Типографский вариант книги Моё зеркальное отражение здесь: https://altaspera.ru/books/sergey-shipovnikov/moyo-zerkalnoe-otrazhenie… В Кельне жила моя подружка по интернету, звали её Анюта. Лишь заочно знакомые, мы питали друг к другу любовные симпатии. С её слов ей было не больше тридцати, но, оказалось... чуть больше. Я знал об этом женском интернет-приёме, поэтому ничуть не смутился при встрече. Обычная судьба русских эмигранток, выскочивших замуж за западноевропейцев - это беззаботная, сладкая и сытая новая жизнь, до той лишь поры, пока они молоды и желанны. Далее, все по сценарию: разлюбил, нашёл моложе, оставил на откуп жилье, ушёл в известном направлении. Анюта знала меня, как небогатого человека, поэтому сразу же начала прикармливать целыми автомобильными багажниками из супермаркетов. Я первоначально делал вид все того же Серёжи из провинциальной России, но в дальнейшем расконспирировался: - Анюта, ты такая щедрая девушка! Только зачем столько еды? Хочешь, чтобы я тебя любил до самого рассвета? Тогда ты проспишь на фабрику и тебя уволят. - Сережа, за одну ночь с тобой, можно рискнуть даже фабрикой. - Аня, не преувеличивай. Ты просто изголодалась по мужику, вот и расфантазировалась. Утром мы едем в BMW-центр покупать тебе новую машину, а то твой фолькс скоро развалится от продуктовых нагрузок. У Аюты и без того большие глаза расширились до предела: - Сергей, ты шутишь? Ты что миллионщик? - Да. - Теперь я догадалась, почему ты оказался еле схожим с тем, что на фото. Ты сделал пластику? - Да. - Ты вор? - Да. - И у меня что нибудь украдешь? - Аня, утром мы едем покупать тебе джип. Ты не против?.. *** ...Выбирать пожарного цвета джип мы ехали втроём: кроме меня и Анюты с нами была ещё и её девятнадцатилетняя дочь Оттилия. По дороге в автоцентр я догадался, что новая машина в основном предназначалась именно Оттилии. Она даже пропустила занятия в колледже ради такого случая. Заигрывала со мной и строила глазки тоже неспроста. Джип для дочки, так для дочки, Анюта, какие проблемы? А проблемы были. И проблемы эти назревали для всех троих. Оттилия, поняв, что я богат, прилипла ко мне по серьезному. Пока Анюта пахала на фабрике, девочка частенько приходила к нам, и брала новую машину покататься по магазинам. Мать этого ей не запрещала, и даже не догадывалась, что та появлялась в том числе помелькать своими несомненными прелестями у меня перед глазами. Однажды у Оттилии, вроде как случайно, что то там не включалось, и она прибежала из гаража на верх попросить о помощи. Я спустился в гараж, ну и предо мной предстала следующая незабываемая картина Модильяни: на заднем сиденье полулежа расположилась Оттилия в абсолютно бесстыдном виде. Она расстегнула на белой блузке все до одной розовенькие поговки, а и без того короткую красную клетчатую юбку подобрала в гармошку так, как будто она совсем без юбки, лишь только в прозрачных розовых стрингах. Красавица смаковала вяленый чернослив из пластиковой коробочки: - Сережа, ой, извините, Роман, хотите чернослив? Не стесняйтесь, мама ещё не скоро вернётся с фабрики. Деваться было некуда. Чернослив, так чернослив... *** По закону жанра Анюта должна была застать меня с Оттилией в постели. Так и произошло. Не знаю уж как, но она почуяла наши шалости, и нагрянула средь бела дня. Что мы в этот момент вытворяли - нетрудно догадаться, но никто никого не принуждал, все было по взаимному желанию! - Отти, почему ты не на занятиях? - это был первый вопрос от Анюты. Её самообладанию не было равных. Представьте, её дочка, на её собственных глазах в отношениях с её партнёром, а она в этот момент думает о пробелах в знаниях той. Как вам такое? Оттилия, очень испуганная ситуацией, сгребает в комок разноцветную одежду, обувь, и исчезает мимо Анюты. Ну а я, даже не тронулся с места: - Аня, извини, так вот получилось. - Сережа, ты ни в чем не виноват. Я ведь понимаю, что уже не та, какой была бы для тебя двадцать лет назад. Это обидно, но время нас опережает. Давай завтра переделаем на тебя машину, и ты уедешь из города, а лучше вообще из Германии? И давай, ты пообещаешь, что больше не будешь встречаться с Оттилией. Согласись, ей нужен другой человек. - Аня, машина останется у вас, мне некуда её брать. Пусть это будет моим штрафом за нарушение твоего покоя. А лучше, пусть будет подарком. Через тридцать минут я уеду, извини ещё раз... И вот пойми, кто в чем здесь был виноват? Анюта, которая воспитала так свою проказницу дочку? Оттилия, которая хотела своего маленького счастья? А может быть я? Как всегда, аморальный тип, вторгшийся на этот раз в чистые душу и тело ребёнка (которому, кстати давно пора рожать, раз уж так ей было невтерпеж) и развратил её, растлил? Вот прям не знаю, что мне с собой таким поделать? Хуже дьявола. *** Оттилии я позвонил из Брюсселя неделю спустя: - Привет, красавица! Ты в колледже? - О-о-о, Сережа, привет! Я дома, только что вернулась с учёбы. А ты где? Почему ты уехал? Мама по тебе тоскует. - А ты? - Я чуть с ума не поехала, когда узнала, что тебя нет у мамы. Зачем ты ушёл? Утряслось бы все со временем. - Оттилия, что тебе было от мамы? - Представь себе, она даже не заикнулась об этом. Сказала, что у тебя срочные дела, но вернешься возможно. - Нехорошо получилось. Это я виноват. - В чем, Сережа? Разве это преступление? И почему ты? Здесь не было ничьей вины. Я ведь уже не маленькая и имею право сама выбирарать , кого мне любить. Маме конечно обидно, но она ведь отца тоже увела у его жены. - Вот как? - Да, он приехал работать в Россию, в Саратов, консультировать насчёт какого-то там оборудования, вот она его и подцепила. Он её потом перетянул в Кельн. Вскоре родилась и я. Вот так. А отец ради неё бросил жену, детей. Когда я подростала, он бросил и нас. Вот объясни мне, кто тут виноват? - Оттилия, эти логарифмы, возможно, не для наших средних умов. Я думаю, что даже Эйнштейну было бы трудно изобрести приемлемую на этот счёт теорию... - Сережа, а где ты сейчас? Хочешь, я к тебе подъеду? - Я, красавица, далеко. К тому же сейчас занят за компьютером, мне нужно закончить мою писанину, а то я, кажется, совсем обленился в последнее время. Оттилия, давай, мы переждем какое-то время, и если огонь нашей любви не погаснет, то встретимся? Только, пожалуйста, постарайся не забеременеть! Во-первых, мама может тебе этого не простить, а второе то, что я никак не подхожу на роль примерного отца. Будут проблемы, не рискуй. - Сережа, не беспокойся, я уже все предусмотрела. Мне было очень, очень хорошо с тобой. Несмотря на все случившиеся неприятности, ты мне дорог. И я тебя полюбила, представь. Ты не против, если я позвоню тебе на этот номер через неделю? - Оттилия, давай лучше я сам тебе перезвоню, как закончу работу? - Хорошо, любимый, я буду ждать. Нежно целую!.. ...Я поменял сим-карту, и больше никогда не звонил и не приезжал в Кельн. Я иногда закрываю глаза, а передо мной, словно наяву, пожарного цвета BMW с настежь распахнутыми дверцами, а на заднем сиденье Оттилия. Она полулежит, её молочные ножки едва раздвинуты; из под гармошки красной клетчаткой юбки сверкает розовый треугольник шелковых стрингов, ну а под расстегнутой белой блузкой играют молодой жизнью соблазнительные груди: - Сережа, хотите чернослив? - Нет, благодарю Вас, мадмуазель, у меня от сладкого болят... болит душа. © Сергей Шиповник, "Моё зеркальное отражение", избранное