СЕРГЕЙ ГЛАВАЦКИЙ, ЕВГЕНИЯ КРАСНОЯРОВА TEMPLA NON GRATA Трагедия существования миров в пяти актах с прологом и эпилогом ПРЕДИСЛОВИЕ Как правило, писатели, создав произведение, желают того, чтобы читатель, не размениваясь на мелочи и не откладывая дела в долгий ящик, сразу принялся за поглощение текста. Чтобы он, преодолев первые страниц десять подготовительной информации, как можно быстрее запомнил имена героев и, уже не отрываясь, с трепетом в душе следил за развитием сюжетной линии. И чем сложнее и необычнее текст, тем сильнее и непреодолимей это желание. Поэтому писатели не любят предисловий. Предисловия отпугивают читателей, особенно хороших, потому что, как мы успели заметить, все хорошие читатели страдают острой нехваткой свободного времени. Некоторые писатели всё же относятся к предисловиям с уважением. Некоторые заводят крепкую дружбу с послесловиями. Большинство не пользуется ни тем, ни другим. Мы, как соавторы, имеем полное право утверждать, что прилагаемый ниже текст необычен и сложен. Мы предполагаем, что уже первые страниц десять вызовут множество вопросов у читателя. Можно было бы, конечно, проявить терпение и дождаться того момента, когда читатель, дойдя до последней точки, раздираемый изнутри вопросами и сомнениями, доберётся до послесловия. Но… Мы не будем ждать милостей от природы. Мы будем бить на опережение. Включая воображение, мы предполагаем, что вы захотите спросить. Поэтому мы сразу ответим на наиболее распространённые и наиболее каверзные вопросы. Вы спросите, чем обусловлено жанровое соотнесение данного произведения. Почему – ТРАГЕДИЯ СУЩЕСТВОВАНИЯ. Почему не просто – драма. Оглядитесь вокруг. Снимите очки (неважно какие – розовые, зелёные, с тёмными стёклами, для коррекции зрения). Разве ВСЁ ЭТО не трагично? Разве правильно? Разве справедливо? Спасибо, в этом вы нас поняли. Почему трагедия существования МИРОВ? Скажем честно, одного универсума нам не хватило. Для двоих авторов необходимо хотя бы два. А если учесть, что миры, создаваемые демиургом человеческого со- знания и подсо- знания, будут иметь больше сходств, чем различий, то можно смело предположить, что тиканье бомбы, заложенной в основании одного из них, будет явственно слышно и в остальных. Поэтому хорошо не будет ни в одном. Ни в одном не будет благополучно. Не считаем ли мы, что Данте должен был бы перевернуться в гробу, узнав (каким-то образом), во что мы превратили его Ад. Ответим: Данте, как настоящий человек эпохи Возрождения, был бы не против того, что мы отнеслись к нему, как он когда-то отнёсся к Вергилию (конечно же, с некоторыми поправками на наш ХХІ век), и увидел бы в этом великую преемственность поколений. Кроме того, с чьей помощью ад смог бы эволюционировать, как не с помощью писателей? На вопрос формалистов о недопустимо большом для пьесы количестве страниц и героев, мы заявляем, что в данном случае форма полностью соответствует содержанию и задана самим жанром, если брать во внимание не литературоведческий, а метафизический аспект термина. Большое количество вопросов будет вызвано подбором героев. Спешим вас уверить, что он не случаен. Наряду с персонами явно вымышленными (хотя не факт, что их не существует на самом деле), мы воспользовались репутацией реально существовавших людей. Мы далеко не историки и даже не претендуем на то, чтобы называться этим гордым именем. Однако все исторические факты, приведённые в тексте – достоверны и подкреплены авторитетом исследователей. В том, что нам не пришлось безжалостно замахиваться на историческую достоверность фактов, виноват наш консультант по вопросам, связанным с историей как наукой во всех её проявлениях – г-н А.Ф. Самойлов. Почему у героя нет ни имени, ни фамилии? Потому что на его месте может оказаться любой из вас. Является ли он главным героем? Этот вопрос мы выносим на суд широкой общественности. Если вы решите, что главный герой здесь всё-таки есть, и это именно тот, кого мы подозреваем, у вас может возникнуть вопрос о Беж. Что это за имя? И почему она какая-то не такая? Да и вообще – кто она такая? Честно: вините во всём героя. Мы считаем, что герой имеет полное право самостоятельно придумать себе героиню. Мы лишь немного (совсем чуть-чуть) ему в этом помогли. Вопросов может быть легион. И пусть не в предисловии, но мы ответим на все. На все, кроме унизительного вопроса критика Латунского, кто нас надоумил написать ВСЁ ЭТО. На этот вопрос мы отвечать не будем, и это наша принципиальная позиция. Если вы, споткнувшись на предисловии, забросите текст на антресоль и навсегда забудете о нём, это будет печально. Если же вы прочтёте его, и у вас не возникнет ни одного вопроса – это будет ТРАГИЧНО. ПРОЛОГ. АД ХАРОН РАБОЧИЕ 1, 2, 3 ТОЛПА ГЛАВАРЬ АЛХИМИК ИХТИОЛОГ Плотина, берег Стикса. Трое рабочих в высоких резиновых сапогах, стоя на плотине, измеряют уровень воды в реке и плотность тумана над ней. На берегу Харон конопатит лодку. РАБОЧИЙ 1 (Харону). Эй, Харон! Зачем ты возишься с этой лодчонкой? У тебя же теперь есть великолепный паром. ХАРОН. По привычке. Эта лодка мне служила так долго, что стала частью меня, частью моей души, и если она придёт в негодность... РАБОЧИЙ 2. Эй, слышите! У Харона, оказывается, есть душа! (Смеётся) РАБОЧИЙ 3. Не трогай перевозчика. Спустит на тебя своего друга Цербера, тогда узнаешь, у кого есть душа, а у кого нету. Лучше молчи. РАБОЧИЙ 1 (Харону). Эй, Харон, а у тебя душа ранимая? РАБОЧИЙ 3. Сумасшедший… Разве можно связываться с человеком, проклятым богами Аида? РАБОЧИЙ 2 (Харону). Эй, Харон! Много у тебя монет? Поди, хватит, чтобы пол-ада купить! РАБОЧИЙ 3 (Рабочим 1 и 2). Да что вы к нему пристали? Харон отрабатывает долг. РАБОЧИЙ 2 (улыбаясь). В карты проигрался? РАБОЧИЙ 1. Заложил душу, а теперь пытается её выкупить. РАБОЧИЙ 2. Да он о рае мечтает?!. (Смеётся) Харон делает вид, что не замечает насмешек. Он протирает фонарь, находящийся на носу лодки. ХАРОН. У меня душа – как у меня, а у тебя заблудшая, не то разве ты оказался бы здесь? Все мы здесь – души, духи, привидения. Плоть и кровь наши – всего лишь иллюзия, которая… РАБОЧИЙ 2. Иллю… что? Несколько резких подземных толчков. Рабочий 2 срывается с плотины в реку. Неясный шум доносится со всех сторон. ХАРОН. Не нравятся мне эти толчки. Что-то странное творится вокруг. Огни на западе становятся тусклее. Странный запах носится в воздухе. Запах, которого здесь, сколько я себя помню, не было никогда… РАБОЧИЙ 2. Чёрт побери! Какая холодная вода. Ноги сводит. РАБОЧИЙ 3. К берегу греби, к берегу! РАБОЧИЙ 2. Что-то тянет меня на дно! Мамочки! РАБОЧИЙ 1. Там что-то огромное под тобой! Что-то тёмное! Оно живое! Над поверхностью реки появляется голова чудовища, которое пытается проглотить Рабочего 2. РАБОЧИЙ 3. Чудовище! А вон ещё одно! Плыви быстрее! На берегу оно тебя не достанет! ХАРОН. Рыбы Стикса… Верные стражи границы. (Рабочим на плотине) Оставьте его, он всё равно обречён. Рабочий 2, борясь с чудовищем, подплывает к берегу. Харон отталкивает его от берега веслом прямо в рыбью пасть. РАБОЧИЙ 2. Харон, ты что? Какие рыбы? Что я сделал такого? ХАРОН. Упавшему в воды Стикса вечно да пребывать в них. Таков Закон. РАБОЧИЙ 2 (умирая). Харон, всё, что я тебе наговорил – всего лишь шутка! Помоги мне!.. ХАРОН (отворачиваясь). Не в этом дело. Душа, глотнувшая этой воды, прекращает своё существование. Навечно. Рыбы Стикса глубоководны и неприхотливы, но иногда им тоже нужно чем-то питаться, кроме тех порошков, которые изобретают Алхимики. РАБОЧИЙ 1. А я думал, зачем они всё сыплют что-то из мешков в реку и наполняют пробирки водой… Раздаётся душераздирающий крик Рабочего 2. Рабочие 1 и 3 остаются на плотине. Рабочий 2 исчезает в пасти чудовища. РАБОЧИЙ 3. Сколько работаю здесь, на плотине, в первый раз вижу этих тварей. РАБОЧИЙ 1. Алхимиков? РАБОЧИЙ 3. Чудовищ. ХАРОН. Тихо! Слышите? Сюда кто-то идёт. (Прислушивается) Нет, бежит. И не один. Их много, очень много. На сцену выбегает толпа с криками «Долой!», «Не потерпим!», «Вперёд, ребята!». Один из них держит в руке плакат «Свободу – утопающим в реке!». ТОЛПА. Переплывём эту проклятую реку! Что мы, управы на всех не найдём, что ли! Давай, ребята, не робей! Ура! РАБОЧИЙ 3. Стойте! Постойте! Туда нельзя, в воду. Там чудовища! Они всех вас растерзают! Остановитесь! ТОЛПА. Да мы сами – чудовища! Что ты врёшь там, прихлебатель чёртов? Да не слушайте его! РАБОЧИЙ 1. Да пусть лезут, пусть сами убедятся. Что их отговаривать? С ума все посходили сегодня. ХАРОН. Кто вы такие? Что происходит? Кто вам позволил явиться на эти священные берега? Почему вы не на местах? Из толпы на руках выносят Главаря. ГЛАВАРЬ. Всем молчать. (Толпе) В эту воду действительно нельзя соваться так просто. Эти ребята на плотине говорят правду. С рыбами Стикса не шутят. РАБОЧИЙ 1. Да уж одного сожрали пять минут назад. ГЛАВАРЬ. А переправиться через реку можно. Вот и паромщик собственной персоной. (Харону) Готовь свой флот, адмирал. Сегодня тебе придётся потрудиться. Бунтовщики хватают Харона и тянут его к парому. ТОЛПА. Купанье отменяется! К парому его! ХАРОН (отбиваясь). Стойте! Куда вы? Вам нельзя через Стикс! ТОЛПА. Всё теперь можно! Тащи его! РАБОЧИЙ 1. Эй, вы там, на берегу! Что происходит? ТОЛПА. Революция! ХАРОН. Вы не переплывёте через Стикс! Это граница. Через неё нельзя перейти. Вас вернут обратно. Вас накажут. Кто-то из толпы хватает весло и бьёт Харона по голове. Тот падает в лодку. РАБОЧИЙ 3. Вы что, очумели? Это же сам Харон! Хранитель границы! ГЛАВАРЬ (забирается на плотину). А мы разрушим границу! Мы вырвемся отсюда. За нами весь Ад идёт к этим проклятым берегам! Лучше присоединяйтесь к нам, а не то останетесь без работы. РАБОЧИЙ 1. Что же вы собираетесь делать? ГЛАВАРЬ. Перебраться на тот берег и убраться отсюда к чёртовой матери! ТОЛПА. Мы вычерпаем Стикс! Выпьем его! Вытопчем! Выпарим! РАБОЧИЙ 1. Звучит неплохо. ГЛАВАРЬ. Молчите! Мы разрушим плотину. Стикс обмелеет. Мы перейдём его вброд! Толпа ликует. Харон приподнимается из лодки. ХАРОН. Не трогайте! Не делайте этого! Граница между мирами должна оставаться неприкосновенной… Рёв Толпы заглушает Харона. ГЛАВАРЬ (Харону). Готовь паром. ХАРОН. Добирайтесь сами. Я плевать на ваши революции хотел. Есть порядок, заведённый раз и навсегда, и я не позволю… ГЛАВАРЬ (Толпе). Заткните его! Трое из Толпы бьют Харона, и он умолкает. ГЛАВАРЬ. Плывём сами. Кто может управлять этой деревяшкой? РАБОЧИЙ 1. Но только Харон и может им править. ГЛАВАРЬ (Толпе). Тогда привести Харона в чувство! РАБОЧИЙ 1 (В сторону). Изо дня в день торчать на этом проклятом берегу, глядеть на эту проклятую реку. А я вообще не выношу воды. И Главарь этот дело говорит. Надо сматываться отсюда. (Главарю) Не думаю, что вы можете на него рассчитывать. Харону не стоит доверять. Вывезет паром на середину реки и затопит вместе со всеми вами. Он такой… ГЛАВАРЬ. Да, суровый старикан… (Толпе) Отставить приводить Харона в чувство! РАБОЧИЙ 3. Даже если вы переправитесь через Стикс, что невозможно для всех нас, то на том берегу вас ожидает встреча с Цербером. ГЛАВАРЬ. А, античный пережиток! Цербер рассчитан на одиночек, а нас – миллиарды! (Толпе) Эй, все, кто здесь! Подайте голос! Оглушающий рёв. ГЛАВАРЬ. Слышишь? Цербер убежит от нас, поджав хвост. РАБОЧИЙ 3. Но есть ещё Те… ГЛАВАРЬ. Им не до нас. Они занимаются своим измерением, а не теми, кто его населяет. И вообще, может быть, мы восстаём даже против них! ТОЛПА. Долой! Долой! Даёшь революцию! РАБОЧИЙ 1. Стикс – это вам не банка с мухами! РАБОЧИЙ 3. Не говори о мухах. Или ты хочешь, чтобы их повелитель… ГЛАВАРЬ. Действительно, лучше замолчите оба. РАБОЧИЙ 3 (Главарю). А вы не боитесь… ГЛАВАРЬ. Мы – не боимся! РАБОЧИЙ 3. Я не говорю об этой толпе. Я говорю о вас. ГЛАВАРЬ. Ты хочешь сказать, что я – трус? Попридержи язык. РАБОЧИЙ 3. Как бы там ни было, а вам всем обеспечены огромные неприятности. ГЛАВАРЬ. Это вам, ребята, обеспечены неприятности! РАБОЧИЙ 1. Почему? ГЛАВАРЬ. Потому что в очень скором времени вам обеспечена безработица. Этого всего не будет через пару часов. Это революция, работяги. Революция! Толпа оглушительно ревёт. К берегу приближаются Алхимик и Ихтиолог на ладье. Ихтиолог высыпает в воду порошок из мешка, Алхимик наполняет большую стеклянную колбу, находящуюся в лодке. РАБОЧИЙ 1. Глядите! Алхимик и Ихтиолог! Опять химичат что-то с проклятыми рыбами. ГЛАВАРЬ. Ага, вот и ещё одно средство передвижения! ИХТИОЛОГ (ошалело смотрит на толпу, стоящую на берегу). Батюшки! Мы не заказывали столько корма. ТОЛПА (отдельные голоса). Шиш вам, а не корм… Хватайте их и в реку! … Наразводили тут на нашу голову! … Два часа волынку тянем! … Революция! … Только подняли всех зря. Давайте уже перебираться как-то! … На волю хотим! ГЛАВАРЬ. Эй, ребята, гребите к берегу! Мы убираемся отсюда на вашем корыте! ИХТИОЛОГ. Но у нас есть определённые обязанности. Мы должны… РАБОЧИЙ 1. Пока мы здесь отбывали трудовую повинность, революция случилась. Всё, закончились трудодни. На волю везите нас, только колбы в воду повыбрасывайте. АЛХИМИК. Но эта вода необходима для крещения мёртвых. Когда они попадают в ад, каждый обязан, по древнему обычаю, пройти обряд крещения, чтобы освободить душу от тела. Это же все знают. Я ещё не собрал все компоненты для крещения. ИХТИОЛОГ. И потом, если мы уедем отсюда, кто же будет смотреть за рыбами? Их ещё покормить надо… ТОЛПА (отдельные голоса). Юные натуралисты, ей-богу… Недаром в моё время таких на кострах сжигали. ГЛАВАРЬ. Сюда гребите на вашей самоходке, сколько раз повторять надо. И лучше нас не злить. Своей нерасторопностью вы вызываете в нас страшное негодование. ТОЛПА (отдельные голоса). Мы негодуем… Да, мы очень негодуем. АЛХИМИК. Но мы не управляем этой штуковиной. Она сама везёт нас по определённому курсу. Мы даже на берег не сходим. ГЛАВАРЬ. Проклятье! ИХТИОЛОГ. Может, посоветоваться с Хароном? ТОЛПА. Сволочь ваш Харон! В отказку пошёл! Он против народных масс выступает! АЛХИМИК. Есть порошок один. Он усыпляет стражей-рыб. А другие рыбы не опасны. Они здесь для красоты… ИХТИОЛОГ. Зачем ты рассказываешь им об этом? Это же секретная разработка. Вдруг они провокаторы? Ещё раз на аутодафе попасть захотелось? АЛХИМИК. Да надоели мне эти рыбы пуще философского камня. Я их боюсь. У меня от них неврастения. Я боюсь лодок! Я боюсь воды! Я стекло ненавижу! (Разбивает колбу). ИХТИОЛОГ. А что, это действительно революция? Или это так, очередная проверка приграничных работников на прочность? ТОЛПА. Революция! РАБОЧИЙ 3. Или революция, или бедлам. ГЛАВАРЬ (протягивает рабочим свиток). Читайте. Вслух. Да погромче! (Толпе) И вы – слушайте! Внимайте каждому слову! Чтобы потом не спрашивать друг у друга, зачем вы пришли вслед за мной на этот берег. И подумайте ещё раз – правильный ли вы сделали выбор. Слабакам не место на этом берегу Стикса. А на том – и подавно. (Взмахом руки успокаивает разбушевавшуюся толпу. Рабочим) Читайте! РАБОЧИЙ 1 (читает по слогам). Из заседания Главной Райской Ко… РАБОЧИЙ 3 (подсказывает). …миссии… РАБОЧИЙ 1 (читает по слогам). … комиссии. В связи с образованием в Раю недопустимо огромного количества ва-на… ва-та… РАБОЧИЙ 3 (выхватывает список). … вакантных мест приказываем… не считать следующие деяния за грехи вообще: в России воровство личного и государственного имущества, за исключением нанесения телесных повреждений хранителям его; в Китае – наложение на себя рук всевозможными способами; в странах Западной Европы отменить прелюбодеяние, не влекущее за собой разделения семьи на враждующие стороны, в Соединенных Штатах Америки… (Главарю) Список очень длинен. ТОЛПА (отдельные голоса). А про евреев есть что-нибудь? А про Берег Слоновой Кости? РАБОЧИЙ 3. Продолжать? ГЛАВАРЬ. Не надо. (Толпе) Эй, вы! Поняли, что происходит? Вы несёте тяжкую кару за поступки, которые доныне считали грехами. Смертными грехами! И что же получается сейчас?! Теперь живые могут воровать, вешаться, изменять жёнам – всё равно после смерти им обеспечено хоть последнее местечко – но в раю! ТОЛПА. Долой! Не потерпим! Несправедливо! А мы как же?! ГЛАВАРЬ (потрясает свитком). Так почему же мы ещё здесь, если смертные грехи отменили? Пусть мы были наказаны, и наказаны справедливо, но раз не существует более греха, то и кнута более не существует! ТОЛПА. Правильно! Всё верно! РАБОЧИЙ 3. Но ведь не всё же отменили! Только самую малость. Да и то по национальной принадлежности… ГЛАВАРЬ. Да не это важно, тупая ты башка! Принцип важен! (Толпе). Теперь мы отбываем наказанье ни за что! Про нас забыли! ТОЛПА (отдельные голоса). Напомним о себе! Ура! Согласно требований! ГЛАВАРЬ. Отныне мы берём наши судьбы в свои руки! Никогда прежде до этой минуты Ад не роптал. Потому что всё было справедливо. Но теперь… теперь мы сами восстановим справедливость! ТОЛПА (скандирует). Вос-ста-но-вим спра-вед-ли-вость! РАБОЧИЙ 3. Это же бред какой-то! Фантасмагория, не иначе… РАБОЧИЙ 1 (Рабочему 3). Дурак ты! Если хочешь, оставайся. Я ухожу с ними! РАБОЧИЙ 3. А плотина? А Стикс? РАБОЧИЙ 1 (Рабочему 3). Ты что, не понял? Мы все отправляемся прочь отсюда, налаживать связи на небесах! РАБОЧИЙ 3 (Рабочему 1). Но те грехи, за которые ты здесь, в списках вообще не значились! РАБОЧИЙ 1. А мне плевать, что там значилось! Я со всеми. ИХТИОЛОГ. А меня? Меня берёте? Я усыпляю рыб. Видите, я уже весь порошок высыпал. Он действует почти мгновенно. АЛХИМИК. И меня тогда тоже. Что я, один останусь здесь, что ли? ТОЛПА. Берём! ГЛАВАРЬ (Рабочему 1). Назначаю тебя своим помощником. Первым помощником! (Ихтиологу) Тебя – вторым. Помощником меня – вождя первой революции. Революции в Аду. ИХТИОЛОГ. Всё, теперь вода безопасна. ГЛАВАРЬ. Даёшь тот берег! Даёшь революцию! РАБОЧИЙ 3 (Главарю). Неужели вы думаете, что, убив Харона, соблазнив Алхимика, усыпив рыб, вы выберетесь отсюда? Оставьте эту затею. Я уверен, здесь ещё тысячи преград. Все эти души просто исчезнут, пока преодолеют их. Никому так просто не выбраться из Ада. Кого вы поведёте прочь отсюда? Кого вы поведёте наверх? ГЛАВАРЬ. Мне достаточно того, что я сам отсюда выберусь. РАБОЧИЙ 3. Провокатор! РАБОЧИЙ 1. Отличный парень! Рушьте плотину! Тогда Стикс обмелеет, легче будет на ту сторону перебраться. АЛХИМИК. А нам что делать? Через три минуты наша ладья поплывет дальше по курсу. ГЛАВАРЬ. Не поплывет. (Толпе) Мы вообще уничтожим границу. Вычерпаем воду! Осушим Стикс. Вытопчем Стиксово дно! Даёшь! ХАРОН (издалека). Нет! Харона никто не слышит. Над рекой поднимается оглушительный плеск. Одни усиленно поднимают брызги в воздух, другие напирают на плотину. Рабочий 3 падает в воды Стикса. Плотина трещит по швам. Всеобщий хохот, грохот, гвалт. В воздухе разливается жёсткий аромат смерти. Уровень воды начинает подниматься. Теперь он – рабочим по щиколотку. Над плотиной зажигаются лиловые стеклянные молнии. Занавес.