«Когда долго смотришь на море, начинаешь скучать по людям, а когда долго смотришь на людей — по морю».

Харуки Мураками

О море можно рассказывать бесконечно долго и оно, море, наверное, особенное в мозгах любого человека, если не брать во внимание общих планов на фотографиях с видеороликами; не считая общих фраз о том, что море красиво и великолепно. Часто каждый из нас видит в нём только своё, своё личное и неповторимое, но, к великому сожалению, не может донести окружающему миру его в том личностном виде, нарисовать собственное море так, чтобы другим было понятно и было бы с чем сравнить. Я попробую…

Начну с того, что море бывает разным: по месту расположения, по погоде, по настроению человека и так далее. Сейчас я покажу очевидную разницу, например, между Чёрным и Азовским морями. Вот первые стихи в прозе, которые прилетели в мою голову при посещении Азовского моря. Из этих незамысловатых строчек сразу сложится впечатление, которое мне, собственно, и передалось самому.

Над песчаною равниной

чаек бешенная стая…

Морем брошенная рыба

с ржавой баржи из Союза.

И, конечно же коровы…

Все упитанные, курвы!

В море, блядь, идут, скотины,

чтоб попить воды азовской.

Цапли старые смеются:

— Ты, осёл, зачем приехал?

А бродячие собаки говорят:

— Жить будешь с нами.

Улавливаете настроение, которое мне пришлось пережить на побережье этого удивительного места, где из всего удивительного только и есть коса на которой снимался фрагмент из фильма «Бриллиантовая рука»? Впрочем, люди купаются, загорают, пьют вино… Но я сумел всё же почерпнуть для себя кое-что полезное.

С восходом солнца, пошёл путешествовать, пока все отдыхающие спят. Сразу чуть ли не наступил на змею, выползающую из моря. А их… Оказалось столько, что охота прогуляться стала быстро пропадать. Через каждые двадцать-тридцать шагов передо мной выползали живые толстые верёвки. Всё понятно стало потом, когда мне рассказали, будто на ночь они уходят в тёплое море, а рано утром выползают на сушу, чтобы греться на солнышке.

Вскоре мой взгляд обнаружил целое стадо коров и не где-нибудь, а далеко в море, в метрах двухстах, не меньше. Что пришло на ум мне? Никто не догадывается? В-первую очередь, будто белочка на трезвую голову прискакала. То, вдруг змеи, а теперь вот — морские коровы. Нет, не те, что ламинариями питаются, а настоящие — нашенские, с рогами и хвостом. Чёрные упитанные бока вздымались над мелководьем, а они… Они, чёрт возьми, пили. Пили морскую воду. Неподалёку я увидел пастуха и с большой охотой подошёл к нему, чтобы расспросить его о необычном явлении, ставшем причиной моей внезапной нервозности с беспокойством. Тот, недолго думая, спросил в упор:

— Ты в школе-то учился?

— И в Университете…

— Чёт не похоже, с географией непорядок в голове вашей.

— Да что ж такое-то? — никак не мог я сообразить.

— Азовское море пресноводное, — улыбался пастух. — Единственный экземпляр, в своём роде. Его солёность повышается только за счёт ветра и шторма, которые через пролив гонят волны из Чёрного моря, — добил он меня окончательно.

Вот, собственно, и всё, не считая стаи голодных собак и вонючей тощей цапли. Нет… Ещё глаза… Глаза девчонок и пацанов, которых привезли сюда на отдых из Донбаса. Эти глаза до сих пор передо мной — совсем не детские. Их глубина, их выражение сразу рассказали, передавая в подсознание всю боль, всю несправедливость случившегося, всю политическую дрянь и невыносимую гадость. За эти глаза, честно, можно отбросить любые эмоции с амбициями и убить… Да-да, убить любого, кто посмел сделать эти глаза вот такими. Не буду о плохом, ведь мы — про море. А потому, не мешкая, перехожу к Чёрному…

По крутому спуску к морю

ты летишь, но небо видит,

да, оно, как ты живое…

Вот они — мои объятья!

Море тоже слышит звуки,

заглушая их волнами…

Знает добрый сочинитель,

что ступенек ровно сто.

Ты в короткой юбке ночи,

нет, ещё на миг короче,

сто часов в распоряженье…

Морю видно так угодно.

Чувствуете разницу? Вот что море делает с каждым из нас, очутись мы в отличных условиях на нём и в различное время, плюс собственное настроение, конечно, и многие-многие другие, неподвластные нам самим факторы. Это стихотворение написано давно, и показано специально для сравнения. А сегодня…

Никогда не забуду ночного моря. Оно совсем другое, когда меняется в лунном свете и в лучах многочисленных огней, облагороженных человеком набережных. Море таинственное и загадочное, и… Действительно — чёрное. Водная гладь и днём была спокойная, уравновешенная до той самой степени, чтобы отдыхающим было вольготно, но ночью — море ещё и затаилось в своей непредсказуемости. Оно живое, море дышит и выжидает. Море притягивает…

В этот раз нет, а когда-то я решился обнять ночное море. Вполне приличное расстояние от берега, ваш покорный слуга голышом сделал вплавь. Огромная бледная луна подсматривала за мной, уходя в опочивальню, грозя при этом лунным пальцем… Мол, куда ты прёшься, бездарь? Прибрежные горы стали серебренными, словно из сказки, а волшебная лунная дорожка, манила и манила в дальнюю даль. Да, конечно, ранним утром море сделает вид, будто ничего и не было, но тогда волны перешёптывались между собой, поглядывая на меня и притягивая к себе. Стало страшно… Посмотришь вверх — вечность бесконечная вызвездилась в беспросветность, посмотришь вниз — бездна чёрная, пропасть с кромешной пустотой. Закончилась романтика… Ноги в руки: плюя на исчезающую красоту лунной дорожки, невероятно подстёгиваемый, неизвестно откуда взявшимся, пронизывающим насквозь ужасом, я мчался даже не вплавь, а как мне показалось, бегом по морю, аки по суху.

Чёрное море. Необыкновенная природа в своей непривычности умиротворяет и восхищает до неизвестных пределов. Солнце отражается в волнах многочисленными алмазиками, одновременно выбрасывая их на прибрежный песок. Пляж бывшего детского санатория. Когда-то постарались люди-человеки: выгребали камни-булыганы, облагораживая для мальчишек и девчонок пляж. Канула в лето наше детство, оставляя лишь приятные душевные воспоминания, принуждая сравнивать и бурчать по поводу и без повода. Конечно, не нравится, когда переходит в частную собственность общественное благополучие. Конечно, не нравится, когда каждый свой шаг нужно непременно оплатить заработанным за год рублём. Но не будем о плохом, ведь раз уж поставлены мы в таковую необходимость, то дадим местным жителям тоже заработать хоть какую-то копеечку, на которую будут они жить до следующего курортного сезона.

Пляж. Теплое небо чудным образом сливается с прохладой солёной воды, вызывая удивительное ощущение самой настоящей сказки. Выходить из воды не хочется. Потом лежишь на горячем песке, глазея по сторонам, пока не явится прекрасное зрелище. Купальник такого размера, будто его и нет вовсе. Переворачиваюсь на живот по известной причине и любуюсь молодым женским телом, которое вот оно – только руку протяни. Располагается рядом на покрывале, непосредственно перед моим лицом со всеми своими женскими прелестями. Настоящее эротическое кино в живом три Д… Но, что такое?

— Надя, откуда ты взялась?

Ложится подруга между мной и прелестным созданием чудной красоты, непосредственно и нагло загораживая великолепную картину, которую я собрался довольно долго созерцать, совсем не подглядывая, а вот так — в открытую, как будто, так и должно быть. Плююсь. Полежу немного, успокоюсь и пойду за варёной кукурузой — по сто рублей за штуку, чтобы Людмиле её принести, для придания благоприятных ощущений своей супруге, от чистого моего сердца.

В первые два дня происходит почти полное насыщение от избытков чувств в отношении морской воды и пляжа. Хочется уже чего-то такого, чего-то необычного, может даже экстремального. Отовсюду разносятся голоса из рупора, приглашая, и тем самым соблазняя на водные прогулки, на парашют, на всевозможные экскурсии… "Уважаемые отдыхающие — гости нашего города, кто хочет увидеть из чего вытекает адреналин, попрошу подойти поближе, и вы узнаете что-то такое, которое вам даже во сне любом не приснится!" — раздаётся то и дело от многочисленных причалов.

И ведь, действительно, хочется узнать — откуда вытекает адреналин. Но мне, почему-то, требуется увидеть его не с той стороны коммерческого подхода: в покупном, сделанном, в структурно вроде бы приглядном виде, но в душе как бы отталкивающим, без естественного хода событий, но вычурно и самое главное — искусственно.

Уже, недолго думая, присмотрел я ближайшую гору, которых, кстати, не видел никогда, и захотелось непременно на неё залезть — на самую вершину. Просто так залезть, хотя бы одному, поскольку уже знал, что Генка ни за что не променяет свои пенные чувства к разнообразию курортного пива. На женщин, Людмилу и Надежду, тоже не было никакой возможности рассчитывать из-за их собственной неповоротливости. Приблизив объективом фотоаппарата объект своего будущего восхождения, я увидел тропинку между зарослей карликовой сосны и дуба, ведущей далеко за середину, выбранной мной горы. Собрав все свои мысли в кулак, решил с утра пойти туда и покорить эту гору.

— Да, ты, гор и в самом деле не видел. — говорили мне, ведь по сравнению с горами — это просто холмы.

Ну и пусть, для меня и это горы.

Когда солнце садится в море, хочется непременно растворится в невероятном закате. Да-да, пробежаться в небо по золотисто-красной тропинке и крикнуть оттуда всем, кто остался на берегу:

— Эге-гей! Идите же скорей сюда! Тут хорошо!

И вот вижу — сидит на причале одинокий старый рыбак армянской наружности, ловит на морского червя бычков. К нему-то и обратился я с вопросом, касающегося той самой горы, ведь не пошлёт же он меня в конце-то концов, с искренней доброжелательностью.

— Уважаемый, — подошёл я ближе к нему.

— Не клюёт, на что ловить не знаю, я не рыбак и сижу просто так, для собственного удовольствия. — отчеканил армянин, заученной фразой, с интересным для меня акцентом, который я, как бы этого не хотел, не могу показать своим читателям.

— Простите, мне это не интересно.

— А что тогда вам интересно?

— Мне показалось, что вы местный… И потому наверняка знаете, как называется вон та гора, на вершину которой я твёрдо намерен завтра с утра взгромоздиться.

— Эххх… — вздохнул рыбак и одним словом только и ответил, — Безумка.

— Безумка? — переспросил я, подумав про себя, что и этим вопросом его наверняка уже достали отдыхающие. — А почему название у горы такое?

— Да потому что, — экстравагантно вскинул в небо указательный палец рыбак, — лезут туда без конца всякие безумцы вроде тебя! Ах, вай…

С чувством великого удовлетворения, что не один дурак на свете, я встал с утра, с восходом южного солнца и решительно подошёл к подножию горы. Прогулка мне показалась вначале неинтересной, поскольку натоптанная дорожка, вела спокойно вверх, не предвещая ничего необычного. Но, это было только до середины. Казалось, что вот она — та самая вершина, на которую я вчера с таким любопытством взирал и любовался. Но её как будто кто-то специально с каждым моим шагом отдалял и отдалял на неизвестное расстояние. Дорожка закончилась… Далее началась полу-вертикаль, с довольно сложным подъёмом вверх. Сделав полста шагов, я вынужден был отдыхать, присев на камни, осматривая с высоты птичьего полёта окрестности и море, сделавшимся особенно огромным для моего восприятия. Так продолжалось до самого конца, до самой верхотуры, тридцать-сорок шагов и восстановление дыхания, где я получил неимоверное наслаждение от того, что сделал так, как хотел. Одновременно была досада, мол, как альпинисты достигают таких многокилометровых высот, когда я еле-еле достиг этой? Спускаться было тоже не так уж и легко. Нагрузка на коленные суставы была безумная, но всё равно я был безумно рад, что безумно полез на эту гору Безумку, оставшуюся в моей памяти навсегда самыми умиротворяющими, блаженными и безумными воспоминаниями.

Тысячи и тысячи ручьёв в горах образуют реки, которые иногда водопадом обрушиваются с зазнавшихся каменных уступов. А как же! Ведь именно они способствуют продвижению водных потоков с горных хребтов, наполняя моря, которые лежат у подножья. Часа два, наверное, и я потратил, глядя на чудо природы, впервые увидев одно из самых красивых природных явлений. Кристальной чистоты сильные струи воды падали с головокружительной высоты, играя в лучах южного солнца, дробясь при этом на мельчайшие частицы. В таком случае голова начинает кружится от необыкновенной мощи и величия воды на фоне отвесных скал невероятного ущелья. Это уже в дали от Безумки, у подножия более высоких гор, на которые, чтобы вскарабкаться на их вершины, пока не способен мой трусливый организм. Побывав здесь, будучи уверенным на все сто процентов, вдруг чувствуешь себя беспомощной каракатицей, возомнившей, себя самой умной дрозофилой, которую может в любой момент пришибить близлежащий камень. И море кажется уже не таким огромным и одномоментно представляется сухой здоровенной ямой, лишь случись только то, что реки, берущие начало в великих горах, вдруг не наполнят её.

В горах на побережье моря начинаешь чувствовать себя вне времени и окунаешься непосредственно в тайну, ощущая непроизвольно дух вневременных цивилизаций и существ, которые непременно несли всей нашей красивой планете не только благо, но и разочарование.

Ведь есть неведомые нам цивилизации, не открытые любопытному взору знаний, что там говорить. А значит есть незримые для нас знания, поверхность которых занимают определённую нишу в учениях религий всего мира, всевозможных верований, научных знаний, переходящих из поколений в поколения в процессе ученичества. Безусловно, есть удивительные сказания, которые выступают в качестве легенд, но есть и повествования, которые обязательно имели место быть в наших жизненных тропах.

Всё что я до этого момента написал, вдруг хлынуло в мои мозги от очаровательной мистики, которой окутаны местные дольмены. И это действительно самое, что ни на есть чудо. Ведь многие дольмены — ровесники египетских пирамид. Каких только версий и домыслов не существует в отношение этих невероятных сооружений, но меня пока устраивает только одна из них. Впрочем, далее я расскажу вкратце и о других версиях.

В переводе с кельтского «дольмен» — «каменный стол». Таких столов в Западно-Кавказском регионе было очень-очень много, порядка нескольких тысяч. Сейчас это количество сократилось буквально до полутора сотен. Лично я, не смотря на множественность высказываний учёных с различными предположениями относительно назначения дольменов, придерживаюсь наиболее распространённой теории. В этой, простой на первой взгляд теории, а в простоте, как говорится, существует самая сложная сложность, говорится, что дольмены использовались в погребальных целях так же, как знаменитые пирамиды.

Эти наидревнейшие сооружения вне всякого сомнения обладают некой особенностью, присущей и пирамидам Древнего Египта. Зайдя с заднего крыльца в один из них, где одной многотонной плиты не было, я вдруг почувствовал что-то такое необъяснимое. Не посчитайте это кощунством, но ведь точно такое же явление я прочувствовал в храме Христа Спасителя, будучи до этого момента в Москве, буквально недели две назад. То есть мне было с чем сравнить в скорый промежуток времени, с ясными представлениями в голове, не успевшими затуманится в процессе определённого жизненного периода. Не буду пока говорить об этом, пока сам ещё не разобрался в собственных мироощущениях, но перейду опять к этим удивительным сооружениям.

Местные жители рассказывают, что неподалёку от дольменов часто случаются неординарные вещи, а внутри знаменитых сооружений отмечается значительное усиление электромагнитных колебаний, даже часы начинают отставать. Присоединившись к группе туристов, чтобы послушать экскурсовода, я такого наслушался, что впору написать об этом удивительную фантастику в стиле какого-нибудь Толкиена. Например, я услышал, что мы находимся в так называемом настоящем «месте силы» и здесь присутствует «дух дольмена» — своеобразная энергия, сконцентрированная в них. Дальше в точности пошла такая фантастика о якобы духах великанов, которые, собственно, и возвели эти внушительные уникальные конструкции. Потом рассказчик привёл версию адыгов, считающих, что это ни что иное, как жилище карликов, которые ранее обитали в данной местности в невероятных количествах, и будто бы они вели непрерывные войны с самими великанами.

Согласно ещё одной легенде, некие мудрецы, достигшие всевозможных знаний всего мира, специально отправлялись в дольмены. Там у них был чан с водой, дабы раствориться вместе с ней чудным образом и таковым способом передать свои познания и силы этому знаковому сооружению. Ведь по ряду теорий, душа оставалась в заточении некоторое время, но один раз в год, когда солнечные лучи, под определённым углом, попадали в отверстие дольмена, она могла отправиться в мир иной.

Дольмены называют плиточными, потому что сложены из каменных глыб-плит. Как их строили, конечно, является ещё одной неразрешённой загадкой, ведь одна только крышка составляет порой до двадцати тонн. По всей видимости в самые древние времена дольмены использовались для жертвоприношения, отсюда, впрочем, и их название. А вот в нашу эру, скорее всего уже использовались эти удивительные сооружения в качестве усыпальниц для высших представителей рода и племени.

О дольменах могу говорить бесконечно, но пора и спуститься непосредственно к морю, про которое ведь и сооружаю данное повествование. Но, поверьте, невозможно было не остановиться, побывав на побережье.

Ещё одно утро и снова я в пути. Иду вдоль береговой линии по многочисленным пляжам всех рангов и классов, пока все ещё спят. Иду по кромке воды, где шелест тихих волн умиротворяет в очередной раз, а оттого легко дышится и думается одновременно. Рассматриваю с интересом даль и вижу корабли, стоящие на рейде. Любуюсь ими впрок, ведь когда ещё представится таковая возможность. Стараюсь запомнить всевозможные запахи и краски бескрайней синевы морской. Вот оно — море! Разлилось ровным полотном по бухте и провожает меня пристальным взглядом, мол, что ещё придёт в голову этому приезжему туристу, стуканутому на всю свою больную голову.

Иду и… Бац! Забор, уходящий в море. Вверх подниматься не хочется, чтобы обойти. По камням перебираюсь, немного только ноги замочив и оказываюсь на той стороне. Интересные зонтики из обыкновенного камыша завораживают и вдруг… Вижу, что не все уже спят, да и время достаточно уже прошло. Две девушки в топлес собираются идти купаться. Иду мимо них, прибавляя шаг.

— Вон, дядька идёт, — слышу голос одной из них, — улыбается нам.

— Пусть, — вторит другая, — раздевайся.

Мол, куда там ещё раздеваться, думаю на ходу я, ещё более ускоряясь — побыстрей от моря.

— Фу, — выдохнул ваш покорный слуга, когда ноги принесли к закрытому санаторию, из которого выхода не увидел никакого, а только упёрся в бетонный забор.

Нашёл выход, но только обходить мне понадобилось бы добрых часа два через весь город. Пришлось идти тем же путём, как Наполеон когда-то из Москвы. Девчонки уже из моря помахали мне рукой, когда я увидел, что к ним хотят присоединится ещё группа голых купальщиков.

В последний день пребывания, опять же ранним утром, случайно наткнулся на съёмку новой кинокомедии «Рашен юг», которая выйдет на телеэкран 20 февраля 2021 года на телеканале СТС. Я успел перейти через оцепление казаков и полиции, когда услышал команду «мотор» и чтобы запускали квадрокоптер для съёмки общего плана.

— Снимите общий план моря и рыбаков на причале не забудьте обязательно! — шумела в рупор усиленно пышная тётенька.

Будьте уверены — я уже стоял возле рыбаков в заметной полосатой майке с широкими подтяжками. Снимали начало фильма, в который я вот так совершенно случайно попал, как бы в качестве дополнительного сувенира от пребывания на этом, впечатлившим меня до самой глубины души, очаровательном море.

Поздно вечером мы прощались с морем, когда волна, как бы чувствуя наш отъезд, билась в недоумении о причал, вздымая пену. Погода менялась на глазах. Но море было такое открытое, такое чёрное и искреннее, что откровенно жаль было его покидать. Хотелось напоследок оторваться от земли, парить в воздухе, наблюдая на неземное шевеление, и прикоснуться к морской волне щекой нежно. А море? А море только — шшшшш… — в ответ, приезжай, мол, ещщщщё…

Отведав в прибрежном кафе армянских чебуреков в полстола величиной и таковых же хачапури с сыром, мы пошли спать, а ранним-ранним утром уже ждал не берег моря, а дорога домой.