории, что бы активно существовать самой по себе в своем собственном пространстве, даже игнорируя читателя, сделав своими читателями таких же производителей стихов. По существу поэтомасса производит и потребляет стихи, создав замкнутый круг творчества, куда каждый может легко проникнуть и столь же легко выйти. В этом открытом пространстве массовой поэзии Поэт перестаёт служить идеям, а молится только Слову, сосредоточив в нём новое чувство Бога -отца, сына и святого духа. Поэт сознательно отказывается быть носителем идеологий и учений, а становится простым, часто незаменимым работником языка. Вдыхая Слово, как чистый дух, он стремится взамен выдохнуть вокруг себя чистые стихи, хотя при этом очень часто нарушает принятые каноны стихотворного сложения. За это его часто обвиняют в графоманстве, но он не обижается, а продолжает записывать свои даже корявые строки, где-то в коллективном подсознании надеясь, что его роль не менее важна, чем роль хлебопашца. Недаром замечено, что Поэт живет при любом режиме, каждый режиме чахнет без Поэта. Поэтому мне кажется, когда большая масса образованных людей продолжает создавать русскую литературу в сети и на бумаге без всякого шанса и надежды на этом заработать хотя бы на примитивную материальную жизнь, говорить о закате словесности в России – преждевременно. Тем не менее, у меня есть две версии: одна оптимистическая, другая пессимистическая, но, мне кажется, они где-то сойдутся, как бесконечные параллельные прямые Лобачевского. Сочинять и публиковаться за счет свободы сети будут больше, и проблема качества – это проблема восприятия, и в этом смысле я смотрю оптимистично. Но читать станут меньше, и в этом мой пессимистический прогноз. Оптимально станет количество читателя не случайного, который от скуки берется за книгу или сборник стихов, а профессионального. И если такие читатели найдут друг друга, регулярно станут обмениваться мнениями, посылать друг другу ссылки, то тогда литература выживет для какой-то пока нам неведомой новой сверхзадачи неуязвимого Дон Кихота. Литературе, как я думаю или мечтаю, в целом пока ничего не угрожает. Сократить читательский и, как следствие, коммерческий спрос сможет только навалившаяся на подрастающие за нами поколения всеобщая гуманитарная безграмотность, а за ней и дебилизация большей части населения. Об этом еще двадцать лет назад мне говорил один крупный хозяйственный деятель эпохи заката развитого социализма. Но он говорил об очень далекой перспективе. А мы ее ощущаем литературой уже сегодня.