Среди смиренных кораблей у пристани-кормушки цепей грохочут погремушки. На слипе ржавые ракушки грызут скелеты стапелей. И вспоминают океан суда, зализывая раны. Почтительно кивают краны, глухонемые истуканы, под беглецов хвастливый гам. Одна лишь старенькая шхуна, свой вспоминая бурный век, ворчит: «О, грязная лагуна! Где мой задорный юный бег!»